Русская история в полотнах В. Сурикова

Глава IV. Подвиг далеких предков

Следующая большая картина  Сурикова — «Покорение Сибири Ермаком» (1895 г.). «В основу замысла композиции Суриков положил мысль: «Две стихии встречаются — войско татарского хана Кучума, тьма тьмы, встречается с дружиной Ермака». Показан момент наивысшего напряжения боя, когда уже ясно виден перевес на стороне казаков, а в рядах татар началось смятение. Художник так выразительно построил картину, что зритель, следя за происходящей битвой, ощущает себя участником события» [5].

«Казацкий атаман по кличке Ермак, родственную связь с которым  обнаружил Суриков, славился самостийным  норовом…» [6]. Подлинное имя Ермака и его происхождение не установлены. Возможно, что он был из посадских или крестьян Средней Волги, откуда бежал на Дон. Став одним из атаманов донской казачьей вольницы, Ермак несколько лет «полевал» (выходил в «поле» на промысел, иначе говоря — разбойничал) в низовьях Волги и на Каспии, грабя купеческие караваны и «государеву казну». Спасаясь от преследования властей, Ермак со своими товарищами бросился на Каму и добрался до пермских вотчин крупных промышленников купцов Строгановых. Известно, что в апреле 1579 года Ермак со своей дружиной уже служил Строгановым, охраняя их владения от набегов сибирских татар.

Хотя за четверть века до того сибирский царь Едигер заявил о своей готовности перейти в «подданство» московскому царю Ивану Грозному, но после переворота, совершенного ханом Кучумом, дело пошло по-старому. Кучум установил в Сибири нестерпимый гнет, опустошал сибирские земли, наводил ужас на сибиряков и совершал набеги на пермские владения русских. Эти частые набеги причиняли большие разрушения, множество русских людей угонялось в рабство. Угроза с Востока от татаро-монголов была постоянной.

Строгановы решили поддержать предложенный Ермаком поход в  Сибирь. Поход был необычайно труден — через Уральские горы перешло с Ермаком лишь 840 человек, но отвага и суровая дисциплина вела маленький отряд вперед. Из Сибирской летописи мы узнаем о решительном приказе Ермака: «А кто подумает отойти от них и изменити, не хотя быти, и тому по донски указ: насыпать песку в пазуху и посадя в мешок, в воду». «И тем у Ермака все укрепилися»,— добавляет летописец. После «сражения велия обоим странам до смертного сечения», 25 октября 1581 года Ермак занял столицу сибирского царя, хана Кучума. Затем, одержав ряд других побед, Ермак «бил челом» московскому царю Ивану Грозному, прося его принять сибирскую землю под свою «высокую руку».

Посланник Ермака Иван Кольцо был обласкан царем, а Ермак получил  прощение за свои прошлые дела и  был одарен богатыми подарками. По преданию, Ермак погиб (в 1584 или 1585 году), когда  он, возвращаясь из военной разведки, заночевал на одном из островов Иртыша. Внезапно разбуженный напавшим под прикрытием ночи Кучумом, Ермак прыгнул с берега в лодку, оступился, упал в воду и поплыл; но тяжелый панцирь — «царский подарок» — увлек его на дно.

Увлеченный образом Ермака и знаменательными событиями  из прошлого родного края, Суриков  в течение четырех лет работал  над картиной «Покорение Сибири».

В этом своем выдающемся произведении Суриков изобразил  лютую, решающую битву отряда Ермака с полчищами сибирского хана Кучума. «Полотно поражает масштабностью и величием изображенного исторического события. Композиция выстроена таким образом, что зрители смотрят на ханское войско со стороны казаков, словно плывут в соседней лодке» [4].

Суриков отлично знал все  народные исторические песни о Ермаке, в которых так образно поется о том, как выплывали казаки «на  Иртыш реку под высоку гору Тобольскую», о «каленых стрелах», что летели, «как часты дожди», песни, в которых дается весьма подробное описание изображенного художником события.

Главный герой, Ермак, почти  не выделен художником, он как бы слит, «спаян» со своим отрядом. Лишь повелительный жест руки, направляющей отряд на врага, отмечает его особое место в картине, выделяет его  из общей массы людей. Так же «спаяны», сплочены между собой сподвижники Ермака. Снова перед нами излюбленные Суриковым типы и характеры. Суровое мужество, несокрушимая сила, воля к борьбе и уверенность в победе — вот что написано на лицах этих могучих русских людей.

Замечательно передан  Суриковым суровый сибирский  пейзаж в темный осенний день —  и мутные желтые воды реки, и глинистый  берег, и серое небо, на фоне которого четко выделяются силуэты охваченных тревогой всадников.

Прекрасен тяжелый, сумрачный, суровый колорит картины. Суриков  как бы «сплавлял» вместе все красочные  пятна этого громадного полотна; картина кажется то золотисто-коричневой, то свинцовой, напоминая мерцание древней  парчи. И вместе с тем Суриков не уничтожил отдельные цветовые пятна; объединив их, он позволил им «проступать» или «мерцать» на общем фоне. Так выделяется приглушенное, как бы кровавое пятно кафтана казака, лежащего в лодке, холодный блеск ружейных стволов, облачка дыма, розовые вспышки выстрелов.

По своему высокому реалистическому  трагедийному строю, по глубине содержания и живописному совершенству эта  «живая быль... в рамках небылиц», по словам Репина, этот древний народный сказ, воплощенный Суриковым в  живых образах искусства, — одно из лучших произведений исторической батальной живописи.

Глава V. Знаменитый исторический переход

Переход Суворова через Альпы  — историческая композиция В. И. Сурикова, посвященная беспримерному подвигу русских солдат во время Швейцарского похода Суворова в 1799 году. «Картина органично продолжает тему героизма русских людей, начатую в «Покорении Сибири Ермаком» [4].

Великий русский художник работал над картиной с 1895 по 1899 год. Он проделал огромную предварительную  работу по изучению исторических книг, документов, биографии Суворова, сделал большое число натурных зарисовок, рисунков вооружения, одежды и мундиров. Летом 1897 года художник ездил в Швейцарию  для создания этюдов грозной природы  Альп на маршруте русской армии. Пейзаж играет огромное значение в картине. Он подчёркивает героизм русских войск, действовавших в смертельно опасных условиях природы, представлявшей собою, по словам Суворова, «разверстые и поглотить готовые гробы смерти».

Его дворянский род вел  происхождение от Сувора, покинувшего пределы Швеции. Основательная веха в родословной Суворовых была связана со службой писаря Преображенского полка Ивана Суворова, приближенного ко двору Петра I. Государь бывал в его московском доме и крестил сына Василия. Крестник Петра I женился на дочери дьяка Федосия Манукова Евдокии. В ноябре 1729 года родился их первенец Александр Суворов. Мальчик выделялся сметливостью в подвижных играх со сверстниками, его занимали разговоры с отцом и чтение книг на историческую тему. Отец хлопотал о том, чтобы в 1742 году «недоросля» Александра Васильевича Суворова зачислили в Семеновский полк солдатом. Непосредственную службу он начал через шесть лет в чине капрала. Александр Васильевич считал, что «никакой баталии выиграть не можно в кабинете и теория без практики мертва». Его боевая практика проявила отличительные реалии в правление Екатерины II во время русско-турецких баталий: в 1774 году Суворов нанес поражение 40-тысячному вражескому корпусу при Козлудже, в 1788 году он овладел крепостью Очаков, в 1789 году войска под его командованием громили противника в битвах при Фокшанах и Рымнике, в 1790 году солдаты Суворова заняли цитадель Измаил. За проявленную доблесть Александр Васильевич был назначен главнокомандующим русской армии, продолжавшим утверждать на этом посту правила трех воинских искусств: «Первое - глазомер, второе - быстрота, третье - натиск».

Фортуна переменилась к сыну крестника Петра I, когда на трон взошел Павел I. Сторонник западных реформ на прусский покрой, тесный для  кряжистой фигуры российского солдата, получил отпор Суворова: «Пудра не порох, букля не пушка, коса не тесак, а я не немец, а природный русак». По приказу самовлюбленного монарха  упорствующий командующий был отправлен  в отставку и поселился в селе Кончанское. Александр Васильевич вел  там жизнь, подобную ссыльному Меншикову  в Березове. Он вставал за два  часа до рассвета, обливался холодной водой, шел в заложенную им церковь  святого Александра Невского, читал  крепостным прихожанам евангельские тексты и пел на клиросе. Он свыкся с болью  от раны в ноге, с ослабевшим старческим зрением, ходил в обыкновенной егерской куртке и только в праздники обряжался  в фельдмаршальский мундир с блиставшими  орденами.

Между тем события на западных границах Российской империи вызывали тревогу ее правителя. Они были связаны  с действиями революционной французской  армии, прекрасно вооруженной и  применявшей передовые способы  ведения боя. В 1798 году против нее  была создана коалиция, в которую  вместе с Россией вошли Англия и Австрия. Французы нанесли австрийцам поражение, поставившее под угрозу самостоятельность их власти. Павел I был вынужден обратить свой взор в  сторону деревенской бытности опростившегося Суворова и возвратил его на позиции в действующую армию.

В феврале 1799 года семидесятилетний стратег принял обязанности главнокомандующего русских и коалиционных войск. Перед  Суворовым стояла почти невыполнимая задача - соперничать в силах с  консулом Наполеоном Бонапартом, войска которого к этому времени заняли часть территории Италии и Швейцарии. Несмотря на это, опираясь на силы собственной армии, Суворов сумел прорвать оборону противника, занял Милан и Турин. В течение шести недель вся северная Италия была освобождена от французов. Австрия решила использовать этот ошеломляющий успех в своих интересах и присоединить не принадлежавшие ей земли. Суворов получил приказ выступить в Швейцарию, где находилась армия французского генерала Массена. Альпийский поход продолжался шестнадцать дней. Преодолевая горные кручи и стремительные реки, узкие ущелья и глубокие пропасти с нависшими над ними зыбкими мостиками, суворовские солдаты вышли в долину Рейна. Труднейшим был ночной сентябрьский переход, когда русская армия штурмовала перевал Панике, где высота снежного покрова достигала полуметра, а густой туман застилал видимость какого-либо ближнего и дальнего обзора. Командующий в этом «царстве ужаса» не терял бодрости духа, с помощью дюжих казаков он двигался на лошади в низину, приговаривая: «Пустите меня, пустите! Я сам пойду». В донесении Павлу I Александр Васильевич сообщал: «Все опасности, все трудности были преодолены, и при такой борьбе со всеми стихиями неприятель... всюду прогнан».

Император наградил своего верноподданного званием генералиссимуса  всех Российских войск, однако тут же сменил милость на гнев и подверг  его очередной опале. В мае 1800 года Суворов скончался в доме на Крюковом канале в Петербурге. Павел I пережил его всего на один год. Монарха лишили жизни придворные заговорщики, действовавшие с согласия наследника престола.

Композиция изображает русское  войско, стремительно скатывающееся, как  бы обрушивающееся с ледяной кручи. Художник долго и тщательно работал  над передачей стремления войска. ««Главное в картине - движение, - объяснял свою идею живописец. - Храбрость  беззаветная. Покорные слову полководца идут». В традиционной для него «композиторской» лепке народных групп Суриков расположил три основных плана: «Верхние тихо едут, средние поскорее, а нижние совсем летят вниз». Первая группа воинов выходила из глубины полотна, где покрывали вершину неприступной заснеженной горы полосы облаков. Их фигуры сливались в общей массе, и казалось, что не будет конца вереницы тех, кто вступал в бой с холодным природным великаном. Центральная группа, к долгу которой непосредственно взывал Суворов, состояла из зрелых и молодых солдат, один из них подбадривал пеший шаг товарищей ударами барабанной дроби, другой, зажав в руке штык винтовки и раскрасневшись на вьюжном ветру, откровенно хохотал. Его друг в блестящем кивере, надвинутом на лоб, ответствовал соленой шуткой на призыв командира» [6].

Какой именно переход изображён  на картине, художник не уточнял. Условия  перехода, изображённые на картине  — заснеженный пейзаж — соответствуют  последнему из переходов — через  перевал Рингенкопф (Паникс), но не переходам через Рошток или Сен-Готард. Однако, скорее всего, Суриков создал обобщённое изображение, имеющее целью выразить моральный дух участников великого похода.

Заключение

« В тихую заводь официальной  исторической живописи ворвались простые  люди суриковских полотен, обрушился рев толпы народной, перед зрителем предстала сама правда истории. Надо было обладать силой богатырской, чтобы преодолеть, разрушить пошлый, мещанский историзм заказной живописи, угождавший вкусам власть предержащих. На голову рутинеров обрушилась лавина образов, созданных мастером, не только владевшим колоритом, пластикой, композицией, восходящими к самым вершинам мирового искусства, но и живописцем-драматургом, сумевшим в своих произведениях создать картины, глубочайшие по психологическим контрастам и пониманию истории, и которых он заставил жить и действовать десятки, сотни людей. Прозрение... Лишь так можно расценивать умение Сурикова проникнуть в саму суть, саму толщу истории, умение так свежо и честно рассказать о полюбившихся ему героях» [1].