Портрет в собрании Ирбитского ГМИИ

     Наибольшей  силы тональное решение достигает  в портрете А.Л.Волынского⁵³, где лицо, возникающее в пустоте, создает впечатление театральной маски. Затемненный фон здесь – гипертрофия рамы, грозящей поглотить само изображение.

     На  этой общности приема – драме изображения  и его границ – решена вся серия  «аполлоновских» литографий. Портретные работы Войтинской приобретают аффектированную  выразительность, значительно превосходя по силе характеристики ее ранние опыты.

     Публикация  этого портретного цикла не состоялась. По словам дочери художницы, А.Л.Левидовой, причиной тому послужил конфликт между Войтинской и Маковским по поводу оплаты.

     Для Войтинской же судьба портретного цикла во многом определила ее судьбу. Вскоре после неудачи с Маковским художница оставляет литографию, некоторое время занимается живописью, затем отказывается и от нее, достаточно резко мотивируя свой отказ «нежеланием расписывать кабаки». Позднее Войтинской приходится заниматься переводами, преподавать историю искусств, писать научно-популярные книги. К художественному творчеству она не возвращается и не вспоминает о нем. Занятия изобразительным искусством остаются кратковременным эпизодом в жизни художницы.

     Один из крупнейших советских мастеров гравюры – Владимир Андреевич Фаворский представлен в данной коллекции портретом художника Купреянова⁵⁴.

     Разносторонне образованный Фаворский успешно овладел техникой гравирования и стал заниматься ксилографией еще в начале XX века.

     Диапазон  творчества художника очень широк: он включает и монументальные росписи, и оформление книг, и работы в жанре портрета.

     Продуманный, четко выверенный ритм, структурная  ясность, выразительный силуэт, искусно  обыгранные фактурные качества самого материала, строгое и вместе с тем свободное многообразие штриха – вот качества его графического языка, которое определяют пластическую выразительность гравюр.

     Образ художника Купреянова, читающего книгу, внимателен и сосредоточен. Линейные ритмы и контрасты черного и белого сменяет мягкая серебристая тональность.

     Фаворский о Н.Н.Купреянове: «Теперь я хочу сказать о Николае Николаевиче. Купреянов был гравер, ученик Остроумовой, на нее совсем не похожий. В гравюрах он использовал крайнюю экономию штриха и, тем не менее, получал изображение.

     Это был человек очень скромный и  добросовестный. Ему казалось, что  материал, особенно гравюрный, сам по себе украшает, что он считал незаслуженным. Сперва это отношение к гравюре  кончилось тем, что он решил связаться с Иваном Николаевичем Павловым и у него учиться. Я отговаривал его от этого. Говорил, что ничего художественно интересного он не может получить от Ивана Николаевича, а он, умаляя себя, все-таки поехал к Павлову. Конечно, ничего не получил. И его беспокойство о гравюре еще усилилось, и он, в конце концов, бросил гравировать, увлекшись рисунком.  <…>

     Еще характеризует его то, как он относился  к делу. Мы предложили ему литографскую кафедру, он литографии не знал, и, чтобы  овладеть ею, отправился в литографское отделение Первой Образцовой и там все изучил. <…>

     Гравер  он был хороший, но рисовальщик и  акварелист – замечательный. Он мечтал о масляной живописи, а не успел»⁵⁵.

     Портрет является ведущим жанром литографий Георгия Семеновича Верейского. Передача характера, раскрытие внутреннего мира человека присутствуют в литографированных портретах: изображениях руководителей партии и правительства, а также художников, писателей, военных летчиков.

     Коллекция Ирбитского ГМИИ пополнилась пятью листами художника: портреты писателей: С.Семенова⁵⁶, М.Шагинян⁵⁷, Ю.Либединского⁵⁸; художники – Д.Митрохина⁵⁹ и А.Каплана⁶⁰.

     Портретные  автолитографии сочетают сходство и  правдивость изображения с графическими достоинствами: литографский карандаш служит ему послушным орудием, сохраняющим все своеобразие штрихового рисунка. Будучи знатоком классиков и французской литографии, художник сумел усвоить мягкость и тонкость их графической манеры, хотя и не смог подняться до выразительности и разнообразия их приемов.

     Интересен портрет Шаляпина в роли Дон-Кихота⁶¹ работы неизвестного монограммиста «САС». На портрете Шаляпин изображен в рыцарских доспехах, шлем, держит в левой руке, правой опираясь на задрапированную стойку.

     Сам Шаляпин описал своего героя: «Исходя из нутра Дон-Кихота, я увидел его внешность. Вообразил ее себе и, черта за чертою, упорно лепил его фигуру, издали эффектную, вблизи смешную и трогательную. Я дал ему остроконечную бородку, на лбу я взвихрил фантастический хохолок, удлинил его фигуру и поставил ее на слабые, тонкие, длинные ноги. И дал ему ус, - смешной, положим, но явно претендующий украсить лицо именно испанского рыцаря… И шлему рыцарскому и латам противопоставил доброе, наивное, детское лицо, на котором и улыбка, и слезы, и судорога страдания выходят почему-то особенно трогательными»⁶².

     Шаляпин был реформатором оперной режиссуры. Поставленные им оперы «Хованщина», «Борис Годунов», «Вражья сила» и другие отличались исключительным актерским ансамблем, органическим единством музыки, драматургии и художественного оформления. Помимо того, Шаляпин обладал талантом художника. Он создал значительное число оригинальных рисунков, успешно испробовал свои возможности как живописец и скульптор.

     Необычайная художественная чуткость помогала Шаляпину улавливать дух отдаленных эпох, постигать своеобразие любого народа. Достоевский в своей речи о Пушкине говорил: «Пушкин лишь один изо всех мировых поэтов обладает свойством перевоплощаться вполне в чужую национальность». Такой же пушкинской «способностью всемирной отзывчивости» в высокой степени обладал Шаляпин. С особенной силой это свойство его таланта проявилось, несмотря на слабость либретто и музыки, в его исполнении роли Дон-Кихота в опере Массне.

     В каждую роль Шаляпин вкладывал частицу  своего «я», но Дон-Кихот был наиболее «личным» из всех созданий артиста. Приступая к работе над этой ролью, Шаляпин писал Горькому: «…я думаю хорошо сыграть «тебя» и немножко «себя», мой дорогой Максимыч. О, Дон-Кихот Ламанчский, как он мил и дорог моему сердцу, как я люблю его»⁶³. Особое отношение Шаляпина к «рыцарю печального образа» отразилось в его рисунках, сделанных в феврале 1910 года в Монте-Карло в дни подготовки спектакля и его премьеры, а также в Москве, где «Дон-Кихот» был показан в большом театре 12 ноября того же года.

     Дирижер А.Б.Хессин приводит очень интересный факт, касающийся рисунков к «Дон-Кихоту» и освещающий работу Шаляпина-художника. «Признаться, я очень волновался за Федора Ивановича, - вспоминал дирижер, - за то, насколько он сумел подготовиться к воплощению мирового образа Дон-Кихота, хорошо известного чуть ли не каждому ребенку: это я и высказал ему при встрече.

     В ответ на мои опасения Шаляпин  вынул из письменного стола большой  альбом своих карандашных набросков, изображавших Дон-Кихота в самых  разнообразных положениях и видах: сначала голова, потом шея, рука, пальцы, Дон-Кихот на Росинанте, в шлеме, в латах с копьем в руках, борьба с ветряными мельницами, любовная сцена с Дульцинеей и наконец, смерть… Все рисунки были исполнены такой исторической правды, такой  художественной проникновенности, что от моих опасений не осталось и следа».

     Шаляпин описал своего прекрасного душой  и смешного по обличию героя: «Исходя  из нутра Дон-Кихота, я увидел его  внешность. Вообразил ее себе и, черта  за чертою, упорно лепил его фигуру, издали эффектную, вблизи смешную и трогательную. Я дал ему остроконечную бородку, на лбу я взвихрил фантастический хохолок, удлинил его фигуру и поставил ее на слабые, тонкие, длинные ноги. И дал ему ус, - смешной, положим, но явно претендующий украсить лицо именно испанского рыцаря… И шлему рыцарскому и латам противопоставил доброе, наивное, детское лицо, на котором и улыбка, и слезы, и судорога страдания выходят почему-то особенно трогательными»⁶⁴.

     Конец XIX века связан  с возрождением оригинальных эстампов, ярким представителем которого является В.В.Матэ. В портрете XX века идут поиски новых средств выражения, новых характеров, нового взгляда на жизнь. Этим поискам сопутствует стремление воскресить традиции, взять в давно прошедших эпохах то ценное, что было достигнуто художниками предшествующего времени в понимании человеческой личности. 
 
 
 

Заключение

     Таким образом, цельная и богатая коллекция Ю.С.Варшавского существенно обогатила отдел русской гравюры второй половины XIX – первой половины XX века. Работа с коллекцией позволила не только составить каталог, но и проанализировать произведения в контексте развития русского гравированного портрета данного периода.

           За период с 1991 года по сегодняшний день Ирбитским ГМИИ выпущено около 60-ти научных изданий музея: каталогов, книг и сборников статей. Издательская деятельность музея свидетельствует о большой научно-исследовательской, атрибуционной работе, проделанной коллективом за все эти годы, но поступления новых произведений постоянно требуют приложения больших усилий сотрудников. В практике формирования выставочных экспозиций непреложным правилом показа любой экспозиции, в том числе и выставочной, остается обязательным издание каталога.

     В 2009 году предполагается открыть постоянную экспозицию «Мастера гравюры и рисунка». Уже сегодня необходимо готовить фонды к перемещению в новое здание, заниматься отбором работ для постоянной экспозиции и составлением тематико-экспозиционных планов по двум большим разделам: русское (отечественное) и западноевропейское искусство.

     Каталогизация коллекции русского портрета дает возможность самых разнообразных выставок с частичным включением произведений из уже обработанного раздела. Работа по изучению портрета XVIII–XX вв. проводилась научным сотрудником музея Н. Пластининой. В настоящей дипломной работе систематизирована и изучена вновь поступившая коллекция. Объединив эти работы, можно подготовить достаточно внушительную и полную выставку русского гравированного портрета из фондов Ирбитского ГМИИ.

     Следующим этапом работы над собранием русской гравюры станет научная обработка произведений поступивших из Государственного Русского музея в 1970-х годах. В музее готовится каталог «30 лет вместе». Одновременно ведется работа по составлению каталогов выставки результатов сотрудничества с реставрационным центром им. И. Э. Грабаря, и выставки «Виды Санкт-Петербурга».

     Работа с этой коллекцией русского гравированного портрета будет продолжаться. В данной коллекции есть возможности для дальнейших исследований и уточнений. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Пояснение к каталогу

     Материал  расположен по алфавиту авторов.

     Произведения  каждого автора даны в хронологической  последовательности; недатированные произведения помещены в конце списка автора.

     Каталог содержит краткие биографические сведения о художниках и портретируемых.

     Сведения  о художниках даны в следующем  порядке:

     1. Фамилия, имя, отчество автора. В случаях, когда в документах  или литературных источниках  встречаются два или несколько  прочтений фамилии, имени или  отчества художника, без скобок указывается наиболее распространенное, а в скобках – встречающиеся разночтения.

     2. Даты; места рождения и смерти  художника. Даты рождения и  смерти даются по новому стилю.  Даты, места рождения или смерти  не указаны, если их не удалось  установить по архивным, литературным и другим источникам. Вопросительный знак в скобках после даты рождения или смерти означает отсутствие точных сведений.

     Порядок сведений в описании произведений:

     1. Название.

     2. Дата создания, указанная автором  или установленная на основании архивных, литературных или других источников.

     3. В случае репродукционной гравюры  указывается автор оригинала.

     4. Техника; размеры; форма (если  она нетрадиционна). Размеры даются  в сантиметрах, первая цифра  обозначает высоту, вторая – ширину. В каталоге указаны два размера: первый – размер листа, второй – размер оттиска или изображения  (в зависимости от техники исполнения).

     5. Инвентарный номер.

     6. Подписи, надписи и тексты на  лицевой и оборотной сторонах  произведения воспроизводятся с  сохранением орфографии оригинала. Штампы синими чернилами из собрания Ю.С.Варшавского, имеющиеся на обороте всех листов, не воспроизводятся.