Демографический фактор регионализма

     В то же время в более благополучных  регионах наметились тенденция к  модернизации отношений в этой сфере. В 2006 г. 44% внебрачных рождений были зарегистрированы по совместному заявлению супругов, а по данным РиДМиЖ (2004 г.) доля детей, рожденных материями-одиночками, не состоящими как в формальных, так  и в неформальных союзах не превышает 7%.

     Еще один социальный индикатор – возраст  матери при рождении ребенка, который, начиная с 1990 по 2007 г., вырос с 25,3 до 27,0 лет. В России начинает проявляться  характерное для развитых стран  откладывание рождения детей на более поздний срок в связи с приоритетностью профессионально-карьерного роста для женщин с высоким уровнем образования. Как и любая инновация, этот процесс начинается с крупнейших городов. В 2000 году на 1000 женщин в возрасте 25-29 лет в целом по стране родилось 67,3 детей, а в Москве - 82,9 ребенка. По мере нормализации социально-экономической ситуации тот процесс в середине 2000-х гг. несколько затормозился, но только в крупногородских центрах: в 2006 г. на 1000 женщин в возрасте 25-29 лет в целом по РФ родилось 78,2, а в Москве – 77,8).

     Российские  женщины в этих возрастах рожают детей на четверть реже по сравнению  с возрастами 20-24 года, а в Москве и Санкт-Петербурге, наоборот, на 15-20% чаще. В федеральных городах смещение рождений в сторону более старших  возрастов было заметно еще в  первой половине 1990-х годов, а сейчас эта тенденция быстрее всего  развивается в Москве. В других крупных городах и регионах еще  не сложились экономические условия, обеспечивающие значительный рост числа  высокооплачиваемых рабочих мест для  женщин и способствующие смещению рождаемости  в более старшие возраста.

     По  всей стране начала снижаться рождаемость у юных матерей. В Москве уже в первой половине 1990-х годов раннее материнство в возрастах 15-19 лет было более редким, чем в стране в целом. В последние годы сокращение рождаемости в самой молодой возрастной группе быстрее всего шло в регионах с крупными городским агломерациями. В них уже широко распространилось планирование семьи даже в низкостатусных и низкодоходных группах населения, что способствует сокращению ранней рождаемости. В республиках Северного Кавказа и юга Сибири, не завершивших демографический переход, рождаемость у юных матерей сокращается медленней. Структура рождений по возрасту матери смещена в сторону более старших возрастов, но по другой причине - сохраняющейся многодетности. Однако динамика рождений в возрастах 25-29 лет, в отличие от остальной России, была в основном отрицательной (80-90% к уровню 1994 года в расчете на 1000 женщин), что говорит о тенденции сокращения многодетности. Однако после введения «материнского капитала» в 2007 г. появились признаки повторного омоложения рождаемости.

     Региональную  динамику возрастных показателей смертности можно рассматривать как индикатор социальной деградации. Около 2/3 общего прироста смертности в начале 1990-х годов было обусловлено ее ростом среди трудоспособного населения, общий коэффициент смертности для трудоспособных возрастов увеличился с 4,9% в 1990 г. до 8,4% в 1994 г. Основной причиной смертности трудоспособного мужского населения стала смертность от внешних причин, она высока на Северо-Западе, Европейском Севере и части Урала, в регионах Восточной Сибири, на Дальнем Востоке и почти во всех автономных округах востока страны (5,5-7,8%). Максимальная смертность мужчин в трудоспособных возрастах по-прежнему характерна для наиболее социально проблемных регионов – республики Тыва и Коми-Пермяцкого АО (9,6-12,6% в 2006 г.).

     Различия  в смертности мужчин - основная причина  региональной дифференциации ожидаемой продолжительности жизни. Можно выделить три фактора, воздействующих на этот показатель. Первый связан с природно-климатическими условиями, это так называемый "северо-восточный градиент" - сокращение продолжительности жизни в направлении с юго-запада на северо-восток. Второй фактор - образ жизни и распространенность асоциальных явлений, прежде всего алкоголизма. В мусульманских республиках Северного Кавказа, где он выражен минимально, ожидаемая продолжительность жизни наиболее высока. И только третьим фактором является модернизирующее воздействие более высоких доходов и образования: в Москве ожидаемая продолжительность жизни мужчин на 6-10 лет выше, чем в соседних областях Центра, а население северных нефтегазовых автономных округов Тюменской области живет на 3-7 лет дольше, чем население областей Центральной России. Самую низкую продолжительность жизни мужчин в 2006 г. имели Корякский АО (52 года) и Тыва (53 года). В этих регионах суммируется негативное воздействие всех факторов, поэтому мало живут не только мужчины, но и женщины (62 года). Столь низкие показатели долголетия обоих полов – очевидный пример социальной деградации (рис. 5).

     Рис. 5. Ожидаемая продолжительность жизни  в регионах с разной демографической  ситуацией в 2006 г.

     Рис. 6. Естественный и миграционный прирост (убыль) населения в субъектах  РФ в 2001–2007 гг. (на 1000 населения) 
Примечание. Данные по Чеченской Республике за 2003-2007 гг.

     Миграционный  обмен с дальним зарубежьем имеет  устойчивое отрицательное сальдо, хотя по сравнению с началом 1990-х годов  к 2003-2005 годам оно уменьшилось  вдвое (с 100-120 тыс. человек до 30-40 тыс. человек в год). Изменилась и география  выезда, вместо столичных городов  лидером стал юг Западной Сибири, особенно Омская область и Алтайский край (рис. 7), которые стабильно дают более  трети выезжающих из России. Из этих регионов эмигрируют российские немцы, в связи с чем значительно  выросла доля сельских жителей среди  покидающих Россию.

     Рис. 7. Доля основных регионов выезда эмигрантов

     На  фоне мало меняющейся с начала 2000-х  гг. структуры эмиграции по регионам выезда обращает на себя внимание сокращение доли столиц, немного приостановившееся  в середине 2000-х гг. в связи  с исчерпанием эмиграционного потенциала российских немцев и заметным снижением  доли Западной Сибири. Эмиграцию из крупнейших городов обычно связывают  с "утечкой мозгов", отъездом образованной молодежи. Однако официальная статистика показывает, что в возрастной структуре эмигрантов из федеральных городов повышена доля не молодежи, а пенсионеров, которые оформляют выезд на ПМЖ (26-28% при средней доле среди всех эмигрантов 14-15%). Столичная молодежь покидает Россию не по каналам официальной эмиграции, а через выезд на учебу или временную работу, туристические поездки, однако достоверные данные об этих формах выезда отсутствуют. Угроза утечки мозгов из "закрытых" городов ракетной и ядерной промышленности оказалась преувеличенной. Исследования В. Тихонова показали, что интенсивность перехода в бизнес без смены места жительства была в 6 раз выше эмиграционного оттока, причем чаще всего меняли работу специалисты в самом продуктивном возрасте - 30-39 лет. В целом, несмотря на более чем двукратное сокращение объемов миграции в дальнее зарубежье, она внесла значительный вклад в вымывание из страны наиболее активных и образованных жителей.

     Эмиграция в дальнее зарубежье значительно  сократилась, но для большинства  регионов, за исключением Москвы и  С.-Петербурга, «переключающихся» на более широкий круг стран, все  еще сохраняет традиционную этническую окраску. Для регионов юга Западной Сибири и Урала абсолютно преобладает  немецкое направление. Израиль занимает заметную нишу в регионах с высокой  долей крупногородского населения (рис. 8). В Краснодарском крае и  Ростовской области основная страна выезда – США (в значительной степени  за счет армян). Доля русских среди  «дальних» эмигрантов стабилизировалась  на уровне половины.

     Рис. 8. Страновая структура выезда в  дальнее зарубежье в 2006 г., чел.

     Воспроизводство населения регионов России

     Хотя  Россия – большая по территории страна, региональные различия в воспроизводстве  населения далеко не всегда были заметными. Их почти не бывает, если на всей территории страны господствует один тип воспроизводства - либо традиционный, либо современный. В России 100 - 150 лет назад господствовал  традиционный тип воспроизводства, суммарные коэффициенты рождаемости  почти не отличались ни по регионам, ни по социальным группам населения. Когда сейчас говорят, что высокая  рождаемость - "национальная особенность" народов Северного Кавказа или  других районов, это не корректно: у  всех народов был период таких "особенностей" - у русских 100 лет назад рождаемость  была гораздо выше, чем в современном  Дагестане.

     Демографический переход (снижение рождаемости и  смертности и постепенный переход  к простому воспроизводству) в России начался в наиболее индустриализированных  и урбанизированных районах - в Центре и на Северо-Западе, т.е. в зонах  влияния Москвы и Петербурга. Отсюда "волны" демографического перехода шли на север, на восток и на юг. Быстрее  переходили к новому типу воспроизводства  населения районы более урбанизированные, медленнее - более традиционные аграрные, особенно мусульманские.

     Региональные  различия были максимальными в тот  период, когда районы Центра и Северо-Запада уже завершили демографический  переход и перешли к одно-двухдетной семье, а в республиках Северного  Кавказа и Южной Сибири он еще  был в самом разгаре. В конце 1960-х годов суммарный коэффициент  рождаемости был минимальным  в Москве (1,4 ребенка на одну женщину), Московской и Ленинградской областях (1,5-1,7), а максимальным - в Тыве (4,2) и Дагестане (4,9). Впоследствии разница  сокращалась, главным образом из-за падения рождаемости в регионах, ранее отличавшихся ее высоким уровнем: в 2001 г. минимум по-прежнему наблюдался в Центре и на Северо-Западе (около 1 ребенка на женщину), а максимум - в Дагестане и Ингушетии (2,1-2,3) и Тыве (1,9).

     За 2000-2006 гг. суммарный коэффициент рождаемости немного вырос в целом по стране (с 1,2 до 1,3) и во всех субъектах РФ. При этом более заметно увеличились показатели рождаемости у матерей в возрастах 25-29 лет и 30-39 лет. По данным демографа С.В. Захарова, этот рост произошел за счет «отложенных» рождений, реализованных в годы экономического подъема и некоторой социальной стабилизации, а не под влиянием демографической волны. В 2007 г. зафиксирован еще более значительный рост суммарного коэффициента рождаемости – до 1,4, выросли и все региональные показатели (см. карту). Но можно ли cчитать этот рост устойчивым, покажет только время.

     В 2007 г. к прежним лидерам — республикам Тыва (2,6) и Алтай (2,3) — добавились Чечня (3,1) и автономные округа Азиатской части страны с более высокой долей коренного населения (Агинский и Усть-Ордынский Бурятские – 2,4), которые уже вошли в состав других регионов. В то же время в Ингушетии и Дагестане суммарный коэффициент рождаемости сначала резко уменьшился - до 1,6 в 2006 г., а в 2007 г. вырос не так несущественно – до 1,8.

     Региональные  различия общего коэффициента рождаемости уже не так велики: от 8-10 (на 1000 населения) в областях Центра, Северо-Запада и федеральных городах до 16-17 в Дагестане, Ингушетии и Якутии, и до 20-24 в республиках Алтай и Тыва (данные 2007 г.). По сравнению со второй половиной прошлого века различия в рождаемости постепенно сглаживались, но в 2007 г. (после введения материнского капитала) этот процесс затормозился.

     Общий коэффициент смертности различается в большем диапазоне, но с "обратной" географией - от 17-20 (на 1000 населения) в областях Центральной России до 3-6 в Ингушетии и Дагестане, тюменских автономных округах. Однако измерять различия общими коэффициентами не совсем корректно - они зависят от возрастной структуры населения, поэтому максимальные показатели смертности имеют постаревшие области Центра и Северо-Запада, а самые низкие - республики и автономные округа с молодой возрастной структурой; для рождаемости все наоборот.

     Соотношение рождаемости и смертности в последние  десятилетия менялось в сторону  распространения естественной убыли  населения на все большее число  регионов России. В 1990 г. она охватывала только наиболее постаревший Центр  и Северо-Запад страны, а к середине 2000-х гг. распространилась на подавляющей  части территории – в 75 из 89 субъектов  РФ. Благодаря росту рождаемости  в последние годы число таких  субъектов к 2007 г. сократилось, убыль  отмечалась в 65 субъектах из 85. Естественный прирост сохранился только в республиках  Северного Кавказа и в некоторых  регионах Сибири, причем по разным причинам. Максимальные значения на Северном Кавказе  имеют Чечня, Ингушетия Дагестан, а в Калмыкии, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии и Северной Осетии, после некоторого перерыва, вновь фиксируются небольшие положительные значения. В республиках Тыва и Алтай, Агинском Бурятском и Чукотском округах положительный естественный прирост также связан с незавершенностью демографического перехода и более высокой рождаемостью, а в северных автономных округах (Ханты-Мансийском, Ямало-Ненецком и других) - с более молодой возрастной структурой населения благодаря миграционному притоку прежних лет. Самая большая естественная убыль сохраняется в областях Центра и Северо-Запада, особенно в Псковской, Тверской и Тульской областях (минус 10-12 на 1000 населения).