Римское право знало не только залог т. н. телесных вещей, но также и залог прав требования – pignus nominis. Так, например, были распространены соглашения, по которым лицу, оказавшему кредит домовладельцу для ремонта дома, давалось залоговое право на квартирную плату, подлежащую взносу от жильцов. Ввиду того, что римские доходные дома, заселенные беднотой, часто представляли собой полуразрушенные трущобы, правительство стремилось привлечь кредит к делу ремонта подобных зданий, путем предоставления привилегий такого рода целевому кредиту.

      Знало римское право также перезалог  (pignus pignoris), когда кредитор, получив залог, в свою очередь перезакладывал его. Разработан был институт обращения взыскания на вещи должника (pignoris capio) и на его требования к третьим лицам.

      И за всем тем римское ипотечное  право, как уже было указано выше, было далеко не совершенным. Допускался залог всего имущества как  наличного, так и будущего. Была широко распространена генеральная ипотека, обременяющая в силу закона все имущество должника в обеспечение различных привилегированных требований. К требованиям, обеспеченным генеральной ипотекой, относятся: требования фиска об уплате налогов, требования жены после прекращения брака о возврате приданого, генеральная законная ипотека, лежавшая на всем имуществе опекуна или попечителя в обеспечение требований к ним со стороны подопечных. Постепенно вырос целый ряд привилегированных требований, пользующихся преимуществом в порядке взысканий, как упомянутые выше, обеспеченные законной генеральной ипотекой, так и другие требования, как например требования по кредиту на ремонт домов, постройку или покупку судна, или его оснащение, или отделку. Все это при отсутствии регистрации ипотечных операций по каждой недвижимости сделало римскую залоговую систему чрезвычайно запутанной.

      Торговцы  получали кредит под залог своих  складов и магазинов. Однако ипотеки приходилось ограничиваться личным заверением должника о том, что, например, лавка и служащие в ней рабы никому другому не заложены, в чем кредитор верит должнику как порядочному человеку. Такая форма гарантий для гражданского права рабовладельческого общества в виде «честного слова» являлась недостаточно надежной опорой. На помощь приходит устрашение уголовным наказанием: «кто заложит другому вещь, состоящую у меня в залоге, не предупредив меня об этом, тот подвергается наказанию за мошенничество».

      Риск, лежавший на кредиторе, должен был вести к удорожанию кредита. Должник несмотря на то, что он требовал доверия к себе, как честный человек, попав в нужду, не гнушался никакими средствами: закладывая вещь, он показывал золотую, а подменивал ее медной, а уплачивая долг, он пытался платить фальшивой монетой. При таком положении неудивительно, что римский кредитор предпочитал залоговому, так называемому реальному кредиту обеспечение личное, в виде различных форм поручительства.

2. Пакты: понятие и виды.

      Пакт есть соглашение, притом соглашение неформальное. Однако в отличие от контракта пакт, как правило, есть соглашение, не пользующееся исковой защитой. В преторском эдикте, правда, было сказано: «pacta conventa servabo», т.е. я буду признавать, сохранять заключительные пакты (откуда ведет происхождение афоризм: pacta sunt servanda – соглашения надо соблюдать, не нарушать, D.2.14.7.7). Однако признание пактов со стороны претора выражалось, как правило, не в предоставлении иска, а только в обеспечении возможности сослаться на pactum в порядке возражения (так называемая exception pacti).

      С течением времени, все же некоторые  категории пактов в виде исключения получили и исковую защиту. Признание пактов было вызвано тем, что по мере развития торговли и промышленности в рабовладельческом обществе в повседневную практику вошло множество неформальных соглашений, не подходящих ни под один из установленных типов контрактов. Оставить новые виды неформальных соглашений без исковой защиты в некоторых случаях было нельзя, так как это не соответствовало бы требованиям развивавшегося оборота и подрывало бы устойчивость деловых связей.

      Так возникли две категории пактов: pacta nuda, «голые» пакты, т.е. не снабженные («не одетые») иском, и pacta vestita, пакты «одетые», снабженные иском. Последние, в свою очередь, делятся на:

• pacta adiecta – пакты, присоединенные к договору, защищаемому иском;
• pacta praetorian – пакты, получившие защиты от претора;
• pacta ligitima – пакты, получившие исковую защиту от императоров, в императорском законодательстве.

3. Этапы развития наследственного права в древнем Риме.

В развитии римского наследственного права  можно проследить четыре этапа:

• наследственное право древнего цивильного права;
• наследование по преторскому эдикту;
• наследование по императорскому доюстиниановскому законодательству;
• результат реформ Юстиниана, произведенных его новеллами.

Законы  «двенадцати таблиц» знали два  основания наследования: наследование по завещанию и наследование по закону, которое имело место, если наследодатель умирал, не оставив завещания. Таким образом, хотя трудно сомневаться в том, что первым по времени основанием наследования было в Риме, как и везде, наследование по закону, hereditas legitima, в силу которого имущество оставалось в семье, признававшейся в глубочайшей древности единственной носительницей прав на это имущество, однако, законы «двенадцати таблиц» исходят уже из представления о завещании, как нормальном, наиболее часто встречающемся основании наследования. При этом характерной чертой римского наследования, которую оно сохранило навсегда, было правило: nemo pro parte testatus, pro parte intestatus decedere potest (D. 50. 17. 7) – наследование по завещанию несовместимо с наследованием по закону в имуществе одного и того же лица; если завещатель назначил наследника, например, к четверти своего имущества, то наследник имеет право и на остальную часть этого имущества, наследники по закону остаются в стороне. Вероятно, это правило возникло на почве буквального толкования положения законов «двенадцати таблиц», в силу которого наследование по закону могло иметь место при отсутствии завещания, (si intestate moritur). Затем к этому положению привыкли, и оно стало одним из основных начал римского наследственного права. Законы «двенадцати таблиц» выражают ту стадию развития римского наследственного права, когда принцип свободы завещаний, еще ведя некоторую борьбу с пережитками института семейной собственности, собственности агнатической семьи, однако, уже признан отчетливо и прочно. Когнатическое же родство еще не дает права наследования по закону.

      Реформы, осуществленные в области наследования претором, начались еще в республиканский  период («преторское» наследование упоминается  в сочинениях Цицерона) и завершились в эпоху принципата. Они шли следующим путем. Претор создал особый интердикт - interdictum quorum bonorum для ввода во владение наследственным имуществом. Первоначально этот интердикт давался лицам, которых претор, после суммарного рассмотрения их претензий, считал вероятными наследниками по цивильному праву. Это облегчало положение цивильных наследников, которые нередко были заинтересованы в изъятии наследственного имущества из рук посторонних лиц до разрешения спора о правах на наследство по существу. Претор действовал в этих случаях iuris civilis adiuvandi gratia — в целях содействия применению, развитию цивильного права. Тем самым он служил, разумеется, интересам имущих слоев населения, ибо наследниками, хотя бы и по завещанию, чаще всего были лица, связанные с наследодателем, обладателем наследственного имущества, кровною или иною личною связью. Однако скоро оказалось, что интересы господствующих классов в области наследования сложны и разнообразны, и в частности не всегда оказывалось приемлемым правило, в силу которого в тех случаях, когда ближайший наследник не принимал наследства, оно, не переходя к дальнейшему по порядку призвания к наследованию, становилось выборочным и в древнейшем праве бесхозяйным, а, следовательно, могло быть присвоено любым лицом. Для устранения этой последней возможности претор стал давать в таких случаях bonorum possessio следующему по порядку родственнику, т.е. допускал в отличие от цивильного права так называемое successio graduum et ordinum (пп. 249 и 253). В этом случае претор действовал уже iuris civilis supplendi gratia — в целях восполнения цивильного права. Наконец, с распадением старой земледельческой семьи претор признал несоответствующим новым жизненным условиям сложившееся в древнейшие времена устранение эманципированных, т. е, освобожденных от patria potestas детей, от наследования после отца, и bonorum possessio стала предоставляться эманципированным детям. В таких и однородных случаях претор действовал уже iuris civilis corrigendi gratia — в целях исправления цивильного права, утверждая таким образом когнатическую кровную связь в качестве основы наследования по закону. На первых порах претор предоставлял bonorum possessio после исследования в каждом отдельном случае обстоятельств дела (causae cognitio) и вынесения личного решения (decretum), вследствие чего полученная таким образом bonorum possessio называлась bonorum possessio decretalis. Но когда в практике сложились некоторые правила об условиях, при которых предоставляется bonorum possessio, преторыстали вносить эти правила в эдикт, causae cognitio отпала, и для получения bonorum possessio достаточно было доказать наличие условий, с которыми эдикт связывал ее предоставление. Сложившаяся таким образом bonorum possessio edictaiis была уже устойчивым институтом римского права.

Сделать bonorum possessor'a цивильным наследником  претор не мог, он и называл его не наследником, a possessor'om, обладателем наследственного имущества, но создавал для него положение по существу однородное с положением цивильного наследника, предоставляя ему иски последнего в качестве actiones in factum: bonorum possessor и становился heredis loco (I. 3.9. 2). В то же время, отказывая цивильному наследнику в исках для поручения наследства, претор оставлял за таким лицом одно лишь имя heres. Так наряду с цивильной системой наследования сложилась мало-помалу преторская система, которой суждено было, по существу, парализовать действие цивильной системы. Существенное значение, наряду с деятельностью претора, имела и практика центумвирального суда, которому были подведомственны споры о наследовании, о котором идет речь ниже.

   Много внимания уделило наследственному  праву законодательство времени  принципата и особенно империи,  обобщившее и закрепившее основныеначала  преторской системы наследования.

   Развитие  наследственного права завершено  в новеллах Юстиниана: 118 (543 г.) и 127(548 г.) — реформа наследования по закону и 115 (542 г.) — так назы-ваемое необходимое наследование.

Список  использованных источников и литературы.

1. Римкое  частное право: Учебник / Под ред. проф. И.Б.Новицкого и проф. И.С.Перетерского. – М.: Юрист, 1994.
2. Новицкий И.Б. Римское право. – Изд.. 6-е, стереотипное. – М., 1997.
3. Черниловский З.М. Римское частное право. – М., 1997.
4. Омельченко О.А. Основы римского права: учебное пособие. – М.: Манускрипт, 1994.