Понятие правового государства

содержание 

введение

Человечество  с древнейших времён ищет оптимальные  формы соотношения личности (как  представителя и первичной «клеточки» всего общества) и государства, сочетания  их интересов. В идеальном варианте интересы личности должны стоять на первом месте, благо народа должно представлять собой высший закон для государства. Однако практика далеко не всегда достигала таких высокий идеалов и обычно «останавливалась» на более низких — выгоде для государства, отдельных слоев, облечённых публичной властью. Ещё Аристотель выделяя два рода правления, один из которых направлен к выгоде правителя, другой — подданных, общества. Ведь государство, так же как и всякий иной социальный институт, можно использовать по–разному, в различных целях. Оно может служить и некоторым политическим группировкам, элитам, партиям, классам и т.п., но может действовать и в интересах всего общества. В первом случае оно выступает в роли «хозяина», во втором — в роли «слуги» общества.

То есть государство, подобно любому явлению, способно привносить в жизнедеятельность  не только плюсы (позитивные результаты — упорядоченность, гарантированность прав и свобод человека и гражданина, безопасность и т.п.), но и минусы (негативные последствия — бюрократизм, произвол, злоупотребления властью, коррупцию, террор и т.д.).

С возникновением государства значительная часть  оказалась неудовлетворённой тем, что данный социальный институт использовался  вовсе не всегда в общественных интересах, что его сила, энергия, власть употреблялись  не на общее благо, а в целях  узкого круга лиц, групп, классов. В  таких ситуациях государство  из «слуги» общества превратилось в  его «хозяина», навязывало волю большинству, подавляло его, чинило произвол. Подобные обстоятельства, откладывающие существенный отпечаток на взаимоотношения человека и государства, давали весомые основания для обозначения данных государств в Виде тираний и деспотий.

1.     Государственная власть  и интересы личности

Дело  в том, что всякая власть, и главным  образом государственная, не знает  собственных границ, всегда стремится  к неограниченному расширению властного  пространства, что ведёт, как правило, к ущемлению интересов личности. Ещё В.Г. Белинский предостерегал, что «ни одна страсть не стоила человечеству стольких страданий и крови, как властолюбие». «Каждый человек, — по Расселу, — изначально наделён двумя связанными, но не тождественными страстями — стремлением к власти и славе. Обе страсти ненасытны и бесконечны. Вот почему власть весьма часто развращала и развращает людей.

Как же быть? Что противопоставить такой  страсти и такой тенденции  к неограниченному расширению? С  помощью чего государственную власть можно будет упорядочить, ограничить? Люди всё больше и больше стали задумываться над такими вопросами как сделать, чтобы государство не превращалось из «слуги» в «хозяина», как и с помощью какого средства направлять его энергию, силу, власть в русло общего блага, какое противоядие можно использовать в целях минимизации произвола и различных злоупотреблений?

На эти  вопросы существуют разные ответы, широкая амплитуда мнений. Одни мыслители  считают, что в принципе ничего противопоставить такой страсти нельзя. Так, Д.Н. Толстой  писал: «Сколько ни придумывали люди средств для того, чтобы лишить людей, стоящих у власти, возможности  подчинять общие интересы своим  или для того, чтобы передавать власть только людям непогрешным, до сих нор не найдено средств  для достижения ни того, ни другого…» 

Другие  исходят из того, что государственную  власть вообще не надо ограничивать. Подобные идеи характерны для этатистов (этатизм от французского «государство»), которые всячески возвышают государство над правом, отвергают возможность жёсткого упорядочения государственной власти со стороны права, в результате чего, как показывает практика, политика переходит границы рационального взаимодействия с экономикой и другими организующими жизнедеятельность общественными системами, происходит огосударствление социальной сферы.

Третьи, наоборот, стремятся к максимальному  ограничению государственной власти, а затем и к её полному устранению с политической сцены, вид? в этой власти главную угрозу для свободы  личности. Такие взгляды присущи  анархизму (от греческого «безвластие») — политическому течению, провозглашающему своей целые уничтожение государства и замену любых форм принудительной власти свободой и добровольной ассоциацией граждан. С точки зрения анархистского типа политического сознания всякое право и правление (правительство) есть вмешательство в жизнь общества, есть источники всех социальных зол».

Четвёртые не столь категоричны. Они выступают, с одной стороны, против ликвидации государственной власти, ибо без неё пока просто не обойтись, а, с другой стороны, не могут согласиться и с теми, кто данную власть абсолютизирует, выводит её из–под социально–правового контроля. Речь идёт о представителях концепции правового государства, которые в качестве средства, организующего государственную власть, называют право. В этой связи идея правового государства выступает одной из форм своеобразного компромисса различных идеологий, той «золотой серединой» (мерой), к которой предлагали стремиться ещё древние мудрецы.

Именно  через право было больше всего  возможностей выразить и осуществить  общественные интересы, именно оно, в отличие от других социальных норм (морали, обычаев, традиций, религиозных норм и т.п.) носило формально определённый (письменный) характер и могло детально регламентировать компетенцию органов государства, что облегчало контроль за его исполнением. Все эти качества права послужили той объективной основой, что позволило использовать его в виде своеобразного «лекарства» от злоупотреблений властью со стороны государства, чиновничества.

2.     Идея правовой государственности в истории политико–правовой мысли.

Идея  утверждения права в общественной жизни своими корнями восходит еще  к тому периоду в истории человечества, когда возникали первые государства. Древнейшие памятники письменности отразили процесс имущественного и социального расслоения первобытных коллективов и возросшую вследствие этого потребность в нормативно–властном упорядочении общественных отношений. Они зафиксировали, как на смену первобытной организации власти пришло государство и что само его формирование потребовало проведения законодательных реформ, положивших немало правовой регламентации механизма государственного управления. С момента своего возникновения право, образом, выступает не только инструментом воздействия на общественные отношения, но и средством обеспечения нормального функционирования государственной власти. Для того, чтобы упорядочить социальные отношения с помощью права, государство должно было конституировать себя законодательным путём.

Итак, уже  в древности начинаются поиски принципов, форм и конструкций для установления надлежащих взаимосвязей, взаимозависимостей и согласованного взаимодействия права и власти. В общем русле углублявшихся представлений о праве и государстве довольно рано сформировалась идея о разумности и справедливости организации политической формы общественной жизни людей, при которой право благодаря признанию и поддержке власти становится властной силой (то есть общеобязательным законом), а публично–властная сила (с её возможностями насилия и т.д.), признающая право, упорядоченная и, следовательно, ограниченная и оправданная им одновременно, — справедливой (то есть соответствующей праву) государственной властью. Такое понимание государства как правовой организации публично–властной силы является основной идеей правовой государственности.

Ещё Платон писал: «Я вижу близкую гибель того государства, где закон не имеет  силы и находится под чьей–либо властью. Там же, где закон — владыка над правителями, а они — его рабы, я усматриваю спасение государства и все блага, какие только могут даровать государству боги». Сходные взгляды развивались Аристотелем: «Там, где отсутствует власть закона, нет места (какой–либо) форме государственного строя. Закон должен властвовать над всеми…». Согласно Цицерону, государство есть дело народа как соединение «многих людей, связанных между собой согласием в вопросах права и общностью интересов». Право же является, по его мнению, необходимым конституирующим источником государственности вообще.

Идеи  древнегреческих и древне римских  мыслителей, воплощавшиеся в характерных  для той эпохи понятиях, не имели  еще логически завершенной формы, поэтому «говорить о становлении концепции правового государства во времена античности — значит, делать очень большое допущение…». Однако в условиях рабовладельческого, а затем и феодального строя они и не имели шансов получить последовательного обоснования. Существующая тогда действительность не могла еще дать необходимой информации для этого.

В теоретически развитом и развернутом виде учения о правовом государстве были оформлены гораздо позже — в условиях борьбы против буржуазных революций и утверждения нового строя. Базируясь во многом на античных источниках, такие мыслители, как Ш. Монтескье, Д. Локк, Т. Гоббс, Ж. Руссо, А.Н. Радищев и другие, вывели проблему соотношения государства и права на светский уровень, освободили ее в значительной части от религиозного мировоззрения.

В их трудах проявились стремление ввести государственное  властвование в правовые границы и отрицательное отношение к абсолютизму государственной власти. Соответственно существенные изменения претерпело и понимание государства. Поскольку праву отводилась роль ведущей нормативной системы, поскольку государство предстает у данных теоретиков в виде организации власти, признанной гарантировать собственность и права индивидов, а также разрешать в законном порядке возникающие между ними споры. Государство оказывалось тем самым средством утверждения правопорядка как равновесия между частной собственностью и общим благом. В трактовку соотношения государства и права в XVI–XVII веков были привнесены идеи, неизвестные предшествующей общественно–политической мысли, а именно идеи правового (конституционного) закрепления государственного строя, единой для всей страны законности, верховенства общих (безличных) законов и ограничения власти правительства, субъективных прав личности, взаимной ответственности индивида и государства.

Философская основа теории правового государства  была сформулирована И. Кантом, рассматривающим государство как «объединение множества людей, подчинённых правовым законам» и считавшим, что законодатель дожжен руководствоваться требованием: «Чего народ не может решить относительно самого себя, того и законодатель не может решить относительно народа». Учение И. Канта оказало огромное воздействие на последующее развитие концепции правового государства. Под влиянием его идей в Германии сформировалось представительное направление, среди сторонников которого были Р. Моль, В. Велькер, Р. Гнейст и др. Благодаря их трудам идеи правового государства обрели терминологическую определённость, а также получили широкое распространение. В России данная концепция развивалась в трудах учёных–юристов либеральной школы — Б.H. Чичерина, П.И. Новгородцева, М.М. Ковалевского, Н.М. Коркунова, Б.А. Кистяковского. Специальные исследования посвятили этой теме, в частности, В.М. Гессен, С.А. Котляревский  и другие.

Второе  дыхание эта идея обрела в современною  мире в пору развала диктаторских, авторитарных режимов в Германии, Италии, Испании, Португалии, колониальных империй, утверждения демократии. Концепция правового государства в странах, кризис в их духовной жизни, в политике и экономике (как, например, сейчас у нас в России) является орудием борьбы за права человеке, за предоставление ему гарантий безопасности, достоинства, творческого саморезвития.

Теория  правового государства вовсе  не застывшая догма. Она развивается  и сегодня, постоянно наполняясь содержанием по мере накопления в истории человечества правовых и нравственных традиций и политического опыта. Вместе с тем следует помнить, что в юридической науке никогда не существовало и не существует единой общепризнанной концепции правового государства. Она может обосновываться и разрабатываться с разных мировоззренческих позиций, в рамках различных типов правопонимания, отражать реалии различных национальных политических и правовых систем и т.д.