Рождение Российского флота

“Здесь  мы работаем без отдыха – пишет царь – но, слава Богу, все здоровы и марсовым плугом и в городе, и на стенах, и во рву все испахано и засеяно железом. Теперь ожидаем хорошего урожая, помощи Божией во славу Его святого имени “.  

 Но несмотря  на все надежды и ожидания  Петра поход 1695 года окончился ничем. Два штурма не удались и в конце сентября было решено отступить от Азова, оставив сильные гарнизоны в каланчах.

4.“  Консилия  господ адмиралов”  

 Возвратившись  из-под Азова, Петр созывает совет, на котором      присутствовали Шереметьев, Гордон, Зотов, Репнин, Лефорт, Головин и конечно же “шутейный” государь и шеф грозного Преображенского приказа “костолом” Федор Романовский. Также здесь были Яков Брюс с картами и, наконец, Александр Меньшиков.   

 Флот  решили строить в Преображенском: 22 галеры по образцу голландскому, 4 брандера, 3 фрегата и 2 галеаса и везти их для сборки в Воронеж ; на ближних к Воронежу плотбищах – Козлове, Добром, Сокольске сделать 1300 сплавных стругов для войска, 300 лодок и 100 плотов; в Воронеже учинить Адмиралтейство и цейхгауз заложить 2 корабля и дома для работных людей рубить непрестанно.  

 Неудача  под Азовом обнаружила привлекательную  черту характера Петра 1 – он  умел извлекать уроки и не расхолаживался, а напротив, доискивался до причин неуспеха и с удесятеренной энергией исправлял допущенные промахи, поэтому царь не упал духом и стал готовиться ко второму походу.   

 Базой  флота решено было сделать  Воронеж по нескольким причинам:

- в 1694 году Петр приезжал в Воронеж  и пришел в восторг от  обилия вековых лесов, годных для постройки кораблей;

- вблизи  находилась липецкая железная руда;

- река  Воронеж впадала в Дон и  во время половодья обладала  достаточной судоходностью, а местное население, благодаря отправке “донских отпусков”, уже имело опыт в строительстве речных судов.  

 Тридцатого ноября Петр пишет Апраксину: “ По возвращении от не взятия Азова с консилии господ адмиралов указано мне к будущей войне делать галер, для чего удобно мню, быть шхип-тиммерманам   всех от Вас сюды...”  Между тем Архангельск дождался груза из Голландии. В январе 1696 года подводы с галерой прибыли в Преображенское. Историк флота прошлого века Сергей Елагин писал: “ Положения консилии начали исполняться. Преображенское обратилось в верфь, на ней к концу февраля были срублены члены 22 галер по образцу, доставленному из Архангельска, 4 брандеров. Галеры были длиной 38 шириной 9 метров, с двумя мачтами и числом весел от 28 до 36. Первыми строителями флота были солдаты Семеновского и Преображенского полков, а также нанятые купцом Гартманом голландцы. Главным сервайером был знаток “каторжного” дела Ф. Тиммерман. Тихон Стернев  отвечал за поставки леса и “имание” людей. А. Кревет – толмач Посольского приказа – улаживал с иноземцами поставки по парусной и такелажной части – дела тонкого и мало кому понятного из-за обилия иностранных терминов.  

 Ранней  весной 1696 года началось драматическое  шествие 27 судов из Москвы в  Воронеж. В конце февраля Петр приезжает в Воронеж и остается в городе до начала мая. Он лично работал над постройкой кораблей, занимался их оснащением и комплектованием экипажей. Жил царь в доме подьячего Игната Моторина. Работы велись на правом берегу реки, около Успенского монастыря Воронежская верфь как бы раздваивалась. В конце марта в Воронеж приехал воевода А. С. Шеин, назначенный главнокомандующим. Фактически же всем руководил сам Петр. В течение апреля в Воронеж стягивались русские войска, прибывали иностранцы: инженеры-кораблестроители и офицеры. Основную часть работных людей на верфи в Воронеже составляли драгуны, стрельцы, казаки и солдаты из городов Белгородского разряда – всего около 27000 человек. Второе апреля 1696 года считают днем рождения русского флота: на воду были спущены галеры “Принципиум” , “Святой Марк” и “Святой Матвей”. 26 апреля спущен на воду многопушечный галеас “Апостол Петр”.

5. Второй Азовский  поход.

И вот  наконец флот готов. Весь флот состоял из трех караванов, возглавляемых тремя флагманами под общим руководством генерал-адмирала Лефорта на голландской галере. Для вице-адмирала Лима и шаутбенахта Лозера флагманскими стали корабли “Святой Петр” и “Святой Павел”. Петровскую галеру называли просто “Его Величество” или “Кумандера”. Третьего мая Петр, покидая Воронеж, пишет дьяку Андрею Винниусу в Москву: “Сегодня с осьмью галерами в путь свой пошли, где я от господина адмирала учинен есмь командором “. Остальные караваны уходили по мере готовности, ведя достройку на ходу. В пути Петр лихорадочно сочинял “Указ по галерам о порядке морской службы” – первый российский военно-морской устав. Вот одна из его статей: Под великим запрещением должны друг друга не оставлять и всячески о том радеть. Понеже пока в корабле доски плотно стоят меж себя, тогда всю вселенную могут объехать и никакого шторма не бояться”   

 Пятнадцатого  мая Петру салютовал Черкасск – казачья столица. Казаки, встретившие караван, преподнесли сюрприз: три десятка лодок уже сделали попытку взять на абордаж турецкие суда, да борта у тех оказались слишком высокими ...  

 Известие  о первой стычке казаков с  турками было хорошим подарком Петру – гетман левобережной Украины Иван Мазепа заслуживал всякого одобрения. Вся морская эпопея 1696 года, положившая начало русскому флоту, выглядела следующим образом...  

 Хотя  два других каравана были еще в пути, Петр решил один из полков Гордона посадить на галеры и двигаться к устью Дона вслед за 40 казачьими лодками во главе с войсковым атаманом Фролом Миняевым: на каждой лодке было по 20 бойцов. Когда из-за мелей галеры встали на якорь в самых протоках, Петр на казачьей лодке отправился в разведку на азовское взморье и увидел 13 судов неприятеля, стоявшие на якорях. Дальнейшие действия Петра остаются непонятными: все галеры спешно поднимаются вверх по протокам и Дону к Новосергиевску – укрепленной базе русского флота выше Азова. Видимо, Петр решил дождаться подхода двух других караванов, поскольку 9 русских галер против 13 кораблей турок оказались бы в слишком невыгодном положении.  

 Между  тем казаки, оставшиеся в засаде в камышовых зарослях, продолжали наблюдение за действиями неприятеля. Девятнадцатого мая атаман Миняев, обнаружив турецкий десант, направлявшийся с кораблей к Азову, решил напасть на 13 тумбасов со снарядами и продовольствием и на прикрывавшие их 11 воруженных ушколов. Натиск 40 казачьих лодок был столь внезапен, что почти все тумбасы были захвачены в абордажном бою.   Перегрузив припасы и пленных на один из тумбасов 9 других сожгли. Турки в панике бежали, три тумбаса все же прорвались к Азову, а ушколы к кораблям. Турки начали поспешно сниматься с якорей. Два корабля не успели поднять паруса и казаки напали на них. Один из кораблей турки затопили сами, другой был захвачен и сожжен казаками.  

 Это  была единственная морская баталия  в Азовской кампании, и она была проведена с казачьих лодок. Значит, первой победой на море русский флот обязан казакам. Поэтому, вероятно, Петр в донесении “кесарю” не смог не слукавить:”И того же дня (19 мая ) мы, холопи твои, в малых судах, а казаки в лодках ударили на неприятеля, те вышеописанные суда разбили, из которых 9 сожгли, одно взяли ... с моря, май 31 дня. “ В тот же день,  к вечеру, кзачьи лодки с захваченным снаряжением и пленными приплыли в Новосергиевск и были встречены салютом. Через неделю салют повторился по случаю прибытия к войскам генералиссимуса А. Шеина и генерал-адмирала Франца Лефорта. Первый российский адмирал задержался не по своей воле: рана, полученная в прошлой кампании привела к тяжелой болезни. Корабли, не мешкая, по протокам Каланча и Кутерьма, наконец, вышли в море. Это случилось 27 мая 1696 года .  

 На  беду разыгрался шторм. Уровень воды стремительно поднимался, и палатки с солдатами штурмового полка, высаженного на острова, стало затапливать. Солдаты пересели на лодки, но шквальный ветер разметал их, выкидывая целые суда на илистый, поросший камышом берег. Однако, корабли отстояли на якорях без происшествий. На следующий день “великая непогода” продолжалась.  

 Второго  июня 1696 года к флоту присоединился  отряд вице-адмирала Георга Лима с семью галерами. Десять дней спустя показалась галера шаутбенахта Карла Лозера и четыре брандера. Теперь весь флот, расположенный поперек залива, преграждал путь с моря к осажденному Азову, над которым уже давно клубился дым боя.  

 Четырнадцатого  июля турецкий флот стал на якорь на виду у русского флота. Молчаливое противостояние продолжалось две недели, но двадцать восьмого июня турки рискнули высадить десант в помощь окруженному Азову. Наши галеры тут же стали сниматься с якорей, чтобы сорвать высадку и ударить по кораблям. Турки, видя это, поспешно поставили паруса и ушли в море. В следующие дни, как отмечал историк Елагин, “флот наш оставался в наблюдательном положении до взятия Азова войсками”.  

 Тем  временем русские войска храбро сражались под стенами Азова. Генерал Гордон начал осуществлять рискованный план: он составил проект вала, превышающего крепостные стены, наметил выходы для вылазок, раскаты для батарей так, чтобы появилась возможность стрелять по каменному замку. Двадцать третьего июня приступили к гигантской работе. Пятнадцать тысяч человек работали ночью, и каждое утро вал видимо разрастался. Но солдатам не нравились изнурительные осадные работы. Два полка малороссийских и донских казаков под командованием атамана Лизогуба начали штурм. Им удалось ворваться в Азов, но без поддержки остальных войск казаки не выдержали, отступили и засели в бастионе.   

 Турки  быстро опомнились от неожиданного  натиска и всеми силами ударили по казакам, укрывшимся на валу в бастионе. Гордон со своими гренадерами поспешил на помощь, и после шестичасового боя атаку турок удалось отбить. Царь поблагодарил казаков за храбрость и приказал готовиться к штурму. Но девятнадцатого июля из Азова вышел старый турок, махая шапкой, чтобы русские прекратили пальбу. Условия сдачи, по которым турки уступали Азов со всеми орудиями и снарядами, если им будет предоставлена свобода и гарантия, что они смогут выйти из города в полном вооружении с женами и детьми, были приняты и девятнадцатого июля флот вошел в устье дона и с пушечным салютом встал на якорь у стен поверженной крепости. Неделю спустя Петр проводил вновь заболевшего Лефорта водным путем в Москву и вышел с флотом в северную часть залива для осмотра мыса Таганрог. Выбрав место для будущей крепости, Петр приказал флоту стать на якорь у вновь приобретенного берега. Утром флот возвратился в Азов. Историк Елагин писал: “Кампания кончилась. Без громкой славы, скромно, но вполне, флот выполнил свое назначение – дать возможность не только покорить крепость, но приобрести край и кончить войну, искупив таким образом значительные издержки и почти нечеловеческие усилия, употребленные на его постройку”.  

 Три  года спустя Петр 1 проводил до  Керченского пролива российского  посла Украинцева для заключения мира с турками. Впервые в истории флота военный корабль России “Крепость” с послом на борту вышел в Черное море и направился в Стамбул.  

 Последствия  Азовской победы отозвались по  всей России. Осенью 1696 года в Москве состоялась пышная “триумфания” в честь взятия турецкой крепости. У триумфальной арки наряженный гением стихотворец приветствовал первого российского адмирала и идущего следом Петра 1:    

-Генерал-адмирал, морских всех сил глава, пришел, узрел, победил прегордого врага ...

6. Решение Боярской  Думы: “Морским судам быть...”  

 На  двадцатое октября ( по старому  стилю ) было назначено заседание Боярской Думы, к которому Петр подготовил записку с названием: ”статьи удобные, которые принадлежат к взятой крепости или фартеции турок Азова”. Собранная в Преображенском Дума выслушала историческое предложение Петра 1: “... воевать морем, понеже зело близко и удобно многократ паче, нежели сухим путем. К сему же потребен есть флот или караван морской, в сорок или вяще судов состоящий, о чем надобно положить не испустя времени: сколько каких судов и со много ли дворов и торгов и где делать?” Дума приняла “Статьи удобные...”. Приведу более пространный отрывок из этого документа, чем широко известное троесловие: “октябрь, в двадцатый день приговорено:  

 Морским  судам быть, а скольким, о том справитца о числе крестьянских дворов, что за духовными изо всяких чинов людьми, о том выписать и доложить не замолчав”.  

 Азовская  победа привела ко многим переменам в России. Возросло и национальное самосознание русского народа, надо было позаботиться о символах державы и флота. Победа под Азовом подвигла Петра на учреждение высшего ордена страны – Андрея Первозванного. Первыми кавалерами ордена стали: преемник Лефорта на адмиральском поприще Ф. Головин и гетман Иван Мазепа за храбрые действия казаков. Учреждение ордена привело к появлению главной гордости русского флота – Андреевского флага. Кроме того, Петр посылает за границу 35 молодых людей, 23 из которых носили княжеский титул, для обучения морскому делу. Позже,  в декабре 1696 года Петру приходит мысль снарядить за границу посольство, поручив ему заботу об организации коалиции европейских держав для продолжения борьбы с Османской империей. Посольство, кроме того, должно было нанять за рубежом специалистов на русскую службу, закупить оружие, а также пристроить для обучения новую партию дворян.

7. Великое посольство 1697 - 1698 годов.  

 И  вот, наконец, назначен день отъезда. Поручив управление страной князю Ромодановскому и боярину Тихону Стершневу, посольство выехало  второго марта 1697 года из Москвы. Посольство назвали “великим” из-за его многочисленности. Его возглавляли три посла: Лефорт, Головин и Возницын. В числе волонтеров находился Петр Михайлов – под такой фамилией значился царь. Посольство сопровождал многочисленный обслуживающий персонал: священники, лекари, переводчики, хлебники. Вместе с солдатами охраны общая численность составляла 250 человек, а обоз насчитывал 1000 саней.