Добровольные отказ и деятельное раскаяние

Введение

В данной работе речь пойдёт о двух институтах уголовного права России – о добровольном отказе от совершения преступления и о деятельном раскаянии.

Данные институты, их черты и особенности, правовое и, в общем, социальное значение, применение на практике и некоторые дискуссионные вопросы, возникающие по поводу добровольного отказа и деятельного раскаяния, представляют собой объект исследования. Для комплексного и полного анализа указанных аспектов, применялись различные юридические методы, была рассмотрена нормативная база институтов, посвящённые им теоретические труды, а также правоприменительная практика. Несмотря на наличие довольно большого объема юридической литературы, статей и работ, посвящённых данным институтам, а также достаточно полного их регулирования нормативными актами, некоторые их аспекты представляют собой сферу, открытую для усмотрения правоприменителя1. Отдельные дискуссионные вопросы также остаются неразрешёнными, что позволяет говорить об актуальности избранной темы.

Добровольный отказ и деятельное раскаяние, безусловно, разные институты, отличающиеся по многим параметрам (по содержанию, по форме вины, по категоризации преступлений, по уголовно-правовым последствиям и др.), однако ряд общих черт позволяет проводить некоторые параллели, сравнивать указанные институты. В частности, оба института находятся в непосредственной связи с преступлением или преступными действиями, направленными на достижение противоправного результата, и имеют место, когда лицо не доводит преступный замысел до конца (бездействует или принимает активные меры по недопущению ранее желаемого результата) или стремится уменьшить опасность последствий своих действий, старается их предотвратить, снизить вред, ими причиняемый. Кроме того, действие данных институтов распространяется исключительно на лиц, способных нести уголовную ответственность. То есть, субъектами добровольного отказа и деятельного раскаяния могут быть лишь вменяемые лица. Помимо этого, добровольный отказ и деятельное раскаяние имеют схожую природу и целевое назначение. За счёт психологического базиса в виде раскаяния, о чём будет сказано ниже, они направлены на снижение преступности, повышение общественной безопасности благодаря эффективному воспитательному и исправительному воздействию, оказываемому на отдельные криминальные элементы, поощрению их постпреступного правопослушного поведения.

Оба института имеют весьма серьёзное значение для уголовной политики нашего государства, в целом, и для практики по конкретным делам, в частности. Они, несомненно, являются социально обусловленными и направлены на достижение таких задач, стоящих перед уголовным правом, как охранительная, предупредительная и, в значительной мере, воспитательная функции. Наличие в Уголовном законе таких институтов, а также их эффективное применение на практике, воздействуют на сознание людей, снижая уровень криминогенности общества. Государство, имея легальное право применять насилие, всё же поступает весьма разумно, стремясь не только сурово наказывать преступников, но и поощрять позитивное и общественно полезное посткриминальное поведение, отказ граждан от противоправных намерений2. Разумным представляется мнение Ю.В. Голик: «без поощрения уголовная юстиция теряет смысл, поскольку любые усилия человека загладить свою вину перед обществом не будут получать подкрепления и, в конечном счете, начнут постепенно затухать, и наказание будет носить исключительно возмездный характер»3.

Важно отметить, что данные институты – одни из немногих в уголовном праве стимулирующих позитивное посткриминальное поведение. Стимулами выступают поощрительные уголовно-правовые последствия в виде освобождения от ответственности или смягчения наказания. Можно говорить о сопряжённости данных институтов с исправительным воздействием.

Кроме того, добровольный отказ и деятельное раскаяние являют собой пример реализации такого принципа уголовного права, как гуманизм. В условиях современного демократического общества, тенденция гуманизации набирает обороты через дифференциацию и индивидуализацию уголовной ответственности и наказаний, расширение применения освобождения от уголовной ответственности и её смягчения. В институтах добровольного отказа и деятельного раскаяния проявление гуманизма двойственно4. Во-первых, поощряя данные модели поведения преступников, государство добивается усиления безопасности всего общества. При добровольном отказе не только не совершается преступное деяние, но и личность встаёт на путь исправления, снижается возможность рецидива, чего в большинстве случаев не происходит в случаях пресечения преступления5. Криминальная личность становится менее опасной для общества, идёт на уступки, помогает раскрывать преступления. Деятельное раскаяние также является социально полезным: негативные и общественно опасные последствия деяний не наступают совсем или частично, или реализуется лишь часть преступного замысла. Это имеет положительное воздействие на атмосферу в обществе, стабилизирует ситуацию и снижает криминогенность.

Во-вторых, закрепление институтов добровольного отказа и деятельного раскаяния в Уголовном законе – это акт гуманизма по отношению к самим преступникам. Если он добровольно отказался от преступного замысла, а фактически содеянное им не привело к общественно опасным последствиям, то почему бы не подать ему руку помощи и не простить его. Ведь преступные намерения могут возникать от безысходности, от низкого уровня развитости человека, а не являться показателем его преступной натуры. Гуманизм, особенно в современности, приобретает большое значение, становясь не только принципом, но и тенденцией, идеалом, к которому государство призывает стремиться законодателя и правоприменителя6.

 Если обратиться к психологической составляющей данных институтов, то можно отметить их поведенческую сущность и сопряжённость с определёнными внутренними переживаниями человека. В основном, имеется в виду сожаление об уже содеянном и раскаяние, выражающиеся в желании прекратить действия, направленные на достижение преступного результата, и загладить свою вину, чтобы очистить совесть. Важно уяснить, что мотивы добровольного отказа и деятельного раскаяния для законодателя, а, соответственно, и для правоприменителя значения не имеют. Побуждением к добровольному отказу от доведения преступления до конца и деятельному раскаянию после его совершения могут быть различные мотивы: внутренние (раскаяние, чувство стыда, угрызение совести, страх ответственности и наказания и др.) и внешние (например, уговоры со стороны близких людей)7. Безусловно, для эффективного исполнения уголовным законодательством таких целей, как исправление осуждённых, превенция совершения новых преступлений, снижение кримигенности общества в целом, равно как и раскаяние преступника имеют большое значение. Раскаяние, как одно из волевых психических состояний8, может оказать существенное положительное влияние на преступника и поспособствовать его исправлению. По мнению некоторых учёных, оно даже может оказать более сильное воздействие на человека, нежели наказание9. Поэтому положения Уголовного кодекса Российской Федерации10 (далее – УК) и правоприменительная практика, подкреплённые общественным мнением, должны мотивировать преступников к раскаянию. И речь идёт об искреннем сожалении о своих намерениях и действиях, о желании предотвратить негативные и общественно опасные последствия и загладить свою вину. Лишь такое раскаяние можно в большинстве случаев считать гарантией последующего исправления преступника и невозможности рецидива.

Однако для подлинного раскаяния, которое должно сопровождаться пробуждением стыда и совести11, и появления желания не доводить преступление до конца или загладить вину, необходим определённый уровень развития психики и сознания личности. Те, кто задумывает совершить преступление, приступают к активным действиям и доводят задуманное до конца, зачастую обладают деформированной психикой, поэтому ожидать от них раскаяния как некого высокого проявления человеческой натуры не стоит. Мотивы их поведения, скорее всего, будут довольно приземлёнными: избежать наказания или уменьшить его объём. Для целей уголовного права любые из указанных мотивов, по мнению С.Л. Тарарухина, будут обладать «общественно полезной направленностью»12. Однако скорее стоит говорить о таковой направленности самих действий, а мотивы считать безразличными. В любом случае законодатель предпочтёт добровольный отказ и деятельное раскаяние их отсутствию, какими бы ни были мотивы. Задачи снизить количество доводимых до конца преступлений, и по возможности избежать их общественно опасных последствий или компенсировать их, представляются более важными для общества, нежели задача получить искреннее раскаяние отдельного преступника. Его сложно и почти невозможно верифицировать, точно определить, смогло ли лицо «преодолеть деформацию системы ценностных ориентаций» или нет13. Поэтому законодатель не указывает на то, какими должны быть мотивы добровольного отказа и деятельного раскаяния.

Рассмотренные выше черты институтов добровольного отказа и деятельного раскаяния характеризуют их скорее в положительном свете, указывая на их полезную социальную направленность. Однако стоит упомянуть, что некоторые современные учёные критикуют не только изложение норм о добровольном отказе и деятельном раскаянии в действующем УК, но и саму сущность этих институтов. Они полагают, что нормы об освобождении от уголовной ответственности и её смягчении избыточны и способны привести лишь к плачевным последствиям. Позиции этих правоведов близки к взглядам таких мыслителей, как, например, Чезаре Беккариа, полагавшего, что «по мере смягчения наказаний милосердие и прощение становятся менее необходимыми»14, и Никколо Макиавелли, который даёт государю, стремящемуся удержать подданных в повиновении и установить порядок в стране, совет не считаться с обвинениями в жестокости, ведь «учинив несколько расправ, он проявит больше милосердия, чем те, кто по избытку его потворствуют беспорядку. Ибо от беспорядка, который порождает грабежи и убийства, страдает всё население, тогда как от кар, налагаемых государем, страдают лишь отдельные лица»15. Кроме того, институт освобождения от уголовной ответственности клеймят как противоречащий природе уголовного законодательства. «Предусматривая правовую возможность освобождения лиц от уголовно ответственности, государство тем самым отказывается от соответствующей оценки не нейтрального деяния, а такого, которое им же самим определено как общественно опасное»16. Практика освобождения от уголовной ответственности, по мнению этих учёных, подрывает авторитет законодателя и всего государства, снижает безопасность общества. Дифференциация уголовной ответственности вызывает опасения, как способная привести к «забвению принципа неотвратимости уголовной ответственности и принципа равенства граждан перед законом, постепенно стереть границу между принципом адекватности (справедливости) и принципом гуманизма (милосердие)»17. Учёные, придерживающиеся подобных взглядов, предлагают в первую очередь думать об эффективности, а не совершать «красивых», но бесполезных жестов. Иначе Фемида может «задохнуться от гуманизма»18.

После рассмотрения обоих институтов, будут сделать некоторые выводы о целесообразности их сохранения в российском уголовном праве. Для удобства восприятия, изложенный ниже материал разбит на две главы, посвящённые добровольному отказу и деятельному раскаянию по отдельности. В рамках каждой из глав представлена характеристика отдельного института, его особенности, черты, дискуссионные вопросы. Кроме того, по ходу рассмотрения различных аспектов одного института, проведены параллели и представлены элементы сравнения его с другим, что позволяет разграничить их и наилучшим образом уяснить сущность каждого из них. В разделе Заключение будут подведены итоги и указаны самые важные аспекты проведённого исследования.

Глава I. Добровольный отказ

Для рассмотрения сущности и природы данного института уголовного права в России обратимся к легальной дефиниции добровольного отказа от преступления. Она даётся законодателем в п. 1 ст. 31 УК РФ: «прекращение лицом приготовления к преступлению либо прекращение действий (бездействия), непосредственно направленных на совершение преступления, если лицо осознавало возможность доведения преступления до конца». Согласно п. 2 указанной статьи, «лицо не подлежит уголовной ответственности за преступление, если оно добровольно и окончательно отказалось от доведения этого преступления до конца». В пунктах 3, 4 и 5 ст. 31 содержатся исключение из общего правила (в каком случае лицо, совершившее добровольный отказ от доведения преступления до конца, всё же подлежит уголовной ответственности) и особенности применения нормы о добровольном отказе в случае совершения преступления группой лиц. 

Добровольный отказ от преступления – сложный институт уголовного права, имеющий свои особенности. Далее будут рассмотрены все важные аспекты, необходимые для его верного понимания и грамотного применения.

При добровольном отказе в действиях лица отсутствует состав преступления (за исключением случаев, когда в совершенных до добровольного отказа действиях содержится состав иного преступления)19. В связи с этим, последствием добровольного отказа может являться непривлечение лица к уголовной ответственности за преступление не доведённое до конца. В случае добровольного отказа также отсутствуют составы приготовления к преступлению и покушения на преступление, так как их обязательным признаком является прерывание процесса против воли совершающего действия лица20. В то же время при деятельном раскаянии состав преступления налицо, ввиду чего оно может являться только смягчающим обстоятельством и основанием для освобождения от ответственности.

Последствием добровольного отказа является освобождение от уголовной ответственности в силу отсутствия состава преступления в действиях лица21, в то время как деятельное раскаяние не исключает уголовной ответственности, так как преступление в таких случаях имеет все признаки состава преступления22.

Освобождение от уголовной ответственности при добровольном отказе от доведения преступления до конца в случае соблюдении всех условий его правомерности не зависит от судимости и усмотрения органа, применяющего Уголовный закон. Применение нормы о деятельном раскаянии во многом зависит от усмотрения судьи23, о чём будет сказано далее. Кроме того, норма о деятельном раскаяниии действует только в отношение лиц, совершивших преступление впервые.

Добровольный отказ в смысле ст. 31 УК допустим при совершении преступления любой категории, а деятельное раскаяние – только при совершении преступления небольшой и средней тяжести. Это обусловлено сущностью самого института добровольного отказа. В случае раскаяния лица и прекращения им совершения действий, направленных на достижение преступного результата, в итоге всему обществу наносится минимальный вред или вовсе никакой. Деятельное раскаяние возможно уже после совершения преступление и не всегда обстоятельства позволяют недопустить опасных последствий. Поэтому под действие нормы о добровольном отказе подпадает более широкий круг противоправных деяний.

Добровольный отказ, в отличие от деятельного раскаяния, возможен только по отношению к умышленным преступлениям. «Законодатель говорит о прекращении лицом приготовления к преступлению или действий, непосредственно направленных на совершение преступления», что присуще исключительно умышленным преступлениям, к тому же, с прямым умыслом. Деятельное раскаяние, в свою очередь, может сопровождать не только умышленные, но и преступления, совершённые по неосторожности. В таких случаях ничто не мешает лицу оказывать помощь потерпевшему, содействовать следствию, устранять последствия произошедшего, что и составляет сущность деятельного раскаяния. Добровольный отказ от преступления, на совершение которого виновный не мог оказать никакого волевого воздействия, невозможен.

Важно рассмотреть темпоральную характеристику случаев, когда возможен добровольный отказ. Приведём наиболее распространённую позицию на этот счёт: добровольный отказ возможен только применительно к неоконченному преступлению. Ст. 31, содержащая нормы о добровольном отказе, находится в шестой главе УК РФ («Неоконченное преступление»). Исходя из п. 1 и 2 ст. 22 УК, неоконченным преступлением признаются приготовление к преступлению и покушение на преступление. В этом отличие от деятельного раскаяния, которое, по господствующему мнению, возможно лишь после окончания преступления,  уже после наступления последствий24. Отказ от доведения преступления до конца должен быть своевременным: когда преступление ещё не окончено и не наступил момент, после которого лицо теряет контроль над причинной связью и не может своим вмешательством предотвратить окончание преступления.