Право в странах романо-германской правовой семьи в период Нового времени

t-align:justify;text-indent:35pt;line-height:14pt">Но в целом нормы  семейного права в ГК Наполеона  имели для своего времени прогрессивное  значение. Кодекс секуляризовал брак, развивая тем самым положения  Конституции 1791 г. о том, что брак — гражданский договор; подтвердил введенный в период революции  развод, что означало разрыв с требованиями канонического права. Правда, в 1816 г., после реставрации Бурбонов, в  условиях усиления влияния католической церкви гражданский развод был отменен  и восстановлен лишь в 1884 г.

Вторая книга (“Об имуществах и различных видоизменениях собственности”) посвящена регламентации вещных прав и также исходила из классической римской классификации: право собственности, узуфрукт, узус и др.

Центральное место во второй книге ГК занял институт собственности. В трактовке права собственности, воспринятой Кодексом, виден отказ  от феодальных представлений об условности, расщепленности и родовом характере  вещных прав. ГК использовал римскую  трактовку понятия собственности  как абстрактного и абсолютного  права. Статья 544 гласила: “Собственность есть право пользоваться и распоряжаться  вещами наиболее абсолютным образом, с  тем чтобы пользование не являлось таким, которое запрещено законами или регламентами”.

В этом определении законодатель подчеркивает универсальный индивидуалистический характер права собственности. Развивая революционные представления о незыблемости и “неприкосновенности” права частной собственности, Кодекс предусматривал, что собственник “не может быть принуждаем к уступке своей собственности, если это не делается по причине общественной пользы и за справедливое и предварительное возмещение”.

Индивидуалистический подход к праву собственности в ГК Наполеона проявился также в  широкой трактовке правомочий земельного собственника. Статья 522 предусматривала: “Собственность на землю включает в себя собственность на то, что  находится сверху, и на то, что  находится снизу”.

Практически это означало, что собственник земли становился полным и абсолютным хозяином всех природных богатств, обнаруженных на его участке. Такая редакция статьи оказалась нереальной и весьма невыгодной для промышленников. Она не учитывала  и интересы государства в целом. Уже в 1810 г. она была пересмотрена специальным законом, предусмотревшим, что рудники могут эксплуатироваться  лишь на основании концессии, предоставленной  государством.

В третьей, наиболее значительной по объему книге ГК (“О различных способах, которыми приобретается собственность”) указывалось, что собственность на имущество приобретается и передается путем наследования, путем дарения, по завещанию или в силу обязательств (ст. 711).

ГК подтвердил произведенную  еще в период революции отмену феодальных принципов наследования. Наследниками умершего становились  в определенной, указанной в законе последовательности дети и иные нисходящие, а также восходящие и боковые  родственники до 12-й степени родства.

Наследственные права  внебрачных детей по Кодексу были значительно сужены по сравнению  с правом эпохи революции. Такие  дети могли наследовать лишь в  том случае, если были признаны в  законном порядке, причем только имущество  отца и матери, но не иных родственников.

Кодекс расширил свободу  завещаний и дарений, которые  нередко использовались для обхода законного порядка наследования. Однако французский законодатель занял  в этом вопросе компромиссную  позицию, не последовав примеру английского  права, признавшего полную свободу  завещания.

Дарение или завещание  не могло превышать половины имущества, если после смерти лица, совершавшего завещательное распоряжение, оставался  один законный ребенок, 1/3 имущества — если оставалось двое, 1/4 — трое и более детей. При таком порядке наследования за законными детьми резервировалась большая часть имущества, которое делилось между ними поровну вне зависимости от возраста и пола. Таким образом, статьи ГК о наследовании способствовали дроблению семейных имуществ.

Основное место в третьей  книге законодатель отводит обязательственным, прежде всего договорным, отношениям. В точных и ясных положениях договорного права ГК можно видеть много определений, восходящих к известным суждениям римских юристов. Так, договор рассматривался как соглашение, посредством которого одно из нескольких лиц обязывается “дать что-либо, сделать что-либо или не делать чего-либо”.

Французский законодатель позаимствовал  из римского права и развил в Кодексе  идею о равенстве сторон в договоре, о его добровольности и непреложности. Согласие сторон являлось необходимым  условием действительности договора. По ст. 1109 “нет действительного согласия, если согласие было дано лишь вследствие заблуждения или если оно было исторгнуто насилием или достигнуто обманом”.

Законодатель не устанавливал каких-либо условий, относящихся к  содержанию договоров, их выгоде или  невыгоде. Характерна в этом отношении  ст. 1118, согласно которой по общему правилу  убыточность соглашения не может  опорочить договор. “Соглашения, законно  заключенные, — гласила ст. 1134,—  занимают место закона для тех, кто  их заключил”.

В случае неисполнения договора, в котором предусматривается  обязательство должника предоставить вещь кредитору, последний мог требовать  через суд передачи ему этой вещи. По ст. 1142 “всякое обязательство  сделать или не делать приводит к  возмещению убытков в случае неисполнения со стороны должника”.

В Кодексе содержались  общие указания, относящиеся к  условиям заключения и содержанию отдельных  договоров: купли-продажи, мены, хранения, найма, товарищества и т.д. Но примечательно, что в нем почти не было статей, регламентирующих отношения между  хозяевами и рабочими, хотя для  капиталистического общества Франции  трудовой договор имел огромное значение.

Сами предприниматели, считавшие  в то время за норму интенсивную  эксплуатацию наемного труда, рассматривали  государственное вмешательство  в трудовой договор как явно нежелательное  явление. Те отдельные положения, которые  имелись в Кодексе по трудовым отношениям, свидетельствовали об открытой поддержке интересов хозяев. Так, в ст. 1781 (она была отменена при  Наполеоне III в 1868 г.) говорилось: “Хозяину верят в отношении его утверждений: о размере жалования, об оплате вознаграждения за истекший год и о платежах, произведенных в счет вознаграждения за текущий год”.

При соблюдении указанных  в ГК общих условий договора любому лицу предоставлялась полная свобода  деятельности, свобода выбора контрагентов и определения содержания договоров. Кодекс, таким образом, юридически закрепил в имущественном обороте свободу  личности, свободу предпринимательской  деятельности.[11]

Торговый кодекс 1807 года. В задачу торгового кодекса с самого начала входило установление специальных правил, которые регулировали бы взаимоотношения между торговцами. Такие особые правила существовали и до революции. Они содержались главным образом в двух ордонансах, изданных при Людовике XIV,— в Ордонансе о торговле 1673 года и в Ордонансе о мореплавании 1681 года. Эти ордонансы и легли в основу Торгового кодекса 1807 года. Таким образом, торговый кодекс, в отличие от гражданского, по своему содержанию оказался весьма архаичен, что в значительной мере предопределило его дальнейшую судьбу.

Торговый кодекс состоит  из четырех книг. Книга I — «О торговле вообще» — содержит правила как  об индивидуальных торговцах, так и  о торговых товариществах, о биржах и посредниках, о векселе. Книга II — «О морской торговле» — определяет правовое положение морских судов. Книга III называется «О несостоятельности  и банкротствах», а книга IV — «О торговой юрисдикции». Следовательно, в торговый кодекс, в отличие от гражданского, были включены правила  процесса. Торговый кодекс был издан  лишь как дополнение к гражданскому. Все общие положения гражданского кодекса (о собственности, о договорах) применяются и к торговым сделкам. В этом кодексе содержатся лишь специальные  правила, применяемые в сфере  торгового оборота. При отсутствии специальных правил применяются  общие правила гражданского кодекса.

Французский торговый кодекс не совершил такого триумфального шествия  по всему миру, как гражданский. Это  объясняется и архаичностью норм, и сравнительной бедностью его  содержания, и невысокими техническими качествами. Но все же и он оказал влияние на законодательство ряда стран (Бельгии, Голландии, Греции, Испании, Португалии и др.).

Французский торговый кодекс имел значение для кодификаций торгового  права и в других странах; в  частности, определение торговой сделки, данное в кодексе, практически было заимствовано всеми последующими кодификациями.

Германское торговое уложение (1897 г.) действует с некоторыми изменениями  и дополнениями по сегодняшний день.

Германское торговое уложение 1897 г. содержит специальные предписания при осуществлении хозяйственной деятельности для отдельных личностей (предпринимателей, коммерсантов, маклеров, комиссионеров) , деятельность которых способствует потребностям торгового оборота. Германское торговое уложение также определяет ответственность за нарушение участниками торгового (хозяйственного) оборота (нарушение договоров, не проявление "заботливости" о партнере, не обеспечение качества товара и т.д.) .

Появление Германского гражданского уложения привело к необходимости  пересмотра Торгового кодекса, действовавшего с 1861 г. Новое Германское торговое уложение было принято 10 мая 1897 г. и введено в действие с 1 января 1900 г. Поскольку Германское гражданское уложение включало общие правила о сделках, о договоре купли-продажи и некоторые другие положения, Торговый кодекс в известной мере потерял свою самостоятельность. Являясь как бы дополнением к гражданскому кодексу, он содержал лишь специальные правила для торговцев. 
Торговое уложение состоит из четырех книг. В первую книгу включены нормы о торговых деятелях (о том, кто считается торговцем, о маклерах, о торговых служащих), о форме, о торговых книгах. Во второй книге говорится о торговых товариществах, причем наиболее распространенных: акционерных обществах, коммандитном товариществе и др. Положения второй книги имеют особое значение, поскольку процессы концентрации и централизации капитала в конце XIX в. привели к появлению многочисленных объединений. В третьей книге Кодекса содержатся положения о торговых сделках, в четвертой — о морском праве. 
Торговое уложение является правом коммерсантов. В отличие от французского Торгового кодекса при определении торгового характера сделок оно исходит из субъективного признака: торговыми признаются сделки, совершаемые коммерсантами. В целом уже при создании Торгового уложения оно не отличалось особой новизной и во многом воспроизводило положения Общегерманского уложения 1861 г. В последующие годы положения Торгового уложения неоднократно менялись. Кроме того, по вопросам торгового права было принято много законов, которые остались за пределами Уложения.

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итог всему вышеописанному, по первой части работы сделаем вывод: Развитие Византийского государства, отличавшееся самобытностью, прошло несколько этапов. Первый этап (IV — середина VII в.) был периодом разложения рабовладельческого строя, зарождения в недрах византийского общества элементов раннефеодальных отношений. Государство этого периода представляло централизованную монархию с развитым военно-бюрократическим аппаратом, но с некоторыми ограничениями власти императора. Второй этап (с конца VII до конца XII в.) был периодом формирования феодальных порядков. В это время государство приобретает законченные черты своеобразной формы неограниченной монархии, отличной от деспотических монархий Востока и монархий феодального Запада. Императорская власть в Византии достигает наивысшего уровня. Наконец, на третьем этапе (XIII—XV вв.) происходит углубление политического кризиса византийского общества, вызванного усилением процесса его феодализации в условиях нарастания турецкой военной агрессии. Этот период характеризуется резким ослаблением византийского государства и его фактическим распадом в XIII—XIV вв., что привело его в XV в. к гибели.