Содержание.

1. Залог и его формы. Развитие института залога.

      Единого термина для обозначения залога римское право не знает: на разных стадиях развития залог именовался различно. Общее у залога на разных стадиях состоит в том, что он дает кредитору вещное обеспечение его требования. Залог совершается путем соглашения, когда кто-либо договаривается, чтобы его вещь была связана залогом в обеспечение какого-либо обязательства. Залог относится к числу прав на чужие вещи. Тем не менее, мы излагаем залог в составе обязательственного права, так как залог служит, прежде всего, целям обеспечения обязательства. Таким образом, в основании залога лежит ответственность должника по обязательству: эта ответственность (obligatio) скрепляется вещным обеспечением, «ответственностью вещи» (res obligate).

      В начальном периоде залога интересы кредитора играют преобладающую роль. Должник в целях залога передает по манципации закладываемое имение в собственность залоговому кредитору. При этом между сторонами заключается дополнительное соглашение, по которому залоговый кредитор обязан в случае своевременной уплаты долга возвратить заложенное имение должнику. Передавая закладываемую вещь в собственность кредитору, должник предоставляет кредитору больше прав, чем это требуется по залогу. Должник, таким образом, оказывает доверие (fides) кредитору, ожидая, что в случае своевременной уплаты долга, предмет залога будет ему возвращен. Вот почему этот вид залога носит название фидуции, а самая сделка относится к разряду фидуциарных, т. е. доверительных. Сохранился текст фидуциарного залога, относящегося к I-II веку нашей эры. Должником является некто Л.Баян, кредитором Л. Тиций в лице его раба Дама, предмет залога – имение Баяна. В сокращенном виде этот документ гласит: «Дама, раб Л. Тиция, получил от А. Баяна по манципации фидуциарно (доверительно) за одну монету имение Баяна и за одну монету раба Мидаса в присутствии весовщика и свидетелей. При этом было договорено, чтобы это имение и раб служили залогом в обеспечение денег, которые Тиций дал взаймы Баяну, впредь до полной оплаты этих денег. В случае неплатежа денег в срок, Тиций вправе продать это имение и раба». В этом тексте доверие – fides идет настолько далеко, что даже не упоминается об обязанности залогового кредитора возвратить заложенное имение после получения долга. Чем же был гарантирован должник в том, что по оплате долга, он действительно, получит залог обратно? Совершенно понятно, что недостаточно одной пресловутой римской честности (fides Romana), которую так расхваливает Полибий (VI, 56), противопоставляя ее деловой ненадежности греков. Должнику, обманутому в своем доверии, претор давал actio fiduciae на случай: «если должник был опутан и обманут по злому умыслу кредитора; обманно поступает тот кредитор, который, имея возможность вернуть залог, не возвращает его». Эта формулировка восходит ко временам Цицерона, когда, как мы знаем, складывалась гражданско-правовая защита от обмана: «Ne propter te fidemve tuam captus fraudatusve sim (Cicero, De officiis, HI. 17. 70)». «Чтобы из-за тебя и твоей «честности» я не оказался опутанным и обманутым».

      Залоговый кредитор, против которого было вынесено решение по иску о фидуции, подвергался  бесчестию (инфамии), поскольку он нарушил  включенное претором в исковую формулу требование «действовать как водится между порядочными людьми и без обмана».

      Залог в форме фидуции продолжал  существовать и в классическую эпоху  наряду с другими формами: pignus, hypotheca.

      Вид залога именуемый «пигнус» (pignus) заключался в том, что должник передавал кредитору в обеспечение долга вещь, но не в собственность, как при фидуции, а во владение: при залоге типа «пигнус» собственность остается у должника и только владение переносится на кредитора. Эта форма залога больше соответствует интересам развивающегося в Риме оборота и в меньшей степени закабаляет должника, чем фидуция. Однако когда речь идет о залоге земельного участка, то и при «пигнус» должник, мелкий земледелец, лишается возможности сидеть на земле и обрабатывать ее. В силу этого, как при фидуции, так и при пигнус, не только сельский хозяин оказывается выброшенным за борт, но и наносится ущерб народному хозяйству в целом. Вместе с тем должник лишается экономической возможности покрыть свой долг, а это не соответствует интересам кредитора. Жизнь и вслед за ней и юристы выработали коррекцию этому правилу.

      Дальнейший  шаг в развитии поземельного залогового кредита составил институт, сложившийся  в Риме, как полагают, под влиянием восточного права (Греция и Египет) и носивший греческое наименование ипотеки. «Однако должник может пользоваться своей вещью в качестве арендатора или временно, по милости кредитора». О «пигнус» мы говорим, когда вещь переходит к кредитору, об ипотеке, когда даже владение не переходит к кредитору.

      Восточное право нашло в Риме подготовленную почву, поскольку в римских арендных договорах издавна установились отношения, близко напоминающие ипотеку. Катон Старший (около 200 до н. э.) в своем руководстве по сельскому хозяйству советует при сдаче в аренду масличных садов включать в договор такой пункт: «пока наемная плата не будет уплачена, инвентарь, введенный (арендатором) на участок, пусть служит залогом».

      Таким образом обязательство арендатора внести плату обеспечивается залогом. Этот залог остается во владении должника. Но обеспечение снабжено энергичной санкцией: «инвентарь не должен вывозиться с участка; в случае вывоза инвентарь становится собственностью хозяина участка».

      Еще в I в. н.э. при Лабеоне – договаривались с арендатором, чтобы завезенный инвентарь считался залогом впредь до уплаты наемной платы. Такой пункт договора был настолько обычным при сдаче в аренду, что он стал подразумеваться сам собой или, как выражаются юристы, он превратился в naturalia negotii.

      В случае неуплаты по договору аренды в  срок претор путем интердикта давал собственнику земельного участка право взять инвентарь в свое владение (Гай. 4.147). Этот интердикт носил название interdictum Salvianum по имени неизвестного нам претора Сальвия эпохи конца республики. Надо учесть, что под «ввезенным и внесенным» инвентарем понимались в соответствии с характером эпохи также и рабы. Юлиан говорит об арендаторе, который ввел на арендуемый участок в виде залога рабыню. Цитированный титул Дигест говорит о вещах, которые арендатор внес (intulerit), ввел (induxerit) и завез (invecta). Таким образом, находящийся в залоге инвентарь носил название, состоящее из трех конкретных признаков: illata, invecta, inducta или inducta, invecta, importata вместо единого нарождающегося понятия «инвентарь».

      Если  инвентарь оказывался в руках  третьего лица, то претор давал собственнику участка (залоговому кредитору) иск об истребовании инвентаря ( actio Serviana). Оставалось сделать последний шаг, а именно, дать залоговому кредитору право истребовать любой залог – не только инвентарь и не только в обеспечение аренды, – если этот залог выбыл из владения залогового кредитора или должника. Это и было сделано претором, который предоставил залоговому кредитору иск для истребования заложенной вещи из чужого незаконного владения. Этот иск был построен по аналогии с actio Serviana и назывался actio quasi Serviana: источники называют этот иск виндикацией залога.

      В кодификационной работе, выполненной при Юстиниане, слово fiducia вытеснено. Таким образом, слово pignus перестало обозначать только залог с переносом права владения на залогового кредитора. Источники часто говорят о pignus в двух смыслах: с одной стороны, pignus datum, заклад, переданный кредитору во владение, и, с другой стороны, pignus obligatum, pignus nuda conventione contractum, etsi non traditum – залог без передачи заложенной вещи кредитору. В дальнейшем излагаются правила как о pignus, так и об ипотеке. Источники совершенно ясно говорят о вещном характере залога: словом pignus. В свою очередь это последнее нередко отождествляется с hypotheca, так что дело доходит до утверждения: «между пигнус и ипотекой разница сводится только к тому, что их названия звучат по разному; истребование залога дает кредитору вещный иск; истребование заклада или залога носит вещно-правовой характер».

      При последовательном залоге одной и той же вещи нескольким лицам действовало правило ипотечного старшинства: «кто раньше по времени, тот сильнее в праве».

      Римское ипотечное право не устанавливало  регистрации ипотек в каком-либо государственном органе, вследствие чего ипотечный кредитор не знал, является ли он первым залоговым кредитором или имеется другой, а, может быть, и еще один, старший по времени и более сильный по праву. «Чтобы избежать опасности, которую приходится терпеть, когда одно и то же имущество закладывается несколько раз, обыкновенно оговаривают, что вещь никому другому не заложена, кроме как, скажем, Люцию Тицию».

      Если  должник закладывал вещь одновременно двум кредиторам, то, будучи солидарными кредиторами, они могли каждый осуществлять actio quasi Serviana об истребовании залога из чужого незаконного владения, но, в случае спора обоих кредиторов между собой, действовало излюбленное юристами правило о том, что положение владеющего лучше (possidenti meliorem esse condicionem).

      Ближе к византийской эпохе, в связи с экономическим упадком поземельный кредит стал более затруднительным. Мы уже видели при рассмотрении datio in solutum, что должники нередко не были в состоянии возвратить занятые деньги, и законодатель принуждал кредиторов брать в уплату землю. Не меньше трудностей переживал должник с уплатой процентов. За неимением наличных денег должник отдавал землю во владение и использование кредитору с тем, что плоды поступали в покрытие процентов. Это форма возврата долга носила название «антихрезис», что по-гречески означает «пользование...вместо...», т. е. пользование плодами вместо процентов: «в случае залога земли или дома по антихрезе, кредитор вместо процентов собирает плоды либо путем сдачи в аренду, либо путем непосредственного сбора плодов, или проживая в доме». 

      Основное  право, принадлежащее кредитору  в случае неполучения от должника удовлетворения в срок, состоит в  реализации (продаже) заложенной вещи (ius distrahendi). Сначала это право обусловливалось соглашением сторон, а затем такое условие стало настолько частым, что стало подразумеваться само собой: «хотя и не было договоренности о продаже заложенной вещи, однако мы применяем такое право, что разрешается продажа заложенной вещи, если противное не было оговорено сторонами». Но если даже по договору кредитор был лишен права продажи залога, то все-таки после трехкратного предупреждения такая продажа допускалась. До осуществления продажи залога кредитор обязан троекратно предупреждать должника о необходимости выкупа залога во избежание его продажи.

      Интересы  должника ограждались еще и в  том отношении, что кредитор не вправе купить реализуемый им залог ни сам  непосредственно (sibi), ни через подставное лицо (sub imagine alterius personae, quam supposuerat). Если должник уплачивал долг, то для защиты его интересов ему предоставлялась actio pigneraticia in personam, по которой он мог требовать от кредитора возвращения заложенной вещи. В свою очередь кредитор мог путем actio pigneraticia contraria требовать возмещения необходимых затрат, произведенных на заложенную вещь. Кредитор имел право удержать заложенную вещь впредь до возмещения произведенных им затрат. Если при реализации залога получается излишек (superfluum, hyperocha), то кредитор обязан возвратить этот излишек должнику. Если же, наоборот, денег, вырученных от продажи залога, не хватает для покрытия долга, то недостающее (residuum) взыскивается с прочего имущества должника.

      Иногда  кредитор выговаривал себе право в случае неуплаты в срок оставить заложенную вещь за собой. Такое условие, в силу которого залогодатель лишался своей вещи, называлось lex commissoria. Тем же термином при купле продаже обозначалось условие, в силу которого, в случае неуплаты покупной цены в срок, договор купли-продажи терял силу. В залоговом праве условие о том, что залог поступает в пользу кредитора, оказалось чрезвычайно тяжелым для должников. В 326 г. н.э. был издан указ о запрещении такого рода условия. Еще до издания этого указа был введен порядок, по которому вместо автоматического перехода заложенной вещи в собственность кредитора при неуплате долга в срок было введено исходатайствование через канцелярию императора такого рода перехода. Ходатайство кредитора о передаче ему заложенной вещи в собственность, практиковалось с начала III века н.э., а может быть и раньше. При Юстиниане должнику дано было право в течение двухгодичного срока выкупить имение, перешедшее таким образом в собственность кредитора – это мотивируется соображениями милосердия (pietatis intuitu). Известно, что в те времена профессиональные заимодавцы (faeneratores) были завалены предложениями земли в покрытие денежных займов, и поэтому указ Юстиниана отнюдь не шел вразрез с их интересами. В эпоху глубокого кризиса поземельного владения pietas удачно сочеталась для ростовщического капитала с lucrum (выгода). Сопоставляя, с одной стороны, залоговую (lex commissoria) и отчасти impetratio dominii, которые вели к переходу заложенной вещи в собственность кредитора, и, с другой стороны, conventio de pignore distrahendo, мы должны признать, что продажа залога вместо обращения его в свою пользу есть значительный шаг вперед. Условие о реализации залога, которое превратилось в молчаливое, подразумеваемое, излагалось вначале expressis verbis и было, как и прочие формуляры договоров, созданием римских юристов, которые при этом руководились интересами оборота и проявляли в этом деле то умение оперировать понятием aequum et bonum.