Отечественное языкознание 50-90 гг. XX в

  Второе  положение марризма заключалось  в следующем. Хотя языки возникли независимо друг от друга, они развивались  и будут развиваться по абсолютно  единым законам, хотя и с неодинаковой скоростью. Звуковая речь, возникшая  в первобытном обществе в результате классовой борьбы, поначалу состояла из одних и тех же четырех элементов  сол, бер, йон, рош, имевших характер «диффузных выкриков». Постепенно из их комбинаций стали формироваться  слова, появились фонетика и грамматика. Языки проходят одни и те же стадии развития, определяемые уровнем социально-экономического развития. На некоторой социально-экономической  стадии любой народ обладает языком определенного фонетического и  грамматического типа, находящимся  на соответствующей этому уровню стадии (аморфной, агглютинативной, флективной, и т.д.). При изменении базиса язык как часть надстройки подвергается «революционному взрыву» и становится структурно и материально иным, однако в языке остаются следы прежних  стадий вплоть до четырех элементов, которые можно выделить в любом  слове любого языка. Отыскание таких  следов Марр называл лингвистической  палеонтологией.

  Марр  выражал враждебно отношение  к науке Запада и дореволюционной  России. В течение десятилетий  многократно цитировалось высказывание Марра: «Сама индоевропейская лингвистика  есть плоть от плоти, кровь от крови  отживающей буржуазной общественности, построенной на угнетении европейскими народами народов Востока, их убийственной колониальной политикой». Он обвинял  индоевропейскую лингвистику в  отождествление языка с расой, возлагал на нее ответственность за расистскую теорию фашизма.

  Сталин  возражает Марру практически  по всем пунктам. В ответ на положение  о том, что развитие языка происходило  так же, как развитие надстройки: путем уничтожения существующего  и построения нового, он отмечает, что  переход от одного качества языка  к другому качеству происходил не путем взрыва, не путем разового уничтожения старого и построения нового, а путем постепенного и длительного накопления элементов нового качества, новой структуры языка, путем постепенного отмирания элементов старого качества. В ответ на положение о том, что создание нового языка происходит одномоментно в результате скрещивания языков, Сталин утверждает, что скрещивание языков нельзя рассматривать как единичный акт решающего удара, дающий свои результаты в течение нескольких лет. Скрещивание языков есть длительный процесс, продолжающийся сотни лет. Поэтому ни о каких взрывах не может быть и речи. Неверно также думать, что в результате скрещивания двух языков получается новый, третий язык, не похожий ни на один из скрещенных языков и качественно отличающийся от каждого из них. В ответ на постулат Марра о важности изучения семантики слова или лингвистической «палеонтологии», как ее называл Владимир Яковлевич (то есть фактически выявления древнейших корней слов и достаточно произвольного их толкования), Сталин утверждает, что нельзя пренебрегать функцией языка как «непосредственной действительности мысли». Положение Сталина о том, что «оголенных мыслей, свободных от языкового материала, свободных от языковой “природной материи”, не существует» и что «реальность мысли проявляется в языке» предопределило многолетний спор в советском языкознании о взаимосвязи языка (или замещающей его семиотической системы, например, языка жестов глухонемых) и мышления.

  Рассмотрим  второй аспект - новизну и собственно научную ценность работы. Несмотря на массу ангажированных критических  оценок, начиная со спесивой оценки американского лингвиста, представителя  генеративной грамматики, Ноама Хомского, назвавшего работу «совершенно разумной, но без каких бы то ни было блестящих  открытий» (perfectly reasonable but quite inilluminating), и заканчивая поверхностно-пренебрежительными суждениями лингвиста и историографа языкознания В. Алпатова в 1990-х гг., работа И.В. Сталина была, несомненно, для того времени новаторской. Правда, ее новизна относится не столько  к практическому языкознанию, сколько  к философии языка и собственно к философии марксизма. В работе «Марксизм и вопросы языкознания» представлена материалистическая концепция  языка как развивающейся социально-коммуникативной  системы и в схематичном виде намечены методологические подходы  к изучению этого общественно-исторического  явления.

  Одним из ключевых моментов является определение  места языка по отношению к  базису и надстройке. Сталин исходит  из известного положения, что надстройка изменяется и ликвидируется с изменением и ликвидацией базиса, когда же рождается новый базис, то вслед за ним рождается соответствующая ему надстройка - политические, правовые, культурные и иные учреждения. Вместе с тем, Сталин подчеркивает, что хотя надстройка порождается базисом, ее роль не сводится к пассивному и нейтральному отражению базиса. Она не безразлично относится к судьбе своего базиса, к судьбе классов, к характеру строя, а, появившись на свет, становится величайшей активной силой, активно содействует своему базису оформиться и укрепиться, принимает все меры к тому, чтобы помочь новому строю доконать и ликвидировать старый базис и старые классы.

  Обозначив важную роль надстройки для существования  базиса, Сталин переходит к рассмотрению языка. По ошибочному мнению марристов, язык подвержен таким же изменениям, как и институты надстройки, а  в случае революционной смены  формации - революционному скачку в  развитии (замене одних языковых форм другими победившим классом). Сталин соглашается, что с заменой базиса и надстройки на качественно иной - социалистический тип, «изменился в  известной мере словарный состав русского языка, ... пополнился значительным количеством новых слов и выражений, возникших в связи с возникновением нового, социалистического производства, появлением нового государства, новой, социалистической культуры, новой общественности, морали, наконец, в связи с ростом техники и науки; изменился смысл  ряда слов и выражений, получивших новое  смысловое значение; выпало из словаря  некоторое количество устаревших слов». Вместе с тем, он утверждает, что  основной словарный фонд и грамматический строй русского языка, составляющие основу языка, после ликвидации капиталистического базиса не только не были ликвидированы  и заменены новым основным словарным  фондом и новым грамматическим строем, а, наоборот, сохранились в целости  и остались без каких-либо серьезных  изменений, – сохранились именно как основа современного русского языка... Язык живет несравненно дольше, чем  любой базис и любая надстройка».

  Еще одной важной мыслью работы является то, что, в отличие от надстройки, которая не соприкасается непосредственно  с производством, с производственной деятельностью человека, но лишь через  посредство базиса, «язык связан с  производственном деятельностью человека непосредственно, как и со всякой иной деятельностью человека во всех сферах его работы – от производства до базиса, от базиса до надстройки. Язык отражает изменения в производстве сразу и непосредственно, не дожидаясь  изменений в базисе. Поэтому сфера  действия языка, охватывающего все  области деятельности человека, гораздо  шире и разностороннее, чем сфера  действия надстройки».

  Большое внимание в работе уделяется проблеме классовости языка. Сталин подчеркивает, что язык создан не одним каким-нибудь классом, а всем обществом, всеми  классами общества, усилиями сотен  поколений. Служебная роль языка  как средства общения людей состоит  не в том, чтобы обслуживать один класс в ущерб другим классам, а в том, чтобы одинаково обслуживать  все общество, все классы общества. Стоит только языку сойти с  общенародной позиции, стоит ему  стать средством коммуникации отдельной  социальной группы, и он перестает  быть средством общения нации, но превращается в социальный диалект  или жаргон, деградирует и обрекает себя на исчезновение. Подчеркивая  коммуникативную обслуживающую  функцию языка, Сталин сравнивает язык с машинами, с орудиями производства, которые так же одинаково могут  обслуживать и капиталистический  строй и социалистический.

  В работе «Марксизм и вопросы языкознания» И.В. Сталин проявил себя как сильный  теоретик, развивающий материалистическое понимание соотношения базиса и  надстройки, а также роли языка  как изменяющейся, но вместе с тем  внутренне устойчивой и универсальной  социально-коммуникативной системы. Сталин отграничивает язык как от надстройки, так и от культуры как  составной ее части, считая его основой  человеческой коммуникации и отсюда – основой национального единства вне зависимости от социально-экономической  формации. Признавая значительные классовые  различия лексикона буржуазии, аристократии и беднейших классов, Сталин утверждает, что язык в основе своей, тем не менее, един для всех классов, что  он по определению должен быть понятен  каждому и в антагонистическом  классовом обществе, поскольку, в  отличие от надстройки, язык непосредственно  связан с производственной деятельностью  и со всякой иной деятельностью человека во всех сферах его деятельности. Таким  образом, работа «Марксизм и вопросы  языкознания» внесла заметный вклад  как в собственно философию языка, так и в философию исторического  материализма. 

2.2.Некоторые  советские языковеды  внесшие вклад  в развитие отечественного  языкознания

  Ви́ктор Влади́мирович Виногра́дов

  Ви́ктор Влади́мирович Виногра́дов (31 декабря 1894 (12 января 1895), Зарайск — 4 октября 1969, Москва) — русский литературовед и лингвист-русист, академик АН СССР (1946), доктор филологических наук, лауреат Сталинской премии (1951).

  Виноградова отличала исключительная эрудиция, глубокое знание истории русской общественной жизни, русской литературы и русского языка, исключительная осведомлённость в области истории лингвистической науки, и прежде всего русской лингвистической мысли. Значительное влияние оказали на него идеи А. А. Шахматова и Л. В. Щербы. От Шахматова он воспринял методику сравнительно-исторического анализа и углублённого, строгого системного описания языка, от Щербы — интерес к языку как живой и активно функционирующей системе, к движению языковых норм. Рассматривая язык как общественное явление, Виноградов видел в нём не только эволюцию системы, но и развитие видов и разновидностей речи и речевых форм. Разрабатывая теорию стиля, он устанавливал и прослеживал связи между языковой личностью и общенациональным языком во всех разновидностях его функционирования.

  В теории Виноградова в центре изучения языка стоит, с одной стороны, слово как центральная единица языковой системы, с другой стороны, — текст во всей его сложности, рассматриваются взаимоотношения языка и речи, раскрываются динамика языковых явлений, особенности русской речи, её закономерности и формы.

  Виноградов  предложил новую систематизацию разделов и подразделов русского языкознания. В соответствии с его взглядами оно включает:

  а)серию  историко-лингвистических дисциплин — диалектологию, историческую грамматику, историю языка, историю литературного языка, историю языка художественной литературы (была предложена, в частности, новая периодизация истории русского литературного языка);

  б)стилистику в её нормативной (культура речи) и историко-сравнительной (функциональные и авторские стили) разновидностях;

  в)дисциплины, содержащие системное описание современного русского литературного языка (лексика, грамматика, словообразование, фразеология, фонетика), в т. ч. история слов и теория нормы;

  г)науку  о языке художественной литературы и языке писателей;

  д)историю  филологических учений.

  Виноградов  создал новую систематизацию частей речи, практически применив предложенный Щербой критерий синтаксических свойств  слова: в систему частей речи были включены «частицы речи», модальные  слова и категория состояния. Тем самым принимались во внимание морфологические, словообразовательные и семантические свойства слова. Книга Виноградова «Русский язык. Грамматическое учение о слове» (1947; Гос. премия СССР, 1951) опиралась на научную  оценку всех факторов, составляющих общенациональный литературный язык (его историю, язык образцовых писателей, язык образованного  населения, системные связи всех языковых категорий, сложные взаимодействия разных функциональных сфер речи); она  послужила научной основой для  создания последующих грамматик  русского языка и грамматик языков народов СССР. Эта книга, на широком  историческом фоне отражавшая современный  этап развития русского литературного  языка, была принципиально новым  описанием всей его системы, глубоко  методологически и содержательно  отличалась от всех предшествовавших описаний — от М. В. Ломоносова до Шахматова. Виноградов предложил деление грамматики на грамматическое учение о слове, показав при этом всю сложность его природы, учение о словосочетании, учение о предложении и учение о сложном синтаксическом целом. В учении о предложении им были найдены и определены основные категории предложения: предикативность, модальность, синтаксическое лицо, которые выделяют предложение в тексте и отделяют язык от других семиотических средств.

  Идеи  Виноградова в теории лексикологии — разработка типов лексических значений слов, углубление понятия «лексема» и введение теории стилистической, грамматической и смысловой вариантности слова, учение о фразеологии как особом разделе языкознания, систематизация типов русских фразеологических единиц — стали основой для дальнейшего развития русской лексикологии, фразеологии, русской и общей лексикографии. При его участии были созданы «Толковый словарь русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова (т. 1—4, 1935—40), «Словарь современного русского литературного языка» (т. 1—17, 1948—65; Ленинская премия, 1970). Он был одним из инициаторов создания и редактором «Словаря языка А. С. Пушкина» (т. 1—4, 1956—1961).