Смысл жизни

Смысл жизни в философских  работах С. Л. Франка

Семён Людвигович Франк (1877, Москва -1950, Лондон), сын врача, иудейского вероисповедания, крещение принял в 1912 г., еще будучи гимназистом, принимал участие в І марксистском кружкеІ - под влиянием чего поступил на юридический  факультет Московского Университета. В 1889 г. был арестован и выслан из университетских городов и  уехал за границу, где работал  в Берлине и Мюнхене (по политической экономии и философии). После сдачи  магистерского экзамена Франк (1912 г.) стал приват- доцентом Петербургского Университета. В 1922 г. был вместе с  другими выслан из России, устроился  в Берлине и вошёл в состав Религиозно- Философской Академии, организованной Н. А. Бердяевым. Франку принадлежит очень много работ  по философии. Основные работы - “Предмет знания”, “Методология общественных наук”, “Введение в философию”, “Духовные основы общества”, “Непостижимое”, “Свет во тьме”, “С нами бог”, “Реальность  и человек”. По мнению В. В. Зеньковского, по силе философского зрения Франка без  колебания можно назвать самым выдающимся русским философом вообще. Нас интересует его работа “Смысл жизни”. Анализа этой работы нет ни у Зеньковского, ни у Н. О. Лосского.

Автор утверждает, что  единый вопрос І о смысле жизниІ волнует и мучает в глубине  души каждого человека, даже самого тупого, заплывшего жиром или духовно  спящего человека, поскольку факт приближения смерти есть для всякого  человека грозное и неотвязное напоминание  нерешенного, отложенного в сторону  вопроса о смысле жизни. І Этот вопрос - не І теоретический вопросІ , не предмет праздной умственной игры; этот вопрос есть вопрос самой жизни, он так же страшен и, собственно говоря, ещё гораздо более страшен, чем  при тяжкой нужде вопрос о куске  хлеба для утоления голодаІ , - говорит  Франк. Но огромное большинство людей  отмахивается от него и находит жизненную  мудрость в такой І страусовой политикеІ . Вероятно, умение І устраиваться в жизниІ добывать жизненные блага  обратно пропорционально вниманию, уделяемому вопросу о І смысле жизниІ . Парадокс заключается в  том, что чем спокойнее, чем более  размерена и упорядочена внешняя  жизнь, чем более занята текущими делами и земными интересами, тем  глубже та душевная могила, в которой  похоронен вопрос о смысле жизни. Автор отмечает, что русские люди гораздо больше других задумывались над этим вопросом. Происшедшее ужасающее  потрясение в лице большевистской революции, несмотря на всю его горечь, принесло русским одно ценнейшее благо: оно  обнажило перед нами жизнь как  она есть на самом деле. Выходит  так, что мы часто думали о том, что именно большевики выдумали болезни, смерть, старость, нужду, бессмысленность  жизни. Они, конечно, не выдумали и не впервые внесли в жизнь, а только значительно усилили, разрушив то внешнее  и, с более глубокой точки зрения, всё-таки призрачное благополучие, которое  прежде царило в жизни. Ведь и раньше люди умирали - и умирали почти  всегда преждевременно, не доделав  своего дела, и бессмысленно - случайно; и раньше все жизненные блага - богатство, здоровье, слава, общественное положение - были шатки и ненадёжны; и раньше мудрость русского народа знала, что от сумы и от тюрьмы никто  не должен отрекаться. Автор проводит чёткую мысль, что ни один народ не вынес столько горя и страданий  как русский, он, конечно, сам вкусил всю горечь эмиграции (так сказать, І добровольнойІ ), русские эмигранты  ощутили близость и грозную реальность смерти, но разве это только реальность сегодняшнего дня ? Франк отвечает: І Среди роскошного и беспечного быта придворной среды восемнадцатого века русский поэт восклицал: І Где  стол бы яств, там гроб стоит; где  пиршеств раздавались клики - надгробные там стонут лики и бледна смерть на всех глядит.І Мы обречены на тяжкий, изнуряющий труд ради ежедневного пропитания - но разве уже Адаму, при изгнании из рая, не было предречено и заповедано: І В поте лица своего ты будешь есть хлеб свой ?І Вполне понятно, что  люди потерявшие родину (а также  и живущие на теперешней родине, обречённые на тяжкий труд для своего пропитания) вынуждены ставить себе вопрос: для чего жить ? Для чего тянуть эту нелепую и тягостную лямку ? Чем оправданы наши страдания ? Где найти незыблемую опору, чтобы  не упасть под тяжестью жизненной  нужды ? Русские люди вообще привыкли жить мечтами о будущем, презрение  и равнодушие к настоящему и внутренняя лживая, неосновательная идеализация  будущего - это духовное состояние  и есть ведь последний корень той  нравственной болезни, которую мы называем революционностью и которая загубила русскую жизнь. Но возникает ещё  один вопрос - долго ли мы должны и  можем ждать и можно ли проводить  нашу жизнь в бездейственном и  бессмысленном, неопределённо долгом ожидании ? Можно ли обновить общую  жизнь, не зная для себя самого, для  чего ты вообще живёшь и какой вечный, объективный смысл имеет жизнь  в её целом ? Нет, от вопроса о смысле жизни нам - именно нам, в нашем  нынешнем положении и духовном состоянии - никуда не уйти.

Что делать ? - типичный вопрос, к которому привык русский  интеллигент. Что мне делать в  данном случае ? - такой вопрос ставим себе ежедневно и каждый шаг нашей  практической жизни есть смысл и  законность вопроса І Что делать ?І в такой совершенно конкретной и рассудочно- деловой его форме, но такой вопрос по отношению к  смыслу жизни не имеет в виду сродство к достижению определённой цели, а  вопрос о самой цели жизни и  деятельности. Жизнь так, как она  непосредственно течёт, определяемая стихийными силами, бессмысленна; что  нужно сделать, как наладить жизнь, чтобы она стала осмысленной ? Что делать мне и другим, чтобы  спасти мир и тем впервые оправдать  свою жизнь ? Как переделать мир, чтобы  осуществить в нём абсолютный смысл ? Толстовцы на вопрос І что  делать ?І отвечают: І нравственно  совершенствоватьсяІ , т. е. они не усматривают  насильственную революционную деятельность, а внутреннюю воспитательную деятельность над самим собой и другими, скажем, вегетарианство, земледельческий  труд и т. п., но І делоІ толстовцев остаётся І деломІ , т. е. по человеческому  замыслу и человеческими силами осуществляемая планомерная мировая  реформа, освобождающая мир от зла  и тем осмысливающая жизнь. А  вот по силам ли это сделать  людям ? Думается, что нет, это иллюзия, так как человек, как часть  и соучастник мировой жизни, не может  сделать никакого такого І делаІ , которое бы спасло его и придало  смысл его жизни.І Франк ясно выразил эту мысль: І Искать недостающего смысла жизни в каком-либо деле, в  совершении чего-то значит впадать  в иллюзию, как будто человек  сам может сотворить смысл  своей жизни.І И тут же он продолжает: І Чтобы искать смысл жизни - не говоря уже о том, чтобы найти  его, - надо прежде всего остановиться, сосредоточиться и ни о чём  не І хлопотать.І А на вопрос: І  Что делать, чтобы переделать мир  на лучший лад? Один ответ: - І Ничего - потому что этот замысел превышает  человеческие силы.І Значит надо задавать не вопрос: І Как мне переделать мир, чтобы его спасти?І , а І  Как мне самому жить, чтобы не утонуть и не погибнуть в этом хаосе жизни?І Далее автор отсылает к Евангелию, т. е. к христианской вере. Итак, І что делать?І правомерно значит только: І Как жить, чтобы  осмыслить и через то незыблемо  утвердить свою жизнь?І Другими  словами, не через какое-либо человеческое дело преодолевается бессмысленность  жизни и вносится в неё смысл, а единственное человеческое дело только в том и состоит, чтобы вне  всяких частных, земных дел искать и  найти смысл жизни. Но где его  искать и как найти?

Условие возможности  смысла жизни. Постараемся вдуматься, что это означает - І найти смысл  жизни,І точнее, чего мы, собственно, ищем, какой смысл вкладываем в  само понятие І смысл жизниІ и  при каких условиях мы посчитали  бы его осуществлённым ? І Вопрос о І смыслеІ чего-либо имеет  всегда относительное значение, он предполагает І смыслІ для чего-нибудь, целесообразность при достижении определённой цели. Жизнь же в целом никакой  цели не имеет, и потому о І смыслеІ  её нельзя ставить вопроса,І - пишет  Франк. Жизнь наша осмыслена, когда  она служит какой-то разумной цели, содержанием которой не может  быть просто сама эта эмпирическая жизнь, она должна быть высшему и  абсолютному благу. Высшее же благо  не может быть не чем иным, кроме  самой жизни. Жизнь во благе, или  благая жизнь - вот цель наших стремлений. Франк подводит такой итог: І Для  того чтобы жизнь имела смысл, необходимы два условия: существование  Бога и наша собственная причастность ему, достижимая для нас в жизни  в Боге или божественной жизни.І 

Бессмысленность жизни. Что жизнь, как она фактически есть, бессмысленна, что она ни в  малейшей мере не удовлетворяет условиям, при которых её можно было бы признать имеющей смысл, - это есть истина, в которой нас всё убеждает: и личный опыт, и непосредственные наблюдения над жизнью, и историческое познание судьбы человечества, и естественнонаучное познание мирового устройства и мировой  эволюции. Франк сделал ссылки на древних  мудрецов, на Экклесиаст из Библии и  сказал, что как бессмысленна каждая единичная жизнь человека, так  же бессмысленна и общая жизнь человечества; и даже сослался на Освальда Шпенглера, что І всемирная история есть принципиально бессмысленная смена рождения, расцветания, упадка и смерти отдельных культур.І Индивидуальная человеческая жизнь в её эмпирическом осуществлении имеет только один смысл - научить нас той жизненной мудрости, что счастье неосуществимо, что все наши мечты были иллюзорны и что процесс жизни, как таковой, бессмыслен, - так и всечеловеческая жизнь есть тяжкая опытная школа, необходимая для очищения нас от иллюзий всечеловеческого счастья, для обличения суетности и обманчивости всех наших упований на воплощение в этом мире царства добра и правды, всех наших человеческих замыслов идеального общественного самоустроения. Рассматривая мир, как он есть, мы неизбежно приходим в вопросе о его первопричине или о действии бога в нём к дилемме. Одно из двух: или Бога совсем нет, и мир есть творение бессмысленной слепой силы, или же Бог есть, как всеблагое и всеведущее существо, есть, но тогда он не всемогущ и не есть Творец и единодержавный Промыслитель мира. Но в том и другом случае, - если Бога нет, и если он не в силах нам помочь и нас спасти от мирового зла и бессмыслия - наша жизнь одинаково бессмысленна. Но даже и существование Бога мало для обретения смысла нашей жизни: для этого нужна возможность нашего человеческого соучастия в свете и жизни Божества, нужна вечность, совершенная просветлённость и покой удовлетворённости нашей собственной, человеческой жизни. Резюме Франка такое: І Бессмысленность жизни открылась не со вчерашнего дня, её утверждала древняя мудрость. И всё же человечество издавна имело религиозное сознание, верило в Бога и возможность спасения человека и тем утверждало осуществимость смысла жизни. Мы должны сами глубже вдуматься в дело, полнее оценить мотивы руководящие религиозным сознанием человечества и поставить теперь себе вопрос: есть ли умозаключение от эмпирической природы мира и жизни достаточный и единственный критерий для решения вопроса о смысле жизни?І

Самоочевидность истинного  бытия. Ответ напрашивается быть отрицательным, но есть одно и очень  важное. Раз мы ясно видим нашу слепоту, значит, мы всё же не совсем слепы, но и зрячи, ибо существо, абсолютно  и всецело лишённое смысла, не могло  бы осознавать свою бессмысленность. Если бы жизнь и мир были сплошным хаосом слепых, бессмысленных сил, то в них  не нашлось бы существа, которое  это сознавало и высказывало  бы. Итак, мир так устроен, что, будучи слепым и бессмысленным в своём  течении, в своих действенных  силах, он, в лице человеческого разума, вместе с тем пронизан лучом света, озарён знанием самого себя. Франк  пишет, что мы искали этот смысл не там, где есть надежда его найти, и что этой тёмной и хаотической  областью совсем не исчерпывается бытие, а есть целый новый и неизмеримо более глубокий и прочный мир - мир истинного, духовного бытия.

И если человек обращается к собственному исканию смысла жизни, то он ясно видит, что оно само есть проявление в нём реальности того, что он ищет. Ведь искание Бога есть уже действие бога в человеческой душе. Не только Бог есть вообще, - иначе  мы не могли бы Его помыслить и  искать. Он в нас действует, и именно Его действие обнаруживается в этом странном, столь нецелесообразном и  непонятном с мирской точки зрения нашем беспокойстве, нашей неудовлетворённости, нашем искании того, что в мире не бывает І Ты создал нас для  Себя, и неспокойно сердце наше, пока не найдёт Тебя.І Франк с уверенностью заявляет: І Добро, вечность, полнота  блаженной удовлетворённости, как  и свет истины - всё то, что нам  нужно для того, чтобы наша жизнь  обрела смысл,І 

Оправдание веры. Данная глава практически посвящена  ссылкам на Евангелие. Автор убеждён, что человек если твёрдо усвоит и  верно усвоит Слово Божие, то жизнь  будет иметь смысл, и этот смысл легко и просто осуществится для каждого из нас, - ибо Бог с нами, в нас. Далее Франк задаёт вопрос: І Но зачем же нужно было вообще существование этого бессмысленного мира ? Отчего Бог не мог сотворить человека и вселенскую жизнь так, чтобы она сразу раз и навсегда была в Нём, была проникнута Его благодатью и Его разумом ? Кому и для чего нужны наши страдания, наши немощи, наша слепота. Раз они есть, жизнь всё-таки бессмысленна и нельзя найти ей никакого оправдания.І Но ведь пути Господни неисповедимы, мы забываем, что Бог, будучи всеблаг и всеведущ, ведает те глубины блага и разума, которые нам недоступны. Очевидно, бессмысленность жизни нужна как преграда, требующая преодоления, ибо І широки врата и пространен путь, ведущей в погибель, и тесны врата и узок путь, ведущий в жизнь.І Следует понять, что смысл жизни не дан, - он задан. Смысл нашей жизни должен быть в нас, мы сами своею жизнью должны являть его. І Найти смысл жизни значит сделать так, чтобы он был, напрячь свои внутренние силы для его обнаружения, более того для его осуществления, поэтому искание смысла жизни есть всегда борьба за смысл против бессмыслицы.

Осмысление жизни. Искание смысла жизни есть собственно І осмыслениеІ жизни раскрытие  и внесение в неё смысла, который  вне нашей духовной действительности не только не мог бы быть найден, но в эмпирической жизни и не существовал  бы. Человек, живущий в суете непрерывного внешнего общения с множеством людей, готовый во всём им подражать, быть, І как всеІ и жить вместе со всеми, знающий только наружную поверхность  земной жизни, оказывается никчёмным  существом, никому не нужным и вечно  одиноким, ибо в нём мало внутренней духовной работы. Наше отравленное  материализмом время совершенно утратило понятие о вселенской, космической, магической силе молитв и духовного  подвига. Одинокий волшебник в своей  келье, в затворе, невидимый и  неслышимый никем, творит дело, сразу  действующее на жизнь в целом  и затрагивающее всех людей. Франк  пишет: І Смысл жизни в её утверждённости в вечном, он осуществляется, когда  в нас и вокруг нас проступает вечное начало... лишь поскольку наша жизнь и наш труд соприкасается  с вечным, живёт в нём, проникается  им, мы можем рассчитывать вообще на достижение смысла жизни.І Чтобы  существенно изменить нашу жизнь  и исправить её, мы должны усовершенствовать  её сразу как целое Единственное дело, осмысливающее жизнь есть не что иное, как действенное соучастие  в Богочеловеческой жизни. И мы понимаем слова Спасителя, на вопрос: І что  нам делать ?І , отвечавшего: І Вот  дело Божие, чтобы вы веровали в Того, Кого Он послал.І (Ев. Иоанн, 6, 29)

О духовном и мирском  делании. Но как же быть со всеми  остальными человеческими делами, со всеми интересами нашей эмпирической жизни, со всем тем, что отовсюду нас  окружает и заполняет нашу обычную  жизнь ? Автор книги даёт ответ: І  Жизнь осмысливается только отречением от её эмпирического содержания; твёрдую  подлинную опору для неё мы находим лишь вне её; лишь перешагнув за пределы мира, мы отыскиваем ту вечную основу, на которой он утверждён. Пребывая в нём мы охвачены и вместе с  ним шатаемся и кружимся в бессмысленном  вихре.І Это значит, что никакое  земное человеческое дело, никакой  земной интерес не может осмыслить  жизнь, и в этом отношении они  все совершенно бессмысленны; но когда  жизнь уже осмыслена иным началом - своею последней глубиной, то она  осмысленна всецело и, следовательно, всё её содержание. Жизнь как наслаждение, власть, богатство, как упоённость миром  и самим собой есть бессмыслица; жизнь как служение есть Богочеловеческое дело и, следовательно, всецело осмысленно. Но нужно помнить, что человек  праведно свободен от мирского труда  и мирской борьбы только в том  случае, если он в своей духовной жизни осуществляет ещё более  тяжкий труд, ведёт ещё более опасную  и трудную борьбу. Серафим Саровский, простоявший на коленях на камне 1000 дней и ночей и говоривший о  цели этого подвига: І Томню томящего мяІ обнаружил неизмеримо больше терпения и мужества, чем самый  герой-солдат на войне. Кто живёт в сегодняшнем дне, - не отдаваясь ему, а подчиняя его себе, - тот живёт в вечности. Своё нравственно-психологическое выражение такая правильная установка находит в смирении, в сознании ограниченности своих сил и вместе с тем в душевной тишине и прочности, с какою совершаются эти дела сегодняшнего дня, это соучастие в конкретной жизни мира; тогда как идолопоклонническое служение миру, с другой стороны, всегда проявляется в гордыне и восторженности и связано с чувством беспокойства, неуверенности и суеты. Таким образом, внешнее, мирское делание, будучи производным от основного, духовного делания и им только осмысляясь, должно стоять в нашей общей духовной жизни на надлежащем ему месте, чтобы не было опрокинуто нормальное духовное равновесие. Силы духа, укреплённые и питаемые изнутри, должны свободно изливаться наружу, ибо вера без дел мертва, свет, идущий из глубины, должен озарять тьму вовне. Но силы духа не должны идти в услужение и в плен к бессмысленным силам мира, и тьма не должна заглушить вечного Света.

Смысл жизни в работах  В.В.Розанова и Н.Ф.Фёдорова

С.Л. Франк поставил массу вопросов о смысле жизни, а  все ответы нашел в Евангелии. Но ведь он не первый и не последний  в этом плане. Мы ознакомились с мыслями  Достоевского, Толстого, Новгородцева и тоже приходили к выводу, что  решить вопрос о смысле жизни без  Господа Бога невозможно. Да и сама постановка вопроса о смысле жизни  говорит о том, что человек, который  поставит такой вопрос, уже как-то приобщён к Богу, иначе ничего не выйдет из его умозаключений. Вспомним В.В. Розанова, которого ценил В.В. Зеньковский, а Н.О. Лосский, хотя и считал его  оригинальным мыслителем и наблюдателем жизни, но подчёркивал, к сожалению, патологичность его личности во многих отношениях. В.В. Розанов в “Уединённом” пишет: І Живи каждый день так, как  бы ты жил всю жизнь именно для  этого дня... Ибо жизнь есть день мой, и он именно мой день, а не Сократа или СпинозыІ (“Уединённое” стр. 11) или І Я ещё не такой  подлец, чтобы думать о морали. Миллион  лет прошло, пока моя душа выпущена была погулять на белый свет; и вдруг  бы я ей сказал: ты, душенька, не забывайся  и гуляй І по морали.І Нет, я  ей скажу: гуляй душенька, гуляй, славненькая, гуляй добренькая, гуляй как сама знаешь. А к вечеру пойдёшь к  БогуІ (стр. 48) и, наконец, последнее: І  Двигаться хорошо с запасом большой  тишины в душе; например, путешествовать. Тогда всё кажется ярко, осмысленно, всё укладывается в хороший результат. Но и І сидеть на месте хорошо только с запасом большого движения в душе. Кант всю жизнь сидел: но у него в душе было столько движения, что от І сиденияІ его двинулись  миры.І (стр. 48)