Изучение вопросов происхождения киммерийцев

       Глава 3. Искусство киммерийцев, социальная организации и этническая принадлежность.

     Степные курганы Черногоровский, Камышеваха, Малая Цымбалка и некоторые другие, предскифский возраст которых удалось  установить раньше всего, фактически не содержали никаких изделий, которые  могли бы познакомить нас с  особенностями искусства той  исторической поры. Пробел этот ощущался очень остро, так как оставалось неизвестным, было ли это искусство  близким к скифскому или отличалось от него.

     Разрешить загадку помогли материалы из раскопок могилы воина в кургане  у с. Зольного близ г. Симферополя. В  кургане, помимо других вещей, свойственных новочеркасской ступени, оказался великолепный набор разных костяных украшений  и принадлежностей от конской  узды.

     Киммерийцы  были, прежде всего, конными стрелками из лука, имевшими на вооружении также отличные железные мечи и каменные боевые молотки.

     Главным оружием дальнего боя у киммерийцев  были лук со стрелами. Луки изготовлялись  из нестойких материалов, поэтому сохранялись в могилах редко. Известна лишь одна находка остатков киммерийского лука в курганном погребении у г. Зимогорья Луганской области. Лук состоял из двух продольных полос дерева, обмотанных тонкой растительной пленкой, по-видимому, берестой. Его длина 93 см. В луке из Зимогорья можно узнать форму скифского лука, хорошо известного по памятникам изобразительного искусства и описаниям древних авторов. Наконечники стрел были втульчатыми. Среди бронзовых наконечников встречаются ромбические, овальные и килевидные с остриями книзу, у некоторых имеется шип в виде маленького крючка. Костяные наконечники чаще бывают ромбовидными с выемчатым или прямым основанием, квадратными или круглыми в разрезе. Для ношения стрел использовались колчаны, застежки от которых имели форму ребристых палочек. Делались они из мягкого камня или кости.

     Оружием ближнего боя в киммерийскую эпоху  были мечи и кинжалы из бронзы и  железа или имевшие бронзовую  рукоять и железный клинок. Большинство  из них имело крестовидную рукоять  с грибовидным или валиковидным навершием и перекрестье в  виде опущенных вниз острых треугольников. Более совершенного оружия в то время  не существовало, и поэтому оно  широко распространилось на Северном Кавказе, в Центральной Европе и  Волго-Камье.

     Были знакомы киммерийцам и железные наконечники копий. На некоторых из них в основании пера имеется пара небольших отверстий. Вместе с металлическим оружием в некоторых погребениях предскифской поры были встречены каменные цилиндрические молотки. К числу предметов, обычных для воинских погребений киммерийцев, относятся также каменные оселки.

     Для конской сбруи характерны бронзовые  удила с однокольчатыми, стремечковидными и двукольчатыми петлями на концах. Им сопутствуют псалии различных модификаций, среди которых преобладают трехлопастные с лопастью на одном конце либо трехдырчатые изогнутые псалии с утолщением вокруг отверстий и шляпками на концах. Украшениями уздечек служили разнообразные бляхи с петлей на обороте, лунницы, шлемовидные подвески.

     Довольно  часто в степных киммерийских погребениях находят остатки  деревянных сосудов, украшенных или  скрепленных бронзовыми или золотыми пластинками. Этим, отчасти, подтверждается слабое развитие собственного керамического  производства у кочевников. Быть может, поэтому ощущается зависимость  степных керамических форм и, прежде всего, более трудоемкой в изготовлении лощенной посуды от форм посуды высокоразвитых областей оседлого населения, таких  как лесостепное Поднепровье, Молдова  и Предкавказье. 

     Набор богато орнаментированных  уздечных украшений  из кости из Зольного кургана близ г. Симферополя.

     Для киммерийского искусства более  всего типичны геометрические орнаменты  в виде одинарных и концентрических  кружков, розеток, разнородных спиралей, меандров и ромбовидных фигур. Этому  искусству не были чужды и зооморфные образы, известные пока по единичным  экземплярам. 

     Об  общественном строе киммерийцев  известно немного. Несомненно, они находились на стадии военной демократии. Известно, что у них были вожди, которых  Геродот называет царями. Не один вождь, а много. Это либо совет старейшин, либо совет племенных вождей. Известно, что у них было народное собрание. Именно в народном собрании обсуждался вопрос о мерах, которые следует  принять в связи с вторжением скифов. Геродот сообщает, что на этом собрании мнение народа не совпало  с предложением вождей. Интересна  одна деталь, если целиком верить рассказу, то получается, что мнение народа, т. е. решение большинства народного  собрания, было не обязательно для  вождей, а это можно рассматривать  как свидетельство довольно далеко зашедшего обособления «царей» (племенной  знати) от основной массы населения. Последующее вторжение киммерийцев в Закавказье и нанесение сокрушительных ударов армиям государств Переднего Востока является косвенным свидетельством хорошей военной организации.

     Несомненно, что такие отряды не могло создавать  отдельное племя, а только союз племен.

     Знакомство  с конским убором и вооружением  киммерийцев убеждает в том, что  их отряды не зря считались грозной  силой в государствах древнего Востока, не случайно в борьбе с ними пали цари Фригии и Лидии, а ассирийцы  искали союза с киммерийцами. Превосходство  киммерийцев над лучшими армиями  Передней Азии состояло, прежде всего, в их новой тактике, которая основывалась на создании массового легкого конного войска практически без обоза. Такое войско было необычайно подвижно, а при большой дальнобойности и пробивной силе киммерийских стрел, отличающихся высокими баллистическими качествами, могло постоянно держаться на безопасном расстоянии от противника. Стрельба велась в основном не через голову коней, а назад по ходу скачки. Кони, летящие табуном в сторону от опасности, почти не нуждались в поводьях и могли управляться одними шенкелями. Таким образом обстрел велся на скаку, когда конный отряд мчался мимо противника и в сторону от него, но при всем том был убийственным. Боевые качества древневосточной конницы и колесничного войска не отвечали требованиям ведения войны с таким чрезвычайно быстрым, маневренным противником, каким были киммерийцы.

     Важно, что недавнее открытие кургана Уашхиту  в Закубанье подтверждает существование  у киммерийцев колесниц. Под насыпью  высотой 4,5м была обнаружена шатровая конструкция, находившаяся над большой  могильной ямой размером 12 х 7м. В  южной части ямы сохранились  остатки колесницы и ее упряжи. Место собственно колесницы отмечено двумя ямками от колес со следами  дерева внутри. На костяках четверки сопряженных вместе коней обнаружены уздечные принадлежности, среди которых удалось выделить предметы - индикаторы упряжек колесниц. Кроме колец с подвижными муфтами ими могут также служить большие браслетообразные кольца, пластины с двойными бляшками и цилиндрические пронизи. Реконструируемые остатки колесницы свидетельствуют, что использующийся здесь принцип запряжки близок ассирийскому, хорошо известному по каменным рельефам, украшавшим дворцы восточных царей. В двухколесную колесницу запрягали четверку лошадей при помощи одного дышла, скорее всего, одного ярма и внешних ремней постромков.

     Находки в курганах колесниц являются свидетельством высокого социального статуса их носителей. У индоевропейских народов  колесница выступает как атрибут  царей и богов. По "Авесте" известно сословие "стоящих на колеснице" - одно из трех сословий древнеиранского  общества, из которого происходит царь. В связи с этим, имеются основания  рассматривать комплексы с упряжью  колесниц как знаки принадлежности их владельцев к элитарной прослойке  киммерийского общества.

     Симптоматично, что колесницы получают широкое  распространение в том хронологическом  пласте древностей, которые имеют  свидетельства о военных контактах  с древним Востоком. Скорее всего, эти совпадения не случайны и могут  являться археологическим подтверждением участия киммерийцев в переднеазиатских походах 8-7 вв. до н.э. Их дополняют другие находки, известные в частности  в Днепровском лесостепном правобережье. Так, в Черкасской области обнаружены бронзовые, плакированные золотым  листом бляшки-розетки от конской  узды в виде округлых дисков с бортиком, украшенные рельефными лепестками и точечным орнаментом по краю. Ближайшие аналогии им известны среди ассирийских древностей, относящихся ко времени правления Саргона П (последняя четверть 8 в.до н.э.), когда киммерийцы собственно и появляются на древнем Востоке. Из Черняховского клада под Киевом происходят бронзовые оковки от щитов, состоящие как бы из четырех выпуклых блях различной величины, наложенных друг на друга в виде концентрических кругов. Связь этих оковок с Закавказьем и Урарту сомнений не вызывает. К этому же кругу древностей относятся и найденные в Центральном Предкавказье предметы парадной и боевой паноплии (шлемы, панцири, пекторали), некоторые из которых также украшены рельефными концентрическими кругами.

     После урарто-киммерийской войны 714 г.до н.э. на протяжении примерно 35 лет всякие сведения о киммерийцах в древневосточных  письменных документах отсутствуют. Это, вероятно, было связано с изменениями  культурно-исторической ситуации на юге  Восточной Европы, а именно с появлением здесь нового кочевого населения, известного нам под именем скифов. Передвижения кочевников привели к политической нестабильности, что явилось причиной появления многочисленных кладов и  разрушения поселений. Данные факты  уточняют время окончания киммерийского  и наступления нового скифского  периода на юге Восточной Европы в пределах конца 8 или начала 7 вв. до н.э.

     Однако, киммерийцы как этнос исчезли  далеко не сразу. Часть их откочевала на запад и в лесостепные районы Украины, а другая - на протяжении еще  довольно долгого времени продолжала противостоять скифам па малоазийском театре боевых действий. Это, однако, не исключало существования между  скифами и киммерийцами кратковременных  союзнических отношений, особенно во время  их конфликта с Ассирией в 70-ые годы 7 в.до н.э., когда скифы впервые  появились на исторической арене  и нуждались в поддержке хорошо ориентировавшихся на древнем Востоке  киммерийцев.

     Об  этнической принадлежности киммерийцев  известно мало. На основании сохранившихся  отдельных личных имен лингвисты  делают вывод, что по языку, вероятнее  всего, они были иранцами¹⁸.

     От  языка античных киммерийцев, обитавших около VIII век до н. э. в Приазовье и вытесняемых оттуда на запад и юг скифами, сохранилось несколько имен собственных, встречающихся преимущественно в ассирийских текстах. Имена относят к иранскому происхождению и считают близкими скифам.

     Все сведения о киммерийском языке являются весьма гипотетическими¹⁹. По Леманну-Гаупту, язык киммерийцев мог быть «потерянным звеном» между фракийским и иранским языком. Георг Хольцер²⁰выдвинул гипотезу существования отдельной индоевропейской ветви, которую он отождествил с киммерийцами. Он обратил внимание на ряд балтийских и славянских слов, в которых нарушаются регулярные соответствия с индоевропейскими языками.

     По  гипотезе Хольцера слова могли быть заимствованы в балтославянские языки из некоторого еще неизвестного иранского языка, который не сохранился в письменных памятниках и не имеет потомков.

     По  предположению Хольцера, это мог  быть язык именно киммерийцев (kimbroi). Эта  гипотеза позволяет локализовать прародину  балтославянской общности в степях Причерноморья — там на рубеже I—II тыс. до н. э. могли происходить  ее контакты с киммерийцами. При  этом протобалтийские диалекты находились дальше от киммерийцев, чем протославянские, так как в праславянском обнаруживается больше киммерийских заимствований, чем  в прабалтийском.

     Заимствования из киммерийского не утверждается априори, но является тезисом, выносимым на обсуждение и для дальнейших исследований²¹.

     Исходя  из вышеизложенного, можно сделать  вывод, что сложение киммерийской культуры было достаточно сложным процессом. Оно осуществлялось в условиях коренной перестройки хозяйства и быта, этнического смешения и высокого диапазона связей. Киммерийцы являлись создателями первого крупного объединения  кочевых племен на юге Восточной  Европы. Как и многие кочевнические  объединения, они включали ряд группировок, имевших свои особенности в материальной культуре и, возможно, разное происхождение.  
 
 
 
 
 

     Заключение.

      Киммерийцы  продолжают оставаться “загадочным  народом” для исследователей. Из всего  вышесказанного можно сделать один вывод: надо провести еще очень большое  количество исследований и раскопать  не один десяток захоронений, чтобы  ответить на все поставленные вопросы.