Квалификация преступлений

 По нашему мнению, в случае декриминализации рассматриваемых и некоторых других деяний, предусмотренных в действующем уголовном законе, перевода их в разряд административных правонарушений, установления более четких критериев разграничения проступков и преступлений новое уголовное законодательство станет более стабильным, менее подверженным всякого рода изменениям, зачастую обусловленным неблагоприятной социальной конъюнктурой, периодическими вспышками тех или иных правонарушений. Отпадет также необходимость выделять в число преступных деяний уголовные проступки. Предлагаемые меры повысят предупредительную и воспитательную роль и административного, и уголовного законодательства, чтo будет способствовать и усилению эффективности борьбы с правонарушениями.  

 В законе  о судоустройстве установлено,  что на районный (городские) народные суды (народных судей), судей по административному и исполнительному производству при этих судах возлагается рассмотрение дел об административных правонарушениях, отнесенных в их ведение законодательством России. Представляется, что указанные суды и судьи могли бы рассматривать и дела о деяниях, которые предлагается перевести из разряда преступных в разряд административных правонарушений. Судебное рассмотрение таких дел явилось бы важной гарантией законности и обоснованности применения административных взысканий.  

 В литературе  везде поставлен вопрос о правомерности  признания уголовно наказуемыми повторных административных правонарушений и об основаниях их декриминализации. Но проблема в целом еще остается неисследованной. В настоящей работе также рассматриваются лишь ее отдельные стороны.  

 В советском  уголовном законодательстве была  установлена и неуклонно расширялась  уголовная ответственность за  упомянутые деяния. Эта тенденция  сохранилась и после принятия  в 1980 г. Основ законодательства  Союза ССР и союзных республик  об административных правонарушениях,  а затем и кодексов союзных  республик об административных  правонарушениях, хотя законодательство  позволяло принципиально по-иному  подойти к решению вопроса  о соотношении проступков и  преступлений, административных и  уголовно-правовых запретов. Встает  вопрос: имеются ли достаточно  объективные основания для такого  решения? 

 Представляется  очевидным, что в период господства  административно-командной системы  гипертрофировались роль и значение  уголовной репрессии в борьбе  с преступностью и другими  антиобщественными явлениями, игнорировались  ленинские указания о доминирующей  роли убеждения, необходимости  сочетания убеждения и принуждения.  Стереотипы сложившейся на этой  основе деформированной уголовно-правовой  политики и соответствующего  ей уголовно-правового мышления  неизбежно находили в застойные  времена отражение в уголовном  законодательстве. Справедливое требование  решительной и бескомпромиссной  борьбы с преступными проявлениями  и правонарушениями, приобретавшими  распространенный характер, зачастую  воспринималось односторонне, лишь  как требование расширения сферы  уголовной репрессии. Путь к  достижению цели казался довольно  простым, быстрым и вместе с  тем эффективным: если лицо  повторно совершает правонарушения, не подчиняется административному  запрету, то его необходимо  подвергнуть более строгой мере  государственного принуждения —  уголовному показанию, применение  которого должно привести к  желаемому результату. При практическом  осуществлении запретов возникало  и углублялось противоречие между  поставленной целью и правовыми  средствами ее достижения, ограниченными  возможностями уголовном репрессии,  которая играет хотя и важную, но все же вспомогательную роль в решении сложной задачи преодоления преступности.  

 Было  бы неправильно считать, что  криминализация антиобщественных  проступков всегда необходима  в целях усиления эффективности  борьбы с ними, а декриминализация  неизбежно будет вести к её  ослаблению.