Угловное и процессуальное право по Каролине

             Был закреплен принцип выборности  судей, согласно которому все  судьи и судебные заседатели  должны были выбираться из  «мужей набожных, достойных, благоразумных  и опытных, наиболее добродетельных и лучших из тех, что имеются и могут быть получены по возможностям каждого

           Изменяется система доказательств. В Кодексе были перечислены «общие подозрения и доказательства» и «доброкачественные доказательства» совершения преступления, по которым человека можно было арестовать, а затем подвергнуть пытке. К общим подозрениям и доказательствам относились:

• общее мнение окружающих о человеке, людская молва, слухи;
• случай, когда человека видели или застали в подозрительном, по общему мнению, месте;
• случай, когда виновного видели на месте преступления, но его не удалось опознать;
• общение обвиняемого с совершавшими преступления;
• наличие у обвиняемого повода совершения преступления;
• обвинение пострадавшего, находящегося на смертном одре, подтвержденное присягой;
• бегство подозреваемого (ст. ХХV);
• неожиданная смерть противника, врага, недоброжелателя обвиняемого (ст. XXVI).

         Но ни одно из этих доказательств не могло считаться «доброкачественным» в отдельности. Только наличие хотя бы нескольких из таких доказательств могло приниматься во внимание.³² К общим доказательствам, каждое из которых могло служить поводом для ареста, относились:

• обнаружение на месте совершения преступления вещи, принадлежавшей обвиняемому (ст. ХХIХ);
• показания «одного единственного доброго и безупречного свидетеля» (ст. ХХХ);
• показания преступника, в которых он называет имя пособника, сообщника (ст. ХХХI);
• рассказ самого обвиняемого о готовящемся преступлении, либо его угрозы совершить преступление (ст. ХХХII).

           Если имелось «доброкачественное» доказательство совершения преступления, к подозреваемому мог применяться допрос под пытками. Все «доброкачественные» доказательства перечислялись в Каролине. Ими являлись:

• окровавленная одежда обвиняемого, наличие у него оружия, предметов, которые ранее находились у потерпевшего или убитого человека (ст. ХХХIII);
• участие подозреваемого в открытой драке, нанесение им ударов убитому человеку (ст. XXXIV);
• наличие у обвиняемого неожиданного богатства, после произошедшего преступления (ст. XLIII);
• подозрительное поведение обвиняемого (XLII).

           Также обязательным условием являлись показания двух свидетелей, причем это должны были быть «заслуживающие доверия добрые свидетели» (ст. LXVII). Показания одного свидетеля считались полудоказательством, и на основании показаний только одного человека нельзя было осудить обвиняемого. Принимались во внимание показания, основанные на «самоличном знании истины», показания с чужих слов не учитывались (ст. LXVI). Лжесвидетельство строго наказывалось. Если это обнаруживалось, то лжесвидетелям назначалось то наказание, которое в результате их показаний было бы назначено обвиняемому (ст. LXVIII).

        В законе строго регламентировалось применение пытки³³. Без наличия достоверных доказательств пытка запрещалась. А за ее применение без соответствующих доказательств сами судьи, власти, допустившие это, должны были возместить пострадавшему «за бесчестье, страдания и судебные издержки» (ст. ХХ).

         Каролина запрещала учитывать показания, которые давал обвиняемый непосредственно под пытками. Только показания, даваемые через день-два после пыток, должны были приниматься во внимание судьей и судебными заседателями (ст. LVIII). Также запрещалось заранее указывать обвиняемому обстоятельства преступления (ст.LVI). Считалось, что только виновный человек сможет рассказать обо всем произошедшем. Если случалось так, что обвиняемый, подвергнутый пыткам, так и не сознавался в преступлении и признавался невиновным, то ни судья, ни истец не наказывались за применение пытки к невиновному человеку. Т.к. Кодекс указывал, что «согласно праву, надлежит избегать не только совершения преступления, но и самой видимости зла, создающей дурную славу или вызывающей подозрения в преступлении» (ст. LXI). Всем судьям и шеффенам (судебным заседателям) предписывалось «при всяком уголовном судопроизводстве … иметь перед собою … Уложение и законы и действовать в соответствии с ними» (ст. LXXXIII)³⁴.

            В конце XIII в. был законодательно упразднен судебный поединок. Однако окончательное утверждение нового, следственно-розыскного (инквизиционного) уголовного процесса происходит в Германии в связи с рецепцией римского права.

          "Каролина" сохранила некоторые  черты обвинительного процесса. Потерпевший или другой истец мог предъявить уголовный иск, а обвиняемый — оспорить и доказать его несостоятельность. Сторонам давалось право представлять документы и свидетельские показания, пользоваться услугами юристов. Если обвинение не подтверждалось, истец должен был "возместить ущерб, бесчестье и оплатить судебные издержки" (ст. XIII). Однако эти права сторон были связаны многими формальными ограничениями, а обвиняемый находился в более ущемленном положении.

          Основная форма рассмотрения  уголовных дел в "Каролине" — инквизиционный процесс. Обвинение предъявлялось судьей от лица государства "по долгу службы". Следствие велось по инициативе суда и не было ограничено сроками. Широко применялись средства физического воздействия на подозреваемого Непосредственность, гласность судопроизводства сменились тайным и преимущественно письменным рассмотрением дела.

3.3 СТАДИИ СУДОПРОИЗВОДСТВА

Основными стадиями инквизиционного  процесса были дознание, общее расследование  и специальное расследование.

Задачей дознания было установление факта совершения преступления и подозреваемого в его совершении лица. Судья для этого занимался сбором предварительной тайной информации о преступлении и преступнике. При получении данных о том, что кто-либо «опорочен общей молвой или иными заслуживающими доверия доказательствами, подозрениями и уликами», суд принимал решение о заключении подозреваемого под стражу.

Общее расследование  было сведено к краткому предварительному допросу арестованного об обстоятельствах  дела, в целях уточнения некоторых данных о преступлении. При этом действовал принцип «презумпции виновности» подозреваемого. То есть считалось, что человек виновен до тех пор, пока он не доказал обратного³⁵.

Следующей стадией было специальное расследование –  подробный допрос обвиняемого и свидетелей, сбор доказательств для окончательного изобличения и осуждения преступника и его сообщников. Специальное расследование являлось определяющей стадией инквизиционного процесса. Основным следственным действием здесь является суммарный допрос обвиняемого. При этом законодатель рекомендовал судье прибегать к неясным или даже «ловушечным» вопросам. Обвиняемому нельзя было сообщать точных обстоятельств дела. В ст. VI прямо указывается, что «расследование может быть испорчено, если арестованному при задержании или допросе будут заранее указаны обстоятельства преступлений, а затем станут о них допрашивать. Мы желаем, чтобы судьи остерегались, чтобы так не случилось и до допроса или во время допроса не давали обвиняемому заранее указаний...».

 Для получения сознания судья мог указывать обвиняемому на сбивчивость и противоречия в его показаниях, мог прибегать к очным ставкам его со свидетелями, предъявлять ему предметы, имеющие связь с преступным деянием (орудия убийства, труп и пр.), к моральным и религиозным увещаниям угрозам и т. д.

 В ходе специального  следствия должны были быть  также собраны все иные доказательства совершения обвиняемым преступления: производился детальный допрос свидетелей, группировались вещественные и письменные доказательства.

 В делах о менее тяжких преступлениях» в случаях, когда обвиняемый сознавался или был полностью изобличен другими доказательствами, дело немедленно завершалось обвинительным приговором.

 По делам же о  более тяжких преступлениях и  в особенности, если обвинение влекло смертную казнь, происходило «специальное исследование» в более узком смысле слова «то есть направленное на личность обвиняемого и имеющее задачей получение его сознания». Основным средством этого производства был «допрос подсудимого по пунктам», при котором должен был присутствовать суд в полном составе и, после которого допускалась формальная защита подсудимого. После записи ответов подсудимого и вручения суду письменного акта защиты суд, или тотчас же приступал к постановлению приговора, или, когда для этого не было достаточных данных, выносил постановление о применении законных «средств к установлению истины»³⁶.

 Тут могли быть  пущены в ход или морально-религиозные  увещания, требование принесения  очистительной присяги, или же, чаще всего, физические истязания — пытки. Чем тяжелее было преступное деяние, тем суровее были средства воздействия на подсудимого.

 Статья XVI говорит:  «Если по долгу службы или  по требованию истца желают  учинить арестованному допрос  под пыткой, то надлежит, прежде  всего, в присутствии судьи, двух судебных заседателей и судебного писца обратиться к нему с настойчивой речью или с вопросами, кои соответственно положению лица и обстоятельствам дела могут наилучшим образом служить дальнейшему расследованию преступления или подозрительных обстоятельств. Пусть также его допросят, угрожая пыткой, признает ли он то преступление, в коем его обвиняют или нет, и что ему известно касательно сего преступления. Все, что он тогда признает или будет отрицать, должно быть записано»³⁷.

 Кодекс требует, чтобы оправдательные доказательства, на которые будет указано при таком допросе подсудимым, были надлежащим образом проверены.

 Статья XVII продолжает: «Если при только что упомянутом  расследовании невиновность обвиняемого  не будет установлена, то на основании ранее обнаруженных достаточных улик и подозрений он должен быть допрошен под пыткой в присутствии, По меньшей мере, двух судебных заседателей и судебного писца. Все, что обнаружится из показаний или сознания обвиняемого и всего следствия, должно быть тщательно записано...».

 И далее Каролина  подробно устанавливает, «каким  образом те, что на допросе  под пыткой сознаются в преступлении, должны быть, затем вне пытки  допрошены о прочих обстоятельствах».

 Значение данных  под пыткой показаний закон  связывал с требованиями:

 а) чтобы сознание  было дано не в самый момент  пытки, а в то время, когда  палач по приказанию судьи приостанавливал пытку;

 б) чтобы показания  содержали в себе такие факты,  которые не могли быть известны  невиновному и допускали проверку;

 в) чтобы это  сознание было через несколько  дней повторено перед судом  вне камеры для пытки³⁸.

 При других условиях  пытка могла быть повторена.

 Если, как было указано  выше, суд считал возможным потребовать от обвиняемого принесения очистительной присяги, а последний отказывался ее принести, к нему также применялась пытка.

 Каролина гораздо  подробнее, чем французские законы; разработала систему легальных  доказательств.

 Для постановления  обвинительного приговора суд  обязан был собрать совершенные  доказательства виновности. Эти доказательства были предустановленны в законе. К ним, в первую очередь, относились сознание обвиняемого, далее согласные во всех подробностях показания двух, достойных веры свидетелей.

 Статья XXIII говорит:  «Для того, чтобы улики были признаны достаточными для применения допроса под пыткой, они должны быть доказаны двумя добрыми свидетелями... Но если главное событие преступления доказано одним добрым свидетелем, то сие в качестве полу доказательства образует улику...»³⁹.

 Каролине, как и другим процессуальным законам, проникнутым розыскным началом, известны и зачаточные формы экспертизы. Здесь проведение экспертизы неразрывно связано с судейским осмотром, который должен установить наличие самого факта преступления.

 Из этой формы  участия сведущих людей в судейском осмотре выработался известный в развитой германской теории легальных доказательств сложный осмотр.

 Так, в случаях  убийства, Каролина предписывала  производство осмотра трупа. «Чтобы  обеспечить в вышеупомянутых  случаях оценку и исследование различных ранений... судья совместно с двумя шеффенами, судебным писцом и одним или несколькими хирургами... должны внимательно осмотреть подобное мертвое тело перед погребением и приказать тщательно отметить и занести в протокол все полученные им ранения, удары и ушибы, каждый из которых должен быть обнаружен и исследован».

 Далее Каролина  дает перечень «общих улик  и доказательств, относящихся  ко всем преступлениям» (ст. XXV).

« Надлежит расследовать:

1) является ли подозреваемый  по слухам таким отчаянным и легкомысленным человеком с дурной славой, что можно считать его способным совершить преступление, а также не совершил ли сей человек подобного преступления ранее, не посягал ли на сие и не был ли за то осужден. Однако такая дурная молва должна исходить не от врагов обвиняемого или легкомысленных людей, а от людей беспристрастных и добросовестных;