Особенности назначения наказания за преступление, совершенное в соучастии

Исходя из ч. 5 ст. 33 УК РФ, определяющей фигуру пособника, нельзя не признать, что более общественно опаснее и заслуживает более строгое наказание лицо, содействовавшее совершению преступления указаниями, чем советами или предоставлением информации, и советами, нежели предоставлением информации, а каждое из них - в сравнении с любым лицом, заранее давшим соответствующее обещание; лицо, заранее давшее обещание скрыть преступника (либо средства или орудия совершения преступления, либо следы преступления, либо предметы, добытые преступным путем, обещания скрыть которые перечислены по нисходящей), чем заранее давшее обещание сбыть, а тем более приобрести такие предметы; лицо, устранившее препятствие, чем предоставившее средства или орудия совершения преступления, а оба последних - всех ранее указанных лиц, ибо так называемое физическое пособничество, внося «материальный» вклад в преступление, всегда опаснее интеллектуального пособничества. Разграничение пособников в зависимости от уровня их общественной опасности и наказуемости в других случаях не столь очевидно и требует анализа обстоятельств конкретного дела: какие именно средства или орудия предоставляются, а препятствия устраняются, какие именно указания или советы даются и какая именно информация предоставляется, что именно обещается сокрыть или приобрести и т. п.

Однако не следует забывать, что степень фактического участия в совершении преступления не сводится исключительно к виду поведения при осуществлении соучастником определенной роли. Она проявляется, кроме того, в объеме поведения по принятой роли и в объеме выполняемых ролей. Уровень общественной опасности и наказуемости соучастника в этом отношении будет зависеть от того, сколько и какие виды поведения в рамках данной роли осуществляет лицо или сколько и каких ролей оно осуществляет.

Так, исполнитель может совершить преступление в одной части сам, а в другой части выступить как посредственный исполнитель. Организатор преступления способен объединить других лиц в соответствующие преступные группы и руководить исполнением преступления. Подстрекатель может применить убеждающие и принуждающие способы склонения к совершению преступления. Пособник способен варьировать и сочетать интеллектуальное и физическое содействие совершению преступления. Организатор, подстрекатель и пособник иногда выступают как соисполнители преступления, а подстрекатель подчас становится и пособником.

Любые соединения видов поведения и ролей при совершении преступления повышают общественную опасность определенных соучастников в сравнении с теми, кто осуществляет соответственно один вид поведения или одну роль. Значит, первым должно быть назначено при прочих равных условиях более суровое наказание, чем последним. При выяснении соотношения общественной опасности и наказуемости между соучастниками, выполняющими несколько видов деятельности или ролей при совершении преступления, нужно исходить из влияния на общественную опасность и наказуемость соответствующих видов деятельности или ролей, о чем говорилось ранее.

В связи с приведенными соображениями высвечивается неточность высказывания о том, что «в значительной мере» степень участия каждого из соучастников в совершении преступления «предопределяется функциями соучастника: организатор обычно вкладывает в преступление большую долю, чем другой соучастник, исполнитель и подстрекатель действуют активнее пособника»212. Дело заключается в том, что по степени фактического участия различаются не роли соучастников, а активность лица при выполнении своей роли или при объединении ролей. Говоря иначе, степень участия в преступлении относится к характеристике не видов соучастников, а прежде всего разновидностей данного вида: различные исполнители, организаторы, подстрекатели или пособники.

В свете изложенного ясно, что законодатель напрасно в п. «г» ч. 1 ст. 63 УК РФ в качестве отягчающего обстоятельства назвал особо активную роль в совершении преступления. Здесь речь идет о соучастии в преступлении и при этом имеется в виду всего лишь один из показателей степени (пусть самой высокой) фактического участия соучастника в совершении преступления, что относится не к общим началам назначения наказания, а к особенностям назначения последнего по одной из категорий (исследуемой) уголовных дел.

При назначении наказания соучастникам нередко учитываются такие данные, как было ли лицо инициатором или активным участником, принадлежала ли ему в преступлении главная или второстепенная роль213. Что же, такая практика вполне приемлема. Все указанные обстоятельства характеризуют степень фактического участия соучастника в совершении преступления. Поэтому вряд ли нужно отказываться от понятия инициатора, как иногда полагают в теории214, пока речь не идет о характере фактического участия в совершении преступления или виде соучастника. Вместе с тем нельзя излишне узко трактовать степень фактического участия соучастника в совершении преступления, считая, что «в процессе расследования и судебного разбирательства совместных деяний в отношении каждого их участника необходимо установить... фактически принадлежавшую ему главную или второстепенную роль». Между главной и второстепенной лежат роли промежуточной значимости, которые также недопустимо не принимать во внимание при назначении наказания соучастникам.

В то же время на основании изложенного выявляется ненужность регламентации в ч. 1 ст. 67 УК РФ учета значения фактического участия соучастника для достижения цели преступления. Соответствующие показатели степени участия лица в совершении преступления уже отражают указанное значение.

Появилось мнение и о том, что поскольку «ответственность и, соответственно, наказание соучастников преступления определяется характером и степенью фактического участия каждого из них в совершении преступления», указанным в ч. 1 ст. 34 УК РФ, «представляется поэтому излишним данный критерий назначения наказания повторно указывать еще в ч. 1 ст. 67 УК РФ»488. Однако нельзя не заметить, что в первой статье вообще не задействована степень фактического участия соучастника в преступлении, а характер такого участия использован только в аспекте квалификации преступления. Поэтому механическое исключение из ст. 67 УК РФ соответствующих положений вряд ли допустимо. Может быть, как раз лучше поступить совсем наоборот.

В ч. 2 ст. 67 УК РФ заложена верная идея об учете смягчающих и отягчающих обстоятельств, относящихся к личности одного из соучастников, при назначении наказания только ему489. В то же время форма изложения идеи представляется не совсем адекватной. Поскольку в указанной статье идет речь об особенностях назначения наказания за преступление, совершенное в соучастии, она должна быть отражена не в положительном, а отрицательном виде. Кому нужно учитывать соответствующие обстоятельства, ясно и без законодательных решений, а кому не следует, во избежание недоразумений, указать желательно.

В литературе неоднократно предпринимались попытки усовершенствовать предусмотренные в законе обстоятельства, упитываемые при назначении наказания соучастникам. Вместе с тем многие из них вряд ли могут быть признаны удачными.

Некоторые авторы предлагали предусмотреть еще одно обстоятельство, подлежащее учету при назначении наказания соучастникам преступлении: степень общественной опасности совершенного преступления , ссылаясь при этом на соответствующее уголовное законодательство до 1958 г. (в частности УК РСФСР 1922 г. и 1926 г.). В нем действительно фигурировал такой критерий, а равно требование назначать наказание соучастникам в зависимости от степени их опасности. Однако указания на степень общественной опасности совершенного преступления и личности виновного обоснованно не вошли в последующее уголовно-правовое регулирование, «так как они подлежат учету при назначении наказания за любую форму преступной деятельности»490 в рамках общих начал.

Особенности назначения наказания при соучастии должны отражать лишь специфику данной формы преступной деятельности и не дублировать общие начала. В противном случае возможен так называемый двойной учет одного и того же: в первый раз степень общественной опасности совершенного преступления будет учтена при применении соответствующего общего начала, во второй - при применении особенностей назначения наказания за преступление, совершенное в соучастии. В результате же наказание окажется либо заниженным, либо завышенным в сравнении с необходимым и достаточным в данном случае.

Указанным недочетом страдает и попытка введения в правила назначения наказания соучастникам определения его в пределах статьи Особенной части Уголовного кодекса, предусматривающей ответственность за совершенное преступление, а также замены степени участия соучастника в совершении преступления на степень общественной опасности совершенного преступления. Помимо отмеченного она, как ясно из предшествующего изложения, во- первых, предполагала ввести в закон неадекватную заменяемому предписанию замену, а во-вторых, не принимала во внимание, что одного характера участия в совершении преступления недостаточно для всестороннего учета поведения соответствующего соучастника, ибо даже при выполнении одной и той же роли разные лица могут вести себя неодинаковым образом (более или менее активно).

Сделанные выше замечания справедливы и по отношению к необходимости учитывать при назначении наказания соучастникам «категорию совершенного преступления», в основу деления на которые положена «оценка степени общественной опасности преступного деяния, данная законодателем и выраженная в санкции»". Вполне очевидно, что учет категории совершенного преступления в конечном счете есть тот же самый учет степени общественной опасности совершенного преступления, относящийся к общим началам назначения наказания.

Приведенные изыскания, видимо, свидетельствуют о том, что теорию и практику не удовлетворяют имеющиеся в законе решения об особенностях назначения наказания за преступление, совершенное в соучастии. Действительно, учет характера и степени фактического участия в совершении преступления - необходимый, но недостаточный компонент особенностей назначения наказания соучастникам. Соучастие является не просто участием в свершении преступления соответствующих лиц, а участием совместным (ст. 32 УК РФ). Значит, то, в чем проявляется совместность участия соучастников в совершении преступления, также должно быть принято во внимание при назначении им наказания. Не случайно иногда считалось, что «характер участия в преступлении определяется видом и формой соучастия, т. е. непосредственным участием в выполнении объективной стороны преступления, предварительным соглашением на совершение преступления или его отсутствием, разновидностью соучастия с предварительным соглашением, если оно имело место».

В настоящее время нормативные основания учета при назначении наказания совместности участия соучастников в совершении преступления неоднородны. В одних случаях ими являются соответствующие положения Особенной, в других же Общей части уголовного законодательства.

Положения Особенной части уголовного законодательства (п. «ж» ч. 2 ст. 105 и др., ст. 210 УК РФ) выступают нормативными основаниями учета при назначении наказания совместности участия соучастников в совершении преступления тогда, когда в составе последнего имеются признаки группы лиц, группы лиц по предварительному сговору, организованной группы или преступного сообщества (преступной организации). Положения Общей части уголовного законодательства (п. «в» ч. 1 ст. 63 УК РФ) становятся нормативными основаниями учета при назначении наказания совместности участия соучастников в совершении преступления тогда, когда речь идет о таком отягчающем обстоятельстве, как совершение преступления в составе группы лиц, группы лиц по предварительному сговору, организованной группы или преступного сообщества (преступной организации). Правда, следует отметить, что совершение преступления в составе преступного сообщества (преступной организации) на самом деле не может учитываться в качестве отягчающего обстоятельства в силу ч. 2 ст. 63 УК РФ. В последней установлено, что, если такое обстоятельство предусмотрено соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса в качестве признака преступления, оно само по себе не может повторно учитываться при назначении наказания. Для преступного же сообщества (преступной организации) в любом проявлении ответственность особо установлена в ст. 209 УК РФ492.

При совершении преступлений, составы которых имеют признаки группы лиц, группы лиц по предварительному сговору и организованной группы, серьезных сложностей с нормативными основаниями учета этого при назначении наказания не возникает. Последнее особенно относится к ситуациям, когда совместность участия соучастников в совершении преступления проявляется именно в той форме, которая отражена в Особенной части уголовного законодательства. В иных случаях важно иметь в виду, что, как указывалось, под признак совершения преступления группой лиц подпадает и совершение его группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, а под признак совершения преступления группой лиц по предварительному сговору - совершение его организованной группой, но не наоборот. Все отмеченное - следствие наличия в последующей форме проявления совместности участия соучастников в совершении преступления всех признаков предшествующей формы и, наоборот, отсутствия во второй специфических признаков первой.

Конечно, в отношении случаев, когда совершается преступление, в котором совместность участия соучастников проявляется в более значимой форме, чем отражено составом преступления, возникает вопрос по поводу учета соответствующего отягчающего обстоятельства. Например, уклонение от уплаты таможенных платежей, взимаемых с организаций или физического лица, либо уклонение от уплаты налогов или страховых взносов в государственные внебюджетные фонды с организации может быть совершено организованной группой. Повышенная же уголовная ответственность установлена при совершении названных преступлений только группой лиц по предварительному сговору (ст. 194, 199 УК РФ). В теории уголовного права обычно правильно считается, что при совершении такого преступления организованной группой применимо одноименное отягчающее обстоятельство493. Здесь нет двойного учета, ибо законодатель повышал соответствующую санкцию с учетом, в частности, группы лиц по предварительному сговору, а не организованной группы.

Даже совершения преступления в составе группы лиц, группы лиц по предварительному сговору и организованной группы нельзя было признавать отягчающим обстоятельством. Во-первых, ясно, что учет такового не может происходить в любом случае назначения наказания. Он характерен лишь для соучастия в преступлении, поэтому отражает только особенности данной категории уголовных дел. Во-вторых, отягчающими признаются обстоятельства, существенно сказывающиеся на наказании «ввиду их значительного влияния на большую... опасность преступления и личности (или только личности) виновного»494. Если соответствующее влияние при совершении преступления группой лиц, группой лиц по предвари-