Период дворцовых переворотов как попытка адаптации петровской системы государственного управления к российским реалиям

Дворцовые перевороты 1725-1762 гг. не представляли собой  однотипных явлений, а развивались  в рамках определенной идейно-политической эволюции.

Относительно  «легальные» политические конфликты 1725 и 1730 гг. с выдвижением политических требований и даже проектов нового государственного устройства завершились  двумя государственными переворотами в 1730 г., после чего их формой стал менее (как в 1740-1741 гг.) или более (как  в 1762 г.) конспиративный заговор с  участием гвардейцев, когда менялась только фигура монарха.

Выявленные  различия свидетельствуют о разных тенденциях развития политической борьбы. Одна являлась поиском нового, по сравнению  с петровской системой, политического  механизма через элементы публичности  и выборности; другая, наоборот, консервировала сложившуюся систему и, устраняя правящую фигуру, не меняла ничего в  самой «форме правления».

Никогда в нашей стране, да, кажется, и  ни в каком другом государстве, верховная  власть не переходила по такой ломаной  линии. От Петра I престол перешел  к его вдове императрице Екатерине I, от нее ко внуку преобразователя  Петру II, от него к племяннице Петра I, дочери царя Ивана Анне, герцогине  курляндской, от нее к ребенку  Ивану Антоновичу, сыну ее племянницы Анны Леопольдовны брауншвейгской, дочери Екатерины Ивановны, герцогини мекленбургской, родной сестры Анны Ивановны, от низложенного ребенка Ивана к дочери Петра I Елизавете, от нее к ее племяннику, сыну другой дочери Петра I, герцогини  голштинской Анны, к Петру III, которого низложила его жена Екатерина II. Так ломал эту линию политический путь, каким эти лица достигали власти: все они попадали на престол не по какому-либо порядку, установленному законом или обычаем, а случайно, путем дворцового переворота или придворной интриги. Виною того был сам преобразователь: своим законом 5 февраля 1722 г., как видели мы, он отменил оба порядка престолонаследия, действовавшие прежде, и завещание, и соборное избрание, заменив то и другое личным назначением, усмотрением царствующего государя. Редко самовластие наказывало само себя так жестоко, как в лице Петра этим законом 5 февраля. Один указ Петра гласил, что всуе законы писать, если их не исполнять. И закон 5 февраля был всуе написан, потому что не был исполнен самим законодателем. Целые годы Петр колебался в выборе преемника и уже накануне смерти, лишившись языка, успел только написать Отдайте все..,  а кому - ослабевшая рука не дописала явственно. Лишив верховную власть правомерной постановки и бросив на ветер свои учреждения, Петр этим законом погасил и свою династию как учреждение: остались отдельные лица царской крови без определенного династического положения. Так престол был отдан на волю случая и стал его игрушкой. С тех пор в продолжение нескольких десятилетий ни одна смена на престоле не обходилась без замешательства, кроме разве одной: каждому воцарению предшествовала придворная смута, негласная интрига или открытый государственный удар. Вот почему время со смерти Петра I до воцарения Екатерины II можно назвать эпохой дворцовых переворотов.

2.2

Глядя на тему, невольно вспоминается пример, который  приводит Прохоров А.П.. в своей работе «Стабильное и нестабильное состояния российской системы управления»⁷. Он приводит пример с древними людьми. В отличие от подавляющего большинства высших животных они были каннибалами. Казалось бы, взаимное поедание различными племенами друг друга ослабляло возможности юного человечества противостоять природе и расширять свой ареал обитания, силы тратились не только на борьбу с природой, но и на войну с другими людьми. Однако именно каннибализм на той фазе подхлестнул конкуренцию, ускорил вымирание менее приспособленных племен в пользу более «продвинутых». Освоившие новые технологии роды и племена не ждали, когда их конкурентные преимущества реализуются в виде большего урожая (добычи), лучшей выживаемости потомства, более высоких темпов прироста численности и, как следствие, - постепенного расширения границ занимаемого участка. Нет, они сразу же, как только осваивали эти новые технологии и становились сильнее, на корню съедали неудачливых конкурентов.

Прохоров  А.П. считает, что российская модель конкуренции – конкуренция администраторов – не требует долгого периода ожидания результатов конкурентной борьбы. Нет необходимости ждать, у какой фирмы будет выше долгосрочная рентабельность, чья продукция захватит большую долю рынка, чьи книги разойдутся большим тиражом, на чьи диссертации будут чаще ссылаться коллеги. Победители будут определены уже на ранних стадиях конкурентной борьбы, и это будут те, кто показал очевидные преимущества с первого шага. А все остальные будут заранее объявлены проигравшими⁸.

Литературные  группировки не хотят ждать, когда  тиражи их изданий вырастут, а тиражи конкурирующих журналов упадут. Они  добиваются либо административного  закрытия чужих изданий, либо их захвата. Промышленно-финансовые олигархи не хотят  ждать, пока их империи разовьются на собственной основе, за счет накопления прибыли и ее инвестирования в  собственный бизнес. Они развязывают  лоббистско-политические нефтяные, алюминиевые  и прочие войны, добиваясь захвата  чужих активов путем прямого  перераспределения собственности, лишь слегка прикрытого псевдорыночными  атрибутами.

Когда руководитель «лежачего» предприятия или учреждения пытается встряхнуть застоявшуюся систему, оживить работу, он, как правило, развязывает «конкуренцию администраторов», в ходе которой проводит перераспределение ресурсов. «Накоряков придумал весьма оригинальный способ выявления новых талантов: «Вскоре после того как я стал директором института, я увидел, что вся власть в нем сосредоточена в руках небольшого числа «аксакалов», а молодые перспективные ребята не имеют практически никаких возможностей для быстрого продвижения вверх. И тогда я всем объявил: любой молодой сотрудник, который выступит на ученом совете с хорошими идеями и убедит меня в своей правоте, тут же будет назначен завлабом и получит ключ от кабинета».

На низовом  уровне борьба за доступ к ресурсам приобретает совсем уж своеобразные формы. Вспоминает свидетель ударной работы на заводах периода индустриализации: «Процветала, как ее называли тогда, обезличка. Станки, инструменты не имели хозяина. Нередко рабочие старались прийти в цех пораньше, чтоб занять выгодное место: «Станки брались с бою. Что захватил, то и твое»⁹.

Возвращаясь на много времени назад, видишь, что  основной состав населения средневековых обществ – крестьяне, которые жили и трудились в условиях функционирования натурального хозяйства. Конкуренция в этом случае идёт на военном уровне. Так как конкурировать в экономическом смысле здесь смысла нет. Это обусловлено большими территориями, пролегающими между землёй одного и другого феодала. Чем лучше устроена хозяйственная жизнь феодала на его земле. Тем выше налоги и сильнее войско, которое быстрее обеспечит феодалу победу в схватке.

У Прохорова  А.П. в работе «Русская модель управления»  звучит следующая мысль: чем лучше  урожай, тем больше можно нанять и прокормить дружину. Есть возможность  лучше вооружить дружину. Такие  феодалы имеют больший политический вес. Общественное мнение поддерживает рыцарскую мораль. Эта мораль обязывает  феодала вести себя должным образом  на поле боя, что обеспечивает такому феодалу победу. Исторически обосновано, что опосредовано феодалы, действуют  от имени крестьян, выплачивающих  налоги феодалу, в тот момент, когда  феодал, представитель крестьян своей  земли, встречается на поле боя с  феодалом, выступающим в роли представителя крестьян от своей земли. В этом заключён смысл существования класса феодалов¹⁰.

Первая ситуация – средневековье, когда необработанной земли в России было много, а крестьян мало, поэтому крестьяне в поисках лучших условий перебегали от одного помещика к другому, тем самым разоряя одних помещиков и обогащая других. Желая сохранить число хозяйствующих помещиков, то есть вооруженных воинов, государство долго боролось с такой формой разорения бесхозяйственных помещиков их более домовитыми соседями. В конце концов «Соборное уложение» 1649 года окончательно установило крепостное право и тем самым прекратило конкурентную борьбу за рабочую силу.

В городской посадской среде  – то же самое. Посады, как и помещики, жаловались на своих беглых, ведь подать разверстывалась на посад или слободу без учета того, что часть налогоплательщиков сбежала. И городское население в лице своих выборных представителей не нашло иного способа решить проблему, кроме как просить Земский собор, высший в то время орган государственной власти, закрепостить посадских горожан, дав посадам право силой возвращать беглых жителей. «Просьба трудящихся» была удовлетворена, посадских закрепостили тем же «Соборным уложением», что и крестьян.

Еще раньше были закрепощены монахи. Митрополит Киприан запретил самовольный  переход монахов из одного монастыря  в другой. В результате конкуренция  монастырей «за кадры» была пресечена, дисциплина ужесточена, церковь получила возможность централизованно перераспределять людские и материальные ресурсы  для создания обителей на новых, неосвоенных  территориях.

В феодальную эпоху конкуренция  идет через обширный класс феодалов. Они хозяева тогдашнего общества. Они вырабатывают и поддерживают мораль, задают стереотипы поведения, Европа живет для них. Феодалы  - через их «посредничество» идет конкурентная борьба.

Ранний капитализм. Общество движется корыстью промышленников, купцов и  банкиров. Это ведущий класс общества, и именно он присваивает себе все  плоды конкурентных преимуществ  той или иной страны.

Современный капитализм. Конкуренция  идет уже не через собственников, а через менеджеров — произошла  так называемая управленческая революция. Ответственность за ведение бизнеса перешла от владельцев к наемным управляющим. Победы в бизнесе куются в заводских цехах и научных лабораториях, школьных классах и художественных мастерских. Но чтобы трудолюбие рабочих, квалификация инженеров, мастерство учителей и талант дизайнеров были приняты рынком, требуется бескомпромиссная борьба менеджерских решений¹¹.

Почему русская система управления столетиями отвергала конкретные отношения? Конкуренция, хотя и обеспечивает более  эффективную деятельность, но в конкретный момент не позволяет более полно использовать имеющиеся ресурсы. Также конкурентная борьба временно консервирует ресурсы выводя их из «оборота».

В ходе феодальных междоусобиц несут  потери войска, которые можно было бы использовать в интересах государства, в целом, не ограниченная государством конкуренция помещиков за рабочие  руки приводит к запустению земель неудачливых хозяев; разорению плохо  хозяйствующих крестьян уменьшает  количество выплачивающих налоги,  подобно тому, как отсутствие централизованного планирования вызывает недогрузку производственных мощностей на многих предприятиях.

Можно сделать вывод о неконкурентном характере русской системы управления как следствии недостатка ресурсов в условиях постоянной военной опасности. Страна всю свою историю прожила либо в состоянии войны, либо в ее ожидании, поэтому и не могла позволить себе такую «ресурсоемкую» роскошь, как внутренняя конкуренция. Однако данный вывод представляется не вполне логичным. Если бы система управления ради сиюминутного выживания обрекала страну на низкую эффективность во всех сферах и видах деятельности, то Россия еще на ранних этапах растратила бы все ресурсы и никогда не стала бы великой державой с такой обширной территорией, влиянием, материальными и культурными богатст-вами.

Такого рода неполное использование  ресурсов является своего рода платой общества за высокую эффективность  конкурентной экономики. Наша страна всегда жила в состоянии войны или в её ожидании. Не случайно в условиях войны или кризиса даже рыночные страны активно огосударствляют экономику и применяют элементы директивного планиро-вания и фондирования, так как в краткосрочном плане этот путь позволяет выжать максимум объемов производства и финансовых ресурсов из наличного народнохозяйственного потенциала.

Чтобы понять за счёт каких факторов русская модель управления достигает  поставленных целей, действительно ли она не предполагает использование конкурентных механизмов, имеет смысл рассмотреть один из примеров управленческого успеха. Наиболее яркий известный нам пример –беспрецедентное по масштабам и темпам перемещение промышленности и населения в восточные районы СССР в начале Великой Отечественной войны. Бурный ход эвакуации на восток дал много примеров неразберихи и организованности, неуправляемости и инициативы, головотяпства и планомерности, неэффективности и результативности.

Сама необходимость эвакуации, как все в России (включая осенние  дожди и зимние морозы), стала  неожиданностью. «Конкретным эвакуационным планом, заблаговременно разработанным на случай неудачного хода военных действий, государственные органы не располагали», поэтому организовывать вывоз на восток пришлось в аварийном порядке.

Прохорова А.П. в работе «Стабильное  и нестабильное состояния российской системы управления» выделяет мысль  о том, что российская модель управления в своем нестабильном состоянии  У навязывает низовым ячейкам  «конкуренцию администраторов». В России внутри каждой базовой, так называемой кластерной единицы — в цехе, в команде, в фирме, в воинской части – отношения преимущественно неконкурентные. А между собой кластеры связываются уже конкурентными отношениями. Это совершенно другой тип деятельности - «конкуренция администраторов». Данный вид конкурентной борьбы действует значительно сильнее, чем западная конкуренция, он ускоряет все процессы, отличается неизмеримо большей жесткостью и за меньший срок достигает большей силы конкурентного воздействия.

Автор отмечает, что в  условиях плановой экономики угроза санкций  со стороны вышестоящих организаций  должна быть для менеджера более  реальной и суровой, чем угроза потери доли рынка и снижения прибыли  в условиях рыночной экономики. Тогда плановая экономика относительно результативна. То есть директор советского завода (начальник цеха, мастер, рабочий) должен был иметь веские причины беспокоиться о производстве в большей степени, чем его западные коллеги. При нестабильном состоянии системы управления так оно и было, и тогда плановая экономика была результативной (за счет хищнического использования ресурсов).