Эпоха хэйан как феномен культуры Японии

Куродо-докоро, или Бюро архивов, упоминается в источниках с 810 г. [25, 2] Первоначально оно было небольшой службой, хранившей конфиденциальные документы императорского дворца. Постепенно, благодаря тесным контактам чиновников бюро с императором, его власть под влиянием Фудзивара расширялась, пока оно не стало верховным органом, проводящим все дворцовые мероприятия, и каналом, по которому шли все императорские декреты, проходили прошения и записки в адрес монарха. В 897 г. управляющим Бюро архивов стал Токихира, в то время глава клана Фудзивара. Это назначение одновременно повысило престиж бюро и дало Токихира возможность использовать его как подходящий исполнительный аппарат. Первоначальная процедура издания императорских эдиктов, установленная кодексами, была чрезвычайно громоздкой. Эдикты выпускались одним ведомством, представлялись на высочайшее рассмотрение другим, шли в управление канцлера для скрепления подписями различных советников, затем возвращались к императору для одобрения и печати и, наконец, отправлялись, после множества дополнительных формальностей, властям метрополии и провинций. Хранители сократили процедуру и выпускали указы, которые, будучи менее формальны, чем официальные императорские эдикты, имели такой же эффект. Естественно, что во главе с могущественным Фудзивара бюро не ограничивало свои указы рутинными вопросами, и к концу IX в. приобрело административные и даже законодательные полномочия, оставив государственному совету (дадзёкан) и центральной службе (накацукаса) очень мало настоящей власти. [26, 20-29]

Возникновение Управления стражей порядка (кэбииси-тё) было таким же внеплановым, как и Бюро архивов. Его начальная история неясна, и все, что известно, - это то, что около 817 г. неких лиц из дворцовой стражи назначили следить за исполнением императорских приказов. Их власть была столь велика, что их приказы имели такую же законность, что и указы императора, и те, кто отказывались им повиноваться, рассматривались как виновные в измене. В Х веке они даже взялись арестовать и наказывать недоимщиков.

Кэбииси, увеличивая свою власть, начали пренебрегать кодексом наказаний и создали собственный свод законов. [27, 20-30] Кэбииси-тё руководствовалось принципами обычного права, расширенными Управлением по мере его развития. Сущность этого правосудия точно не известна, но наказания в нем, похоже, были менее жестоки, чем утвержденные в кодексах, хотя их исполнение было намного строже и быстрее. Смертная казнь, в качестве уступки буддизму, была отменена, но существовали другие безжалостные наказания, например, отсечение руки за воровство.

Ревизоры (кагэюси) - чиновники, проверявшие отчеты наместников провинций в конце их службы. Впервые они появились около 800 г., когда противозаконные действия наместников заставили пристальнее присмотреться к их обращению с казенными фондами и имуществом. Значение палаты ревизоров постепенно росло, и к концу столетия она комплектовалась из высокопоставленных чиновников под надзором члена государственного совета и присвоила себе полномочия регулярной ревизии доходов столичных властей. [25, 7]

В то время как отсутствующие чиновники в комфорте проживали в столице, получая незаработанное жалование, деятельность провинциальной администрации осуществляли подчиненные служащие или крупные землевладельцы, озабоченные собственными интересами. Поэтому нетрудно понять, что к середине эпохи Хэйан и провинциальное, и уездное управление оказались в хаотическом беспорядке и были коррумпированы сверху донизу. Аппарат, созданный реформами Тайка, таким образом, оказался несостоятельным, а престиж официальной власти упал настолько, что возвышение нового класса, презирающего правительство и проявляющего все больше и больше самостоятельности, было неизбежным. [21, 118-127] Происходил возврат к дореформенным условиям; за счет разрушения бюрократии все сильнее утверждалась семейственность. Там, где семейную преемственность не могло обеспечить прямое наследование, приводился в действие мощный аппарат усыновления, развившийся, как мы увидим, в поздние времена до высшей степени сложности.

Именно средний класс впоследствии дал Японии большинство великих воинов, администраторов, ученых и художников. Именно на этой ветви расцвел цветок японской культуры. [28]

Низшие слои свободных людей состояли из тех, кто до реформы был членами кланов, кого можно рассматривать как класс мелких землевладельцев, а также из членов гильдий и корпораций, освобожденных первой статьей эдикта о реформе.

II Глава. Художественное искусство эпохи Хэйан

II.1 Характеристика художественного искусства

Художественная культура Японии развивалась в течение многих веков. За этот долгий период были созданы выдающиеся произведения, вошедшие в золотой фонд мирового искусства. [21]

В своем развитии от глубокой древности до XIX в. искусство Японии прошло целый ряд важнейших стадий, связанных с эволюцией общественных отношений. С распадом первобытнообщинного строя и образованием первого государства начался длительный период феодализма. Раннее средневековье условно совпадает с принятой в японской историографии эпохой Хэйан (IX-X вв.). [32]

В 794 г. столицей японского государства стал город Хэйан-кё (современный Киото) - "Столица мира и спокойствия", центр владений могущественного феодального рода Фудзивара. Представители этого рода фактически правили страной в течение двух с половиной веков в качестве регентов - временных правителей при императоре. По наименованию столицы вся эпоха обозначается как эпоха Хэйан (794-1185 гг.). Это был один из самых значительных периодов в истории японской культуры, по праву называемый классическим. На основе переосмысления китайских образцов происходило сложение национальных форм искусства: архитектуры, живописи, литературы.

В IX-Х вв. по сравнению с предшествующим периодом произошли большие изменения в буддийском искусстве, связанные с новой общественно-политической ситуацией в стране. Наибольшую силу получили секты так называемого эзотерического (тайного) буддизма Тэндай и Сингон, делавшие упор на проповедь для узкого круга посвященных, поклонение особым скрытым святыням, соблюдение мистических таинств и ритуалов. Их учение вобрало в себя элементы других религиозных систем, распространенных в Индии и Центральной Азии, разнообразных народных верований. Эти секты проповедовали учение о Вселенной как проявлении Будды Вайрочана (по-японски - Дайнити-Нёрай), [9] сущность которого заключена во всех явлениях видимого и невидимого мира. Идеи эзотерического буддизма существенно повлияли на пространственные концепции религиозной архитектуры. Облик храмов и монастырей значительно изменился. Исчез открытый простор грандиозных ансамблей, ясность и четкость планировки, монументальность форм.

По связанности с природной средой эти храмы были близки святилищам национальной религии синто. Живописное расположение архитектурных ансамблей в красивых местах, в горах, которые, по древним верованиям, почитались священными, способствовало не только новому отношению к природе, но и появлению идеи отождествления местных божеств с буддийскими. [27]

Наиболее полным выражением новых особенностей скульптуры может служить алтарная композиция монастыря Тодзи в Киото, датируемого 839 г.

Теряя монументальность, скульптура приобретает новые черты декоративности, что включало ее в общее убранство храма. Не надо забывать, что в полутемном, освещавшемся лишь масляными светильниками интерьере храма исполненные из дерева и глины статуи, покрывавшиеся позолотой в подражание бронзе или ярко раскрашенные, были очень близки висевшим на стенах изображениям тех же божеств-охранителей.

Бурное развитие буддийской живописи было характерной чертой раннехэйанского периода. Ей свойственны мистическая отвлеченность, символизм трактовки изображения божеств. Наиболее определенное выражение это получило в картинах-иконах мандала (по-японски - мандара), представлявших собой сложную графическую схему устройства мира, в центре которой помещалось главное светоносное божество Дайнити-Нёрай, а вокруг него множество других божеств, чьи функции имели различные толкования. [26]

Второй тип буддийской живописи, получивший развитие в IX-XII вв., это изображения божеств - защитников веры, представавших в облике устрашающих демонов на фоне языков пламени.

По времени это совпало с увеличением роли амидаизма, буддийской секты Дзёдо, проповедь которой получила популярность отчасти как реакция на эзотерический буддизм и предлагавшая верующим наиболее простой путь к спасению: лишь постоянное повторение имени Будды Амитабха (Амида-Нёрай), что само по себе гарантировало после смерти возрождение в райской "Чистой Земле". Важной частью этого учения было представление о природе как воплощении сущности Амиды-Нёрай, который выступает почитателем ее красоты. Сомкнувшись с обожествлением природы, свойственным национальной религии синто, амидаизм оказал большое воздействие на развитие японского искусства, что особенно проявилось в светских его формах, но стало заметно и в искусстве религиозном. Поклонение красоте во всех ее видах становилось элементом самой религии. Постепенно сложился новый тип буддийского храма - Амида-до (Зал Амиды), часто напоминавший дворец представителей аристократического сословия. Смысл такого храма-дворца состоял в воспроизведении прообраза рая Амиды на земле. Такие храмы возводились не только близ столицы, но и в провинции.

Один из самых великолепных храмов Амиды располагался в монастыре Бёдоин близ Киото, известный также как храм Феникса из-за изображений этой фантастической птицы на кровле. Он был построен в l053 г. как часть загородной виллы одного из влиятельных сановников того времени Фудзивара Ёримити, и превращен затем в храм Амиды. Небольшое, свободно раскинувшееся в пространстве здание стоит на берегу пруда. Вокруг храма Феникса был разбит специально распланированный сад, напоминавший дворцовые сады того времени с искусственными холмами, водопадами и потоками, мостиками и беседками. Он был частью ансамбля как прообраза буддийского рая. В интерьере помещалась главная святыня храма - статуя Амиды-Нёрай, сидящего на лотосовом троне под пышным резным балдахином на фоне великолепного нимба. Статуя приписывается прославленному мастеру XI в. Дзётё, по-новому выразившему благородную возвышенность и духовную значительность образа. [21, 95]

В мастерской Дзётё впервые началось изготовление скульптуры в технике ёсэги, когда фигура собиралась по частям, в отличие от более ранней техники вырезания статуи из целого куска дерева. Новая техника не только способствовала массовому изготовлению статуй, необходимых для множества строившихся храмов и монастырей, но и появлению новых художественных особенностей - возможности большей детализации, особой изощренности отделки.

Подлинных произведений архитектуры того времени не сохранилось. В реконструкции конца XVIII - начала XIX в. можно наблюдать императорский дворец, включающий группу зданий и сад. Ядром ансамбля был тронный зал Сисиндэн - дворец Пурпурных покоев, ориентированный на юг. Пред ним располагался обширный церемониальный двор, засыпанный белой галькой. Строгая и простая композиция подчеркивала внутреннюю значительность двора, его символический смысл.

По типу императорского дворца строились усадьбы хэйанской аристократии с несколько упрощенной, но строго фиксированной композицией.

II.2 Литература эпохи Хэйан

Рассвет классической литературы Японии принято связывать с эпохой Хейан (IX-XII вв.). Так как именно в этот исторический период наблюдается наиболее яркий всплеск развития художественного слова, который был оценен последующими поколениями как «золотой век» литературы. Эпоха Хейан характеризуется появлением целой плеяды талантливейших творцов и поэтических имен, в творчестве которых происходил процесс становления жанровых, стилистических, тематических и эстетических особенностей литературы. Вырабатывались особенные художественные принципы, оказавшие неизгладимое влияние на литературу на всем последующем протяжении ее развития. Подобное влияние наблюдается и на жизнь всего общества, когда эстетические, гуманистические, социально-культурные постулаты влияли на формирование мировоззрения целых поколений. Это была эпоха рассвета, изящности, красоты, искренности, правдолюбия. [35, 235]

Литературная традиция эпохи была сформирована на синтезе и слиянии двух основных её составных частей: собственного и чужеродного. Собственная традиция опиралась на фольклор, который имел древние и самобытные истоки. Роль чужеродного играла китайская традиция художественного слова. Этот принцип синтеза стал составной частью художественного ремесла во всех его разноликих проявлениях. Главенствующим постулатом японской литературы становится создание нового на основе взаимодополняющего синкретизма исконно японской самобытности и разработанной поэтической традиции более развитой культуры.

Особенности хэйанской литературы:

- наличие собственного самобытного  художественного мышления и 

традиции;

- освоение чужеродной культуры, эстетики и литературного ремесла;

- эволюция внутри японского  литературного языка;

- появление новой письменной  литературной традиции, созданной  на

основе синкретизма;

- эстетические и художественные  потребности и взгляды

аристократического сословия. [37, 278]

В 905 году по указу императора Дайго специально созданным Комитетом поэтов был составлен "Кокинсю", специальная антология - «Собрание старых и новых японских песен»). [34, 24-25] Во главе данного Комитета поэтов стоял поэт и учёный Ки-но Цураюки (872-945). В задачу Комитета поэтов ставилось собрание сочинений поэтов, их качественный отбор, издание, поддержка дарований, их пропаганда среди высших слоев населения.

Ки-но Цураюки предпринимает первый опыт теоретического осмысления японской поэзии. [39, 373] Эти предисловия Ки-но Цураюки считаются первой в истории японской филологии трудом, посвященным специфики развития поэзии и художественным аспектам исследования литературы. Поэтому эти предисловия можно охарактеризовать как трактат по средневековой поэтике японской литературы.

В своих размышлениях Ки-но Цураюки классифицирует японскую поэзию по тематическому принципу: «Весна», «Лето», «Осень», «Зима», «Любовь», «Разлука», «Путешествия» и т.д. Данный принцип в дальнейшем европейскими учеными будет назван как, «календарный принцип» тематического диапазона японской поэзии. [40, 159]

Особая роль в становлении поэтики принадлежит и другому ведомству, также созданному при дворе по специальному указу. В 951 году при дворе было создано «Вакадокоро» - Ведомство японской поэзии. Целью данного ведомства было собрать лучшие стихи тогдашних поэтов и объединить их в антологии. Для каждой официальной, т.е. императорской антологии назначалась коллегия из мастеров и знатоков поэзии.