Молодежные субкультуры в современной России

Футбольные болельщики. Близкую к криминальным субкультурам группу составляют фанаты (фаны) футбольных команд. Сообщества футбольных фанатов  — одна из наиболее распространенных форм субкультурной молодежной активности в современной России, имеющая  давнее происхождение. Многие формы  поддержки команд своими болельщиками сложились еще в 1930-е годы, когда  футбол был любительским в полном смысле слова и футболисты работали в трудовых коллективах (иначе говоря, в среде своих болельщиков). Позже, по мере профессионализации футбола  в России, возникла современная практика организованных выездов фанатов  для поддержки команды на играх  в других городах (например, фаны московской футбольной команды «Динамо» относят  первый такой выезд на игру в другом городе к 1976 г.). В этих формах любительской активности сообщество фанов автономно  от поддерживаемой команды. 

Специфика этой субкультурной  формы состоит в ситуативности  идентификации, что требует от участников минимума усилий и не затрагивает  глубоко образ жизни. Опрошенные нами в мае 2000 г. фанаты футбольных команд (37 юношей-москвичей) не знали истории  этих спортивных коллективов, им достаточно было актуальных знаний о недавних и предстоящих матчах. Разумеется, сама игра на футбольном поле их вдохновляет, но более значимы (как можно судить из интервью) моменты общей эмоциональной  разрядки, возможности «оторваться», проявлять свои чувства в полной мере (орать, буянить). 

Компенсаторное назначение буйства на стадионе и вандализма после матча очевидно. Но субкультурный  смысл футбольных фан-сообществ  этим, разумеется, не исчерпывается. Молодые  болельщики получают возможность в  кругу своих сверстников моделировать свое поведение как групповое  и в то же время не испытывающее давления основных социально-контрольных  инстанций (родители, школа и т. п.). В этом существенное отличие футбольных фан-сообществ от, например, сообществ  поддержки, группирующихся вокруг театров (в театральном сленге «сыры» —  нечто вроде клакеров, но обычно без меркантильного интереса; здесь  слабо выражена возрастная дифференциация и возрастные конфликты). 

Футбольные фанаты — сложное по организации сообщество. В среде фанатов московского  «Спартака» (в котором насчитывается  по крайней мере 85 тыс. человек: такое  число организованных болельщиков  отмечалось на некоторых наиболее важных матчах) выделяются, в частности, такие  группы, как «Ред-уайт хулиганс», «Гладиаторы», «Восточный фронт», «Северный фронт» и др. Группировка, удерживающая контроль над всем сообществом, — «Правые». В нее входят в основном молодые  люди, отслужившие в армии. «Правые» выезжают на все матчи команды, их основная функция — заводить стадион, организовывать реакцию болельщиков («волну» и т. д.), но также и  командовать «военными действиями»  — битвами с болельщиками враждебных команд и милицией. Выезды в другие города очень часто связаны с  драками — нередко уже на вокзальной площади. Группы, приезжающие на матч в другой город, координируют свои действия по сотовой связи, быстро обеспечивают поддержку тем, кто отражает нападение местных футбольных хулиганов. В целом хулиганствующая масса молодых людей хорошо управляема вожаками (предводителями) из «Правых».  

В обозначениях «своих»  также прослеживается иерархическая  организационная структура. Основное средство отличия — шарф («розетка», «роза»). Обычный шарф выдержан в  цветах футбольной команды (у спартаковских  фанов — сочетание белого и  красного) и может иметь различные  надписи (у спартаковских болельщиков, например: «Let’s go Spartak Moscow»). Варианты «хулиганского» шарфа содержат оскорбление противнику и вызов (например, спартаковский  ромб, перекрещенный шпагами, внизу  надпись: «Смерть врагам!» и изображение  непристойного жеста). Те, кто участвовал в более чем 10 выездах на матчи  команды в другие города, вправе носить особый — с индивидуальным номером — шарф, который изготовляется  по заказу в Великобритании. Иметь  такой шарф — значит, относиться к элите (группе «Правых»). Потеря номерного  шарфа (обычно в драке, стычке с милицией) влечет за собой потерю права принадлежать к элитной группировке, вернуться  в которую возможно после получения  выполненного на заказ нового шарфа. 

В рамках фановского движения сочетаются разные установки  и стили жизни. Группа спартаковских  болельщиков «Гладиаторы» руководствуются  философией «чистого образа жизни». Физически  хорошо развитые (ценности и практика бодибилдинга), ее участники избегают драк, но защищают «маленьких» —  самую юную часть фанатов, новичков. В то же время среди фанатов  выделяется группа, которую «свои» презрительно называют «Колдырь бой-фронт», — 17–18-летние и старше болельщики-алкоголики («колдырь» на сленге — пьяница, пьет что попало). 

В известном смысле сообщества футбольных фанатов восполняют недостатки социального опыта межгруппового  взаимодействия, включая и опыт масштабного  противостояния. В последнее время  такие сообщества при разных командах все активнее заключают договоры о «ненападении» и совместных действиях против других сообществ (у спартаковских, например, — договор  с болельщиками за «коней» — ЦСКА, дружба с малочисленными сообществами «торпедонов» — болельщиков команды  «Торпедо», «паровозиками» — болельщиками команды «Локомотив», но враждебные отношения с болельщиками команды  «мусоров» — московского «Динамо»). Некоторые стороны общественного  движения институционализируются, и, в  частности, в официальных фан-клубах при спортивных обществах фаны могут  получать именные карточки для покупки  билетов на матчи своей команды  со скидкой. 

Экологисты. В целом  экологическое сознание российской молодежи — в стране Чернобыля  — не настолько развито, чтобы  реализовываться в особых жизненных  стилях на оригинальной философской  основе. Даже среди студенческой молодежи (наиболее культурной и информированной  в молодежной среде), по данным наших  исследований, испытывают опасение относительно загрязнения окружающей среды, экологической  катастрофы менее четверти опрошенных (19,7%; исследование МосГУ «Молодежь-2002», N=718). Экологически ориентированные  группы немногочисленны и в известной  мере являются подражанием формам молодежной активности Запада. Акции российского «Гринписа», например, в большей мере демонстративны, чем эффективны.  

Некоторые молодежные объединения в своих официальных  материалах демонстрируют четкую ориентацию на экологическую проблематику, но в действительности не она составляет основу группообразования. В подобных случаях очевидно использование  популярных субкультурных образов  для имиджа организованных структур. Но здесь есть и другая сторона: стихийным  группам, основанным на каком-либо общем  интересе, не слишком принимаемом  в обществе, удобнее организовываться при официальных структурах и  поддерживать их в той мере, в  какой это не мешает реализовывать  особое видение мира и соответствующие  им социальные практики. В ином случае существование некоторых из таких  любительских объединений было бы почти  невозможным из-за материальных трудностей и правовых препятствий.  

Байкеры versus мотоциклисты. Иногда спонтанные формы субкультурной  активности соотносят с некоторыми привычными западными стилями по ошибке, в одно целое соединяются  разные по природе явления. Такова ситуация в отношении байкерства. В России есть некоторое число байкерских группировок в привычном для  Запада смысле. По своему происхождению  они — слепок с западных байкеров, но социальная подоплека здесь иная. В России подражать западным байкерам могут преимущественно состоятельные  люди. Имея особые мотоциклы (в России — недоступные по цене даже для  «среднего класса») и другие культовые  знаки байкерства, российские байкеры  чаще всего лишь потребители определенного  культурного ассортимента. По экспертным оценкам, большинство из них не способны исправить даже простые поломки  в мотоцикле, по любому поводу обращаются на станции технического обслуживания. 

Иной характер носит  связанный с мотоциклом стиль  жизни, который начинает распространяться в России. Молодые люди, придерживающиеся его, не имеют какой-либо идейной  платформы, идентификация происходит в рамках небольших сообществ, у  которых нет знаковой системы  и даже самоназвания (пример из наших  интервью с 19-летним участником одного из сообществ мотоциклистов: «Как вы сами себя называете?» — «Никак. Мотоциклистами — как еще?» —  «Не байкерами?» — «Нет! Только не байкерами!»). Характерно, что одна из черт самоидентификации участников движения — подчеркивание своего отличия от байкеров («они — тупые, пьянь»). На основе интервью с рядом  юношей, участвовавших в июне 2000 г. в ежегодном мотофестивале  в Малоярославце (город в Калужской  области, в 120 км от Москвы), мы можем  констатировать, что организованные для байкеров формы соревнований («сосиска»: задача девушки, сидящей  сзади байкера, откусить на ходу подвешенную  сосиску; соревнование на звание «мисс  мокрая майка» и др.) не привлекают ни мотоциклистов-спортсменов (для которых  также организованы собственно спортивные конкурсы), ни той части мотоциклистов, о которых мы говорим. Ежегодный  съезд (в прямом смысле — на мотоциклах) нескольких тысяч юношей и девушек (девушки чаще — как сопровождение) из многих российских городов и сел (даже с Дальнего Востока) в Малоярославце  показывает, что определенная часть  участников мотофестиваля придерживаются особого стиля жизни: эти мотоциклисты сами создают свой мотоцикл: покупают очень дешево старый мотоцикл (обычно в деревне), который дополняют  деталями выброшенных на свалку мотоциклов, автомобилей, разного рода промышленных отходов. Такой обновленный, с оригинальным дизайном мотоцикл, не способный развивать слишком большой скорости, стоит примерно в 10 раз меньше, чем мотоцикл в магазине. Мы наблюдали работу по переделке мотоциклов в нескольких московских гаражах: юноши на протяжении трех-четырех месяцев собирали мотоциклы, фактически переселились в гаражи. Некоторые переоборудовали под мастерские свои комнаты в квартирах, и мотоцикл занимает основное место в таких комнатах. Атмосфера в период сборки — рабочая и спокойная, работу не завершают попойки. Образец дизайна, а частью и технической конструкции мотоцикла берется из западных журналов. Когда работа закончена, небольшие группы (дружеские компании) едут достаточно спокойно (не нарушая правил) на мотоциклах по дорогам. Они не ставят никаких особых целей путешествия — «просто едут». 

Это не определившееся еще движение формируется в среде  молодых людей из семей с небольшим  достатком. Возможность свободно ехать  на технике, сделанной своими руками, создает почву для самоутверждения  и творческого отношения к  жизни. Следует также учитывать, что в России при ее дорогах  мотоцикл давно стал одним из основных (наряду с велосипедом) средств передвижения в небольших городах и селах, гораздо более важным и нередко  более престижным, чем автомобиль. В этом отношении практика означенного  движения мотоциклистов очень давняя, совершенно не байкерская, пока слабо  фиксирующая свое символическое  пространство, но, несомненно, связанная  с особой субъективной конструкцией социальной реальности. (Здесь много  параллелей с сообществом владельцев автомобилей-олдтаймеров, как показывает выполненное под нашим руководством исследование[17]). 

Рейверы. Среди заимствований  с Запада в Европейской части  России достаточно заметны, в основном благодаря средствам массовой информации, рейверы. «Рейв» (от англ. rave — бредить, бред, бессвязная речь, также: неистовствовать, реветь, выть, бушевать, говорить с энтузиазмом) трактуется в «Словаре современного сленга» Т. Торна как «дикая вечеринка (a wild party), танцы или ситуация отчаянного поведения»[18].  

Источником жизненных  ориентиров рейверов стал музыкальный  стиль, а если точнее — образцы  жизненного стиля наиболее популярных, выступающих в харизматической  роли кумиров музыкантов — носителей (создателей) соответствующих социокультурных  образцов. Оторвавшись от источника, рейв приобрел интернациональные черты, свойственные и российским последователям из среды молодежи. Российские рейверы  в основном заимствуют модель поведения  завсегдатаев ночных клубов. Соответственно этой модели образ жизни российского  рейвера — ночной. В облике рейверов и стилистике поведения реализуется  идея отхода человека от природы. Индустриальные ритмы, характерные для музыкального стиля рейверов, — своего рода альтернатива рок-музыке.  

В России рейв-культура развивается примерно с 5-летним запаздыванием  по отношению к мировой практике. Такую оценку дают участники действующих  в крупных городах рейв-клубов. В Москве входная плата в клуб 20 долларов, напитки продаются по ресторанным ценам, следовательно, в российском варианте это никак  не субкультура молодежи рабочих  кварталов, каковой она была в  Великобритании в период зарождения.  

Хип-хоп культура. Хип-хоперы укоренились в российской молодежной среде уже достаточно давно, и на характеристике черт этой субкультуры мы остановимся подробнее.  

Хип-хоп — «уличная культура», получившая широкое распространение  с середины 1970-х годов в США, а затем во многих странах мира как одна из субкультурных форм освоения молодежью социальной субъектности через создание, освоение, распространение, развитие четырех основных направлений: брейк-данс, рэп, граффити и ди-джеинг. В составе элементов хип-хоп  культуры рассматриваются также  стритбол (уличный футбол), роллинг (определенная техника катания на роликах) и др. 

По своему происхождению  хип-хоп культура связана с бедными  «цветными» кварталами крупных городов  США и отразила черты культурных паттернов ряда этнических групп. Так, за основу брейк-данса взяты афро-американский ритм и черты народного «танца в кругу», элементы акробатики, афро-бразильской  борьбы капоэйро, приемы китайского кунг-фу. На становление хип-хоп культуры оказало влияние массовое распространение  технических новинок в области  музыкального оборудования, прежде всего  появление виниловых пластинок  и техники, позволявшей их проигрывать  на уличных «тусовках». На этой базе сформировались первые подходы к  ди-джеингу (от DJ — disk jokej — ведущий  программу, составленную из звукозаписей). П. Шэффер, в частности, рассматривается  как один из первых DJ, который в 1930-е  годы стал трансформировать записанную на пластинках музыку путем проигрывания сразу двух пластинок, изменения  скорости вращения дисков и т. д., что  позже вошло в практику ди-джеинга, сформированную пионерами хип-хопа DJ Kool Herc, Africa Bambaataа, Grandmaster Flash, DJ Hollywood и Grandwizard Theodore: они изобретали новое  звучание музыкальных записей (хип-хоп  звучание)[19]. 

Хип-хоп культура — сложное культурное образование. В формировании граффити как направления  хип-хоп культуры проявился контркультурный  характер этой социокультурной практики. Напротив, рэп (ритмическая скороговорка; англ. rap — легкий удар, стук) тесно  связан с культурной традицией, восходящей к искусству африканских поэтов-проповедников (Griots), а также к принятым формам быстрого, ритмичного проговаривания текстов молитв и проповедей, что  является характерной чертой черных протестантских общин в США. Скороговорка применялась на черных радиостанциях  ди-джеями в 1950–1960-е гг. (jive-talking). Некоторые  исследователи относят к истокам  рэпа ритмичные хвастливо-угрожающие тексты, произносимые боксерами на ринге перед матчем для устрашения противника, как это делал, в частности, Мухаммед Али. Рэп как типичный образец  городской, уличной культуры многое взял из эстетики «дворовой» жизни, быта музыкантов-лабухов и пр. Одной  из черт раннего рэпа является хвастовство  как способ самоутверждения. В скороговорке присутствует не только жесткая ритмическая  основа, но и рифмы, что сделало  рэп разновидностью современной  поэзии. Происхождение рэпа исследователи  связывают с инновациями DJ Kool Herc, который в 1975 г. начал на вечеринках во время танца подключать микрофон и говорить с танцующей толпой. Поначалу это были односложные покрики или скандирование какой-нибудь подбадривающей фразы, позже рэп породил развернутые поэтические монологи.