Политические партии «Алаш» и «Уш-Жуз»

Но прежде царская администрация занялась формированием системы управления казахскими землями. Они ею были объединены, в конце концов, в составе двух губерний.

После того, как был русскими взят Шымкент и Ташкент, весь юг нынешнего Казахстана отошел в состав вновь созданного Туркестанского генерал-губернаторства. А вот 4 области на севере и западе – Акмолинская, Семипалатинская, Тургайская и Уральская – сперва оказались под юрисдикцией Западно-Сибирского и Оренбургского генерал-губернаторов.

Но в 1891 году эти 4 области были объединены в единый Степной край. А южный Казахстан продолжал управляться из Ташкента. Эти 2 части Казахстана рассматривались как два достаточно разных региона царской администрацией.

Для управления ими она для каждой из них разработала отдельные законодательные базы – “Положение об управлении Туркестана” и “Степное положение”. Другими словами, южно-казахстанские казахи как бы и не считались степняками.

Степняками для россиян были казахи северные и западные. Но носили они все уже единый этноним – казахи.

Южные казахи управлялись из Средней Азии, а северные и западные – из России. Поскольку имперский произвол в отношении прав кочевых народов Центральной Азии был практически одинаково тяжким как в Степном крае, так и в Туркестане, складывалась благоприятная для консолидации одних казахов с другими казахами (да и не только с ними, но и также с иными тюркскими и мусульманскими народами России) ситуация.

К началу XX века в казахской общественной мысли доминировали идеи консолидации на общеказахской, на общетюркской и на общемусульманской основе. В то время казахи являлись одним из наиболее крупных этносов, проживающих в России.

В ходе переписи, проведенной в 1897 году, было зарегистрировано 4 млн. 84 тысячи 139 лиц казахской (киргиз-кайсацкой) национальности. В том числе: мужчин – 2 млн. 176 тысяч 623, женщин – 1 млн. 907 тысяч 516. Да и области Степного края и Туркестанской губернии, где в основном жили казахи, по численности населения были достаточно значительными не только по меркам того времени, но и по нынешним понятиям. К примеру, в Сырдарьинской области было зарегистрировано 1 млн. 478 398 человек, Семиреченской 987 тысяч 863, Акмолинской - 682 тысячи 608, Семипалатинской - 684 тысяч 590, Уральской - 645 тысяч 121, Тургайской - 453 тысячи 416. Если объединить всех их, это было бы немаленькое образование – автономное или даже государственное. Но сделать такое было бы совсем не просто тогда даже в случае, когда бы никто со стороны этому не препятствовал.

Лидеры казахов Степного края, будучи объединены в рамках Алаш-Орды и находясь в Оренбурге, выступали общеказахскими объединителями.

Лидеры казахов Туркестанской губернии, сосредоточившись в Ташкенте, больше склонялись к идее консолидации народов Туркестана на основе единства религии и исторической общности. По сути дела, это был подогнанный под условия нового времени проект возрождения чагатайской государственности в его исторических границах.

Две группы казахских политиков практически не находили общего языка. В декабре 1906 года представители степных областей собрались в Уральске и объявили о создании казахской национальной партии Алаш-Орда. Они заявили себя как представители всего казахского народа. Но на юге идея собирания всех казахов имела альтернативу в виде идеи регионального туркестанского объединения на основе тюркской и мусульманской общности. Рассмотрение того, чего хотели те и эти, наводит на мысль, что идейной базы для консенсуса у них не было.

В Степном крае лидеры исходили из общности интересов и исторической судьбы всех трех жузов. А вот часть видных представителей казахов Туркестанской губернии вплоть до 20-х г.г. лелеяли мечту заявить себя объединителями и вождями туркестанских народов.

Кстати сказать, такое разделение сохранялось и после того, как Советская власть была установлена в целом везде по всей нынешней Центральной Азии. Бывший Степной край явился основой для вновь созданной Казахской автономии в составе России, а Туркестанская губерния – для такой же Туркестанской автономии. Столицей первой был Оренбург, второй – Ташкент. Они просуществовали до тех пор, пока в Москве не было принято решение о переформировании республик в Центральной Азии по национальному признаку.

В результате были распущены в южной ее части три республики – Туркестанская, Бухарская и Хивинская. Вместо них появились Узбекская (Советская Социалистическая Республика) и Туркменская ССР. Таджикистан поначалу находился в составе Узбекистана в качестве автономии. К концу 1920-ых годов она была преобразована в Таджикскую ССР. А те районы Туркестанской АССР, где проживало преимущественным образом казахское население, присоединили к Казахской АССР центров в Оренбурге. То есть уже при Советской власти произошло то, что хотели лидеры Алаш-Орды, - объединение под единым управлением казахов Степного края и Туркестанской губернии.

Но первая попытка добиться этого состоялась еще в 1917 году. Предприняли его лидеры Алаш-Орды.

5-13 декабря 1917 года в Оренбурге  состоялся общеказахский конгресс, который должен был объявить об объединении всего казахского народа в одно автономное образование. Несмотря на то, что там присутствовали делегаты не только из степных (Акмолинской, Семипалатинской, Тургайской и Уральской) областей, но и также от Семиреченской, Сырдарьинской и Самаркандской областей Туркестана и даже от Алтайской губернии, учредить автономию тогда не удалось. Все присутствующие сошлись во мнении, что такое автономное образование должно состоять из бывшего Степного края с вышеназванными четырьмя областями, казахских уездов Транскаспия и из тех туркестанских областей, где казахи составляют большинство.

Проблема возникла из-за того, что было непонятно: что делать, если население туркестанских областей не согласятся инкорпорироваться в эту автономию. Ряд делегатов стояли за немедленное объявление автономии. Они говорили, что объединение Степного края и туркестанских областей может быть осуществлено и после создания правительства Алаш-Орды. Такие составляли меньшинство. Большинство же считало, что прежде все-таки надо заручиться согласием южан. Объявление нового Казахского правительства во главе с А.Букейхановым было отложено на месяц, и за этот срок предполагалось провести переговоры с туркестанскими автономистами...

Таким образом, учреждение самими представителями всего казахского населения единой казахской автономии на общеказахском Курултае так и не состоялось никогда. Возникшая несколькими годами позже казахская республика, как уже говорилось выше, создавалась под контролем и руководством большевистского руководства из Москвы.

А Республика Казахстан стала независимым государством всего лишь по факту распада СССР в декабре 1991 года. По сути, ее тут никто и не собирался объявлять. Она не вызрела изнутри, а возникла вследствие стечения сугубо внешних обстоятельств. Поэтому до сих пор не совсем понятно, что это, в действительности, за государство.

Почему в декабре 1917 года общеказахский конгресс так и не пошел на объявление автономии? Потому что люди прекрасно знали общественно-государственные традиции и не могли игнорировать их. Это был курултай. По правилам, идущим издревле, только он мог учредить объединительную государственную структуру, определить ее форму и руководство. Но для того, чтобы такие судьбоносные решения курултая могли иметь незыблемую силу на века, нужно было соблюсти все организационные требования. То есть добиться обеспечения самого широкого представительства и максимальной консенсусной базы. Чтобы потом уже никогда не было необходимости возвращаться к учредительским вопросам. Делегаты, собравшиеся тогда в Оренбурге от имени казахского народа, явно не были политиканствующими временщиками, а были очень серьезными людьми, думающими на далекую перспективу. Хотя, конечно, в условиях калейдоскопической смены ситуации в революционную эпоху можно было бы, наверное, не пытаться соблюсти все требования…

Примечательно то, что бесспорный лидер Алаш-Орды и казахских автономистов А.Букейханов Букейханов Алихан Нурмухамедович был чингизидом из джучидов. При этом он смотрел не назад, к временам безусловного почитания и возвеличивания чингизидов, а вперед. Его модель воссоздания казахского государства отражает полное осознание автором своей большой исторической ответственности за судьбу народа, который вверил ее когда-то целиком и полностью джучидской ветви династии Чингис-хана и оставленным им законам. Вообще, таких же чингизидов-джучидов было немало в Алаш-Орде. Этот фактор был использован для внесения раскола в ряды последователей казахского единства как большевиками, так и туркестанскими автономистами из казахов. Они делали акцент на аристократическом происхождении большинства лидеров с тем, чтобы высветить в выгодном для своих целей свете классовый аспект. Зачем это нужно было большевикам – понятно. А вот почему лидеры туркестанских казахов смыкались с силами, пытавшимися подорвать начинания Алаш-Орды – никто до сих пор не берется объяснить. Избегание этого вопроса в прошлом объясняется тем, что в советское время алашординцы оставались вне закона как буржуазные националисты, и их делу симпатизировать было нельзя. А сейчас – тем, что наводить тень на их лидеров начала XX века не принято.

Как бы то ни было, полноценно легитимная казахская автономия тогда не состоялась по причине неготовности Алаш-Орды принимать деление своих сородичей на степных и туркестанских как историческую данность и из-за нежелания части лидеров казахов Туркестанской губернии инкорпорироваться в заявленное ею общеказахское объединение.

Такое объединение состоялось позже, когда большевистская Москва в середине 20-х г.г. провела национально-государственное размежевание. И так, вопреки неприятию такими южно-казахскими лидерами, как Т.Рыскулов, идеи присоединения туркестанских казахов к Казахской АССР, она была реализована. Многие из таких людей занимали значительные посты в туркестанских структурах власти в Ташкенте, а передача их сородичей в ведение Казахстана как бы лишала их социальной базы. Казахская АССР была всего лишь автономией России, а Т.Рыскулов и его соратники добивались того, чтобы Туркестан стал равноправным РСФСР образованием с соответствующими управленческими структурами. Но воссоздание туркестанской государственности на исторической базе Чагатайского улуса не удалась. Не понравился этот проект большевикам. Видно, заподозрили они в этом какой-то подвох. Туркестанские казахские территории перешли в ведение Казахской АССР. Но целый ряд руководителей-казахов и после этого оставались в Ташкенте, переданном Узбекской ССР. Некоторые из них сыграли большую роль в пропаганде своих сородичей в пользу перехода в состав создававшейся тогда узбекской нации. В принципе, без деятельного участия лидирующих слоев южных казахов Узбекистан никак не мог бы стать республикой с таким огромным территориальным и людским потенциалом. Главного регионального соперника Казахстана на всю историческую перспективу создали в немалой степени лидеры туркестанских казахов. Это – факт.

Если бы изначально не было сильнейшего сопротивления с их стороны идее общеказахского объединения, сейчас региональная политическая карта была бы, наверное, совсем иная. Половину своих самых естественных, казалось бы, перспектив Казахстан потерял именно тогда. Но потерял не случайно. Если бы инициировавшаяся Алаш-Ордой идея создания казахской автономии в конце 1917 года сработала тогда же, этого, наверное, не произошло бы.

Провозглашение советской автономии как результат дискуссий и компромиссов

Активная работа по созданию советской автономии в Казахстане развернулась летом 1920 г. По поручению Президиума ВЦИК Сталин 18 мая вызвал в Москву представителей СибВРК, Туркфрон-та, Туркбюро РКП(б), Оренбургского и Челябинского губисполкомов, Уральского ВРК, КирВРК и облисполкома Букеевской Орды «для обсуждения вопросов, связанных с управлением Киргизского края». В июле им же на места было направлено извещение о созыве совещания, на котором предпола­галось обсудить управление Кирреспубликой, проблему ее границ и отношений с РСФСР. Пестков-ский в связи с этим запросил Ленина, Сталина и Преображенского о порядке временного управления спорными областями. Вскоре удалось переломить настроения противников статуса Оренбурга как центра, и 4 июня КирВРК принял постановление о включении Оренбургской губернии в состав авто­номии, хотя решение ВЦИК на этот счет состоялось уже задним числом — 20 сентября23. Еще в мар­те 1920 г. ЦК РКП(б) принял «Положение об автономии Туркестана» в составе РСФСР (эта автоно­мия в 1924 г. была упразднена в связи с образованием Узбекской и Туркменской ССР, вошедших в состав СССР). При этом руководство страны продолжало «нащупывать» оптимальный вариант реше­ния всего комплекса проблем, связанных с советизацией и управлением огромным регионом и удер­жанием его под своим контролем в обстановке отчуждения национальных масс и их лидеров от но­вой власти, запятнавшей себя многочисленными «эксцессами» в рамках военно-коммунистического курса.

Озабоченность на этот счет отчетливо проявилась в послании Ленину, в ЦК РКП(б) и в Президи­ум ВЦИК членов Турккомиссии ВЦИК и СНК В.В.Куйбышева, М.В.Фрунзе, Д.С.Гопнера и Ф.И.Го-лощекина от 5 июня 1920 г.: «Поскольку мысли о создании национальных республик — Туркмен­ской, Узбекской и Киргизской могут повести к каким-либо конкретным действиям в близком буду­щем, — писали они, — мы считаем необходимым категорически предупредить и предостеречь от по­добных мыслей. Оно [это мнение] обсуждалось в Турккомиссии в присутствии Элиавы, Рудзутака и являлось контрпредложением против явно панисламистских устремлений верхушек мусульманской интеллигенции и поддерживающих ее представителей торгового капитала и духовенства. Решение о республиках может остаться в качестве самой крайней меры, которую придется применить, когда все остальные средства будут исчерпаны, но ни в коем случае не может быть лозунгом дня. В настоящее время Туркестан переживает состояние брожения и имеется много данных за возможность овладения симпатиями широких мусульманских трудящихся масс. Немедленное проведение в жизнь решения о республиках внесет во всю туркестанскую работу величайший хаос и, несомненно, сыграет на руку самым отрицательным националистическим верхушкам всех республик, поскольку в нашем распоря­жении нет достаточно сил для обслуживания даже единого Туркестана...». 24 Это письмо, очевидно, связанное с дискуссией вокруг известного проекта Т. Рыскулова о Тюркской республике, отражало общую обеспокоенность его авторов сохранением советского влияния в регионе.

Местное большевистское руководство до поры до времени предпочитало использовать лозунг национального самоопределения лишь как знамя, зовущее в не определенное конкретными предела­ми «светлое будущее». Идеалы мировой революции неизбежно превращали большевиков в космопо­литов, а потому все национальные проблемы, подчиненные этой главной цели, должны были разре­шаться как бы сами собой, по мере утверждения «царства диктатуры пролетариата», уничтожающего всякую эксплуатацию человека человеком, в том числе и на национальной почве. Однако между лю­бым, тем более столь грандиозным, замыслом и его воплощением в жизнь лежала «дистанция огром­ного размера». Не отказываясь в принципе от конечной цели, большевики после прихода к власти бы­ли вынуждены серьезно скорректировать свой курс, в том числе и в национальной политике. Очевид­ное противоречие между национальным нигилизмом в теории и необходимостью считаться с прояв­лениями национализма на практике выразилось в лозунге самоопределения народов на основе при­знания власти Советов и создания этнических государственных образований как составных частей Российской, а в перспективе — мировой, Федерации, всемирного «трудового братства», в котором национальности должны были раствориться. В свою очередь сразу после взятия власти в центре и на местах перед большевиками встала масса вполне конкретных задач политического, хозяйственного, социального, культурного, административного и т.д. свойства, касавшихся повседневной жизни мно­голикого этноконфессионального сообщества.