Важно отметить, что, когда Церковь столкнулась  с "городскими ересями", она пыталась разрешить проблему сложившимися в  правоохранительной практике церковного суда мягкими каноническими средствами, и лишь угроза церковного раскола  заставила ее обратиться к помощи светской власти. При этом решительная  борьба с религиозным инакомыслием развернулась в момент начала добровольного  подчинения Церкви государству после  получения Русской церковью статуса  автокефальной. Союз Церкви и Московского  государства был продиктован  заинтересованностью обеих сторон. Именно светская великокняжеская власть, стремившаяся к подчинению церкви своей  воле, в конце XV в. примет решение  о защите Церкви от раскола путем  использования жестких карательных  мер. И именно с победой осифлянской  доктрины будет в последующем  реализована заложенная в православии  идея сильной самодержавной монархической  государственности⁹. С другой стороны, подчинение Церкви государству и последующее слияние церковной организации с государственным аппаратом приведут в конечном итоге к религиозно-идеологической катастрофе. Возложение на Церковь ряда несвойственных ей функций породит глубокий кризис православной религии и идеологии на рубеже XIX - XX вв. Противоречия и проблемы в государственно-конфессиональных отношениях не смогут быть разрешены в рамках конфессиональной реформы и станут одним из факторов крушения российской православной монархической государственности. 

3. Теория  Москва - третий Рим

Объединение русских земель вокруг Московского  княжества, образование единого  русского государства, завершение процесса формирования великорусской народности, успехи в развитии экономики, культуры и дипломатии стали важными причинами  подъема национального самосознания россиян. Постепенно, по мере укрепления роли государства, повышения значения православия, идея государственной  и церковной независимости России трансформировалась в правящих кругах в идею особой международной православно-политической миссии России. В результате этого  была сформулирована концепция “Москва  – третий Рим”, ставшая идеологической основой социально-политического  согласия в обществе и определения  границ государственных и религиозных  интересов.

Старец  псковского Трехсвятительского Елеазарова монастыря Филофей в Послании к великому князю Московскому  Василию III (1479 - 1533, великий князь  с 1505 г.) обстоятельно развил идею "Москва - Третий Рим". А еще в 1492 г. митрополит Московский Зосима называл Ивана III "новым царем Константином", а Москву - "новым градом Константиновым".

Отечественная политическая мысль формировалась  как на почве славянской мифологии, так и под влиянием православной культуры. Вплоть до петровских времен христианская парадигма становится основополагающей, она идеологически  обеспечивает самодержавную власть и обслуживает политику централизованного  Московского государства. Концепция "Москва - Третий Рим", ставит целью  возвеличение московских государей. В  ней национальное и религиозное  срослось в Московском государстве, в котором Церковь играла подчиненную  роль.

Разрыв  между западной и восточной ортодоксальной церковью основывался на политических и культурных различиях между  христианским Востоком и Западом. Политическая составляющая на Востоке всегда характеризовалась  значительной ролью государства, в  том числе и подчинением ему  церкви, коллективизмом. Западная же политическая традиция, наоборот, характеризовалась  независимостью церкви, стремлением  граждан к индивидуальной свободе. Западной традиции сопутствовало доминирование  прав человека в обществе, в то время  как восточная исходила из обязанностей человека в обществе.

Церковь поддерживала идею государственности  и государственной власти. В России формируется принцип абсолютной монархической власти, добродетели  послушания и верности, который длительное время поддерживался духовной элитой общества. Это не означает, что у  русского народа совершенно отсутствуют  демократические традиции.

Утверждение неограниченной монархии, неразвитость политические структур, специфика развития препятствовали возникновению в  России республиканских идей. Недовольные  добивались не изменения политического  управления, а облегчения его бремени. Например, И.С. Пересветов – общественный деятель XIV в., идеолог служилого  дворянства, видя связь общественного  зла с порабощением, лучшим средством  уничтожения кабалы считал “ограничение боярства”, в борьбе против которого русские государи должны опираться  на служилых людей.¹⁰

Идеи  концепции “Москва – третий Рим” стали официальной идеологией русских  царей, при Иване III (1440–1505) – Великом  князе “всея Руси”. Иване IV Грозном (1530-1584) и др. В силу этой концепции  именно русским царям надлежало  хранить и поддерживать православие  как в самой Руси, так и в  ближайших регионах Запада и особенно Востока. Согласно этой концепции Россия ощущает себя центром Европы, а  не Востока. Но интерес к расширению контактов с Европой ни в коей мере не исключает изоляционизма, который  необходим правящей элите для  сохранения традиционных авторитарных отношений с населением. Особенно ярким примером самодурства высшей власти является царствование Ивана  Грозного, применявшего невиданную жестокость как свидетельство силы. При нем  была введена опричнина, означавшая,  варваризацию правящего слоя и рост холопского самосознания в его среде. Деспотизм может выражаться в  опеке, понимаемой как насильственное осуществление блага опекаемого. В связи с этим С. Франк отмечает: "Деспотизм, т.е. неограниченное господство, может иметь лишь смысл опеки, принудительного управления и руководства  судьбою людей в их же собственных  интересах. Этот утилитарный мотив  дает самый сильный и убедительный аргумент в пользу деспотизма - аргумент, которым, в сущности, всегда, по крайней  мере как дополнительным доводом, защищался  всякий деспотизм и который выступил на первый план, когда другие доводы были отметены развившимся общественным сознанием".¹¹

 В  этой концепции также отразился  характерный для "русского  государства союз царя и церкви, которые, в отличие от феодальной  Западной Европы, обычно координировали  свои усилия. Государство рассматривалось  не как народный договор, контролируемый  верховной властью, а как государева  вотчина. Поэтому цель государства,  народное благо подчинялись монаршему  и церковному интересу.

Централизация власти в руках русских царей, активная внутренняя и внешняя политика резко повышала их ответственность  за развитие политического процесса. В этой связи вызывают интерес  “Грамоты” князя А.М. Курбского  Ивану Грозному из Литвы, выражавшие интересы бояр. В них, вместе с полным признанием полновластья царя, говорилось, что царь должен советоваться со своими вельможами, иметь при себе мудрых советников, оставлять за боярином, в случае его недовольства царем, “право отъезда”, осуждались расправы над невиновными воеводами, предания “различным казням ведомых мужей  и целых семей без суда и  без повода”.

В ответных “Посланиях” А.М. Курбскому Иван Грозный доказывал необходимость  абсолютной власти государя, жестких  мер по отношению к ее противникам, решительных действий для “защиты  православных христиан”, обвинял “Курбского с товарищами” в измене.

В 1448 г. Русская Православная Церковь объявлена  автокефальной, то есть полностью независимой  от Константинопольской патриархии. Это было связано с тем, что  умирающая Византия согласилась  на унию с католичеством в обмен  на помощь Запада. На Руси же она была отвергнута.

Таким образом возникли исторические, цивилизационные  противоречия между Россией и  Западом. Различия выражаются прежде всего  в культуре, ценностях, национальных интересах, исторической роли в мире, целях, экономическом, правовом и политическом устройстве. 

ГЛАВА 2. ПРАКТИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ СТОГЛАВА 1551 Г.

2.1 Характеристика Стоглава  как источника  по изучению отношений  между государством  и церковью

      Процесс усиления государственной власти неизбежно  вновь выдвигал вопрос о положении  церкви в государстве. Царская власть, источники доходов которой были немногочисленными, а расходы велики, с завистью смотрела на богатства  церквей и монастырей.

      На  совещании молодого царя с митрополитом Макарием в сентябре 1550 г. была достигнута договоренность: монастырям запрещалось  основывать новые слободы в городе, а в старых слободах ставить новые  дворы. Посадские люди, бежавшие от тягла в монастырские слободы, кроме  того, “выводились” назад. Это было продиктовано потребностями государственной  казны.

В феврале 1551 г. в Москве начинает работу Поместный  собор, вошедший в историю как  Стоглавый¹². Цель Собора была сформулирована в главе 6: "Некогда вниде в слухи боговенчаннаго и христолюбивого царя государя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии самодержца, что... многие церковные чины не сполна совершаются по священным правилом и не по уставу. Он же, боголюбивый царь, о том таковая слышав, повеле ему (митрополиту Макарию) о всех тех церковных чинех, разсудив, указ учинити по божественному уставу и по священным правилом". Таким образом, решения Стоглавого собора должны были стать новым источником церковного права. В связи с такой постановкой цели перед собором инициирование его созыва именно царем было закономерным и единственно возможным. Согласно византийским правовым воззрениям власть императоров распространялась на все православные народы во вселенной. Следовательно, без царской инициативы и его участия решения Стоглавого собора не имели бы юридической силы в том объеме, в котором это было необходимо. Тем более что, опираясь на канонические нормы церковного права, авторы Стоглава подвергли их переработке¹³.

      На  соборе были зачитаны царские вопросы, составленные Сильвестром и проникнутые  нестяжательским духом. Ответы на них  составили сто глав приговора  собора, получившего название Стоглавого, или Стоглава. Царя и его окружение  волновало, “достойно ли монастырям приобретать земли, получать различные  льготные грамоты. По решению собора прекратилось царское вспомоществование  монастырям, имеющим села и другие владения. Стоглав запретил из монастырской казны давать деньги в “рост” и  хлеб в “насп”, т.е. - под проценты, чем лишил монастыри постоянного  дохода.

      Ряд участников Стоглавого собора (иосифляне) встретили программу, изложенную в  царских вопросах, ожесточенным сопротивлением.

      Программу царских реформ, намеченных Избранной  Радой, в наиболее существенных пунктах  Стоглавый собор отклонил. Гнев Ивана IV обрушился на наиболее видных представителей иосифлян. 11 мая 1551 г. (т.е. через несколько  дней после завершения собора) была запрещена покупка монастырями  вотчинных земель “без доклада” царю. У монастырей отбирались все земли  бояр, переданные ими туда в малолетство  Ивана (с 1533 г.). Тем самым был установлен контроль царской власти над движением  церковных земельных фондов, хотя сами по себе владения остались в руках  у церкви. Церковь сохраняла свои владения и после 1551 г.

      Вместе  с тем, были проведены преобразования во внутренней жизни церкви. Утверждался  созданный ранее пантеон общерусских  святых, унифицировался ряд церковных  обрядов. Были приняты также меры по искоренению безнравственности  духовного сословия.

Уложение  Собора 1551 г. затронуло главные стороны  церковной жизни; в нем были собраны  и систематизированы все нормы  действующего права Русской церкви. Исходным материалом, кроме канонических источников, послужили Кормчие книги, Устав св. Владимира, постановления  Собора 1503 г ., послания митрополитов.

      Постановления «Стоглава» касаются архиерейских пошлин, церковного суда, дисциплины духовенства, монахов и мирян, богослужения, монастырских вотчин, народного образования и  призрения нищих и других вопросов.

      Одним из вопросов собора стал вопрос церковных  землевладений.

      Приговор  царя с митрополитом и другими  архиереями о вотчинах отразил стремление царя ограничить рост церковных земельных  владений. «Приговор о вотчинах»  закрепил следующие пять основных решений:

1. приговором  запрещается архиепископам, епископам  и монастырям покупать у кого-либо  вотчины без разрешения царя;

2. земельные  вклады на помин души допускаются,  но при этом оговаривается  условие и порядок их выкупа  родственниками завещателя;

3. вотчинникам  ряда областей запрещается продавать  вотчины людям иных городов  и без доклада царю дарить  монастырям;

4. приговор  не имеет обратной силы, не  распространяет своего действия  на сделки (договоры дарения, купли-продажи  или завещания), заключенные до  Стоглавого собора;

5. на  будущее же устанавливается санкция  за нарушение приговора: конфискация  вотчины в пользу государя  и невозвращение денег продавцу. 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

 
 
   Подводя итог, следует отметить, что  церковь в XVI веке была одним 
из  наиболее  крупных  землевладельцев,  из  чего  вытекают   причины   всех 
взаимоотношений между светской властью и духовной. 
    Церковь настойчиво добивалась руководящего  влияния  на  государственные 
дела. Но великие князья  преследовали  свои  собственные  интересы,  которые 
далеко не всегда совпадали с интересами церкви. В условиях, когда  последняя 
владела колоссальными земельными богатствами, вполне естественно  стремление 
князей разрешать земельные трудности  за  ее  счет  и  тем  самым  подрывать 
основу ее притязаний на самостоятельное положение в государстве. 
   Противоречия между светской и духовной властью  отчетливо  проявились  во 
время княжения Ивана  III. Он хотел иметь в  лице  церкви  послушное  орудие 
своей политики, чего  в  принципе  добивались  все  великие  князья,  именно 
поэтому им нужна была церковь как союзник - сильная, но покорная. 
   Сложности внутриполитической обстановки вынудили  великокняжескую  власть 
пойти на  уступки  церкви,  однако  при  сохранении  своего  главенствующего 
положения.  В  свою  очередь,  церковь  нуждалась  в  поддержке  со  стороны 
государственной власти в борьбе  с  еретиками,  что  обусловило  союз  между 
ними.  Одна  из  попыток  урегулировать  взаимоотношения  между  церковью  и 
государством  была  сделана  на  Стоглавом  соборе  1551  г.,   на   котором 
иосифлянам   удалось    отстоять    огромные    земельные    богатства    от 
секуляризационных устремлений  Ивана  Грозного,  однако  по  приговору  царя 
церковь некоторых земель лишилась. 
   В русском православном государстве, где церковные каноны пронизывали  всю 
жизнь общества, церковь могла быть единственным (и она  была  им)  идеологом 
нового  централизованного  государства.  XVI  век  –  время   поиска   новых 
концепций:  создается «Сказание  о  князьях  Владимирских»,  разрабатывается 
идея  «Москва  –  третий  Рим»,  появляется  новый  титул  «царь».   Молодое 
государство стремится заявить о себе на  международной  политической  арене. 
Однако не стоит заблуждаться, что при разработке новой  идеологии  церковные 
иерархи исходили из желания возвышения великокняжеской власти,  впоследствии 
и царской. Логично, что властью государь наделялся от Бога и был словно  его 
помазанником. Но это также означает  ответственность  перед  Богом  за  свои 
действия - политические и в отношении церкви, в результате  чего  становится 
ясно, что при  разработке  новых  концепций  церковнослужители  исходили  из 
повышения статуса церкви и ее влияния.