Пруссы. Хозяйство и общественные отношения до тевтонского завоевания

     К расселению восточно-славянских племен, пришедших с Дуная, в VII веке добавилось переселение радимичей и вятичей, которые не усидели на Висле и ушли на восток, захватив по дороге часть местного балтийского населения. Об этом свидетельствует появление на реке Протве племени голядь, которое многие исследователи связывают с образом былинного Соловья-разбойника (6).

     Все эти процессы привели к активному  взаимодействию между балтами и  славянами в области экономики  и культуры. Взаимные заимствования VI и последующих веков стали  основой теории о том, что в  начале II тысячелетия до н. э. в Восточной Прибалтике существовала единая балто-славянская общность, разделившаяся в дальнейшем на балтов и славян. Эти представления, получившие широкое распространение в лингвистике, сложились в связи с доминированием в российской науке 1930 - 1980-х гг. автохтонной теории, согласно которой славяне были коренными жителями Восточной Европы, а не ее колонизаторами.

     Во  второй половине I тысячелетия н. э. в Европе идет процесс образования  христианской цивилизации, основой  которой стали молодые феодальные государства. В рамках складывания новой культуры идет создание средневековой географической традиции, в которой народы и территории получают новые названия. Процесс переименования коснулся и территории юго-восточной Прибалтики. В IX веке термин «эстии» сменяется новым этнонимом — «пруссы». Впервые термин «пруссы» появляется в сочинении анонимного баварского географа как название народа, живущего восточное Вислы. В дальнейшем этот термин в форме «брутери», «прецун», «прутены», «брусы», «бороссы» будет фигурировать в европейских и восточных средневековых источниках, обозначая население, проживавшее между реками Висла и Неман.

     Пруссия как страна пруссов в X веке начинает фигурировать в документах папской  курии. Так, в описи церковных  имений римской католической церкви, которые подлежат христианизации, указана земля «Пруссия», за которой расположена «Руссия». Источником таких сведений скорее всего была Польша как ближайший сосед пруссов, в то время уже принявшая католичество, входившая в орбиту влияния папского Рима и стремящаяся подчинить своих соседей-язычников.

     Иноземное наименование «Пруссия», вероятно пошло от «Боруссия». По немецкой версии от «Брутения» (brote, прусск. - брат) - в соответствии с легендой о пришествии в этот край Брутена - верховного жреца, брата военного вождя Видевута. По версии Ломоносова - от «Поруссия», пограничная с Русью территория. По версии русского лингвиста О.Н. Трубачева это название было созвучно имени близкородственного пруссам племени «фризов» - западногерманским племенем, обитавшим на территории нынешней Голландии. Пруссы и фризы имели почти идентичную общественную структуру и внешний вид. Так же, возможно, термин «прусс» восходит к санскритскому puru-sa-h, что означает «человек, мужчина» (7).

     Остановимся на проблеме прочтения термина «пруссы». Длительное время были широко распространены расшифровки этого термина, которые сложились еще в немецкой науке. Первая: пруссы — люди, живущие по Руссу (так до 1945 г. называлось нижнее течение Немана, от этой традиции сохранилось название одного из рукавов Немана — Русны).

     Вторая: пруссы — люди, живущие перед  руссами. Данная точка зрения широко подтверждена средневековыми источниками, где различные значения Руссии и  Пруссии постоянно употребляются  в связке: Россия — Бороссия, Рутения — Прутения, Русь — Прусь и др. Третья: термин «прусс» восходит к санскритскому puru-sa-h, что означает «человек, мужчина».

     Сравнительно  недавно, в 1973 г., польский ученый Е. Окулич предложил новое прочтение этого  термина. Его точка зрения базируется на том, что значение этнонима следует искать в языках близких соседей, то есть в староготском и старославянском. Как оказалось, в староготском языке термин «прусс» означает конь, мерин, а в старославянском — конь, кобыла. Поэтому, по мнению Е. Окулича, термин «прусс» следует расшифровывать как владелец лошадей, а его происхождение относить к соседям пруссов.

     Принимая  первую часть изысканий Е. Окулича  о староготском и старославянском  значениях термина «пруссы», автор  данного раздела предлагает свое прочтение этого термина. Термин «пруссы» употреблялся и употребляется в трех разных значениях — этническом, политическом и социальном. В этническом плане пруссы IX—XIII веков — это население Самбии, Натангии и Вармии, то есть бывшие эстии. В политическом значении пруссы — это жители страны Пруссии. Это термин искусственный, производный от термина «пруссы», он того же порядка, что и, например, Ливония первой четверти XIII века. Любой житель Пруссии — прусс, но одновременно самб, натанг, вармиец и т. д. Третий пласт значения термина «пруссы» лежит в области социальных отношений. По данным письменных источников, ближе всего с лошадьми связаны представители знати. Они имеют самых быстрых лошадей в стране, пьют кобылье молоко (кумыс), их хоронят вместе с лошадью. В древности каждый напиток имел свое ритуальное значение, поэтому если люди пили молоко кобылиц, то они становились связанными с ними. Если принять семантику термина «прусс» по Е. Окуличу, то получается, что выпивший молоко кобылы сам становится конем (пруссом), а поскольку это относится только к мужчинам, то можно даже употреблять термин жеребцы. Иначе говоря, термин следует понимать дословно: пруссы — люди-лошади. Подтверждением нашей расшифровки является тот факт, что одним из родоначальников рода Романовых был Андрей Кобыла, имя которого без перевода на старославянский на самом деле Андрей Прусс, что подтверждается данными летописи о его приходе из Литвы (8, 9).

     Поскольку социальная структура, в которой  всадники занимают привилегированное  положение, существует на протяжении IX—XIII веков почти не меняясь, значит, эта структура должна была сложиться как минимум в VII—VIII веках. Иначе говоря, «прусс» в значении «всадник, конник» — это социальный термин, маскирующий новый, предфеодальный, военно-дружинный слой. Это понятие надплеменное, оно охватывает и собственно пруссов в этническом понимании этого термина, и социальную верхушку галиндов, судавов, куршей и др., то есть тот конгломерат земель, который мы называем Древней Пруссией. Термин «пруссы» в его социальном значении того же порядка, что и древнерусские термины «русь» и «русин».

     Традиционно и в российской, и в германской науке считается, что пруссы были ассимилированы и растворились в  немецкой и литовской среде. На наш  взгляд, исчезновение пруссов — это политический аспект культурной политики герцога Альбрехта и его преемников. Исчез не народ, не этнос, исчезло, а точнее, изменилось его название.

     Как было указано выше, термин «Пруссия»  появился в X веке как производный  от термина «пруссы», то есть от названия народа появилось название страны. Когда в начале XVI века появляется новое государство — герцогство Пруссия, естественно, что его граждане должны были называться пруссами, вне зависимости от их конкретной этнической принадлежности (немцы, пруссы, поляки, литовцы и другие). Одновременно появляется сложность в употреблении термина «пруссы», поскольку необходимо разделить понятия «старые пруссы» — жители доорденского времени и «новые пруссы». Данное противоречие разрешил хронист Симон Грунау, который в своем труде «Прусская хроника» ввел новый термин «Прусская», или «Малая Литва», охватывавший и собственно литовцев, переселившихся на территорию Пруссии, и остатки местного древнепрусского населения. Их культурная близость позднее породила возникновение смешанного культурного массива, тяготевшего к Литве как к главному очагу балтийской культуры. То есть пруссы не исчезли в XVII веке, они стали прусскими литовцами. Именно исходя из вышеуказанного понимания этнических процессов, происходивших на территории Пруссии в XVI—XVII веках, можно объяснить версию А. Бишинга о том, что пруссы — это потомки местного населения и немецких колонистов. В последнем значении термин «пруссы», обозначающий население Восточной Пруссии, доживает до середины XX века. Многие известные политические и культурные деятели Восточной Пруссии, особенно в XIX веке, с гордостью называли себя пруссами (10).

     В этническом плане пруссы IX-XIII веков - это население Самбии, Натангии и Вармии, то есть бывшие эстии. В  политическом значении пруссы - это жители страны Пруссии. Это термин искусственный, производный от термина «пруссы», он того же порядка, что и, например, Ливония первой четверти XIII века. Любой житель Пруссии - прусс, но одновременно самб, натанг, вармиец и т. д. (11).

     В X веке на соседних с Древней Пруссией территориях Руси и Польши идет процесс становления государственности. Для молодых раннеклассовых государств всегда характерно стремление к захвату территорий соседей-язычников. Попытки Польши установить феодально-государственный контроль над пруссами начинаются с проникновения в прусские земли католических миссионеров.

     Первым  миссионером, отправившимся в 997 г. в  привислинские земли, был пражский епископ Адальберт, чех по происхождению (известно его чешское имя - Войцех).

     Пруссы  убили Адальберта. Что послужило  причиной его смерти - не ясно, то ли он нарушил границы священной  рощи, то ли имели место какие-то личные мотивы. Как считает один из авторов его жизнеописания, у  одного из нападавших брат был то ли в плену в Польше, то ли погиб там, поэтому он проявил наибольшую активность, первым нанеся миссионеру два удара копьем. Спутники Адальберта сбежали, а пруссы сожгли его тело и затем продали прах мученика польскому князю.

     Автор второго «Жития святого Адальберта» - монах монастыря святого Алексея в Риме Бруно (иногда его называют Бруноном) - решил повторить его миссионерский подвиг. Сначала он отправился проповедовать среди печенегов. После того, как у них его постигла неудача, он переехал ко двору Киевского князя. Но и здесь не достиг успехов. Тогда Бруно отправился в Пруссию, вероятнее всего, в район Судавии (Ятвягии), где сначала ему удалось окрестить местного князя и ряд лиц из его окружения. Но затем приехал брат князя, убил новообращенных за отступничество от веры предков, а заодно и Бруно (12).

     В течение двух последующих веков  польские князья и короли предпринимали  неоднократные попытки покорить Пруссию. В 1010 году король Болеслав Храбрый  уничтожил святилище Ромове и  убил верховного жреца - как считается, в отместку за убийство причисленного к лику святых Войцеха-Адальберта. Жрецы перенесли святилище на левобережья реки Преголи (близ нынешнего Междуречья, поселок Бочаги). Новое святилище представляет собой крупнейшее сооружение в Северной Европе той эпохи - площадка укреплена двумя валами высотой до 15 м. В 1016 году датский конунг Канут Великий сжег Кауп. Наибольших успехов достиг Болеслав III, взявший в зимнем походе 1110-1111 годов огромную добычу. Пруссы не оставались в долгу. Их конные дружины постоянно грабили территорию Польши в районе Вислы. Ситуация не изменилась и к моменту прихода рыцарей Тевтонского ордена.

     Пруссы  не только дают отпор польским вторжениям, но и расширяют свои владения к  востоку и югу, осваивая прежде запретные  территории лесной пустоши. Войны поляков с пруссами казалось завершились в 1166 году разгромом польского войска. Теперь уже поляки страдали от прусских набегов. Расширяются земли Натангия, Вармия, Погезания, образуются земли Помезания, Бартия и Надравия. К концу XII века под их влияние попадают восточные соседи-родственники - скальвы и ламаты. В X-XI вв. близкие пруссам воинственные судавы-ятвяги совершают набеги на Русь, что вынуждает Ярослава Мудрого ставить в верховьях Немана крепости.

     Расширение  прусской экспансии было остановлено крестовыми походами против пруссов, окончившимися захватом Прибалтики Тевтонским орденом.

     Некоторая связь Пруссии и Руси прослеживается издревле. Древнейший герб Киева - трезубец найден выбитым на камне во многих местах Самбии. (Вероятно, он символизирует триаду древне-прусских богов: Перкуно - бог молнии и грома в огненном венце, Потол - бог-старец, бог подземного мира и смерти с мертвыми головами человека, лошади и коровы в качестве атрибутов, Потримп - бог-юноша, бог рек, источников и плодородия.). Древнерусские приднепровские погребения идентичны самбийским. Древнерусские летописи говорят как о том, что Рюрик был призван новгородцами не из Швеции, а из Пруссии, так и о том, что древнерусские знатные рода - прусского происхождения. Мало того, одним из предков Романовых признается некий Глянда - типично прусское имя (13).

     На  связи Янтарного края с Русью  указывает находка в могильнике Гросс-Фидрихсберг X-XI вв. (обнаруженная при строительстве форта в XIX веке, Кенигсберг) захоронения вождя в  железном шлеме, покрытом бронзовыми золочеными пластинами. Такой шлем считается принадлежностью древнерусских князей. Возможно, этот шлем был получен в награду за службу в русской дружине.

     В своей автобиографии Пушкин писал: «Мы ведем свой род от прусского выходца Радши, или Рачи (мужа честна, говорит летописец, т.е. знатного, благородного), выехавшего в Россию во время княжества святого Александра Ярославовича Невского. От него пошли Мусины, Бобрищевы, Мятлевы, Поводовы, Бутурмены...». И хотя эта версия опровергается историками, полностью отбросить ее нельзя, хотя бы потому что великий поэт был ближе к своим корням исторически и мог иметь в распоряжении позднее утраченные документы и свидетельства историков своего времени.

     Историки  предполагают, что скандинавско-прусская дружина «датского» (а скорее фризско-прусского) князя Рюрика в IX в. получила владения, закрепив за ним свое родовое название - Русь. В Х веке пруссы окончательно покидают Кауп. Переселение состоялось в закрепленные во владение земли, где первоначально русами звались только представители знатной военной верхушки - витязи (сканд. wiking было заимствовано пруссами как witingis, после чего у русских трансформировалось в «витязь»). Позднее это название распространилось на весь народ. Не случайно древнейшая улица Новгорода называется «Прусской», что не связано с возникшей только после XIII в. торговлей с орденским прусским государством (14).