Этические проблемы современной экономической науки

Основную  причину для трансформации этики  в экономику нужно видеть в  том, что в 17 и 18 веках маленькие, относительно изолированные единицы  хозяйства, «домашние хозяйства» сливались  в народное хозяйство в современном  смысле. Вследствие этого разделение труда сильно ускорилось, связанная  с этим специализация углубилась и вытекающие отсюда преимущества продуктивности могли исчерпываться все более всеобъемлюще. Логически «Исследование о природе и причинах богатства народов» начинается с анализа разделения труда на известном примере изготовления булавки. Величина рынка – тогда народное хозяйство, сегодня все более мировое хозяйство – является решающей величиной определения глубины разделения труда и связанных с этим преимуществ специализации.

Однако  предпосылкой является эффективный  механизм согласования, который Смит находит в рынке и конкуренции. Согласование произведенной по частям работы в слившейся в народное, а сегодня в мировое хозяйство экономике более не происходит посредством таких мотивов, как, например, чувство симпатии, на чём Смит в 1759 основывал этику, а все чаще совершается посредством связанных с правилами и институтами процессов обмена с включенными в них процессами контроля и измерения.⁴

Современная экономика характеризуется глубоким разделением труда, анонимными процессами обмена, длинными цепочками производства при участии многих действующих  лиц, растущей взаимозависимостью и  высокой комплексностью. "Взаимозависимость" подразумевает тот факт, что результат  моего действия больше не зависит (только) от моего действия, но зависит (также) от того, что делают другие, – в  том числе, (сознательно или бессознательно) реагируя на моё действие. Отсюда непосредственно  следуют две фундаментальные  проблемы для понимания этики.

Во-первых, тот общий результат, который  имеет первостепенное значение для  состояния благосостояния многих людей - в высшей степени этически значимого - (возможность располагать потребительскими товарами, рабочими местами и пр.), не произвели ни отдельный человек  или отдельное предприятие. Соответственно, нельзя сделать отдельного человека или отдельное предприятие ответственным  за общий результат. Он скорее является незапланированным – и не способным  к планированию – результатом  бесчисленных действий бесчисленного  количества действующих лиц. Вопрос в том, чем определяется этот результат. Только ответив на этот вопрос можно  получить отправные точки для  воздействия на процесс с точки  зрения моральных намерений.

Во-вторых, из-за разделения труда, анонимности  процесса и увеличивающейся взаимозависимости  очень сложно или совсем невозможно проконтролировать вклад в выполненную  работу  отдельного человека (или  предприятия) вышестоящей инстанцией. Управление посредством таких мотивов  как симпатия и альтруизм тоже невозможно, ибо, чтобы получить работу, как, например, в потерпевшей крушение системе социализма, нужно было бы сначала завоевать дружеское  расположение партнеров. Это ограничило бы разделение труда кругом личных знакомых и тем самым аннулировало преимущества увеличения рынка. Если хотят управлять обществом посредством мотивов, применение санкций к тем, кто выдает плохо выполненную работу за хорошую, было бы практически невозможным, слишком дорогим. Издержки на распознавание и оказание влияния были бы слишком высоки.

Решение, которое пропагандировал А. Смит, заключается в том, чтобы необходимая  для интеракций надежность взаимных ожиданий поведения могла и должна была обеспечиваться не посредством  альтруистических мотивов или общих  для всех участников целей, а посредством  общих правил, которые должны соблюдаться  действующими лицами. Это как в  дорожном движении: если для кого-то на светофоре горит «зеленый», то он с риском для жизни полагается на то, что для поперечного движения горит «красный»; ему не нужно  спрашивать о мотивах других участников движения, и безразлично, останавливаются  ли они из эгоизма, из альтруизма, из мыслей о собственных членах семьи, собственных детях, например, или  из страха перед полицейским, перед  занесением баллов в водительский талон, или исходя из каких-то других мотивов. Производительность современной экономике  достигается исключительно посредством  подходящих регулирующих обязательств действующих лиц при отказе от альтруистических, солидарных мотивов  и вообще от достижения общих целей; таким образом, чрезвычайно возрастает производительная мощь управления.

У моралиста  А. Смита шла речь об улучшении  положения бедных, в те времена - рабочих, и таким образом, о цели безусловно морального качества; можно говорить прямо-таки о раннем «выступлении в пользу бедных». В принципе он видел два пути реализации этой цели: благотворительность или рост. Традиционный путь благотворительности предусматривал помощь выборочным отдельным лицам посредством прямых денежных пособий, т.е. посредством интервенционизма. Смит предпочел другой путь, центральным пунктом которого является помощь для совокупной общности посредством процесса общеэкономического роста, который порождается рынком и конкуренцией. В 1776 году Смит выбрал современный путь, и мировая история подтвердила его правоту. Он делал это из морально-философских, этических соображений. С этой целью он должен был отделить желаемый с моральной точки зрения результат экономического процесса, всеобщее благосостояние, как предпосылку свободы для всех, от мотивов действий действующих лиц. Это является смыслом известной фразы из «Исследования о природе и причинах богатства народов»: «Не от благосклонности мясника, пивовара и булочника мы ожидаем то, что нам требуется для еды, а от того, что они соблюдают свои собственные интересы. Мы обращаемся не к их человеколюбию, а к их себялюбию, и мы упоминаем не свои потребности, а говорим об их прибыли».

Это расхождение мотивов и результатов  действительно также и в обратном смысле: состояния, которые нежелательны и которые вызывают моральное  возмущение людей в условиях современной  экономики и общества не могут  и не должны более сводиться к  злым, эгоистичным мотивам. Таким  образом, распространенные объяснения и осуждения, как, например, «жажда наживы», «эгоизм» и «материализм» можно  объяснить всецело досовременной теорией общества, которая ещё не совершила открытый А. Смитом уже более 200 лет назад парадигматический поворот.

"Мотив"  и "социальный смысл" расходятся  друг с другом. Благо-состояние не зависит от благо-склонности. Результат определяется правилами, которые направляют интеракции в определенное русло. Чтобы быть в состоянии понять эту взаимосвязь, необходимо было найти для человеческого действия, теоретически разработать и институционально дополнить различение, которое до сих пор не имело в экономике этого выдающегося значения, а именно, различение между рамочным порядком и действиями в пределах рамочного порядка, или говоря на языке спорта: между правилами игры и ходами.

Рамочный  порядок объединяет общие, (относительно) длительно действующие правила  для действий. Они должны соблюдаться  при совершении действий, их нарушение  пресекается. Для современной экономики  это в особенности: Конституция, законы, т.е. в особенности публичное  право, частное право и уголовное  право, далее специальные сферы  хозяйственного права, такие как  общественное право, трудовое и тарифное право, конкурентное право, порядок  участия в управлении предприятиями  и весь законодательный комплекс в области предпринимательства, в особенности, правила ответственности  и возмещения ущерба, и наконец определенные моральные и культурные стандарты поведения. Конкретные действия бесчисленных действующих лиц во всем своем многообразии должны удерживаться в рамочном порядке: таким образом обеспечивается надежность взаимных поведенческих ожиданий. Так становится возможным требующее меньших затрат согласование поведения, а также долговременное планирование. Для общественной интеракции не требуется совместных целей: как и участники дорожного движения, субъекты экономики преследуют различные цели; чтобы все достигли своих заданных целей, им необходима только подходящая система регулирования: экономический порядок или, соответственно, порядок дорожного движения.

В рамках этих правил субъекты экономики преследуют каждый свои цели. Общеэкономическое оправдание этого состоит не в оправдании "эгоизма", "частных интересов" или "стремления к прибыли", а в том, что такой экономический порядок в состоянии переработать и использовать больше знаний для благосостояния общества, чем порядок, управляемый через общие цели. При управлении через общие цели используемое знание ограничивается знанием общего центра, который определяет эти цели. В порядке же, который управляет через различные цели только посредством общих правил, знание, в широком смысле слова, которое управляется децентрализовано и при этом никтоex ante не знает, где оно находится, используется в широких рамках. Если это знание должно служить обществу, то лучше всего, когда каждому отдельному человеку позволяется использовать свое особое знание, и затем устанавливается механизм, который распространяет это знание или результаты этого знания: рынок и конкуренцию.

На  рынке образовывается система конкуренции, вследствие чего там царит институциональное  давление на каждого отдельного человека или каждое предприятие, чтобы получить новое знание и ликвидировать  преимущество в знании конкурентов. Под угрозой экономического разорения  действующие актеры должны стараться  получать и применять знание. Благодаря этой институциональной организации, которая обеспечивает работоспособным субъектам эксклюзивное присвоение результатов их работы (личные прибыли), они вынуждены в пределах разрешенного обязательными для всех правилами использовать любую возможность для достижения преимуществ по сравнению с конкурентами. Они должны стремиться к получению прибыли. Высокие прибыли с функциональной точки зрения необходимы не для благотворительности, как в соответствии с концепцией средневековой caritas или для выполнения других моральных требований; прибыли предоставляют собой стимулы для инноваций и инвестиций, они служат сигналами для потенциальных участников рынка для выхода на рынок, благодаря чему будет улучшаться предложение, они служат также отдельным инвесторам для покрытия потерь, поскольку не каждая инновация и инвестиция может быть успешна. Следовательно, прибыли и конкуренция служат управлению экономикой, не справедливости. Этическая оценка рынка и конкуренции не может игнорировать эту функциональную взаимосвязь, скорее она должна основываться на этих знаниях.

Основную  структуру рыночной экономики можно  проиллюстрировать посредством  сравнения со спортом; при этом мы несколько глубже разработаем логику и разовьем дальнейшую аргументацию.

В правилах игры определяется, кому разрешается  играть, что является, например, в  футболе, фолом, офсайдом, игрой рукой, угловым, и как будут наказываться нарушения правил, посредством штрафных ударов, желтых и красных карточек и т.д. (конституция, законы и т.п.). Относительно этих правил у команд царит согласие. Через свои клубы они назначают нейтрального судью, который следит за соблюдением правил, и применяет санкции за нарушение правил (юстиция, антимонопольное ведомство). Только на основе согласия относительно правил и при установлении нейтральной санкционирующей инстанции может вообще состояться игра, конкуренция в игре. Нерегулируемая «борьба всех против всех» не имеет ничего общего с конкуренцией, практикуемой в рыночной экономике. Конкуренция в спорте и ещё больше в рыночной экономике привязана к исключительно искусственной системе правил. Говоря словами В. Рёпке, конкуренция является не «природным образованием», а «в высшей степени хрупким искусственным продуктом цивилизации»⁵.

С момента  подачи свистка команды становятся противниками. Они пытаются устранить  противника, используя все возможности, которые позволяют им правила, при  помощи остроумных ходов. Таким образом, задача состоит в творческом развитии новых ходов и приемов. Мотивом/целью  игроков является победа над противником; мотивом/целью зрителя является увидеть интересный захватывающий  матч. Мотивы игроков – конкурентов  и зрителей – потребителей, таким  образом, системно расходятся. Смысл  конкурентной борьбы на поле игры/рынке  в обеспечении увеличения производительности для зрителей/потребителей. «Конкуренция является средством, но не последней  целью», сказано в программном  Предисловии 1-го тома годового издания  «Ордо» от 1948г.

Для лучшего понимания аналогии между  спортивной игрой и экономической  конкуренцией необходимо указать на то, что игроки одной игры в других играх могут быть также зрителями, и некоторые зрители в другой игре - игроками; в экономике многие потребители также являются производителями, одновременно все производители  являются потребителями. Так как  все действующие лица являются потребителями, можно основываться на том, что в  рыночной экономике, в конечном счете, речь всегда идет о благе потребителей, а тем самымвсех членов общества.

Основополагающую  логику и смысл рыночной экономики  можно обобщить в следующем промежуточном  результате: рыночная экономика и  конкуренция являются искусственно основанной организацией на благо общества, потребителей. Следовательно, рынок  как таковой является социальной организацией. Парадигматически рыночная экономика случит потребителям, точнее людям как потребителям, а не производителям, где под производителями надо понимать и предпринимателей, и рабочих, и служащих. Для увеличения производительности рыночная экономика использует конкуренцию и стремление к прибыли. Даже если отдельным человеком первоначально не руководит стремление к увеличению прибылей и выгоды, возможно, из-за моральных соображений, то он будет принужден к этому конкуренцией, а именно под угрозой экономического разорения. В этом смысле рыночная экономика является изнуряющей, утомляющей системой, при которой никто не может останавливаться на достигнутых позициях. Это всё влечёт за собой инновации, инвестиции, формирование капитала и развитие, в чем и лежат основы чрезвычайного роста благосостояния общества в функционирующих рыночных экономиках Запада.

Это в высшей степени искусственное взаимодействие правил игры и ходов, согласия и конкуренции подлежит ряду функциональных условий. Самые важные можно снова достаточно непринужденно извлечь из сравнения со спортом.