Человек и его сущность

Из признания биологических  и социальных различий между людьми и их неповторимости проистекают  два принципиальных подхода к  пониманию целостности человеческой природы: дуалистический и монистический.

Дуалистический взгляд человека, идущий еще с доисторических времен, заключается в том, что человек  рассматривается как существо, состоящее, с одной стороны, из материального  организма, а с другой – из нематериальной души, которая является самостоятельной  сущностью и управляет этим организмом.

Монистическая же концепция  человека, разделяемая большинством современных ученых, исходит из того, что психика человека, его чувства, мысли, эмоции и настроение – есть не что иное, как результат жизнедеятельности  нервных клеток головного мозга, который в свою очередь является лишь составной частью человеческого  организма. По мнению сторонников данного  подхода нет никаких достаточных оснований полагать, что психические явления имеют в своей основе что-то нематериальное, поэтому в объяснении природы психического нет причины выходить за пределы материальных процессов, протекающих в организме человека.

Таким образом,    обозначенная   проблема  не сводится к тому   , является ли

человек    по    своей     природе     существом   только   биологическим  или  только

социальным. Он, несомненно, и то и другое.

Но каково соотношение  в нем этих двух начал, доминирует ли одно из них над другим и что  определяет сущность человека – это  уже предмет серьезных дискуссий. И сегодня указанные вопросы  не имеют одинакового решения, а  различные современные биологические, психологические и тем более  философские школы дают на него весьма противоречивые ответы. Серьезные же основания для дискуссий есть. Влияние социальной среды на формирование человека не вызывает сомнения, но вот  эффективность общественного воздействия, степень такого влияния – остаются вопросами открытыми.

Из всего многообразия существующих подходов к решению  данной проблемы выделяются две наиболее разработанные и чаще всего обсуждаемые  концепции, именуемые как биологизаторская и социологизаторская, которые являются выражением крайних позиций в понимании биосоциальной природы человека. При этом каждая из них не отрицает полностью другую, но преувеличивает в ущерб противоположной или даже абсолютизирует какую-то одну (биологическую или социальную) природу человек по своей природе существом только биологическим или только человека.

Так, сторонники биологизаторской концепций стремятся объяснить человека, исходя из его естественного, биологического начала. Первой наиболее известной попыткой такого объяснения можно считать теорию уже упоминавшегося Т.Мальтуса, который в конце 18 века предложил рассматривать общественную жизнь как арену борьбы отдельных людей за свое существование, где побеждают сильнейшие, а слабые обречены на гибель. При этом, указывал Мальтус, люди вовлечены в такую борьбу естественными обстоятельствами, в соответствии с которыми численность народонаселения, растущая в геометрической прогрессии, сдерживается нехваткой средств существования, ибо их увеличение происходит только в арифметической прогрессии. Отсюда голод, эпидемии, войны рассматриваются им как «естественные», неизбежные и даже необходимые регуляторы общественных отношений, обеспечивающие выживание сильнейшим.

Нерешенность демографических  проблем, а тем более резкое обострение их в двадцатом столетии способствовали тому, что идеи Мальтуса имели и  продолжают иметь своих сторонников, именуемых неомальтузианцами. В  познании сущности человека они придерживаются, по существу, тех же биологизаторских позиций, но несколько смягчили свои взгляды в отношении «естественных» регуляторов численности населения, не считая их теперь единственно возможными и неизбежными.

Биологизаторские взгляды характерны также, например, для социал-дарвинистов, которые получили известность на рубеже XIX и XX вв. тем, что абсолютизировали учение Дарвина о естественном отборе и эволюции и с этих позиций пытались объяснить не только происхождение человека, но и его сущность, а в конечном счете – и всю природу общественных отношений. Эту же линию продолжает теперь социобиология, делающая акцент на генетической наследственности, которая одинакова присуща и людям, и животным. По мнению социобиологов, поведение человека так же, как и животного, генетически детерминировано, и никто не может преодолеть влияние своей наследственности, какой бы она ни была – плохой или хорошей.

Сходные взгляды на природой человека можно обнаружить и в расистских  концепциях, объясняющих превосходство одних людей над другими исключительно по признаку их принадлежности к «высшим» или «низшим» расам, что ярко проявилось в фашистской идеологии.

В противоположность биологизаторскому, социализаторский подход характеризуется тем, что природу человека пытаются усмотреть в общественных отношениях, зачастую не прости противопоставляя социальное биологическому, духовное – плотскому, но и рассматривая биологическое начало в человеке как более низкое, животное и даже низменное, а потому не заслуживающее серьезного внимания. Акцепт же переносится на анализ общественных отношений на влияние той роли, которую играет общество в становлении индивида, личности. В итоге общественное доминирует над индивидуальным, подавляя и растворяя его в себе, что является наиболее характерным для тотальных социальных систем и обосновывающихся их философских концепций. В более общем плане эта проблема является проблемой индивидуализма и коллективизма.

Участник Конгресса (Брайтон 1988) подчеркнули, что признание социальной сущности человека, вопреки мнению вульгарного социологизма, отнюдь не требует растворения индивидуального  бытия во всеобщей индивидуальной целостности, превращение общественных отношений  в какую-то самостоятельную реальность в том смысле, что она существует якобы помимо индивидуальной деятельности людей и над ней. В действительности же вся индивидуальная жизнедеятельность  всех людей данного общества и  составляет фундаментальное, первичное  содержание общественных отношений. Другое дело, что результаты этих действий, развертывающиеся при этом цепочка событий выходят из-под контроля индивидов, а зачастую и общества в целом.

Вывод

Так как же понимать человека, если отказаться от крайностей биологизаторских и социологизаторских подходов? Кто же он, человек, на самом деле – Бог или зверь, волк или овца? Одни полагают, что люди – это овцы, другие считают их хищными волками. Обе стороны могут привести аргументы в пользу своей точки зрения. Великие инквизиторы и диктаторы основывали свои системы власти как раз на утверждении, что люди – это овцы. Известный английский философ Т.Гобсс считал, что «человек человеку волк». В конечном же счете такая постановка вопроса есть не что иное, как попытка заострить извечную проблему – о добром и злом начале в человеке, о его альтруизме и агрессивности способности совершенствоваться, преодолевая пороки.