Известно, что
главным регулятором человеческого
поведения служит сознание. Фрейд
открыл, что за покровом сознания скрыт
глубинный, "кипящий" пласт не
осознаваемых личностью могущественных
стремлений, влечений, желаний. Будучи
лечащим врачом, он столкнулся с тем, что
эти неосознаваемые переживания и мотивы
могут серьезно отягощать жизнь и даже
становиться причиной нервно-психических
заболеваний. Это направило его на поиски
средств избавления своих пациентов от
конфликтов между тем, что говорит их сознание,
и потаенными, слепыми, бессознательными
побуждениями. Так родился фрейдовский
метод исцеления души, названный психоанализом.
Психоаналитическая философия, эмпирической
базой которой является психоанализ, продолжает
и углубляет иррационалистические тенденции
"Философии жизни", со своих позиций
стремится объяснить личностные, культурные
и социальные явления.
Возникнув в
начале века одно из направлений медицинской
психологии, психоанализ, сначала усилиями
Фрейда, а затем и его последователей,
постепенно превратился в учение, претендующее
на оригинальное решение чуть ли не всех
мировоззренческих проблем. Одновременно
он стал частью повседневного существования
миллионов людей в Западной Европе и, в
особенности, в США.
Психоанализ - не толь вид психотерапевтической
и клинической практики. Одновременно
он является философским учением о человеке,
социальной философией, принадлежа, таким
образом, к факторам идеологического порядка.
Именно в этом смысле психоанализ стал
неотъемлемой частью западной культуры.
По словам Бергера, “если бы Фрейда не
было, его нужно было бы выдумать”. По
мнению Бергера, главной социальной причиной
распространения психоанализа является
почти полное разделение сфер публичной
и частной жизни в буржуазном обществе.
Это ведет к “кризису идентичности”:
лишь немногие люди имеют возможность
найти свое “подлинное Я” в гражданской
жизни, политике, бизнесе, культуре. Для
большинства же в условиях разделения
труда и капиталистической рационализации
производства и потребления остается
искать свое “подлинное Я” в частной
жизни.
Психоаналитическое учение о культуре
представляет собой способ истолкования
знаков, семиотику или даже симптоматику
культуры. Взгляд Фрейда на искусство,
религию, мораль, сознательные институты
- это взгляд врага, определяющего по симптомам
причины, характер и протекание заболевания.
Психоанализ развивался по следующему
направлению: от терапии неврозов и методов
исследования бессознательных психических
процессов к “ метапсихологии”, то есть
совокупности теоретических постулатов
о человеческой психике и “судьбах влечений”.
Затем эта общая теория послужила фундаментом
для применения психоанализа в различных
областях знания: в этнографии, религоведении,
социальной психологии и социологии и
т.д. Уже в ранних работах Фрейда содержатся
его основные философские идеи, осуществляется
выход за пределы специальных проблем
психотерапии и медицинской психологии,
тогда как поздние произведения по-прежнему
опираются на опыт общения с пациентами
и ориентированы на более глубокое осмысление
этого опыта.
2.
Понятие психоанализа.
Многие западные,
да и российские исследователи утверждают,
что психоаналитическое учение Фрейда
основывается на фактах клинического
наблюдения за истерическими больными
и рассмотрении основателем психоанализа
собственных сновидений. Истоки психоанализа
лежат, по их убеждению, в психиатрических,
физиологических концепциях конца XIX века.
Что касается философских идей, то они
не оказали никакого влияния на Фрейда,
ибо он не только с предубеждением относился
к абстрактным размышлениям философов,
но и фактически никогда не обращался
к философским трактатам.
Другие исследователи считают, что некоторые
философские идеи вполне могли оказать
воздействие на становление различных
психоаналитических концепций. Среди
философов, размышления которых о человеке
дали толчок к формированию учения Фрейда,
называются имена Аристотеля, Платона,
Шопенгауэра, Ницше и др.
Важно отметить, что далеко не все теоретики
разделяют некогда созданный и ныне поддерживаемый
миф об исключительно естественнонаучных
предпосылках психоанализа. Разумеется,
выдвижение Фрейдом психоаналитических
идей сопровождалось переосмыслением
распространенных в конце XIX века методов
лечения истерических больных. Однако,
было бы неверным соотносить истоки возникновения
психоаналитического учения Фрейда с
его врачебной практикой, с теми идеями
и теориями, которые были им почерпнуты
из неврологии, физиологии и иных естественнонаучных
дисциплин.
Теоретики психоаналитической ориентации
долгое время рассматривали Фрейда как
ученого, впервые открывшего сферу бессознательного
и, тем самым, совершившего переворота
науке. Подобные представления являются
распространенными, но весьма далекими
от истинного положения дел.
Так для некоторых учений, возникших в
рамках древнеиндийской философии, было
характерным признание существование
"неразумной души", "неразумной
жизни", протекающей таким образом,
что человеку становятся "неподвластны
чувства". В ведийской литературе Упанишад
говорится о "пране", представляющей
собой жизненную энергию, которая является
изначально бессознательной. Буддийское
учение также исходит из признания наличия
несознательной жизни.
Будучи знаком с философией Платона, Фрейд
мог почерпнуть оттуда представления
о бессознательном, т.к. Платон размышляет
о проблеме неосознанного знания человека.
Да и другие темы, развиваемые в рамках
древнегреческой философии и вплотную
примыкавшие к проблеме бессознательного,
будь то сновидения или побудительные
мотивы деятельности человека, не могли
не заинтересовать основателя психоанализа.
Не случайно, при обосновании или оправдании
своих психоаналитических постулатов
он, хотя и не часто прибегал к авторитетам
Эмпедокла и Аристотеля.
В философии XVII-ХVIII столетий на передний
план осмысления выдвинулись вопросы,
связанные с пониманием природы психики,
определением роли и места сознания в
человеческой жизни. Одним из основных
был вопрос о том, следует ли рассматривать
человеческую психику как наделенную
исключительно сознанием, можно ли допустить
наличие в ней чего-то такого, что не обладает
свойствами сознательности, или же часть
процессов, происходящих автоматически,
бессознательно и спонтанно, следует вынести
за пределы психической жизни человека.
У Р. Декарта (1596-1650) этот вопрос решался
однозначно: он провозгласил тождество
сознательного и психического, считая,
что в психике человека нет и не может
быть ничего, кроме сознательно протекающих
процессов. Максима "я мыслю, следовательно,
я существую" становится отправной
точкой его философии. Это не значит, что
абсолютизируя силу разума и сводя все
психическое к сознательному. Декарт не
признает существования страсти человеческой
души. Напротив, в трактате "Страсти
души" он предпринял попытку осмысления
проблемы. В этом трактате Декарт не только
осуществляет классификацию страстей,
но и пишет о борьбе, происходящей между
"низшей" частью души, названной
им "чувствующей", и "высшей"
ее частью - "разумной". Однако,
он считает, что части души не имеют принципиальных
различий и, поэтому, душа фактически одна.
При этом между двумя частями души нет
никакой борьбы, поскольку разум является
предопределяющим. Борьба в душе человека
происходит лишь тогда, когда одна и та
же причина вызывает страсть, оказывающую
влияние на тело. В этом случае человеческая
страсть вызывает как бы бессознательное
движение тела, в то время как душа сдерживает
их.
Против абсолютизации власти разумного
начала в человеке выступил Спиноза (1632-1677),
считавший, что "люди скорее следуют
руководству слепого желания, чем разума...".
В противоположность картезианской философии
Спиноза выдвинул положение, согласно
которому влечение или желание есть сама
сущность человека. Эти представления
о соотношении разума и страстей, сознания
и влечений человека нашли свое отражение
в работах ряда философов, высказывавших
сомнение по поводу тех или иных положений
картезианской философии.
Одним из таких философов был Юм (1711-1776),
который выступил против расхожих представлений,
что любое разумное существо сообразует
свои помыслы с разумом. Юм предпринял
попытку доказать, что, во-первых, сам по
себе разум не может служить мотивом волевого
акта, и, во вторых, этот разум отнюдь не
препятствует протеканию аффектов. При
этом Юм полагал, что в принципе разум
и аффекты не могут противостоять
друг другу или оспаривать друг у друга
приоритет в управлении волей человека
и, следовательно нет необходимости говорить
о какой-либо борьбе между ними. В рассуждениях
Спинозы и Юма много сходного с тем, что
позднее было выражено в психоаналитическом
учении Фрейда. Это, прежде всего, положение
о том, что в жизнедеятельности человека
предопределяющую роль играют его бессознательные
желания или влечения, нежели сознание,
разум. Кроме того, спинозовская трактовка
желаний и влечений человека в качестве
его самой сокровенной, основополагающей
сути целиком и полностью разделяются
основателем психоанализа.
Наряду с проблемой соотношения разума
и сластей важное место в философии XVII-XVIII
веков занимал вопрос о взаимосвязях между
сознательными и бессознательными восприятиями,
идеями и суждениями, который относится
к философскому пониманию природы человеческого
познания. Декарт признавал наличие у
человека "неясных" и "темных"
восприятий, возникающих в силу двойственного
происхождения восприятий как таковых,
ибо согласно картезианской философии
одни из них возникают в теле, другие в
душе человека. В свою очередь Спиноза
различал "ясные" и "смутные"
идеи. В философии Лейбница
(1646-1716) эта проблема рассматривалась через
призму так называемых "малых
перцепций", "незаметных
восприятий". Согласно его взглядам
трудно объяснить возникновение сознательных
представлений и идей, если не допустить
существование чего-то такого, что не характеризуется
свойством сознательности, но тем не менее
дремлет в человеческой душе. Способ рассуждения
о необходимости признания бессознательного
и аргументация, к которой прибегает Лейбниц
и Фрейд, во многом идентичны. Так, если
Лейбниц указывает на нарушение связи
между процессами восприятия в случае
непризнания предшествующих сознанию
состояний человеческой души, то аналогично
построена и аргументация Фрейда. Он исходит
из того, что допущение бессознательного
необходимо в силу существования таких
актов сознания, для объяснения которых
требуется признание наличия других актов,
не являющихся сознательными, ибо у данных
сознания имеется множество пробелов.
Только в этом случае, считает он, не нарушается
психическая непрерывность и становится
понятным существо познавательного процесса
с его сознательными актами.
Проблема бессознательного, облаченная
в форму рассмотрения возможности существования
неосознанных представлений, находит
свое отражение в философии Канта (1724-1804).
Кант замечает, что мы можем сознавать,
что имеем представление, хотя и не осознавать
его. На этом основании он различает два
вида представлений: "смутные"
и "ясные". Кант не сомневается
не только в наличии у человека "смутных"
представлений, но и в существовании чувственных
созерцаний и ощущений, что сфера "смутных"
представлений у человека довольно обширна,
в то время как доступные сознанию "ясные"
представления не столь многочисленны.
Некоторые идеи Фрейда перекликаются
с идеями, выдвинутыми Фихте (1762-1814). Например,
идеи, утверждающие бессознательное в
качестве первоосновы человеческого бытия,
исходного материала, из которого происходит
сознание или теоретическое положение,
согласно которому переход от бессознательного
к сознанию сопровождается у человека
ограничением свободы, связанным с наложением
различного рода запретов во имя сохранения
и поддержания жизни. В то же время у Фихте
бессознательное - это свободная деятельность,
созидающая внутренний и внешний мир человека,
деятельность одухотворенная как бы изнутри,
то для Фрейда бессознательное уходит
своими корнями в природную данность человеческого
существа, но не имеет, по сути дела, никакого
отношения к конструированию объективной
реальности.
Размышления о проблеме бессознательного
заняли важное место во многих философских
работах XIX века. В этот период намечается
и осуществляется переворот от рационализма
эпохи Просвещения и немецкой классической
философии к иррациональному пониманию
бытия человека в мире.
Одним из философов,
отстаивающих иррационалистическую линию
в философской мысли, был Шопенгауэр
(1788-1860). В своем главном труде
"Мир как воля и представление"
(1819) он выдвинул учение, согласно которому
началом всего сущего является бессознательная
"мировая воля", а первым актом
сознания - представление. В воле находится
источник спонтанного развития, именно
эта необузданная и неуправляемая сила
дает толчок к созиданию всех реалий жизни.
Что касается познания человеком окружающего
мира, то, в понимании Шопенгауэра, лишь,
посредством представления этот мир становится
доступным человеческому сознанию. Таким
образом, сознательная, интеллектуальная
деятельность человека составляет лишь
нечто побочное, не имеющее никакого принципиального
значения для познания как такового, поскольку
разум способен постичь только явления,
а не саму суть происходящего. Все оказывается
детерминированным бессознательной волей.
Аналогичных взглядов придерживается
и Ницше (1844-1900). Как и Шопенгауэр, он исходил
из того, что в основе мира лежит бессознательная
воля, дающая начало всему сущему. Исходя
из этого, бессознательное в философии
Ницше кладется в основу, как познавательных
процессов, так и всей человеческой деятельности.
Для объяснения всех проявлений жизнедеятельности
людей он вводит понятие "воля
к власти", трактуя ее в качестве природноданного,
бессознательного инстинкта каждого человеческого
существа. Сознание же вторично и вообще
исчезает, уступив место автоматизму.
Философия Шопенгауэра и Ницше оказала
большое влияние на формирование психоанализа.
Многие идеи этих философов в значительной
степени предопределили различные психоаналитические
концепции. Конечно, между психоанализом
Фрейда и философией Шопенгауэра и Ницше
нет абсолютного тождества. Напротив,
в понимании бессознательного между ними
имеются определенные расхождения. У Шопенгауэра
бессознательное изначально онтологично:
"мировая воля" - первопричина
всего сущего. Ницше в известной степени
разделяет эту точку зрения, но большее
внимание акцентирует на рассмотрении
бессознательного, как он функционирует
в глубинах человеческого существа. Для
Фрейда же бессознательное - это прежде
всего и главным образом нечто психологическое,
подлежащее осмыслению лишь в связи с
человеком. Однако, рассуждения Шопенгауэра
и Ницше о приоритете бессознательного
над сознанием и рассмотрении бессознательного
в качестве важного, определяющего элемента
человеческой жизни импонировали Фрейду,
который поставил всю эту проблему в центр
своего психоаналитического учения.
Особо следует сказать о немецком философе
и психологе Т. Липсе (1851-1914), который заявил,
что бессознательные процессы представляют
собой особую сферу психического, требующую
изучения. Рассматривая человеческую
психику, Липс выдвинул мысль, согласно
которой основным фактором психической
жизни являются бессознательные ее проявления,
и, следовательно, необходимо сосредоточить
усилия на том, чтобы понять и раскрыть
природу бессознательного, выявить и объяснить
закономерности его функционирования.
В период, предшествующий зарождению психоанализа,
Фрейд неоднократно обращался к работам
Липса и, несмотря на то, что он пытался
доказать, что использованное им понятие
бессознательного не совпадает с той его
трактовкой, какая имела место у Липса,
ибо последний акцентировал внимание
на описательном аспекте данной проблематики,
в то время как в психоанализе исследуются
динамические стороны бессознательного,
идеи этого немецкого философа оказали
заметное влияние на Фрейда.
Таким образом, еще до Фрейда многие философы
обращались к проблеме бессознательного
и их идеи, несомненно, оказали влияние
на становление психоаналитического учения
Фрейда и, хотя Фрейда чаще рассматривают
как психиатр, его философского наследия
нельзя недооценивать. Э. Фромм в своей
работе "Психоанализ и религия" писал:
"... Фрейд, последний великий представитель
рационализма Просвещения и первый, кто
показал его ограниченность. Он осмелился
прервать песни триумфа, которые распевал
чистый интеллект, Фрейд показал, что разум
ценнейшее и человечнейшее из качеств
человека сам подвержен искажающему воздействию
страстей"[1].
3.
Проблемы онтологии
в психоанализе.
Выступая против
метафизического понимания бытия
человека в мире, психоаналитическая
философия Фрейда противостоит двум
крайним философским позициям: предельному
рационализму, выводящему эмпирической
существование индивида из абсолютной
идеи или мирового духа, с одной стороны,
и мистическому рационализму, растворяющему
человеческое существо в слепой воле или
бессознательном начале, стоящем вне,
помимо и за человеческим бытием как таковым,
с другой. Фрейд не приемлет ни объективно-идеалистического
понимания, ни субъективно-идеалистического
толкования мира в их крайне выраженных
формах. Первое отметается им по причине
того, что он признает материальность
мира, существующего объективно, независимо
от какого-либо духа, парящего над реальностью
и творящей из Я.
Фрейд исходит из реальности внешнего
мира, считая, что будучи независимым от
познающего его субъекта, этот мир может
раскрыться перед человеком в процессе
научного познания. Он не вступает в открытую
полемику с теми философами, которые интерпретируют
мир с объективно или субъективно-идеалистических
позиций. Исключение составляет религиозное
мировоззрение, которое критически осмысливается
им с точки зрения развенчания религиозных
верований, чему Фрейд посвятил свои работы
"Будущее одной иллюзии" (1927), "Моисей
и монотеизм" (1939). Но Фрейд как бы ставит
себя над философской полемикой, касающейся
понимания внешнего мира. Для него важно
понять основание человеческого бытия,
структурные элементы человеческой психики,
принципы развертывания жизнедеятельности
индивида и мотива поведения человека
в окружающем его мире. Фрейд не сколько
не отворачивается от онтологической
проблематики, сколько переносит ее в
глубины человеческого существа.
Онтологизация человеческого бытия вовсе
не означает, что, вынося внешний мир за
скобки психоаналитического исследования,
Фрейд тем самым никак не соотносит его
с жизнедеятельностью человека. Он признает,
например, что "внутренние задержки
в древние периоды человеческого развития
произошли от реальных внешних препятствий"[3].
Однако, он не склонен абсолютизировать
воздействия внешних условий на человека,
рассматривать их в качестве единственных
детерминант, обуславливающих направленность
развития индивида и формы его поведения
в жизни. Соглашаясь с теми, кто признает
жизненно необходимость как важный фактор
развития человека, Фрейд в то же время
считает, что это не должно "побудить
нас отрицать значение внутренних тенденций
развития, если можно доказать их влияние"[3].
Поэтому он исходит из того, что, во-первых,
понимание внешнего мира является неполным
и недостаточным, если не будет предварительно
раскрыта природа внутренней организации,
и, во-вторых, в своих глубинных измерениях
человеческое бытие столь же реально,
как и внешний мир, и, следовательно, изучение
человеческой психики должно основываться
на учебных методах, подобно тому, как
объективна реальность исследуется средствами
науки.
Большое значение Фрейд придает выявлению
тех движущих сил, которые изнутри задают
направленность человеческого развития.
Такими движущими силами в психоаналитическом
учении Фрейда признаются влечения человека.
На раскрытии их природы сосредоточены
все усилия основателя психоанализа, ибо
он полагает, что "влечения, а не внешние
раздражения являются настоящим двигателем
прогресса"[4] и что "раздражение влечения
исходит не из внешнего мира, а изнутри
организма"[4].
Специфика психоаналитической
философии состоит в том, что во внимание
принимается только психологическое значение
внешнего мира. Все другие составляющие
не являются предметом осмысления, не
входят в остов психоаналитического учения.
Другая его особенность заключается в
том, что основным объектом исследования
у Фрейда становится специфическая форма
реальности. Изучается не просто внутренний
мир человека, а та сфера психического,
в рамках которой происходят существенные
и значимые для человеческой жизнедеятельности
процессы и изменения, оказывающие воздействие
на организацию всего человеческого бытия.
Обращаясь к осмыслению психической реальности,
Фрейд пытается переосмыслить картезианские
представления о тождестве человеческой
психики с сознанием. Он принимает гипотезу
о существовании бессознательного пласта
человеческой психики, в недрах которого
происходит особая жизнь, еще недостаточно
изученная и осмысленная, но тем не менее,
реально значимая и заметно отличающаяся
от сферы сознания. Причем, если в философических
системах прошлого признание самостоятельного
статуса бессознательно ограничивалось
в лучшем случае попытками рассмотрения
взаимоотношений между сознательными
и бессознательными процессами, то Фрейд
идет дальше. Он не только рассматривает
взаимоотношения между двумя сферами
человеческой психики, т.е. сознанием и
бессознательным, но и стремится раскрыть
содержательные характеристики самого
бессознательного психического, выявить
те глубинные процессы, которые протекают
по ту сторону сознания.
Для Фрейда быть сознательным - значит
иметь непосредственное и надежное восприятие.
Говоря же о восприятии в сфере бессознательного,
он сравнивает восприятие сознанием бессознательных
процессов с восприятием органами чувств
внешнего мира. Причем Фрейд исходит из
тех уточнений, которые были внесены Кантом
в понимание данной проблемы. Если Кант
подчеркивал субъективную условность
человеческого восприятия с неподдающимся
познанию воспринимаемым, то и Фрейд акцентирует
внимание на неправомерности отождествления
восприятия с бессознательными психическими
процессами, являющиеся объектом этого
сознания.
Это дальнейшее развитие кантовских идей
выливается в психоанализе в утверждение,
согласно которому бессознательное психическое
признается как нечто реально существующее,
но восприятие которого сознанием требует
особых усилий, технических процедур,
определенных навыков, связанных с умением
истолковывать воспринимаемые явления.
Рассматривая вопрос об отношениях между
сознанием и бессознательным, Фрейд исходит
из того, что всякий душевный процесс существует
сначала в бессознательном и только потом
может оказаться в сфере сознания. Причем
переход в сознание - это отнюдь не обязательный
процесс, ибо, по мнению Фрейда, далеко
не все психические акты становятся сознательными.
Он сравнивает сферу бессознательного
с большой передней, в которой находятся
все душевные движения, а сознание - примыкающей
к ней узкой комнатой, салоном. На пороге
между передней и салоном стоит на посту
страж, который не только пристально рассматривает
каждое душевное движение, но и решает
вопрос о том, пропускать ли его из одной
комнаты в другую или нет. Если какое то
душевное движение допускается стражем
в салон, то это вовсе не означает, что
оно тем самым становится непременно сознательным.
Оно превращается в сознательное только
тогда, когда привлекает к себе внимание
сознания, находящегося в конце салона.
Т.е., если комната - это обитель бессознательного,
то салон, по сути дела, вместилище предсознательного,
и только за ним находится келья собственно
сознательного.
Позднее в 20-е годы, Фрейд использует иное
сравнение для характеристики структуры
человеческой психики, которая понимается
как структура состоящая из трех слоев,
или инстанций, о чем мы говорили выше.
И задача психоанализа может быть сравнима
с задачей криптографа, помочь нуждающимся
в переводе бессознательного в сознание.
(Привлечь внимание сознания к необходимому
душевному движению, и тем самым разрешить
внутренний конфликт).
Фрейд исходит из того, что психически
реальное существует в различных точно
так же, как бессознательное психическое
может проявляться в разнообразных выражениях.
С его точки зрения, одно из основных свойств
бессознательных процессов заключается
в том, что "для них критерий реальности
не имеет никакого значения"[4]. Независимо
от того, с чем имеет дело человек, с внешней
ли действительностью или с какими-либо
мысленными продуктами деятельности,
будь то фантазия, грезы или иллюзии, все
это может восприниматься им в качестве
психической реальности. Поэтому он высказывает
мысль о том, чтобы "не делать различия
между фантазией и действительностью"[3].
Более того, для Фрейда фантазия оказывается
такой формой человеческого существования,
в которой индивид освобождается от каких
либо притязаний со стороны внешней реальности
не обретает былую свободу, ранее утраченную
им в силу необходимости считаться с окружающим
его реальным миром.
Здесь Фрейд вторгается в традиционную
область философских споров, которая касалась
соотношения свободы и необходимости,
случайности и закономерности. Фрейд занимает
в этом вопросе своеобразную позицию.
С одной стороны его взгляды совпадают
с философией Фихте, бессознательное руководствуется
"принципом удовольствия", т.е. не
имеет каких-либо ограничений, в то время
как в сфере сознания действует "принцип
реальности" с присущими ему социокультурными
запретами. С другой стороны, фрейдовские
размышления о бессознательном лежат
в русле философии Шеллинга, поскольку
Фрейд не рассматривает психические процессы
как нечто произвольное, ничем не детерминированное.
Фрейд не отвергает случайности как таковую,
полагая, что бытие человека в мире не
редко зависит от случая, хотя в самом
мире действуют довольно строгие и устойчивые
закономерности. Но он не абсолютизирует
роль случайности в развитии мира. В отличии
от тех философов, для которых только случай
является причиной возникновения того
или иного явления. Фрейд признает закономерности,
действующие в реальном мире и стоящие
за каждой случайностью. Другое дело сфера
психической реальности, внутренний мир
человека. Здесь по убеждению Фрейда, нет
места для случайности, связанной с желаниями
отдельного человеческого существа.
В психоаналитической философии, следовательно,
отстаивается точка зрения, согласно которой
человеческая деятельность подчиняется
определенным закономерностям, а психические
процессы имеют свою детерминацию, выявление
и понимание сути которой должно стать
объектом пристального внимания исследователей.
Таким образом, в психоаналитической философии
происходит осмысление онтологической
проблематики, рассмотренной под углом
зрения человека в мире.