Политико-правовые взгляды Б.Н. Чичерина и Г.Ф. Шершеневича

     Понятие права, утверждал Шершеневич, включает в себя только положительное, действующее право. Объективное право — совокупность правовых норм, субъективное право — "возможность осуществления своих интересов субъектом права". Шершеневич доказывал, что объективное и субъективное право — это не две стороны одного понятия, как утверждали Иеринг и другие представители социологической юриспруденции, а самостоятельные и совершенно различные понятия. Если субъективному праву всегда соответствует объективное право, то последнее может вполне существовать без субъективного права. Объективное право, по Шершеневичу, — основное понятие права, субъективное право — производное.

     К сущностным чертам права ученый относил  следующие:

     1) право предполагает поведение  лица;

     2) право обладает принудительным характером;

     3) право всегда связано с государственной властью.

     Эти неотъемлемые элементы права образуют представлениео его понятии.

     Право, утверждал Шершеневич, — это норма должного поведения человека, неисполнение которой влечет за собой принуждение со стороны государственных органов. Шершеневич полагал, что принудительный характер права не позволяет относить к нормам права конституционное, каноническое и международное право.

     Шершеневич  писал, что государство является источником права. Согласно его концепции государство есть явление первичное, а право — вторичное. На этом основании он выступал с критикой идеи правовой связанности государства им же самим созданным правом, которой придерживались Еллинек, Дюги, Штаммлер и другие теоретики. Теория правового государства, утверждал Шершеневич, не имеет теоретического обоснования и практического значения.

     "Дело  не в том, чтобы связать государство  правовыми нитками подобно тому, как лилипуты связали Гулливера. Вопрос в том, как организовать власть так, чтобы невозможен был или был доведен до минимума конфликт между правом, исходящим от властвующих, и нравственными убеждениями подвластных". Государство, согласно Шершеневичу, предшествует праву и исторически и логически. "Для признания за нормами правового характера необходимо организованное принуждение, которое только и способно отличить  нормы права от всех иных социальных норм и которое может исходить только от государства". Однако, размышлял ученый, не санкционируется ли таким образом произвол властей? Подобно Иерингу Шершеневич рассуждал о политике фактического самоограничения государственной власти, которая в своих же собственных интересах устанавливает границы возможному произволу со стороны должностных лиц и государственных органов. Право представляет собой, по его учению, "равнодействующую двух сил, из которых одна имеет своим источником интересы властвующих, а другая — интересы подвластных".

     Граница между правом и произволом заключается  в том, отмечал Шершеневич, что "право есть правило поведения и должно быть соблюдаемо самой властью, его устанавливающей". Если же государственная власть, установившая правило, не считает нужным его соблюдать, а действует в каждом конкретном случае по своему усмотрению, то право сменяется произволом. В отличие от шайки разбойников государство проявляет свою волю в нормах, которые оно соблюдает, пока они не заменены новыми. Кроме того, различие между государством и шайкой разбойников заключается в том, что последняя пользуется силой для разрушительных целей, а государство обращает свою силу на созидательные цели.

     Шершеневич  призывал исследовать социальную направленность деятельности современного ему государства. Государство, по его мнению, само заинтересовано в благосостоянии своих граждан и, как результат, в стабильности государственной власти, поэтому оно должно пойти по пути оказания помощи слабейшему посредством социального законодательства и демократизации государственного строя.

     В основе деятельности любого государства, утверждал Шершеневич, лежит инстинкт политического самосохранения. Политика государства должна быть достаточно гибкой, чтобы умело приспосабливаться к новым общественным условиям. "Прогрессивность того или другого государства обнаруживается именно в том, что оно сумело раньше и лучше уловить требования времени и приспособиться к ним, вызывая в других, по необходимости, подражание", — писал Шершеневич. А потому, выступая с требованием реорганизации общественной жизни в России, он считал путь реформ единственно приемлемым как для существования и развития общества, так и для сохранения политической власти государства.

     Шершеневич  считал безусловно необходимым исследование тех явлений и отношений, которые влияют на содержание правовых норм и на их применение к правовым отношениям. Однако он возражал против замены правовой догматики социологическим правоведением либо естественно-правовыми воззрениями. Изучать догму и технику права, подчеркивал Шершеневич, особенно важно для юриста-практика, который стоит вне идеологии государства и политики права.

     Разработанная им теория права и государства на основе формально-догматического метода имеет большое значение и в настоящее время. "Общая теория права" Шершеневича, переизданная в 1995 г., во многом не утратила значения для преподавания теории государства и права, истории политических и правовых учений. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     Заключение

     Вопрос  о понятии государства является достаточно сложным и далеко не ординарным вопросом. Это обусловлено как  сложностью и многогранностью самого государства как явления (объективный  фактор), так и неодинаковостью восприятия одних и тех же государственно-правовых явлений разными людьми.

     За  многотысячелетний опыт образования, становления, развития и функционирования государства у разных народов, в  различные исторические эпохи сложились  многочисленные теории, научные школы, доктрины, концепции (от теологических, светских до современных авангардистских), в которых теоретически реконструируется государство в любых его проявлениях - причины происхождения, форма, функции, государственная власть, перспективы и судьбы. При этом важно учесть, что данные теории могут иметь и действительно имеют несхожие, а порой просто противоположные методологические основы (вплоть до идеи о непознаваемости государства).

     Политико-правовая идеология российского либерализма  в теоретическом отношении стояла на уровне западноевропейской философской мысли, а в некоторых аспектах превосходила ее. Современные отечественные правоведы обоснованно отмечают, что в конце XIX —• начале XX в. русская юриспруденция совершила гигантский скачок в своем развитии. В дореволюционной России существовало много направлений изучения права: гегельянство, неокантианство, религиозно-философские теории, социологические и позитивистские доктрины и др. Концептуальная определенность каждой их них, содержательное развитие методологических начал в связи с изучением действующего права и перспектив его совершенствования, общая ориентация либеральной идеологии на передовые общественные идеалы обусловили столь высокое развитие русской юриспруденции, что современные исследователи ставят ее на один уровень с такими мощными пластами русской культуры, как художественная литература, философия, искусство.

     Список  использованных источников 

     1. «История политических и правовых учений» под ред. д.ю.н, проф

     О. Э. Лейст 2006г.

2. История политических и правовых учений: учебник для вузов / Под ред. В.С. Нерсесянца . М., 2005.