Особенности назначения наказания за преступление, совершенное в соучастии

Федеральное агентство по образованию

ФГБОУВПО«Уральский государственный экономический университет»

Центр дистанционного образования

Кафедра политической экономии

 

 

 

 

 

 

Контрольная работа

по дисциплине уголовное право.

Вариант 2.

 

 

 

 

 

Исполнитель:студентгр.ЮР-16КТ

Квасневский Василий Иванович

 

 

 

 

 

 

 

 

Екатеринбург

2017 
Содержание.

Теоретический вопрос:

Особенности назначения наказания за преступление, совершенное в соучастии 3

Задача 1 26

Задача 2 28

Список литературы 29

 

Теоретический вопрос:

Особенности назначения наказания за преступление, совершенное в соучастии

Особенности назначения наказания за преступление, совершенное в соучастии, отражены в ст. 67 УК РФ. Они связаны лишь с учетом соответствующих обстоятельств и состоят из двух правил. Первое предписывает, что следует принимать во внимание при совершении преступления в соучастии, а второе - как учитываются смягчающие и отягчающие обстоятельства.

В ч. 1 ст. 67 УК РФ предусмотрено, что при назначении наказания за преступление, совершенное в соучастии, учитываются характер и степень фактического участия лица в его совершении, значение этого участия для достижения цели преступления, его влияние на характер и размер причиненного или возможного вреда. Однако сразу ясно, что последнее самостоятельной роли при назначении наказания соучастникам играть не способно. Очевидно, что цель преступления охватывает и причиненный или возможный вред. Отсюда влияние фактического участия лица в преступлении на характер и размер причиненного или возможного вреда не может не охватываться значением участия для достижения целей преступления.

Законодатель, требуя при назначении наказания соучастнику учитывать характер и степень его фактического участия в совершении преступления, примененную терминологию не раскрывает. Это делается в теоретических источниках. При этом нередко научные решения оказываются такими, что с их помощью трудно понять, в чем действительная разница между характером и степенью фактического участия в преступлении.

В одних случаях считается: «Большая или меньшая степень участия зависит от значения действий соучастника для достижения преступного результата. Характер участия - качественная характеристика вклада каждого соучастника в сообща совершаемое преступление - определяется как степенью участия в совершении преступления, так и рядом иных обстоятельств, например настойчивостью, проявленной при выполнении своей роли, наличием между соучастниками особых отношений (например, подчиненность), несовершеннолетие и т. п.» .

В других случаях отмечают, что «под степенью участия следует понимать фактическую долю, которую внес каждый соучастник, его роль в преступлении. Характер участия в совершении преступления определяется ролью соучастника в совместной преступной деятельности: организатор, подстрекатель, исполнитель, пособник»484.

Если по первому представлению получается, что характер участия в преступлении поглощает собой степень участия, то по последнему все наоборот: степень участия включает в себя характер участия. В то же время, если либо характер участия в преступлении зависит, в том числе и от степени участия, либо степень участия в преступлении охватывает и то, что свойственно характеру участия, тогда, видимо, выделение в законодательстве именно двух критериев назначения наказания соучастникам теряет смысл. Достаточно одного из них: того, который обнимает другой.

Необходимо отметить, что установление содержания понятий характера и степени фактического участия соучастника в совершении преступления оказалось делом достаточно сложным для теории уголовного права. В частности, ничем иным, как данью традиции, нельзя объяснить того, что после принятия последнего Уголовного кодекса РСФСР и вплоть до современного периода степень участия соучастника в преступлении ставится в зависимость от роли лица совершении преступления . Такое решение вполне соответствовало уголовному законодательству до 1958 г., особо не выделявшему в отличие от степени характер участия соучастника в совершении преступлений, но вряд ли применимо в условиях существования обоих критериев назначения наказания соучастникам, требующих дробления считавшегося ранее единым целым.

Чаще всего под характером фактического участия в совершении преступления понимается исполняемая соучастником роль (функция), а под степенью участия - мера активности лица в выполнении своей роли485. Однако данное определение степени участия соучастника в совершении преступления вызывает ряд сомнений. Во- первых, оно имеет слишком общий, неконкретный характер, не отражая, в чем именно может проявляться активность соучастника, и потому лишено прикладного значения. В принципе же активность лица способна отражаться в избранном виде осуществления определенной роли (например, пособник может содействовать совершению преступления либо советами, либо указаниями, либо предоставлением информации, либо другими способами, названными в ч. 5 ст. 33 УК РФ) и в объеме ее осуществления (скажем, тот же пособник способен содействовать совершению преступления путем предоставления средств совершения преступления и устранения препятствий). Во-вторых, повышение интенсивности действий соучастников может происходить «за счет одновременного выполнения ими нескольких функций, т. е. за счет совмещения одним соучастником нескольких функциональных ролей - подстрекателя и исполнителя, исполнителя и организатора, подстрекателя и организатора ит. д.»" .

Таким образом, характером фактического участия соучастника в совершении преступления действительно следует считать осуществляемую лицом роль, говоря иначе, то, в качестве кого выступает оно при совершении преступления: исполнителя, организатора, подстрекателя или пособника. Отсюда совершенно ясно, что Пленум Верховного Суда РФ в ранее приводимом п. 1 постановления от 11 июня 1999 г. № 40 неверно разъяснил, что степень общественной опасности преступления определяется, в частности, «ролью подсудимого при совершении преступления в соучастии». Последнее относится не к общим началам, а только к особенностям назначения наказания при соучастии. Степень же фактического участия соучастника в совершении преступления необходимо рассматривать как меру активности лица, проявляющуюся в виде или объеме его поведения при осуществлении определенной роли либо в объеме осуществляемых ролей.

Ответ на вопрос, что нужно понимать под характером и степенью фактического участия в совершенном преступлении, хотя и важен, но еще недостаточен для того, чтобы правильно назначить наказание соответствующему лицу. Следует еще решить, как, каким образом должны учитываться указанные обстоятельства.

Прежде всего необходимо рассмотреть порядок учета при назначении наказания характера и степени фактического участия соучастника в совершении преступления. В действующем законодательстве не случайно на первом месте стоит характер, а на втором - степень участия. Видно, это и есть намек на ту очередность принятия во внимание рассматриваемых обстоятельств при назначении наказания соучастникам, которую требует соблюдать законодатель. Действительно, вряд ли объективно возможно учитывать сначала меру активности лица при совершении преступления и только потом выполняемую им роль. Первично все-таки то, кем был, в качестве кого выступал соответствующий соучастник при совершении преступления, а не то, как, каким образом выполнял свою роль.

Конечно, правильное назначение наказания соучастникам больше зависит не от соответствующего порядка, а от существа принятия во внимание характера и степени фактического участия соучастника в совершении преступления. Вместе с тем специфика содержания рассматриваемых критериев требует раздельного изучения возможностей их учета при назначения наказания.

Учет характера фактического участия соучастника в совершении преступления означает выяснение того, выполнение какой роли в преступлении влечет более или менее строгое наказание вследствие ее большей или меньшей общественной опасности. В теории уголовного права по этому поводу ясно, пожалуй, только то, что наименьшей общественной опасностью обладает пособник, наиболее общественно опасным чаще всего считается организатор, реже - исполнитель, иногда - оба; подстрекатель различными авторами рассматривается как обладающий большей, равной или меньшей общественной опасностью, чем исполнитель486. Нормальным такое положение, естественно, признано быть не может. Нужно разобраться, каково все-таки типичное соотношение общественной опасности различных соучастников. Тогда будет установлен и уровень их наказуемости.

Поскольку Особенная часть уголовного законодательства сформулирована в расчете на исполнителя преступлений, поскольку только он входит в контакт с предметом преступлений и причиняет тому вред, должно быть понятно, что наибольшей общественной опасностью обладает именно данный соучастник. В отличие от подстрекателя и пособника организатор не просто склоняет других лиц к совершению преступления или содействует совершению преступления другими лицами, но идет дальше: организует преступление или руководит его совершением либо создает соответствующие преступные группы или руководит ими (ч. 3 ст. 33 УК РФ). Стало быть, общественная опасность организатора выше, чем подстрекателя и пособника. Подстрекатель появляется до, пособник - после возникновения у исполнителя решимости совершить преступление. Первый ее возбуждает, последний - только укрепляет. Получается, что подстрекатель более общественно опасен в сравнении с пособником.

Итак, учет характера фактического участия в совершении преступления означает необходимость исходить из того, что общественная опасность соучастников по убывающей определяется следующей их последовательностью: исполнитель, организатор,

подстрекатель, пособник. Не случайно именно в этом порядке они перечислены и регламентируются в ст. 33 УК РФ. Отсюда ясно, что при прочих равных условиях общим правилом является назначение самого строгого наказания исполнителю, наиболее строгого из остальных соучастников - организатору, менее строгого - подстрекателю, наименее строгого - пособнику.

Разумеется, наказание, назначенное конкретному соучастнику, способно существенно отличаться от приведенного подхода, в частности, организатор или подстрекатель могут быть наказаны более строго, чем исполнитель, либо пособник - более строго, чем подстрекатель, и т. п.487 В то же время данный факт нисколько не колеблет сформулированного общего правила, ибо является следствием учета уже не характера, а степени фактического участия соучастника в совершении преступления или же обстоятельств, вовсе не относящихся к соучастию. Видимо, приведенные расхождения в оценке общественной опасности различных соучастников вольно или невольно обусловлены смешением рассматриваемых обстоятельств, учитываемых при назначении наказания соучастникам, что неправомерно. При этом появляется слишком большой круг данных, не позволяющих выявить действительную закономерность, не зависящую от места и объема получения информации и других факторов.

Учет степени фактического участия соучастника в совершении преступления означает выявление того, что именно делает соответствующее лицо и как его поведение влияет на общественную опасность личности и строгость возможного наказания. Общезначимое теоретическое осмысление отмеченного нужно осуществлять на базе действующего законодательного материала. В нем определение понятий исполнителя, организатора, подстрекателя и пособника содержатся в ч. 2-5 ст. 33 УК РФ.

Исходя из ч. 2 ст. 33 УК РФ, определяющей фигуру исполнителя, нельзя не признать, что более общественно опасным и заслуживающим более строгое наказание является лицо, которое полностью совершает деяние, предусмотренное Особенной частью уголовного закона, в сравнении с тем, которое совершает аналогичное деяние лишь частично; лицо, которое совершает деяние посредством использования соответствующих лиц, в сравнении с тем, которое само совершает деяние; лицо, которое использует лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, в сравнении с тем, которое использует лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу невменяемости; лицо, которое использует последних лиц, в сравнении с тем, которое использует лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу отсутствия вины. Все это представляется достаточно очевидными решениями. В других случаях выводы будут зависеть от конкретных обстоятельств дела, в частности, от того, какое именно деяние совершает соответствующее лицо, какую именно часть деяния оно выполняет, какую именно часть деяния оно выполняет само и какую с использованием других лиц, сколько используется так называемых посредственных исполнителей.

Исходя из ч. 3 ст. 33 УК РФ, определяющей фигуру организатора, нельзя не признать, что более общественно опаснее и заслуживает более строгое наказание лицо, руководившее исполнением преступления, нежели организовавшее совершение преступления, а последнее - чем лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию) либо руководившее ими; лицо, руководившее указанными преступными группами, в сравнении с создавшим их. Разумеется, приведенным не исчерпывается соотношение организаторов преступления по их общественной опасности и наказуемости. В то же время в остальных ситуациях все зависит от обстоятельств конкретного дела, в частности, от того, о каком преступлении идет речь, сколько и каких лиц объединяется в преступные группы, руководителем какого звена является лицо.

Исходя из ч. 4 ст. 33 УК РФ, определяющей фигуру подстрекателя, нельзя не признать, что более общественно опаснее и заслуживает более строгое наказание лицо, склонившее к совершению преступления путем угрозы, чем путем уговора или подкупа, говоря иначе, лицо, которое склонило к совершению преступления так называемыми принуждающими способами, в сравнении с тем, которое это сделало убеждающими способами, а также путем подкупа, нежели уговора. Дальнейшая детализация уровней общественной опасности и наказуемости подстрекателей зависит от конкретных обстоятельств дела, скажем, от того, какими именно способами лицо склоняет к совершению преступления, к какому преступлению, каких лиц, в каком количестве.