Натурализм, его социально-исторические предпосылки и философская почва. Теория натуралистического романа и ее претворение в эпическом ц

Натуралисты ставили перед  собой задачу — изучить общество с той же полнотой, с какой естествоиспытатель изучает природу. Назначение литературы, полагали они, заключается в исследовании и показе закономерностей, которым  подчинена человеческая жизнь. Поскольку  человек прежде всего биологический организм, в первую очередь надлежит исследовать именно биологические законы его существования. Такое предпочтение на практике реализовалось в ущерб социальной мотивировке характеров. Так, концентрация внимания на исследовании физиологических импульсов поведения Жермини Ласерте, героини одноимённого романа бр. Гонкур, ослабила социальные истоки трагедии «низших классов», изображенной писателями с большим сочувствием и психологическим мастерством; у Золя же роль, которую он отвел законам наследственности в «естественной и социальной истории» Ругон-Маккаров, оказывается по существу нейтрализованной воздействием общественных факторов. Вторжение реальной жизненной правды, не поддававшейся натуралистическому истолкованию, опрокидывало искусственные теоретические построения и обусловило глубокое художественное воздействие лучших произведений литературы Натурализма.

Раскрывая психику человека в ее детерминированности условиями  его существования, натуралисты  много внимания уделяли изучению среды. Теория среды в эстетике Натурализм играет особенно важную роль. Чаще всего  среда понималась натуралистами  как среда бытовая. Так, у Золя («Чрево Парижа», «Западня») быт предметный, материальный, изображенный в мельчайших подробностях, с его запахами и  красками, плотно обступает героев, формируя их отношение к жизни, их идеологию. Однако бытопись, столь свойственная Натурализму, не была сама по себе целью писателей: они видели в ней средство углубленного проникновения в психологию своих героев. Им казалось, что только изучая быт, конкретный и осязаемый, они остаются на твердой почве реальности, которую они неизбежно утратят, если обратятся непосредственно к большим социальным обобщениям. И все-таки изучение среды приводит крупнейших писателей-натуралистов к познанию важных обществ. закономерностей и пониманию классовой природы сознания. Золя, описывая бытовой уклад семьи шахтера Маэ («Жерминаль»), вскрыл природу противоречий, вызывающих классовую борьбу, и показал ее общественную необходимость и справедливость. В романе «Земля» он обнажил социальные корни психологии крестьянина-собственника, а в романе «Деньги» показал двойственную природу буржуазного дельца — его энергию, силу, деловитость и его расчетливый аморализм.

Свойственный Натурализму  детерминизм зачастую приводил писателей-натуралистов к фатализму. Правда, у некоторых  натуралистов, например у Золя, фатализм преодолевался верой в могущество науки, в благотворность позитивного  знания. Исследуя механизм взаимодействия среды и человека, Золя стремился  открыть способ активного вмешательства  в общественный процесс, воздействия  на среду с тем, чтобы более  разумно и в соответствии с  данными науки организовать общество. Но у писателей меданской группы, у позднего Мопассана и особенно Гюисманса идея активного воздействия на среду уступает место пессимистическому убеждению в неизменности человеческой природы и тщетности всяких усилий, направленных на улучшение общества.

Уподобляясь науке, литература, полагали натуралисты, заимствует у  нее также и свой метод. Они  стремились ввести в художественное творчество научные методы познания, сделать литературу «экспериментальной». Понимая всю условность литературного  эксперимента, натуралисты ограничивали свою задачу наблюдением и рекомендовали  его как основной метод художественного  постижения действительности. Литературное произведение должно вызывать интерес  научный и познавательный. Бесстрастное, объективное творчество ближе всего  к научному акту познания, а потому писатель должен отказаться от морализирования  и ограничиться беспристрастным  изображением и анализом фактов. У больших писателей — Золя, бр. Гонкур, Мопассана — это не было проявлением общественного индифферентизма, стремления уйти от общественной и литературной борьбы в мир позитивных фактов и нейтральных истин; наоборот, они полагали, что материал, которым они оперировали, сам по себе достаточно выразителен и поучителен. Однако у натуралистов, склонных к декадентскому умонастроению, принцип «беспристрастности» стал оправданием общественного равнодушия.

Отвергая вымысел, натуралисты  стремились к точной документированности  литературного произведения и научной  обоснованности содержащихся в нем  фактов. Ставя перед собой задачи, научные по своему характеру и  методологии, литература тем самым  утрачивает право выбора. Как врач не отвергает больного на том основании, что его болезнь неприятна, так  и писатель не имеет права отказаться от изображения малопривлекательных  сторон жизни. Для него не должно быть непригодных сюжетов, недостойных  или низких тем. Это эстетическое требование Натурализма вызвало значительное расширение литературной тематики, интерес к «простым» явлениям жизни, не привлекавшим внимания писателей-романтиков: любви служанки к сыну лавочника («Жермини Ласерте» бр. Гонкур), семейной истории прачки и кровельщика («Западня» Золя), будничным заботам публичных женщин («Марта» Гюисманса) и т. д. Вместе с тем, подчинение материалу, отказ от воображения и стремление, ничего не придумывая, записывать «под диктовку жизни» приводили натуралистов к бессюжетности («потоку жизни»), особенно проявившейся у А. Сеара («Прекрасный день») и Гюисманса («По течению. Однако в пору расцвета (60-е — сер. 80-х гг.) Натурализм содействовал обогащению реалистического (в широком смысле слова) искусства. Как никогда была раскрыта идея властвования материальной среды над человеком, его духовным обликом («вещи лепят людей» — А. В. Луначарский о романах Золя).

Глава 2. Социально-исторические предпосылки возникновения натурализма.

Натуралистическое направление  во французской литературе прошло в  своем развитии несколько периодов. Подготовительным этапом явилась так  называемая реалистическая битва 50-х  годов, когда писатели Шанфлери и Дюранти в содружестве с художником Курбе, предприняв наступление на обветшавшие штампы романтизма, призывали привлечь на помощь художественному творчеству документы и наблюдения. Творчество братьев Гонкур 60-х годов было основано на скрупулезном сборе фактических материалов, точности деталей в произведениях, посвящаемых современности. Еще не было произнесено слово «натурализм», когда в романах Гонкуров появились «этюды невроза» и «документы среды», предвосхищавшие «эксперименты» Золя. Таким образом, натуралистическое направление в литературе фактически складывалось раньше появления основных теоретических работ автора «Терезы Ракен» и «Мадлены Фера». В дальнейшем творчество писателей, так или иначе причастных к натуралистическому движению, развивалось в сложном сопряжении подлинного реализма большого дыхания и суженного натуралистического видения мира. Ущербность натуралистической теории давала свои негативные плоды в произведениях, где происходила подмена характеров темпераментом, общественный фактор оттеснялся на второй план физиологией, а аналитическое обобщение — эмпирическим документом. Эти отрицательные черты в полной мере проявились в творчестве писателей «натуралистической школы», сложившейся во второй половине 70-х годов и подавшей свой голос сборником «Меданские вечера».

Конец XIX в. (в особенности 80-е гг.) знаменует собой расцвет  и укрепление промышленного капитала, перерастающего в финансовый. Этому соответствует, с одной стороны, высокий уровень техники и усиление эксплуатации, с другой — рост самосознания и классовой борьбы пролетариата. Буржуазия превращается в класс реакционный, борющийся с новой революционной силой — пролетариатом. Мелкая буржуазия колеблется между этими основными классами, и эти колебания отражаются на позициях мелкобуржуазных писателей, примкнувших к Н. Все это определило характер дальнейшего развития буржуазного стиля в лит-ре, носителем которого явилась гл. обр. техническая интеллигенция, нашедшая себе широкое применение в условиях господства промышленного капитала. Привлеченная к руководству предприятиями, иногда даже целыми отраслями хозяйства, она участвует в их прибылях (акционеры). Выходцы из мелкой буржуазии, эти представители новой интеллигенции из вчерашних врагов превращаются в деятельных союзников капитализма. Высший слой интеллигенции — ее аристократия — совместно с буржуазией стремится теоретически обосновать и научно защитить существующий общественный строй. Основные требования, предъявленные литературе этой интеллигенцией, были: научность, объективность, аполитичность во имя «общечеловеческой правды». К этим трем пунктам сводились требования натуралистов, шедшие вразрез с поэтикой реализма, сложившегося как буржуазный стиль в эпоху интенсивной борьбы промышленного капитала за свое господство с пережитками «старого порядка» и с его моральными и социальными нормами. Естественно, что к литературе предъявлялись требования политической остроты, принципиальности и даже тенденциозности. Лозунг правдивости и точности обозначал лишь стремление к большей убедительности идейного содержания произведений, а следовательно к большей их действенности.

Когда же буржуазия добилась гегемонии, когда наступила эпоха  ее установившегося могущества и  вместе с тем заметно выросла  опасность со стороны революционного пролетариата, идеология буржуазии  окрашивается в чисто охранительные  тона. Для обоснования незыблемости и вечности существующих общественных форм мобилизуются наука и философия, «научно» оправдывается реформизм, выдвигаемый в качестве оплота против революционной теории и практики пролетариата. Приспособленная к  интересам господствующего класса, наука становится одним из наиболее излюбленных орудий в руках буржуазных идеологов. Отсюда и характернейшее для Н. утверждение, что лит-ра должна стоять на уровне современной науки, должна быть проникнута научностью. Понятно, натуралисты кладут в основу своих произведений только ту науку, которая не отрицает существующего общественного строя. Основой своей теории натуралисты делают механистический естественно-научный материализм типа Геккеля, Спенсера и Ломброзо, приспособляя к интересам господствующего класса учение о наследственности (наследственность объявляется причиной социального расслоения, дающего преимущества одним перед другими), философию позитивизма Огюста Конта и мелкобуржуазных утопистов (Сен-Симон). Огюст Конт вслед за утопистами отождествляет социологию и физиологию. «Общественное явление, как явление человеческое, без сомнения должно быть отнесено к числу явлений физиологических». Выдвигая положение, что человеческая природа определяет общественную жизнь и дает ключ к пониманию истории, позитивисты и натуралисты, принимающие философию позитивизма, приходят к идеалистическим выводам, подобно французским материалистам XVIII в. Но если философия материалистов XVIII в. была мировоззрением революционным, направленным против отмиравшего феодально-дворянского строя, то позитивизм, выражающий идеологию установившейся и уже начавшей загнивать буржуазии, глубоко контрреволюционен. Так, идеалистическая формула «мнения правят миром», к к-рой приходят в конечном счете как французские материалисты XVIII в., так и позитивисты, содержит совершенно разное социальное содержание. Для первых эта формула была лозунгом борьбы за права «среднего сословия», «мнение» к-рого ставилось выше прирожденных привилегий аристократов. Точно так же и требование общественного строя, к-рый бы «соответствовал человеческой природе», было требованием нового общественного строя взамен феодального, к-рый признавался не соответствующим «человеческой природе» нового человека из буржуазии. Во второй половине XIX века, в эпоху нарастающей классовой борьбы, когда выступил на арену пролетариат, эти лозунги, применяемые господствующей буржуазией, служат реакционным целям, утверждая существующий общественный строй. Н., как и его философия — позитивизм, прикрывает еще свою классово ограниченную и антиреволюционную основу ссылками на «положительную науку» и «объективность». В указанном смысле являются реакционными лозунгами и требования «научности» от литературы, выдвинутые французскими натуралистами.

Уже требование «научности»  имеет определенно реформистскую  подоплеку: под широким понятием «науки» кроется весьма определенное классово обусловленное существо. В  эпоху, когда уже существует определение  Маркса, что «анатомию гражданского общества нужно искать в его экономике», натуралисты ищут объяснения истории  развития человечества в его природе  и удовлетворяются биологическими аналогиями. Становясь частью единого  идеологического фронта, направленного  против развивающегося революционного пролетарского движения, Н. во имя  научности и близости к природе  выдвигает чрезвычайно характерное  для него требование аполитичности  искусства. Преклонение перед природой и наукой оказывается для натуралистов формой борьбы с определенной системой политических взглядов. Ссылаясь на Огюста Конта, Золя говорит о создании научной  политики — «ни республиканской ни монархической, но человеческой». Наука становится щитом и оружием против надвигающейся революции и обостренной классовой борьбы. «Я не хочу, как Бальзак, — пишет Золя, — решать, каков должен быть строй человеческой жизни, быть политиком, философом, моралистом. Я удовольствуюсь ролью ученого, буду изображать действительность, ища при этом ее внутренние скрытые основы». В противовес реалистам — представителям стиля восходящего класса, для которых писатель был носителем определенных политических и моральных убеждений, — теоретики натурализма требуют полного отказа от политических и моральных выводов (Золя, Бельше). «Я не затрагиваю вопроса об оценке политического строя, я не хочу защищать какие-либо политики или религии. Рисуемая мною картина — простой анализ куска действительности, такой, какова она есть», пишет Эмиль Золя в набросках к серии «Ругон-Маккары». Взамен авторских оценок политики и морали лит-ра должна ставить чисто научные задачи, должна стать частью физиологии и теми же методами, которыми последняя изучает физическую организацию человека, должна отобразить и изучить механизм чувства и страстей», «естественную историю человечества». Механистически применяя методы физиологии, натуралисты требуют той же точности в описании среды и событий, которая нужна физиологу при его опытах. Но это — точность деталей, но не смысла целой картины действительности. Эта точность перестает быть одним из требований, как у реалистов, она становится основным лозунгом натуралистов, стремящихся к фотографической фиксации фактов. Для натуралистов характерно систематическое изучение художественного материала. Напр. Золя кропотливо изучал как среду, которую намеревался отразить, так и труд, условия труда и самый процесс работы, машину и инструмент рабочего («Углекопы», «Человек-зверь» и др.). Делая героем своего романа железнодорожного машиниста («Человек-зверь»), Золя обстоятельно знакомится на паровозе с его работой. Братья Гонкуры, описывая болезнь и смерть Жермини Ласерте, много времени посвящают клинике и изучают медицинские трактаты. По клиническим отчетам изучает Ибсен все симптомы болезни, изображенной в «Привидениях».