Философия Сократа

     Сомневаясь  в тех или иных частностях и деталях предания о загробном наказании и воздаянии, Сократ вместе с тем твердо верил в истинность смысла и сути этого мифа в целом. Отсутствие бессмертия души, замечает Сократ, было бы счастливой находкой для дурных людей: со смертью души они легко избавлялись бы от присущей им порочности. Но душа бессмертна, и, следовательно, неизбежна ответственность человека за свои дела. Будучи бессмертной, душа, по версии Сократа, вместе с тем подвержена как совершенствованию, так и порче – в зависимости от земного образа жизни тех, кому она достается в своих вечных переселениях из этого мира в загробный (Аид) и возвращениях назад. "Когда человек умрет, – поясняет Сократ, – его гений, который достался ему на долю еще при жизни, уводит умершего в особое место, где все, пройдя суд, должны собраться, чтобы отправиться в Аид с тем вожатым, какому поручено доставить их отсюда туда. Встретивши там участь, какую и должно, и пробывши срок, какой должны они пробыть, они возвращаются сюда под водительством другого вожатого, и так повторяется вновь и вновь через долгие промежутки времени".

       На суде в Аиде души присуждаются  к различным тяжким наказаниям

соответственно  их земным провинностям, а за добрые дела получают воздаяния по заслугам. Цель загробного наказания состоит в исправлении и очищении души, с тем, чтобы она могла снова вернуться в земной мир. Если же справедливые судьи Аида – мифологические цари и герои (Минос, Радамант, Эак, Триптолем) – найдут, что те или иные души, отягощенные содеянным ими в земной жизни, окончательно испорчены и неисправимы, например, души святотатцев, злостных убийц многих людей и т. п., то такие души навечно низвергаются в мрачный Тартар – место, схожее с христианским адом. Души людей, совершивших тяжкие, но все же искупимые преступления (например, души раскаявшихся еще при жизни убийц и т. д.), ввергаются в Тартар лишь на время, до тех пор, пока не вымолят себе прощения у своих жертв.

     Космос, по Сократу, служит местом обитания богов. Сюда-то, судя по его рассказу, и направляются души философов. Воздаяние им состоит, следовательно, в том, что их души высвобождаются из вечного круговорота и переселения душ, избавляясь окончательно от необходимости новых телесных перевоплощений и связанных с этим мук. Только для истинного философа, к числу которых Сократ, конечно, относил и себя, смерть означает конец мукам и начало вечной блаженной жизни. Это и есть, по Сократу, достижение доступного смертному человеку бессмертия. Души же прочих людей будут мучаться до тех пор, пока не станут чище, совершеннее, умереннее, разумнее. Главным на этом пути избавления от мук является забота о душе: пренебрежение телесными удовольствиями, которые, скорее, приносят вред, чем пользу, и украшение души подлинными добродетелями и плодами познания - истиной, справедливостью, свободой, мужеством, воздержанностью.⁴

     Сократовский  путь демонстрации мудрости бога сопровождался  разоблачением суетной и ложной мудрости представителей всех основных слоев афинского демократического полиса, а внутренний голос личного бога – демона заглушал общеобязательные веления полиса своим членам. Поскольку же религия в Афинах была важнейшим государственным делом, нововведения Сократа в вопросе о богах воспринимались тогдашними афинянами как одновременно и антиполисная акция, как отступление от полисных нравов, обычаев и законов, нарушение полисного правопорядка.

     У ряда отцов церкви встречается высокая  оценка Сократа как одного из знаменитых предшественников христианства, боровшегося против ложных верований и своей концепцией самопознания и незнания ("я знаю, что ничего не знаю") подготавливавшего дорогу истинной вере. Отмечается близость к христианской философии сократовской мудрости и сократовской тяги к вечной божественной истине. Сократ видел, что человек может приобщиться к божественному, лишь очистив свое духовное начало от земной чувственности.

      1.4. Добродетель в понятии Сократа 

     В центре всего сократовского философствования стоят вопросы о нравственных добродетелях, моральных качествах человека. По существу своему учение Сократа – это философия морали, этика.

     Добродетель, по Сократу,- это божественный разум, доступный, и то не полностью, лишь философскому уяснению в понятиях. Обычно же люди только мнят, что знают, и их мнения в большинстве случаев мало чем отличаются от простого незнания. Но есть, считал Сократ, и истинные мнения, которые находятся как бы между знанием и незнанием. Мнение, если оно истинно, ведет к правильным действиям и добродетельным поступкам. Истинное мнение, так же как и знание, руководя человеком, направляет его к верной цели и удерживает в границах добродетели. Такое истинное мнение и соответствующая ему добродетель доступны человеку, и он может при необходимых условиях им научиться.

     Регулирующая  роль знания, по Сократу, безусловна и  абсолютна: "...нет ничего сильнее  знания, оно всегда и во всем пересиливает и удовольствия, и все прочее"  Этически сориентирована и его теория познания, гносеология. Нравственно-этический смысл человеческих поисков истины и овладения знанием предопределяется тем, что истоки знания и нравственности восходят, по Сократу, к богам. Мерой человеческой добродетели оказывается мера его приобщения к божественной мудрости, и процесс познания приобретает характер морального действия, нравственного акта. Обозначенный Сократом путь познания и есть его школа добродетели.

     Истинное  познание – познание посредством  понятий – доступно, по сократовской концепции, лишь немногим, мудрецам, философам. Но и им доступна не вся мудрость, но лишь незначительная часть ее. Мудрость есть знание, но человек не в силах знать все. "...Человеку,– говорил Сократ, – невозможно быть мудрым во всем. Следовательно, что кто знает, в том он и мудр". Но эта человеческая мудрость, по Сократу, немного стоит, по сравнению с божественной мудростью. Сократовской этике в заметной мере присуще характерное для античных представлений сближение незнания с безумием.

     Сократ  различил  четыре   вида   добродетели:   благоразумие, праведность,  стойкость,  воздержание.  Некоторые,  однако,   называют благоразумие скорее основой, то  есть  началом  добродетелей. Ведь  благоразумие – это само  познание  нравов, которое, как свидетельствует трактат по этике, называется знанием добра и зла, то есть оно есть само различение благого или злого, что  и нужно называть благим или злым само по себе.  Действительно,  благо  и  зло, проистекающие  только  из  самих   себя,   называются   так   собственно   и субстанциально, поскольку они самостные добродетели или пороки. Но некоторые случайно  и  через  иное.  Например,  поступки, получающиеся в  результате  наших  деяний,  хотя  сами  собой безразличные, называются, однако, добрыми или злыми,  судя  по  намерению,  из которого они исходят. Оттого часто, что одно  и  то  же  деяние, совершенное разными людьми или одним и тем же человеком в разное время  и  с разными умыслами, называется  добрым  или  злым.  Они  называются добрыми или злыми  субстанциально,  на  основании  их  собственной  природы, поскольку извечно  пребывают  несмешанными,  ибо  то,  что  единожды  благо, никогда не сможет стать злом и наоборот; следовательно, различение их – как благого и злого  –  называется благоразумием. Ведь такое различение, поскольку оно может быть свойственно равно как порочным, так и добрым людям не  имеет  заслуги:  и  никоим  образом  оно  прямо   не   называется добродетелью, или наилучшим расположением духа.

     Сократ  обнаружил, что люди употребляют  некоторые понятия, считая их к тому же самыми важными, но не могут дать себе в них отчета. Это понятия, получившие впоследствии название нравственных (справедливость, мужество и др.). Люди не знают, что они означают. И сам Сократ при самом тщательном исследовании не может найти ничего в мире, что соответствовало бы этим понятиям.

      1.5. Самопознание в понимании Сократа 

     Хотя  стремление к самопознанию было свойственно  ранней греческой философии, лишь Сократ сделал формулу мудрости – "Познай самого себя", основной частью своего учения. Сократ видел задачу философии в исследовании этико-познавательной сферы человеческой жизни и деятельности. Сократ считал, что человек более всего нуждается в познании самого себя и своих дел, определении программы и цели своей деятельности, ясном осознании того, что есть добро и зло, прекрасное и безобразное, истина и заблуждение. Дорога самопознания ведет человека к пониманию своего места в мире, к уяснению того, "каков он по отношению к пользованию собой как человеком" – узнаём из трудов Ксенофонта, написанных о Сократе. – Человек, знающий себя, знает и то, что для него будет хорошо, и различает то, что может сделать и чего не может.

     Сократ  считал последовательное познание "себя  самого" основой  понимания этических принципов, отношения к полису и религии. В отличие от предшествовавших  ему  материалистов,  которые  искали  ответы  на  вопросы, касающиеся  человека, прежде всего  в его  отношении к  природе и  призывали "прислушиваться  к  природе", Сократ подчеркивал значение совести, "внутреннего голоса", который он называл даймонионом и который был гарантией постижения  подлинной  истины.  Однако  речь  не  идет  о  некоем, выражаясь по – современному,  субъективно – идеалистическом  элементе. Даймонион, согласно Сократу,  имел  божественное   происхождение. Он считал, что именно   посредством   этого "даймониона" боги выделяют человека и сообщают смысл всему мирозданию.

     Древний философ был убежден, что лишь на пути проникновения в свое "Я", в свой внутренний мир возможны самосовершенствование, правильный выбор ценностей, соответствующий им благой образ мышления и действия.

     Итак, для Сократа смысл человеческой жизни заключается в философствовании, в постоянном самопознании, вечном поиске самого себя путем испытания. 

     1.6. Сократовская концепция знания и познания 

     Сократ  считал, что знание божественно, и  только оно возвышает человека и  уподобляет его богам. Большинство же людей, считал он, чурается знаний и руководствуется случайными влечениями и переменчивыми чувствами. "Большинство,–  говорил Сократ,–  считает, что знание не обладает силой и не может руководить и начальствовать: потому-то (люди) и не размышляют о нем. Несмотря на то что человеку нередко присуще знание, они полагают, что не знание им управляет, а что – либо другое: иногда страсть, иногда удовольствие, иногда скорбь, иной раз любовь, а чаще – страх. О знании они думают прямо как о невольнике: каждый тащит его в свою сторону" - повествует Платон. В противоположность этому мнению большинства Сократ отстаивал принцип всеобщего господства разума – в природе, в отдельном человеке и в человеческом обществе в целом. В природе это проявляется как гармония и целесообразность во всем мироздании; в отдельном человеке как господство разумной души над природным и неразумным телом; в обществе – как господство разумных законов и установлений, как правление знающих. Игнорирование этого, отклонение от правильного пути являются, по Сократу, следствием незнания. Боги в концепции Сократа остаются источником всех знаний, однако в процессе сократовской рационализации по существу меняется сам статус богов: из мифологических существ они во многом превращаются в категории философии и теории познания. Высшим проявлением божественной заботы о людях является разумность человека. Ксенофонт писал: "Они,– говорит Сократ о богах,– вложили в нас разум, посредством которого мы судим о предметах ощущения и, передав их памяти, узнаем, что и как полезно, и вообще придумываем средства наслаждаться полезным и избегать вредного. Они дали нам способность передачи, посредством которой, именно – посредством слова, мы наделяем друг друга всем хорошим, составляем общества, издаем законы и пользуемся государственной жизнью"

       Но подобная философская рационализация богов в тех условиях господства мифологических представлений должна была неизбежно оставаться поверхностной и ограниченной: философия еще долго сосуществовала с мифом, пользуясь его арсеналом, рационализируя и модифицируя его представления. Можно даже сказать, что довольно длительное время античная философия была своеобразной рационалистически стилизованной мифологией. Об этом отчетливо свидетельствуют воззрения не только Сократа и его философских предшественников, но и позиция такого его знаменитого последователя, как Платон, в творчестве которого дальнейшая рационализация мифа сопровождается философским мифотворчеством.