Философия Ф.Бэкона

   Введение

   Предпосылки для формирования философии нового времени связаны с переносом  интереса мыслителей с проблем схоластики и теологии на проблемы натурфилософии. В 17 веке интерес философов был  направлен на вопросы познания - Ф.Бэкон развивал учение об индукции, Р.Декарт - понятие метода в философии.

   На  первом месте проблемы гносеологии. Два основных направления: эмпиризм - направление в теории познания, которое признает чувственный опыт как единственный источник знаний; и рационализм, который выдвигает  на первый план логическое основание науки, признает разум источником познания и критерием его истинности.

   У начала новой европейской философии  возвышаются фигуры Фрэнсиса Бэкона (1561-1626) и Рене Декарта (1596-1650). 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

   Философия Ф.Бэкона была продолжением натурализма Возрождения, который он вместе с тем освобождал от пантеизма, мистицизма и различных суеверий. Продолжением и вместе с тем его завершением. Остатки органистических воззрений сочетались в ней с началами аналитического метода, поэтичность с трезвым рационализмом, критицизм с нетерпеливым желанием охватить все и обо всем высказаться. Она удивительно концентрированно воплотила в себе тот последний мощный всплеск культуры Возрождения, который породил запоздалый, кратковременный и напряженный английский Ренессанс, этот яркий закат всего западноевропейского Ренессанса, почти слившийся с зарею грядущего Просвещения. И по своим намерениям, и в действительности Бэкон играл в философии роль реформатора. Но обставлена она была классическими декорациями.

   Провозгласив  принципиально новую ориентацию и значимость философии, Бэкон в  понимании если не задач, то объема ее компетенции примыкал к классической античной традиции, одновременно придавая этому понятию и то широкое  значение научного знания, которое надолго укоренится в англосаксонском обиходе.

   Он  включал в философию почти  всю совокупность наук и видел  ее задачу в изучении как природы, так и человека с некоторой  методологически единой точки зрения. И в месте с тем этот родоначальник  сциентизма в философии, если только он не обсуждает специальные естественнонаучные проблемы и опыты, в своих рассуждениях умел сохранить тот особенный аспект подхода, который соотносится с непосредственным значением этого древнегреческого термина "философия" - любомудрие.

   В своем произведении "Великое Восстановление Наук" многозначительно названном "Величайшее порождение времени", Бэкон впервые  сформулировал свою идею универсальной  реформы человеческого знания на базе утверждения опытного метода исследований и открытий. Ссылка на время не была простым риторическим оборотом. Он и впоследствии считал замысел "Великого Восстановления Наук" -Instaurationis Magnae Scientiarum - скорее порождением времени, чем своего ума.

   Его план он опубликовал в 1620 году вместе с "Новым Органоном". Это был грандиозный замысел.

   Его первая часть "Разделение наук" призвана была дать обзор и классификацию  уже достигнутых человеческих знаний и указать темы, которые, прежде всего, нуждаются в дальнейшем изучении.

   Вторую  часть составлял "Новый Органон или указания для истолкования природы". Здесь излагалось учение о методе познания как "законном сочетании способностей опыта и разума" и "истинной помощи" разума в исследованиях вещей. В противоположность дедуктивной логической теории аристотелевского "Органона" Бэкон выдвигает индуктивную концепцию научного познания, в основе которой лежат опыт и эксперимент, определенная методика их анализа и обобщения.

   Эта часть - философско-методологический фокус  всего бэконовского замысла и  вместе с тем последний систематически разработанный раздел его "Великого Восстановления Наук".

   Третья  часть предполагала кропотливую  работу по изучению и систематизации различных природных фактов, свойств  и явлений, естественнонаучных наблюдений и экспериментов, которые, согласно его концепции, должны были стать исходным материалом для последующего индуктивного обобщения. Небольшой набросок этой части "Приготовление к естественной и экспериментальной истории, или План естественной и экспериментальной истории, способной служить надлежащим основанием и базой истинной философии" появился в 1620 году в одном томе с "Новым Органоном".

   В четвертой части "Лестнице разума" на частных, но типичных и разнообразных  примерах должен был быть продемонстрирован  весь тот развернутый ход исследования и порядок научного открытия, методика которого изложена в "Новом Органоиде". К этой части Бэкон написал лишь небольшое вступление.

   Только  предисловие им было написано и к  пятой части "Предвестию, или Предварению  второй философии". Она должна была содержать предвосхищения подлинно научного объяснения явлений природы, предварительные результаты собственных наблюдений и открытий автора, еще непроверенные надлежащим образом строго научным методом.

   Своеобразие интеллектуального ига схоластики сказывалось не только в регламентации свободы научной мысли религиозными догматами и предписаниями авторитетов, но и в отсутствии каких-либо строгих критериев для различения истины от вымысла. Схоластика была "книжной" наукой, то есть пользовалась сведениями, полученными из книг. Ощущался недостаток не столько в идеях, сколько в методе для получения новых открытий, в том твердом основании, на котором только и могло быть воздвигнуто здание критически выверенного и вместе с тем позитивного научного знания - в организации эффективного экспериментального исследования.

   Это обстоятельство было в полной мере осознано Бэконом и положено во главу  угла как его критики, так и  его метода.

   Его заслуга, в частности, состоит в  том, что он со всей определенностью  подчеркнул: научное знание проистекает из опыта, не просто из непосредственных чувствительных данных, а именно из целенаправленного организованного опыта, эксперимента. Более того, наука не может строиться просто на непосредственных данных чувства.

   В трактате "О достоинстве и преумножении наук" мы находим интересный анализ научного опыта типа "охота Пана", где Бэкон разбирает различные способы постановки опытов и модификации экспериментирования, в частности изменение, распространение, перенос, инверсию, усиление и соединение экспериментов.

   Изменение эксперимента - это операция, когда  какой-либо имеющийся опыт осуществляется с другими объектами подобного  же рода или с теми же объектами, но при других условиях.

   Следующая операция - распространение эксперимента - связана с повторением и расшифрованием эксперимента или постановкой его в более утонченной форме.

   Перенос эксперимента бывает троякий: из природы  в искусство, из одного технического искусства или вида практики в  другой, из одной части искусства  в другую часть того же искусства.

   Инверсия  эксперимента имеет место тогда, когда доказывается противоположное  тому, что уже известно из опыта.

   Под усилением эксперимента понимается доведение его до потери исследуемого свойства.

   Соединение  эксперимента - это объединение в  единое целое нескольких экспериментов "связь и сцепление их применений ". Оно используется там, где отдельные опыты не приносят желаемого результата, но в соединении с другими дают нужный эффект.

   И Бэкон заключает рассмотрение научного эксперимента такими замечательными словами: "... не нужно падать духом и приходить в отчаяние, если эксперименты, которым отдано столько сил, не приводят к желаемому результату. Конечно, успех опыта значительно приятнее, но и неудача часто обогащает нас новыми знаниями. И нужно всегда помнить о том (мы повторяем это непрестанно), что к светоносным опытам следует стремиться еще настойчивее, чем к плодоносным".

   Бэкон ставит перед собой задачу сформировать принцип научной индукции, "которая  производила бы в опыте разделение и отбор и путем должных исключений и отбрасываний делала бы необходимые выводы".

   В случае индукции мы, вообще говоря, имеем  незавершенный опыт, и Бэкон понимает необходимость выработки таких  эффективных средств, которые позволили  бы, говоря современным языком, осуществлять возможно более полный и глубокий анализ информации, заключающейся в посылках индуктивного вывода.

   Перечислим  некоторые особенности бэконовской  трактовки индукции, связывающие  собственно логическую часть учения Бэкона с его аналитической методологией и философской метафизикой.

   Во-первых, средства индукции предназначаются  для выявления форм "простых  свойств", или "природ ", как  называет их Бэкон, на которые, вообще говоря, разлагаются все конкретные физические тела.

   Во-вторых, задача бэконовской индукции - выявить "форму", в перипатетической терминологии "формальную" причину, а отнюдь не "действующую" или "материальную", которые, по его мнению, частны и преходящи и поэтому не могут быть неизменно и существенно связаны с теми или иными простыми свойствами.

   Он  мыслил индукцию не как средство узкоэмпирического  исследования, а как метод выработки  фундаментальных теоретических  понятий и аксиом естествознания, или, как он выражался, естественной философии.

   Итак, бэконовское учение об индукции тесно  связано с его философской онтологией, с аналитической методологией, с учением о простых природах и формах, с концепцией разных видов причинной зависимости.

   Таким образом, мы с уверенностью можем  назвать Фрэнсиса Бэкона одним из родоначальников современной экспериментирующей науки.

   Но  еще важнее, пожалуй, то, что пионер естественнонаучной методологии не относился к своему учению как  к истине в последней инстанции. Он прямо и откровенно ставил его  лицом к лицу с будущим. "Мы не утверждаем, однако, что к этому ничего нельзя прибавить, - писал Бэкон. - Наоборот, рассматривая ум не только в его собственной способности, но и в его связи с вещами, мы должны установить, что искусство открытия может расти вместе с открытиями".

   Бэкон решительно переосмысливает предмет и задачи науки. В отличие от античности, когда к природе относились созерцательно, становится задача обращения научного знания на пользу человечеству: "знания - сила", Бэкон ориентирует на поиск открытий не в книгах, как схоласты, а в процессе производства и ради него. Он обосновывает важность индуктивного метода (от единичных фактов к общим положениям).

   Близкие цели ставятся и Рене Декартом, но он предлагает анализ, требующий строгой последовательности в познании по образу математики. Особую роль Декарт отводит самосознанию ("мыслю, следовательно существую"), а также методическому сомнению.

   В истории философии творчество Декарта - одна из самых больших вершин, одно из величайших достижений. Важнейший  принцип методологии исследования историко-философского процесса состоит, как известно, в том, чтобы в движении философских учений, систем, категорий, идей раскрывать борьбу материализма и идеализма. Борьба эта не статична и весьма противоречива, она отнюдь не лежит на поверхности даже открыто противостоящих философских учений и систем. Такая борьба была почти всегда неодноплановой и неоднозначной. Развитие ее обнаруживало углубление человеческого знания, усложнение сознания человека в его многообразных аспектах, в его отношении к природе и культуре. Особенность философского творчества Декарта в том, что в нем были сформулированы новые и материалистические и идеалистические положения. Тем самым борьба материализма и идеализма поднялась на более высокую ступень. И хотя сам Декарт в конечном счете склонился в сторону идеализма, он сообщил этой борьбе новый импульс.

   Философское развитие Декарта началось, когда  юный ученик коллегии Ла Флеш дошел  до ее последних, "философских" классов. Программа обучения в Ла Флеш предполагала еженедельные дискуссии - обычно на темы философии и теологии, изучавшиеся в течение данной недели (в конце месяца устраивались еще более сложные диспуты, в которых могли принимать участие и преподаватели). Формулирование тезисов и подбор аргументов для их обоснования (защитником) или опровержения (его оппонентом) развивали логические способности учащихся, прививали им искусство аргументации.

   Положительные моменты в организации обучения в коллегии Ла Флеш сочетались со схоластичностью  основного содержания преподаваемых  дисциплин, и в особенности дисциплин старших, ("философских") классов. Конечно, схоластика, будучи в принципе теологизированной философией, включала в себя элементы конкретных научных знаний. В эпоху средневековья она была исторически необходимой формой усвоения и трансляции античной мысли. Но уже в эпоху Возрождения в Италии, а затем и в других европейских странах становилась все более ощутимой неприемлемость схоластической учености. Гуманисты, не удовлетворенные формализмом и застойностью схоластики, стали вкладывать в нее одиозный смысл, понимая ее как формально правильное (нередко и весьма красноречивое) рассуждение, содержательность которого обратно пропорциональна его внешнему блеску. Гуманистическая ученость, противопоставляемая схоластической, была значительно богаче и многостороннее. Гуманистическая философия, поставив эпохальную проблему учреждения царства человека в реальной, земной жизни, связывала ее решение с более глубоким пониманием самого человека. Многие гуманисты сформулировали и новое понимание природы. Природоведческие интересы гуманистов свое наиболее обобщенное выражение нашли в ряде натурфилософских построений, ставших наиболее влиятельными в XVI в. В отличие от схоластической физики, основывавшейся на метафизических и природоведческих категориях и представлениях Аристотеля, концепции ренессансных натурфилософов были ориентированы на идеи других античных философов, частично или полностью забытых в эпоху средневековья: платонические, пифагорейские, стоические, атомистические, некоторые идеи досократовских философов ("рассуждавших о природе"). В идейный контекст античной физики некоторые ренессансные натурфилософы нередко вписывали и достижения современного им естествознания (примером могут служить медицинские прозрения Парацельса или гелиоцентрическая система Коперника в космологическом учении Бруно). Важнейшая особенность ренессансной натурфилософии состояла в некреационистском понимании природы, исключавшем христианско-монотеистические представления о творении природы внеприродным богом и о возможности его вмешательства в природные процессы. В своих истолкованиях природы натурфилософы Ренессанса тоже прибегали к идее бога, но это было древнейшее представление о безличном биоморфном начале, действовавшем из глубин природы, по отношению к которой оно выступало и как некий вселенский принцип единства. Такое понимание бога в европейской философии впоследствии стало обозначаться как пантеистическое.