Субъективные признаки соисполнительства

С точки зрения сторонников теории необходимого причинения действовавший субъект не может нести ответственность за эти последствия. В связи с этим обнаруживается весьма существенный, с практической точки зрения, недостаток этой теории, поскольку она не может обосновать уголовную ответственность в случае присоединения «побочных причин», относящихся к совершению иной закономерности, чем действие человека, но учтенных или сознательно использованных лицом для осуществления своего преступного замысла.

К этому следует добавить, что, исходя из принципов необходимой причинной связи, нельзя также обосновать ответственность опосредованных причинителей и соучастников, поскольку те и другие совершают действия, которые сами по себе, без вмешательства иных сил (действия непосредственного причинителя, исполнителя), не могут причинить преступные последствия.

В целом представляется, что для обоснования причинной связи между действием соучастников и преступным последствием безразлично, были ли эти действия необходимыми или случайными. Достаточно просто констатировать факт наличия причинной связи между действием и результатом. Наличие самой связи объективно вполне обосновывает ответственность субъекта за наступившие последствия.

Вопрос, следовательно, должен решаться в зависимости от того, участвовал ли субъект в причинении последствий. Если этого не было, то каким бы необходимым для наступления результата ни выглядело выполненное им действие, оно не является условием его причинения. В то же время любое действие, участвовавшее в причинении результата, является условием его наступления, имеет каузальное значение.

Применительно к соучастию, в частности к соисполнительству, это означает, что действия любого соучастника, в какой-либо степени, обусловившие общий результат, являются условием его наступления. Оно является таковым постольку, поскольку в конкретной обстановке в определенной мере обусловило причинение результата, хотя, возможно само по себе в процессе выполнения совместного преступления объективно не было бы необходимым.

Поэтому не исключено, что если бы данный соисполнитель не выполнил своей роли в преступлении, то последствия вообще бы не наступили или были бы другими. Точно также возможно, что при невыполнении действий соисполнителем преступные последствия все равно наступили бы в то же время и в том же объеме. Но, ни то, ни другое не имеет отношения к причиняющему значению реально выполненных действий соисполнителя, поскольку в этих случаях речь пошла бы не об имеющем место, действительном преступлении, а о предполагаемом событии, которое, естественно, могло произойти, но могло и не произойти.

С точки зрения объекта соисполнительство не характеризуется какими-либо особенностями. Соисполнители непосредственно посягают на одно (или несколько) охраняемое уголовным законом общественное отношение, которое и является в этом случае объектом их преступления. Этот объект один и тот же для каждого из соисполнителей. В результате вся совокупность последствий посягательства должна быть в полном объеме вменена каждому.

Думается, что единство объекта наряду с непосредственной направленностью на него действий всех соисполнителей является той основой, на которой зиждется объективная специфика соисполнительства.

Однако практически суждение о непосредственном участии соисполнителя в преступлении, особенно при детальном разделении ролей и выполнении их в различное время, на основании одних только признаков объективной стороны сделать весьма затруднительно, а порой и невозможно. Дело в том, что действия соисполнителей внешне нередко напоминают действия других соучастников, в частности пособников. Пособничеству также могут быть присущи другие объективные признаки непосредственного участия в преступлении. Например, участие пособника в преступлении может быть предусмотрено задолго до начала посягательства. Нахождение в причинной связи с наступившими последствиями также является обязательным условием признания деятельности лица пособничеством. Пособничество, как и соисполнительство, может осуществляться одновременно с выполнением преступления другими лицами и т.д.

Глава 3. Субъективные признаки соисполнительства

Соисполнительство как вид совместного совершения преступления ставит специфические вопросы субъективной стороны.

Любое преступление представляет собой действие или бездействие, совершаемое под контролем сознания и воли человека. Лицо сознает или не сознает фактический характер и общественное значение совершаемого им деяния, предвидит или не предвидит его общественно опасные последствия, руководствуется в своих действиях определенными мотивами, ставит конкретные цели и т.д. Все это составляет субъективную сторону преступления. Всякое преступление состоит из объективных элементов действия или бездействия и субъективных элементов (объективной и субъективной сторон). При совершении преступления эти стороны неразрывно взаимосвязаны, друг без друга не существуют. Вместе с тем сознание и воля лица в определенной мере самостоятельны по отношению к действию, они во многом определяют его структуру; через осознанность, мотивацию реализуется оценка сущности деяния.

Соответственно при соисполнительстве у каждого из соучастников должно возникнуть определенное психическое отношение к совершаемому преступлению. Выполняется оно ими совместно. Это означает, что субъективная сторона деяния должна включать определенное психическое отношение каждого соисполнителя:

а) к объективным признакам и общественной опасности деяния;

б) к совместному совершению общего преступления;

в) к непосредственному участию в нем.

Наличие психического отношения к первым двум обстоятельствам характерно для соучастия в целом (следовательно, и для соисполнительства). Установление же психического отношения к факту непосредственного совершения преступления является необходимым только для соисполнительства.

3.1 Интеллектуальный  элемент

Психическое отношение лица к совершенному преступлению во всех случаях складывается из интеллектуального и волевого элементов. Интеллектуальный элемент характеризует объем и характер знаний и представлений субъекта о совершенном деянии.

По уголовному законодательству соучастие, в том числе соисполнительство, возможно только в умышленных преступлениях. Поэтому при соисполнительстве интеллектуальный элемент характеризуется осознанием виновным всех необходимых элементов объективной стороны данного вида соучастия.

Применительно к умыслу соисполнителя возникает проблема отражения в сознании факта участия в преступлении других лиц, характера участия, объективных и субъективных признаков их действий, связи своих действий с действиями других соисполнителей (совместность). Здесь, однако, возникают вопросы, имеющие значительный практический и теоретический интерес. К их числу относится, в частности, вопрос о том, является ли обязательным знание соисполнителем факта участия в преступлении других соисполнителей.

Решение этого вопроса определяется тем, о каком виде соучастия – в тесном смысле слова или соисполнительстве – идет речь.

Применительно к соучастию в тесном смысле слова вопрос необходимо рассматривать в двух аспектах: должны ли соучастники знать об исполнителе преступления (и наоборот); должны ли они знать о других соучастниках.

Основой правильного решения этой проблемы является важнейший для уголовного права принцип личной ответственности, согласно которому лицу могут быть вменены только те обстоятельства преступления, к которым у него имелось психическое отношение в форме умысла или неосторожности (у соучастника – только в форме умысла). Безусловно, соучастник знает об исполнителе и о совершаемом им преступлении. Вместе с тем на ответственность, например, подстрекателя не влияет участие в этом же преступлении соучастника (организатора или пособника). Поэтому для признания каждого из них соучастником совершенного преступления не требуется их взаимной осведомленности друг о друге. Точно так же правовое положение исполнителя в соответствии с законом не зависит от того, участвует или не участвует в преступлении организатор, подстрекатель или пособник. В том и другом случае он в полном объеме несет ответственность только за содеянное им самим. Поэтому он может не знать об участии в преступлении других лиц.

При соисполнительстве объективным условием совершения преступления является непосредственное участие в нем нескольких лиц; при этом все совместно совершенное ими полностью вменяется в вину каждому в отдельности. Очевидно, что это возможно лишь при условии осведомленности каждого о действиях его соучастников (хотя бы некоторых из них) и знания того, что преступление совершается непосредственно им и другими соисполнителями (и совместно с ними). Если такое знание отсутствует, то не может быть и соисполнительства. В этом случае каждый участник преступления действует самостоятельно и отвечает лишь за свои поступки.

Практически возможна ситуация, когда одно лицо, зная о самостоятельном совершении другим лицом неосторожного или умышленного преступления, использует это в своих интересах. При этом, первое лицо не знает, что к его действиям присоединяется преступная деятельность другого.

В этом случае нельзя признать соисполнителями субъектов, совместно причинивших преступный результат. Первый субъект отвечает за преступление, которое охватывалось его умыслом, второй, подлежит ответственности за преступление, совершенное им с использованием действий первого. Налицо, таким образом, один из случаев опосредованного исполнения преступления.

Представляет практический и теоретический интерес вопрос о том, в каком объеме объективные и субъективные элементы деяния одних соисполнителей должны охватываться сознанием других непосредственных участников преступления.

Для соисполнительства характерна значительная степень знания каждым соучастником объективных элементов действий остальных. Это знание обеспечивается непосредственным участием каждого соисполнителя в совершении общего преступления. Однако объем этого знания в каждом конкретном случае может быть различным; во многом он зависит от времени возникновения у соисполнителей умысла на совершение преступления.

Если умысел сформировался до осуществления посягательства, то знание каждым соисполнителем действий других соучастников достигается, как правило, в результате предварительного сговора. Особенно это характерно для случаев совершения преступления с разделением ролей, когда каждый соисполнитель обычно заведомо знает, какие действия должен выполнить он сам, а какие выполнят другие участники посягательства.

При этих условиях соисполнитель, как правило, в деталях сознает объективные элементы деяния своих соучастников: время, способ, орудия совершения посягательства. Эти элементы могут входить в состав преступления, но могут и не входить в него. Например, соисполнитель знает, что лицо, совместно с которым он совершает убийство, использует пистолет системы «наган». В этом случае его сознанием охватываются элементы деяния второго соисполнителя – как характеризующие объективную сторону состава преступления (насильственное лишение жизни), так и находящиеся за его пределами (применение огнестрельного оружия определенной системы).

В целом для признания лица соисполнителем необязательно знание им признаков действия других соучастников, не имеющих уголовно-правового значения и не влияющих на квалификацию содеянного. Так, договорившись о совершении кражи чужого имущества из запертого склада и сознавая, что туда можно проникнут, лишь взломав дверь или окна или сделав подкоп под стену, соисполнители не уточняют, что конкретно должен сделать каждый из них по определению этого препятствия. На квалификацию же их действия не повлияют, какой из указанных способов проникновения на склад будет применен.

В то же время необходимо, чтобы каждый соисполнитель сознавал объективные признаки действий других, наличие которых необходимо для привлечения к уголовной ответственности, т.е. признаки, характеризующие объективную сторону состава преступления. Это относится главным образом к характеру и способу действия соисполнителей в процессе совершения преступления.

Такое знание обеспечивается чаще всего предварительным сговором. Однако лицо не может сознавать характер действий других соисполнителей, если даже они заранее специально не оговаривались. В некоторых случаях это возможно, если соисполнитель знает характер преступления или объекта (предмета), на который будет осуществлено посягательство. Известно, что способ воздействия на предмет определяется, прежде всего, свойствами самого предмета. Поэтому причинить ущерб некоторым объектам можно лишь путем ограниченного круга действий, обладающих постоянными, заранее известными свойствами.

Как правило, определенным является представление соисполнителя о характере последствий преступления. Чаще всего результат осознается им совершенно точно: смерть потерпевшего, уменьшение имущества и т.д. Но не исключено также, что он сознает возможность двух и более различных конкретных результатов (например, смерть или тяжкие телесные повреждения). В этих случаях посягательство в целом совершается с альтернативным умыслом: соисполнители сознают, что они совершают одно из двух (и более) определенных преступлений.

Умысел соисполнителей относительно последствий своих действий может быть неконкретизированным (неопределенным). В этом случае наступивший результат хотя и осознается лицом, однако конкретно он заранее не определялся, не предвиделся. Соисполнители сознают, что объекту посягательства будет причинен ущерб, но какой именно – в момент сговора они не знают. Такое положение характерно для преступлений, посягающих на объект, которому одним и тем же действием в различных условиях может быть причинен различный по тяжести вред (например, нанесение телесных повреждений при посягательствах на жизнь). Неконкретизированный умысел может сочетаться с наличием у каждого соисполнителя либо неконкретизированного, либо детального (в различной степени) знания элементов действия других соисполнителей.