В 1926—1927 гг. Троцкий уже объединился  со своими вчерашними противниками, Зиновьевым и Каменевым, до этого возглавлявших  организованную в середине 20-х годов  «объединенную левую» оппозицию. Ее платформа, как справедливо отмечает Г. Водолазов, фактически представляла собой несколько модифицированную теорию «милитаристского социализма» Троцкого, в которой опять-таки ставились заведомо невыполнимые задачи, а главный упор вновь делался на необходимость «пришпорить» историю, используя все те же методы административно-командного давления на трудящиеся массы.³⁹

    Суть  выступления «объединенной левой» оппозиции свелась к обвинению  большинства ЦК ВКП(б) в проведении политики отставания развития промышленности от темпов развития народного хозяйства в целом. Наиболее откровенно об этом было заявлено в выступлении Троцкого на апрельском (1926 г.) Пленуме ЦК партии. Троцкий не голосовал за резолюцию Политбюро по докладу Председателя Совнаркома А. И. Рыкова «О хозяйственном положении и хозяйственной политике», посчитав предложенные в ней темпы развития промышленности недостаточными для преодоления возникшей диспропорции. Решение этой проблемы в соответствии с теорией «перманентной революции» Троцкий ставил целиком в. зависимость от международной ситуации, развития мировой революции. Страна, говорил он, исчерпала возможности развития, опираясь на старую технику. Она нуждается в новой технике. Именно поэтому зависимость наша от капиталистической техники будет в ближайшие годы увеличиваться, а не убывать». Раз так, значит, партии и Советскому государству следует принять действенные меры для того, чтобы темпы индустриализации постоянно увеличивались. За счет каких ресурсов?— спрашивал Троцкий. И отвечал: Мы находимся в периоде первоначального социалистического накопления, что предполагает высшее напряжение сил и средств для индустриализации. Как молодая буржуазия в соответствующий период первоначального накопления жилы из себя тянула, пуритански урезывая себя во всем, так и мы должны действовать.

    Партия  и «левая» оппозиция по-разному  понимали проблему темпа, саму сущность индустриализации. Это различие вытекало и было обусловлено подходом сторон к решению коренного противоречия в дискуссиях 1926—1927 гг. А именно—разным отношением к вопросу о возможности построения социализма водной отдельно взятой стране. Почему требуется теоретическое признание построения социализма в одной стране?—спрашивал Троцкий осенью 1926 г. на XV партконференции.— Откуда взялась эта перспектива? Почему до 1925 г. никто этого вопроса не выдвигал.

    Тезис об отрицании возможности построения социализма в СССР в качестве центрального фигурировал в «заявлении 13-ти» и «платформе 83-х», представленных на июльском (1926 г.) Пленуме ЦК, где произошло организационное оформление «объединенной .левой» оппозиции. Именно с курсом на построение социализма в СССР оппозиция связывала источники всех бед

    в развитии страны. Неправильная политика,—говорилось в «платформе 83-х»,—ускоряет рост враждебных пролетарской диктатуре сил: кулака, нэпмана, бюрократа.

    Если  партия под быстрыми темпами индустриализации понимала такие максимальные темпы, которые обеспечивали бы неразрывный союз пролетариата с основной массой крестьянства, не отрывали индустриализацию страны от сельскохозяйственной базы и обеспечивали более быстрый рост тяжелой индустрии, подтягивая отстающие отрасли легкой промышленности, то оппозиция считала необходимым проведение политики, получившей название «сверх индустриализации». Ее составными элементами объявлялись: усиление обложения налогами середняцкого крестьянства (в трактовке оппозиции это выглядело как снижение налогов па 50 процентов с бедняков); повышение цен на товары широкого потребления;

    изъятие оборотных средств из кооперации.

    Политика  налогового нажима на середняка, высоких  цен на промтовары не только не способствовала бы упрочению союза рабочего класса с трудящимся крестьянством, но и могла создать для него дополнительные трудности. Повышение цен на промтовары привело бы к автоматическому росту цен на продукты сельского хозяйства и понижению платежеспособности рубля. Наконец, изъятие значительной части оборотных средств из кооперации вело к усилению позиций частного капитала в торговле. Тем самым в лице «объединенной левой» оппозиции большинство Ц1< столкнулось с тем, что всегда было характерно для троцкизма: проповедью леворадикальных установок, которые" при их реализации вели к прямо противоположным утверждавшимся в них целям—капитуляции перед капиталистическими элементами.

    Естественно, нужно было принять незамедлительные меры против Троцкого и его сторонников. «В этих условиях необходимо было всенародно развенчать троцкизм,—отмечалось М. С. Горбачевым,—обнажить его антисоциалистическую сущность».

    С этой целью не раз приходилось  проводить внутрипартийные дискуссии. Накануне XV съезда партии (1927 г.) газета «Правда» в «Дискуссионном листке» опубликовала тезисы ЦК по основным обсуждавшимся вопросам и контр тезисы оппозиции. В ходе обсуждения этих материалов за тезисы ЦК во всех партийных организациях проголосовали 726 006 коммунистов, за контр тезисы оппозиции—4120 ч воздержалось 2676 человек.

    Состоявшийся  в январе 1925 г. Пленум ЦК ВКП (б) освободил  Троцкого от должности председателя Реввоенсовета Республики, назначив на этот пост М. В. Фрунзе. На объединенном Пленуме ЦК и ЦКК ВКП (б) в октябре 1926 г. от имени Ленинградской парторганизации С. М. Киров предложил вывести Троцкого из состава Политбюро. В октябре 1927 г. на объединенном Пленуме ЦК и ЦКК ВКП (б) Троцкий был исключен из состава ЦК ВКП (б), а 14 ноября за организацию демонстрации приверженцев оппозиции в 10-ю годовщину Октябрьской революции—из членов партии.

    Значение  поражения троцкизма в рядах  ВКП (б) заключалось не только в самцом факте исключения Троцкого и его сторонников. Партия, -рабочий класс прошли школу идейной закалки. Курс на строительство социализма получил поддержку н признание трудящихся масс,

    Но  была и другая сторона медали, которая  позволяет говорить о еще одном уроке борьбы против троцкизма в ВКП (б). В свое время Ленин, анализируя итоги преодоления в партии «рабочей оппозиции», настоятельно указывал на необходимость отделить в ее платформе «здоровое от нездорового», то есть максимально учесть те позитивные элементы, которые присутствовали в критике ее лидерами деятельности большинства ЦК РКП (б) и могли способствовать оздоровлению ситуации, улучшению массово-политической работы в целом. В отношении троцкистской оппозиции такого учета сделано не было.

    Сказалось острое соперничество партийных  руководителей за лидерство в партии. Особенно это было

    свойственно взаимоотношениям Сталина с Троцким., Не зря в «Письме к съезду»  Ленин указывал, что именно от их отношений во многом будет зависеть устойчивость не только ЦК, но и всей партии. Ни Сталин, ни Троцкий так и не смогли обуздать взаимные вождистские амбиции, преодолеть неприязнь друг к другу. Отсюда нежелание, а в ряде случаен и просто неспособность к поиску взаимоприемлемых решений, стремление доказывать свою правоту не силой аргументов и фактов, а действуя по принципу «кто кого перекричит». В результате в дискуссии вносились нервозность, ожесточенность и другие несвойственные традициям большевистской партийности элементы. Деформировались ленинские принципы внутрипартийной жизни, отмечались обоюдные нарушения резолюции Х съезда РКП (б) «О единстве партии».

    В борьбе с Троцким—в нарушение  Устава партии— в Политбюро и  ЦК создавались компактные группы которые, прежде чем вынести вопрос на обсуждение полномочного органа партии, принимали по нему решение в своем узком кругу. Так, в 1923—1925 гг. были созданы сперва «тройка» (Сталин, Зиновьев и Каменев), затем «семерка» (шесть членов Политбюро—Сталин, Каменев, Зиновьев, Рыков, Томский, Бухарин, то есть все, кроме Троцкого, и плюс еще председатель ЦКК ВКП(б) Куйбышев), представлявшие тайное Политбюро. Имелись и кандидаты в такое Политбюро—Молотов, Калинин, Рудзутак, Дзержинский и другие.

    Практика  создания группировок продолжалась и в дальнейшем, в ходе борьбы с «объединенной левой» оппозицией. В январе 1926 г. на Пленуме ЦК ВКП(б), характеризуя сложившуюся в Политбюро и ЦК атмосферу, Троцкий говорил: «У меня глубочайшее убеждение, что в 9 случаях из 10, если бы выработка решения происходила действительно коллективным путем, то или другое замечание, которое хочешь сделать, не имело бы характера борьбы, оно являлось бы деловым замечанием; когда же вопрос уже предрешен большинством, то же самое замечание получает уже неизбежно другой характер. Я, разумеется, не стану повторять, что всякому назначению подчинюсь. Но я должен указать на величайшие трудности, которые есть, а если они не будут устранены в дальнейшем, то, разумеется, для работы положение создается совершенно невозможное». Показательно, что ни один из участников этого заседания не

    возразил  Троцкому по существу.

    С целью более тщательной подготовки к борьбе против объединенной оппозиции большинство ЦК нарушило установленную при Ленине ежегодную очередность проведения партийных съездов. XV съезд собрался через два года после XIV. Причем после решения о его проведении партийные активы в Москве, Ленинграде, Ростове. Баку были собраны внезапно. К тому же—с использованием метода тщательного отбора только сторонников линии большинства ЦК, отчего многие представители «объединенной левой» оппозиции не попали на партактивы.

    Подобным  же образом, когда представлялась возможность, действовали и сами оппозиционеры. На конспиративных квартирах, в других местах они проводили нелегальные собрания. «В разных концах Москвы и Ленинграда происходили тайные собрания рабочих, работниц, студентов, собиравшихся в числе от 20 до 100 и 200 человек для того, чтобы выслушать одного из представителей оппозиции,—вспоминал Троцкий.—В течение дня я посещал два-три, иногда четыре таких собрания». По словам Троцкого, в ходе предсъездовских дискуссий на таких собраниях только в Москве и Ленинграде побывало около 20 тысяч человек. Причем правилом было недопущение на собрания представителей ЦК и ЦКК ВКП(б).⁴⁰

    Такое недопустимое с обеих сторон ведение  партийных дискуссий обусловило «глухоту» ее участников. Каждая сторона хотела слушать и понимать только «своих». Доводы и аргументы «чужих» попросту отвергались без всякой попытки разобраться в них по существу. Бот наиболее типичный пример одного из заседании Пленума ЦК ВКП(б) (август 1927 г.), позволяющий судить об атмосфере, в которой проходило обсуждение спорных проблем не только на этом Пленуме, но в целом на данном этапе внутрипартийной борьбы. Ее участники рассуждали широко, не стеснялись обращаться к историческим аналогиям, не раз возвращались назад, к уже решенным еще при Ленине вопросам. Так, например, Каменев, критикуя резкость претензий большинства ЦК к «объединенной левой» оппозиции, ссылался на более взвешенный подход к оппозиционерам при Ленине, в частности к сторонникам «военной оппозиции». Их, заявил Каменев,

    никто не считал пораженцами, хотя с ними и велась напряженная борьба.

    Голощекин перебил Каменева: «Кто вам написал, что

    вы  читаете?»

    Каменев: «А вы просто дурак».

    Шкирятов: «Нельзя ли без таких выражении? По-вашему, все дураки, только вы умные».

    Голощекин: «Это можно слышать только от глупого  человека, который научился языку  фашистов».

    Каменев: «Вы меня, товарищи, послали к  Муссолини»

    и т. д.⁴¹

    Или еще один образец «взаимной вежливости». На Пленуме с речью выступил Ворошилов. Он рассказывал о деятельности партийных  ячеек в Красной Армии. При  этом, возражая Каменеву по поводу «военной оппозиции», сторонником которой он являлся на VIII съезде РКП (б), Ворошилов обвинил Троцкого в чрезмерном пристрастии к репрессиям против командного и рядового составов, в расстрелах, в том числе и членов партии. Троцкий не выдержал и, перебив Ворошилова, закричал:

    «Вы же лжете совершенно сознательно, как  бесчестный каналья, когда говорите, что я расстреливал коммунистов». Ворошилов: «Сами вы каналья и отъявленный враг нашей партии...»

    Голос: «Призвать к порядку. Канальями  называют». Другой голос: «Какие канальи  здесь?» Ворошилов: «Ладно, черт с ним». Троцкий: «Что же, меня будут обвинять, что я расстреливал коммунистов, а я буду молчать». Подвойский: «Вы расстреливали коммунистов. Я список расстрелянных представлю».⁴²

    Ясно, что в такой обстановке трудно было найти даже подобие совместного решения. Это с неизбежностью вело к тому, что, даже когда оппозиция в общем-то правильно ставила вопросы, в частности о недемократических методах руководства группы Сталина, росте вождистских начал в этом руководстве, засилье бюрократизма в партийных и государственных органах, она не находила отклика — не говоря уже о поддержке —у большинства ЦК и партии в целом. Критика лидерами оппозиции группы Сталина, как правило, воспринималась сугубо как стремление оппозиционеров вернуть утрачиваемые позиции.

Ссылка  и эмиграция.

    12 февраля 1929. г. Троцкий направил президенту Турецкой Республики заявление: «Милостивый государь. У ворот Константинополя я имею честь известить Вас, что на турецкую границу я прибыл отнюдь не по, своему выбору и что перейти эту границу я могу, лишь подчиняясь насилию».⁴³