Технологический облик России в XXl веке

В рамках научного обоснования указанных целей  необходимо решить сложный комплекс проблем. Во-первых, провести анализ состояния  дел в России по макротехнологиям. Во-вторых, наметить основные программы  по их развитию. В-третьих, оценить экономические  результаты осуществления этих программ. В качестве результирующего итога  может быть сформирован технологический  портрет России в динамике до 2025 года.

Теперь поговорим  о критических технологиях, потеря или отсутствие которых не дает возможности  реализовать макротехнологию.

Например, макротехнологии  в авиации - комплекс около 600 технологий. При создании первого в России широкофюзеляжного самолета ИЛ - 80 потребовалось  заново создать 173 технологии, СУ-27 и  Миг - 29 - около 80 - 90 технологий. Диапазон технологий, образующих макротехнологию, весьма различен в разных сферах. При  производстве космического самолета "Буран" - задействовано более 1600 технологий, а современный станок с ЧПУ  требует при его создании 12 - 18 новых технологий.

В настоящее  время существует несколько подходов к формированию критических технологий.

Во Франции  и вообще в Европе преобладает  подход к формированию ключевых критических  технологий снизу, путем опроса научных  фирм и ведущих научных организаций  какие технологии будут играть ведущую  роль во французской промышленности в последующие 5-10 лет. Эта информация обеспечивает базу для формирования приоритетов, по которым государство  оказывает поддержку предприятиям.

В Японии принцип  формирования критических технологий иной, в основу кладется прогноз  новой продукции 21 века, обеспечивающей выход на новые рубежи технологического прогресса

По-видимому, наиболее приемлемым для России является комбинированный  подход с учетом французского и японского  опыта.

Французский путь формирования ключевых направлений "снизу" эффективен тогда, когда есть устойчивая ниша на рынке наукоемкой продукции, и государству достаточно помогать предприятиям удерживать эту нишу, поддерживая их технологическую  базу.

В России, на сегодняшний  день, такого устойчивого внешнего и внутреннего рынка наукоемкой продукции нет, за исключением 2-3 направлений (авиакосмическая промышленность, ядерная  энергетика и спецметаллургия), поэтому  японский подход нам ближе. Мы должны вначале определить конкурентные виды продукции, а под них уже формировать  перечень критических технологий.

Исходя из сказанного, можно очертить механизм формирования критических технологий России четырех  уровней. Технологии первого и второго  уровней формируются "сверху" правительством и Министерством  науки и технологий, а третьего и четвертого "снизу", от предприятий  и отраслевых департаментов. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2. Модернизация  России. 
   2.1. Модернизация,  как построение нового государства.

Модернизация  стала сегодня ключевым термином дня, главным словом эпохи. Такую  же примерно роль 20 лет назад играло слово «демократия». Модернизация сейчас, как демократия тогда, должна, согласно распространенным представлениям, спасти страну, вывести ее к новым историческим рубежам и горизонтам развития.

В то же время, единого  понимания модернизации в элитах нет. И очень важно, чтобы «модернизацию» сегодня не постигла та же участь, что  «демократию» в начале 1990-х гг., т.е. чтобы это понятие не было выхолощено, дискредитировано и не превратилось в свое отрицание. Для значительной части экономической и административной элиты модернизация – это просто совокупность программ, позволяющих  получить недорогое финансирование из государственного бюджета или  от окологосударственных банков.

Крупные отряды бюрократии нередко понимают модернизацию как локальную / точечную замену аппаратных кадров – «не совсем правильных»  чиновников на «совсем правильных», т.е. принадлежащих к определенным группам / кланам. Это относится, во многом, и к бывшим крупным чиновникам, понимающим под модернизацией систему  механизмов их собственного возвращения  в той или иной форме в российскую власть. Большая часть статусного «экспертного сообщества» рассматривает  модернизацию как повод для получения  новых бюджетов на написание аналитических  и псевдоаналитических документов. Тем не менее, в ходе экспертной дискуссии  в СМИ были высказаны и достаточно серьезные тезисы о модернизации. В основном, они сводятся к следующему:

Модернизация  – это система мер и мероприятий  по преодолению экономического и  технологического отставания России от некоторых развитых стран Запада (по списку); в связи с этим критерии и параметры модернизации, равно  как и шкала оценки ее успешности могут формироваться только по отношению  к странам (группам стран), принятых за образец (модернизационный паттерн) .  
Множество стран мира (Япония, Южная Корея, страны ЮВАО, некоторые государства Латинской Америки) прошли путь экзогенной модернизации, и их опыт представляет для России существенную (в некоторых элементах - определяющую) ценность.  Модернизация подразумевает отказ от любых представлений об «особом пути» страны / цивилизации, хотя и предполагает интеграцию некоторых традиционных для данного социума ценностей и представлений.  
Модернизация может привести к радикальному и качественному сокращению отставания от стран, принятых за образец, но никогда не приведет ни к «догонянию», ни к «перегонянию»; модернизация, в известном смысле – это фиксация неизбежного, «справедливого» отставания от стран, принятых за образец . В экономической сфере модернизация неизбежно подразумевает импорт технологий как основу рывка (прорыва) на определенных направлениях.  
Модернизация – это краткосрочный или среднесрочный (в зависимости от масштабов объекта модернизации) проект, имеющий четкие временные параметры и границы. 
Вышеприведенные тезисы, по моему мнению, отчасти верны, но, в то же время:

- недостаточно  полно отражают понимание сущности  и целей модернизации.

- не раскрывают  специфики российской модернизации  в наши дни. 

  2.2. Определение модернизации.

Понимание модернизации как, прежде всего, смены поколений  технологий (технологического прорыва) не вполне продуктивно, поскольку вопрос о технологическом развитии упирается  в вопрос о существовании общественной среды, способной к воспроизводству, внедрению и использованию технологий. Техника и каждый наблюдаемый  в истории технологический уклад  есть, в своей основе, социальное явление. Поэтому, сколь бы ни была важна  технологическая модернизация, главным  предметом модернизационной концепции  является само общество. Точнее, определенный тип общества – общество модерна.

Модернизация  в указанном смысле представляет собой процесс формирования в  рамках данного государства и  в заданных исторических обстоятельствах  общества модерна.

Данное определение  позволяет избежать необходимости  раскрывать понятие модернизации через  привязку к внешним стандартам и  странам, принятым за образцы, т.к. «общество  модерна», с одной стороны, носит  универсальный характер, с другой стороны – всегда привязано к  данным историческим и цивилизационным  обстоятельствам.

Как правило, эталоном описания общества модерна служит комплекс «социальных, экономических и политических систем, которые сложились в Западной Европе и Северной Америке в период между XVII и XIX веками и распространились на другие страны и континенты» (Шмуэль Айзенштадт). Однако это не означает, что всякая незападная модернизация является экзогенной – вынужденной  или заимствующей. Отдельные черты  общества модерна проявляются в  цивилизационных ареалах и исторических эпохах, далеко отстоящих от Нового времени (в частности, греко-римская  античность), в фазе перехода от аграрно-сословной  цивилизации к городской. Больше того, модернизационные процессы Нового времени во многом вдохновлялись  именно этими далекими образцами  и носили подчас откровенно «подражательный» характер. Не говоря уже о том, что  даже в процессе экзогенных модернизаций в незападных странах происходит не тиражирование единой для всех современности, а формирование множественных (цивилизационных и национальных) моделей современности (о чем  писал тот же Айзенштадт).

В общественных науках сложился обширный перечень типологических характеристик общества модерна. В  их числе:

- культурологические  характеристики (рационализация общественного  сознания, линейно-историческое мышление),

- социально-демографические  (урбанизация),

- экономические  (специализация труда, массовое  товарное производство),

- коммуникационные (увеличение связности общества  за счет новых коммуникаций  – от средств массовой информации  до дорожной сети),

- административные (переход функций управления к  рациональной бюрократии),

- этнонациональные (унификация общества на базе  единого языкового и культурного  стандарта),

- политические (формирование «арен публичности», превращение индивида / гражданина, а не общины / сословия / корпорации, в базовую единицу общества),

- правовые (монополизация  законодательства, суда, легитимного  насилия под эгидой государства).

Поскольку концепция  модернизации является не чисто описательной, а практически ориентированной, она обращена, прежде всего, к тем  подсистемам современного общества, которые могут быть построены (созданы) государством или реформированы  им. К их числу относятся:

- система массового  образования,

- административная  система,

- массовая армия,

- суды,

- система исполнения  наказаний,

- институционализированная  наука,

- пресса

и так далее.

В современной  историко-социологической литературе вполне укоренился взгляд на современное  общество как на общество в основе своей созданное этими и им подобными «социальными машинами»  – масштабными системами социализации человека и социальной коммуникации. В этом существенное отличие от средневекового общества, где «производство» человека как социального существа, так  же, как и товарное производство, происходило не «промышленным», а  «кустарным» способом (единственное исключение представляет, пожалуй, Церковь  как институт сквозной и массовой социализации, во многом предвосхитивший  школу, армию, бюрократию и даже нацию  эпохи модерна).

При переходе к  современной модели социализации, точнее, по мере ее успешной экспансии на население  модернизирующейся страны, в рамках последней формируется нация  как культурно однородное и солидарное сообщество.

Соответственно, с технической точки зрения, процесс  модернизации общества может быть понят  как процесс построения базовых  систем социализации, представляющих собой инфраструктурный каркас современного общества.

Такое понимание  модернизации позволяет расставить акценты в дискуссии о балансе  между государством и гражданским  обществом, централизацией и частной  инициативой в модернизационном процессе. Сложность общества модерна  такова, что раскрытие конструктивного  потенциала частной инициативы в  нем возможно только на базе широкой, комплексной инфраструктуры социализации и социального взаимодействия, выстроенной  и поддерживаемой современным государством. В том случае, если эта инфраструктура работает относительно исправно, гражданское  общество склонно не замечать ее, как  человек не замечает воздух, которым  дышит. В том случае, если она неисправна, больным оказывается не только само государство, но и общество во всех его сегментах.

Чтобы проиллюстрировать  этот тезис, вспомним, с одной стороны, позднесоветский период, когда общество было склонно воспринимать базовые  блага налаженной системы социализации как естественную, «неотменимую»  данность (при этом испытывая острую фрустрацию из-за дефицита потребительских  благ); а с другой стороны –  период 1990-х гг., когда ни доступ к  потребительским благам, ни раскрепощение  частной инициативы не могли компенсировать того провала базовых систем социализации, который произошел в постсоветский  период.

Собственно, тот  факт, что этот провал по сей день существует, и делает модернизацию столь актуальной темой для нашей  страны. 

   2.3. Специфика российской модернизации. Ретроспектива.

Имперский период.

Россия вступила в модернизационный процесс так  же, как и большая часть европейских  стран, в XVII веке, однако свой «фирменный стиль» российская модернизация обретает при Петре I – создателе регулярной армии, табели о рангах, новой административной системы, Академии наук, инициаторе языковой реформы (алфавита и литературного  языка). Именно эти и им подобные социальные проекты предопределили «модернизационный прорыв» петровской эпохи, тогда как ее успехи в технической  и экономической сферах в значительной мере продолжали опыт предшественников. Преемники Петра, по большей части, мыслили себя продолжателями его  проекта. В числе наиболее значимых модернизационных программ XVIII и XIX вв. следует отметить: