Колчак А.В.

После падения  крепости Колчак оказался в плену. Уважающие  боевое мастерство противника японцы предложли раненым русским офицерам лечение в больницах и санаториях своей страны. Но герои Порт-Артура предпочли вернуться на родину.

За участие  в русско-японской войне Александр  Колчак был награжден двумя орденами и золотым георгиевским кортиком с надписью "За храбрость".

Продолжение в следующем  номере.

КОЛЧАК  АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ

Продолжение. Начало в прошлом номере

Морской бой на Балтике

В 1906 году в Петербурге был создан Морской генеральный  штаб. Один из его организаторов  — Александр Колчак — работал  начальником тактического отдела, участвовал в разработке судостроительных программ, занимался реорганизацией военно-морского флота, преподавал в Морской академии. Флотоводческий и организаторский  талант Колчака высоко ценили в правительстве: он был экспертом Государственной  думы по военно-морским вопросам.

Вообще, всего  сделанного им за короткую, в несколько  лет, передышку между двумя войнами  так много, что нужен, по-моему, не один том биографических исследований. Колчак торопился жить, будто знал: судьбой ему отмерено меньше полувека и как мог старался сжать ускользающее время...

Его полярные исследования легли в основу серьезной научной  книги "Лед Карского и Сибирского морей". Труд ученого высоко ценили первые советские полярники, успевшие прочесть книгу до ее всесоюзного  остракизма.

Осенью 1910 года Александр Колчак возглавил Балтийский отдел Морского генерального штаба. Интуиция опытного офицера подсказывала: большая война не за горами, нужно  новое, современное оружие, новая  тактика морских боев.

В 1914-м Балтика  встретила германский флот мощными  минными заграждениями в Финском  заливе, атаками десантников (тактика  морского десанта была разработана  им еще в Генштабе). В ходе боевых действий уничтожены 4 немецких крейсера, 8 миноносцев, 11 транспортников. Продвижение немецкого флота оказалось блокировано, корабли противника не могли даже приблизиться к российским берегам. За умелую организацию боевых действий против германских судов контр-адмирал Колчак награжден орденом Святого Георгия 4-й степени.

"Рыцарю  чести"

Постепенно звезд  на погонах Колчака становилось  все больше, а реальной власти —  меньше. Накануне Октябрьского переворота он стал командующим Черноморским флотом и одновременно произведен в вице-адмиралы. Отречение царя встретил, как теперь бы сказали, с пониманием, распорядился устроить молебен и торжественный  парад по случаю победы революции, привел флот к присяге Временному правительству. Позже, во время знаменитого допроса  в иркутской тюрьме он скажет: "Я  приветствовал революцию как  возможность закончить победоносно  эту войну, которую считал самым  главным делом, стоящим превыше всего — и образа правления, и политических соображений".

Однако сохранить  порядок на Черноморском флоте ему  не удалось. Столкнувшись с новой  дисциплиной, основанной не на воинских уставах, а на классовом сознании, Колчак определил ее как "распад и разложение русской военной  силы". Колчак требовал "прекратить доморощенные реформы (армии и флота  — авт.), основанные на самомнении невежества, принять формы дисциплины и организации  внутренней жизни, принятые союзниками".

Но пропагандисткая  машина большевиков работала вовсю, митинги и собрания, а не учения и ежедневный труд стали главной частью флотской жизни.

В начале июня 1917-го делегатское собрание флота приняло  решение отстранить от должности  адмирала Колчака, его начштаба и  помощника командира Севастопольского порта, отобрать оружие у офицеров и  взять под контроль военные склады. Колчак телеграфировал об этом морскому министру и начальнику штаба Верховного главнокомандующего. Возмущенный бездействием правительства и царившей вокруг анархией, он выбросил свой георгиевский кортик в море. Через несколько  дней офицеры сумели найти именное  оружие своего командира на дне моря и вручили его хозяину с  надписью "Рыцарю чести адмиралу Колчаку от Союза офицеров армии  и флота".

Вскоре Александр  Васильевич сдал командование флотом контр-адмиралу Лукину и по предложению  американской миссии в России отправился в США для помощи союзникам  в подготовке военных операций.

Известие о  мире с Германией, который добровольно  подписало Советское правительство, потрясло адмирала. "Задача победы над  Германией — единственный путь к  благу моей Родины," — писал он в обращении к английскому послу в Токио. Английское правительство предложило ему остаться на Дальнем Востоке и оттуда начать борьбу с большевиками.

Шесть месяцев  — с апреля по сентябрь 1918-го Колчак формировал в Харбине вооруженные  отряды для борьбы с "германобольшевиками". Осенью по просьбе правительства так называемой Уфимской директории он выехал в Омск. Так началась почти двухлетняя сибирская эпопея адмирала, крестный путь "рыцаря чести" к ушаковской проруби.

"Только  бы нам не расстаться"

В Омск адмирал  отправился не один — вместе с любимой  Аннушкой, Анной Васильевной Тимиревой. Ей было 22, ему 44 года. Четыре года назад  она вышла замуж за своего троюродного  брата Сергея Николаевича Тимирева. Муж был тоже морским офицером. Роман века начался с мимолетной встречи на вокзале — она провожала  мужа, получившего назначение в штаб командующего Балтфлотом. Шел 1914 год.

— Ты знаешь кто это? — спросил Сергей Тимирев свою юную супругу, кивнув на проходившего мимо офицера. Это Колчак-Полярный, он недавно вернулся из северной экспедиции.

Имя Колчака  было на флоте легендой. Океанограф и гидролог, изучавший тихоокеанские  течения, смелый полярный исследователь, блестящий офицер считался идеальными военным не только в морских офицерских кругах. А в глазах дам и вовсе выглядел романтическим героем.

Анна Васильевна Тимирева (Сафонова) родилась в семье  выдающегося русского музыканта  — пианиста, дирижера и директора  Московской консерватории. Замуж вышла  рано, герой Порт-Артура Сергей Тимирев  окончил тот же Морской корпус в Петербурге, выпустившись годом  позже Александра Колчака.

Случайная встреча  на петербургском вокзале стала  началом их непрерывного пятилетнего  диалога.

Письма Колчака  к Тимиревой — не просто эпистолярный роман. Наверное, это единственное, что поддерживало адмирала во всех закоулках его непростой жизни. Жена Колчака Софья однажды сказала  своей знакомой: "Вот увидите, Александр разойдется со мной и женится  на Анне Васильевне".

Тимирева была рядом с адмиралом последние  два года его жизни. Когда Колчак оказался в руках большевиков и надеяться больше было не на что, Анна добровольно пошла в тюрьму вместе с ним. Во время последнего свидания он сказал: "Я думаю, за что я плачу такую страшную цену? Борьбу я знал, но не знал счастья победы. Я плачу за вас — я ничего не сделал, чтобы заслужить такое счастье...

В последней, не перехваченной чекистами записке  к ней, было сказано: "Меня убьют, но если бы этого не случилось, только бы нам не расстаться".

Агония

"Главной своей  целью ставлю создание боеспособной  армии, победу над большевиками  и установление законности и  правопорядка, дабы народ мог  беспрепятственно избрать себе  образ правления, который он  пожелает и осуществить великие  идеи свободы, ныне провозглашенные  по всему миру", — заявил  Александр Колчак в ноябре 18-го  после свержения уфимской директории (временного всероссийского правительства).

Новый совет  министров объявил его Верховным  правителем России и главнокомандующим  ее вооруженными силами. Однако благие намерения, как известно, не всегда имеют благополучный исход. Герой  морских сражений стал разменной  монетой в руках разных политических групп, преследовавших вовсе не государственные  интересы.

Ставка верховного в Омске представляла собой огромный бюрократический аппарат. Министерства, департаменты были точной копией системы  управления дореволюционной России. Разросшееся до огромных размеров военное  министерство, например, вполне могло  составить отдельную армию. Канцелярия трудилась не покладая рук: бумаги переходили из одного отдела в другой, как в  старые добрые времена составлялись доклады, проекты и объяснительные записки.

Решение реальных проблем военного времени тонуло в ворохе бумаг при абсолютной недоступности верховного. Тот, в  свою очередь, рвал и метал, когда  до него все же доходили сведения о  том, что творится в министерских кабинетах. Но опытные бюрократы  умело оборонялись от посетителей-фронтовиков: "Не отвлекайте верховного правителя  от государственных дел!"

Между тем, жизнь  требовала быстрой и четкой работы — вспоминают современники. 130-тысячная белая армия уже весной 19-го вышла  на Волгу. Казалось бы, цель наступления  — Москва — была совсем рядом...

По призыву  Ленина и Троцкого все силы Красной  армии были брошены на Восточный  фронт. Белое наступление захлебнулось уже к концу июня. А осенью на территории Сибири участились крестьянские восстания против Колчака.

Работу агитаторов из Москвы усугубляла неумелая и неумная  политика руководителей белого движения. Вину за все разрушения на железной дороге, к примеру, взрывы мостов, крушения поездов с оружием и снаряжением  для армии, власть целиком перекладывала  на местное население. Небольшие  преступные банды — непосредственные организаторы крушений — оставались зачастую безнаказанными. Заложниками  жестокой политической борьбы становились  мирные люди: сжигались деревни, умирали  под пытками крестьяне и городское  население. Пожар восстаний в  тылу белых во многом был спровоцирован: чехами, большевиками, эсерами —  всеми скрытыми или явными противниками белого движения.

Предательство еще недавних соратников по борьбе с "германобольшевиками", приоритет  собственных интересов союзных  войск, просто трусость или корысть  сопровождали агонию колчаковских армий. Александр Васильевич однажды признался  Анне, что не верит союзникам. "Иуды встанут в очередь, чтобы предать  меня", — эти слова адмирала оказались пророческими.

Чехи, составлявшие охрану безоружного адмирала, передали его политическому центру иркутских  эсеров в обмен на свободу своего передвижения на восток. Многочисленные составы войск генерала Сырового, как и других союзников России, были забиты дорогими вещами, оборудованием, предметами быта и прочим, что удалось  добыть предприимчивым воякам в Сибири. В свою очередь, просуществовавший  чуть больше двух недель центр выдал  адмирала и его ближайших офицеров большевикам.

Следственная  комиссия еще допрашивала адмирала в иркутской тюрьме, а по распоряжению В.И.Ленина в реввоенсовет 5-й армии  уже шла шифрованная телеграмма:

"Не распространяйте  никаких вестей о Колчаке, не  печатайте ровно ничего, а после  занятия нами Иркутска пришлите  строго официальную телеграмму  с разъяснениями, что местные  власти до нашего прихода поступили  так под влиянием угрозы Каппеля  и опасности белогвардейских  заговоров в Иркутске.