Понятия добра и зла

Во-вторых, то, что  было злом, в процессе развития может превра-щаться в добро и наоборот. 

Так, вызывавшие когда-то ликование ирригационные  работы в Беларуси, направленные на осушение болот, дали возможность расширения полезных площадей и, следовательно, способствовали добру - увеличе-нию сельскохозяйственной продукции. Но оказалось, что со временем это привело к уничтожению целой системы малых рек и озер, опреде-лявших климат, ландшафт и природные условия Беларуси в целом. Причиненное природе зло оказалось необратимым. 

Возможно, именно относительность добра и зла, наблюдение, что «все хорошее - дурно» и наоборот, привели Ницше к выводу: «Ни за что так дорого человек не расплачивается, как за свои добродетели». В обыденном сознании эта мысль находит отражение в пословицах «Добро бывает наказуемо», «Хочешь уделать себе плохо - сделай другому хорошо» и др. Эта горькая житейская «мудрость» в какой-то мере объясняет и оправдывает парадокс нравственного поведения, под-меченный еще древнеримским поэтом Овидием: «Благое вижу, хвалю, но к дурному влекусь». И разве не то же свойство добра и зла сокры-то в знаменитой фразе «Благими намерениями вымощена дорога в ад»? Русский философ С.Л. Франк в работе «Крушение миров» писал, что «всё горе и зло, царящее на земле, все бедствия, унижения, страдания по меньшей мере на 99% суть результат воли к осуществлению добра, фанатичной веры в какие-либо священные принципы, которые надле-жит немедленно насадить на земле, и воли к беспощадному истребле-нию зла; тогда как едва ли одна сотая доля зла и бедствий обусловлена действием откровенно злой, преступной и своекорыстной воли». 

Рассмотренные проявления относительности добра  и зла высве-чивают и подтверждают их пятую особенность: единство и  нераз-рывную связь друг с другом. Они бессмысленны в отдельности, как бессмыслен плюс без минуса; они не могут существовать друг без друга, как не существуют самостоятельно северный и южный полюс магнита. Не говоря уже о том, что изысканная мимикрия зла зачас-тую, к сожалению, привлекает людей сильнее, чем беспомощность, за-урядность добра. 

По Ницше, зло нужно так же, как и добро, даже больше чем добро: и то, и другое является необходимым условием человеческого суще-ствования и развития. И разве не об этом говорил еще Шекспир в «Гамлете»: «Что делала бы благость без злодейства?» 

Для современной  цивилизации характерна ситуация, когда человек поме-щается в нечеловеческие условия «по ту сторону добра и зла», в которых ему ничего не остается, как творить зло (как, например, в фильмах Квентина Тарантино). Начало таким «экспериментам» положил Ф.М. Достоевский, который в результате пришел к выводу, что «нельзя человека так испытывать». 

Не следует  в то же время забывать, что единство добра и зла - это единство противоположностей. А это означает, что они не толь-ко взаимополагают, но и взаимоисключают  друг друга. И это взаимоисключение обусловливает постоянную борьбу добра и зла, борь-бу, которая не просто выступает еще одной - шестой их отличи-тельной особенностью, но и определяет способ их существования. Иными словами, добро ведет со злом постоянную борьбу, которая не может завершиться окончательной победой одной из сторон. 

Ведь если, скажем, победит добро, а зло будет  уничтожено, то само добро «породит»  зло - в условиях всеобщего добра  «наи-меньшее» добро будет восприниматься как зло. И, наоборот, в усло-виях победившего зла «минимизированное» зло будет добром. 

3. Проблема борьбы  добра и зла 

Однако взаимная непобедимость добра и зла  вовсе не означает, что их борьба бессмысленна и не нужна. Если не бороться со злом, то оно будет доминировать над добром и причинять страдания лю-дям. Правда, парадокс в том, что в процессе этой борьбы можно «заразиться» злом и насадить еще большее зло; ибо «во время борьбы со злом и злыми добрые делаются злыми и не верят в другие спосо-бы борьбы с ним, кроме злых способов». Трудно не согласиться с этим высказыванием Н.А. Бердяева, да и опыт борьбы человече-ства со злом убеждает нас в этом. Поэтому смысл этой борьбы в том, чтобы всеми возможными средствами уменьшать «количество» зла и увеличивать «количество» добра в мире, а основной вопрос - какими способами и путями добиться этого. По сути, вся история культуры в той или иной форме содержит попытки дать ответы на этот вопрос. И сегодня существует значительный «разброс» в отве-тах: от знаменитого «Добро должно быть с кулаками» до этики ненасилия, базирующейся на идее непротивления злу насилием. 

Идеал ненасилия, сформулированный на заре христианства в На-горной проповеди Иисуса Христа, всегда был в центре внимания европейской  культуры. Заповеди непротивления злу  насилием, любви к врагам одновременно и понятны, и парадоксальны: они, казалось бы, противоречат здравому смыслу, природным инстинктам и соци-альным мотивам человека, и поэтому воспринимались и восприни-маются, мягко говоря, скептически. 

Люди всегда были склонны считать, что Нагорная проповедь предназна-чена для идеального мира, и нужно быть святым, не от мира сего, чтобы принять ее логику. Как бы возражая ветхозаветному «Око за око, зуб за зуб», Иисус Христос утверждает: «А я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую». Трудновыполнимый, но бесконечно мудрый завет. Причем этот способ поведения по заповеди не меняется из-за того, что приходится действовать в реальном мире, в той среде, где принято бить по щекам. 

Во времена  первых христиан это непротивление  не рассматрива-лось еще в качестве пути преодоления зла, а являлось лишь свиде-тельством нравственного  совершенства, индивидуальной победы над грехом. В XX веке - веке насилия  и жестокости, войн и преступности - концепция ненасилия, развитая такими выдающимися мысли-телями, как Г. Торо, Л. Толстой, М. Ганди, М.Л. Кинг, становится осо-бенно актуальной, ибо она рассматривает ненасилие как наиболее действенное и адекватное средство противостояния злу, как единственно возможный реальный путь к справедливости, ибо все дру-гие оказались не эффективными. 

В качестве обоснования  этики ненасилия приведем ряд  аргумен-тов. Во-первых, отвечая на зло  насилием, мы не побеждаем зло, так  как не утверждаем добро, а напротив, увеличиваем количество зла в мире. Во-вторых, ненасилие разрывает «обратную логику» насилия, порождающего эффект «бумеранга зла» (Л. Толстой), согласно ко-торому содеянное тобой зло обязательно вернется к тебе. В-третьих, требование ненасилия ведет к торжеству добра, поскольку способствует совершенствованию человека. В-четвертых, не отвечая на зло насилием, мы, как ни странно, противопоставляем злу силу, ибо способ-ность «подставить щеку» требует гораздо большей силы духа, чем просто «дать сдачи». Таким образом, ненасилие - не поощрение зла и не трусость, но способность достойно противостоять злу и бороться с ним, не роняя себя и не опускаясь до уровня зла. 

Наверное, поэтому  у этики ненасилия так много  сторонников - и идейных, и практически  действующих в рамках различных движений (хип-пи, пацифисты, «зеленые» и др.). Ведь ненасилие способно изменить не только личность и межличностные отношения, но и общественные ин-ституты, взаимоотношения масс людей, классов, государств. Даже поли-тика, это организованное и узаконенное насилие, может быть преобразо-вана на принципиально ненасильственных основах. Таким образом, непасилие в том виде, который оно приобрело в теории и практике XX века, становится эффективным средством решения общественных конфликтов, ранее решавшихся с применением насилия. 

Вместе с тем  не следует сбрасывать со счетов и  аргументы сторонников насильственной формы борьбы со злом. Конечно, те общественные движения и институты, которые практикуют насилие или призывают к нему, вряд ли считают его позитивным явлением. Они оценивают насилие скорее как вынужденную необходимость, чем как желаемое состояние. Концепцию же ненасилия они считают красивой, но утопичной мечтой. Главный аргумент противников не-насилия в защиту насилия - безнаказанность зла в условиях нена-силия. 

Оперируют они  конкретными примерами, но примеры  эти весьма убеди-тельны. Действительно, разве насильственная борьба с оккупантом и агрессором не есть добро? Что было бы, если бы во время Великой Отечественной  войны наш народ, в соответствии с принципом ненаси-лия, подставлял бы «другую щеку» фашизму? Кстати, такой же аргу-мент приводят сегодня и сторонники уничтожения бандформирований в Чечне как необходимой акции в борьбе с терроризмом. Или самообо-рона от напавшего на тебя преступника - что, тоже «подставлять ему щеку»? 

Так что у  сторонников «добра с кулаками»  тоже есть своя, весомая точка зрения. Тем более что насилие может  быть таким многоликим: от безобидного  игрового насилия (игра котят, борьба на ринге) или необходимой реакции  самозащиты до агрессивной враждебности, жажды мести и даже убийства. И осуждая одни, наиболее крайние и жестокие формы насилия, вполне можно прийти к оправданию других. 

Еще один недостаток этой концепции противники этики  ненаси-лия видят в ее слишком  идеализированном, на их взгляд, представ-лении о человеке. Теория и практика ненасилия действительно ак-центирует внимание на присущем человеку стремлении к добру, рассматривая эту склонность в качестве своеобразного архимедова рычага, способного перевернуть мир. 

Однако сторонники ненасилия в то же время признают, что человеческое поведение может быть и источником зла. Но считать человека пол-ностью злым существом - значит клеветать на него, так же как считать его только добрым - значит льстить ему. Именно такую ошибку до-пускают те, кто утверждает, что каждый человек - хищный «волк», склон-ный к разрушению и насилию, или покорная «овца», не способная по-стоять за себя (Э. Фромм). 

Только признание  моральной амбивалентности, двойственнос-ти природы человека выражает справедливое отношение к нему. Именно такая, сугубо трезвая, реалистическая концепция человека служит гарантией действенности и, более того, практической мето-дикой ненасильственной борьбы, которая предлагает путь, стра-тегию и тактику усиления и приумножения добра. 

Приверженцы ненасилия  считают, что для этого сторонам прежде всего необходимо: а) отказаться от монополии на истину, признавая, что мы сами тоже можем ошибаться; 6) осознать, что мы вполне могли бы быть на месте своих оппонентов, и под этим углом зрения критически проанали-зировать свое поведение - особенно то в нем, что могло бы провоциро-вать враждебную позицию оппонентов; в) исходя из убеждения, что чело-век всегда лучше того, что он делает, и что в нем всегда сохраняется возможность изменений, искать такой выход, который позволил бы оппоненту сохранить достоинство, ни в коем случае не унижая его; г) не настаивать на своем, не отвергать с ходу точку зрения оппонента, а искать приемлемые решения; д) пытаться превращать врагов в друзей, ненави-деть зло, но любить людей, стоящих за ним. 

Таким образом, если насилие направлено на подавление или уничтожение противника и  лишь временно заглушает конфликт, но не устраняет его причин, то ненасильственная акция направлена на устранение самой  основы конфликта и предлагает перспективу развития взаимоотношений, особенно когда предшествующее зло не является препятствием для последующих добрых отношений. Сво-еобразие моральной позиции сторонников ненасилия состоит в том, что они принимают на себя ответственность за зло, против которого борются, и приобщают «врагов» к тому добру, во имя которого ве-дут свою борьбу. 

Интересные идеи можно найти по этому поводу в  «Агни-Йоге», которая советует: знайте врагов, берегитесь от них, но злобы  не имейте. Злоба, ненависть приковывают нас к врагу, а борьба с ним ведет к непродуктивному расходу жизненной энергии. Врага надо преодоле-вать силой своей устремленности к положительной цели. Надо в них, врагах, черпать силы для возрастания творческой активности, памятуя о восточной мудрости: «Враги наши - учителя наши».  

Ода врагу 
 

Существует устойчивый стереотип, рассматривающий ненасилие  как социальную пассивность и  психологическую трусость, отсут-ствие  мужества. Это обвинение нельзя считать  справедливым. Преж-де всего, следует  провести различие между понятиями силы и наси-лия. Сила является неотъемлемым и фундаментальным свойством бытия человека. Насилие - это разрушительная сила, точнее даже, саморазрушительная, ибо в своем последовательном осуществле-нии как абсолютное зло оно оборачивается против самого себя. Ненасилие же является позитивным, конструктивным выражени-ем силы: оно тоже сила, но при этом более сильная, чем насилие. 

Ненасилие нельзя путать с пассивностью - капитуляцией пе-ред несправедливостью, вызванной  отсутствием силы. Ненасилие же помимо огромной внутренней работы и духовной активности, на-правленной (не в последнюю очередь) на преодоление страха, пред-полагает также продуманную наступательную тактику, опреде-ленную технологию противостояния злу. 

Как это ни парадоксально, но в действительности пассивность и смирение являются как раз условием и порождением насилия. Пассивность - это позиция человека, который не дорос до насилия. Ненасилие же пред-ставляет собой реакцию человека, который перерос насилие и поднялся на более высокую ступень преодоления страха. Причем помимо пре-одоления «животного страха» ненасилие требует еще и особой духов-ной стойкости. И мужество, которое требуется для ненасильственной борьбы и формируется ею, есть мужество ответственного существования в этом мире.