При обнаружении после окончания оказания услуги отступлений от договора возмездного оказания услуг или иных недостатков, которые не могли быть установлены в момент окончания ее оказания при обычном способе использования результата услуги (скрытые недостатки), в том числе таких, которые были умышленно скрыты исполнителем, заказчик обязан известить об этом исполнителя в разумный срок после их обнаружения.

В случае возникновения между заказчиком и исполнителем спора по поводу недостатков  или их причин по требованию любой из сторон договора должна быть назначена экспертиза. Расходы по проведению экспертизы несет исполнитель, за исключением случаев, когда экспертизой установлено отсутствие нарушений исполнителем договора возмездного оказания услуг или причинной связи между его действиями и обнаруженными недостатками. В этих случаях расходы по проведению экспертизы несет сторона, потребовавшая назначения экспертизы, а если она назначена по соглашению сторон, то расходы возлагаются на обе стороны в равных долях.

     Глава 2. Правовое регулирование договоров возмездного оказания услуг

     2.1. Услуги как гражданско-правовая категория

Несмотря  на то что дискуссии о сущности услуг, их месте в нормативном  регулировании велись в цивилистической  доктрине с 70-х годов ХХ века, до сих  пор отсутствует как легальное, так и единое доктринальное понятие «услуги». До принятия ГК РФ² мнения цивилистов по вопросу о гражданскоправовой сущности услуг существенно разнились. Большинство из них (Н. А. Баринов, А. Ю. Кабалкин, В. П. Мозолин, Э. Л. Плоом, А. Е. Шерстобитов)³ преимущественно рассматривали услуги как деятельность по удовлетворению потребностей граждан.

Другие (Ю. Х. Калмыков, Е. Н. Романова)⁴, в целом разделяя эту позицию, указывали на то, что понятием «услуги» охватываются имущественные отношения не только с участием граждан, но и с участием социалистических организаций. Принципиально иную позицию заняли О. С. Иоффе⁵, О. С. Красавчиков⁶, Е. Д. Шешенин⁷, которые рассматривали услуги как предмет обязательств об оказании услуг.

В зависимости  от понимания сущности услуг предлагались и их дефиниции. Наиболее широко определял услугу Ю. Х. Калмыков: «деятельность, направленная на создание удобств или предоставление льгот контрагенту по обязательственному правоотношению»⁸. Соответственно, к обязательствам по оказанию услуг он относил любые по своей правовой природе договоры, которые совершаются на льготных условиях, либо с целью создания удобств для управомоченного лица: договоры бытового подряда и проката, розничной купли-продажи в кредит и т. д. Очевидно, что при подобном подходе понятием «обязательства по оказанию услуг» охватывается слишком широкий круг обязательств, что размывает само это понятие.

В целом  разделяя данную позицию, Е. Н. Романова разграничивала обязательства по результатам  деятельности, относя к обязательствам по оказанию услуг только те, которым присущи следующие признаки: «а) предмет договора составляют полезный эффект в виде удобств для контрагентов (экономия времени, средств, дополнительные гарантии и т. д.; б) услуга как деятельность потребляется в процессе ее предоставления»⁹. Один из основных недостатков такого подхода видится в использовании для характеристики полезного эффекта категорий, не имеющих четких формальных признаков: экономия времени, средств и т. д.

Довольно  широко распространено мнение об услугах как результате деятельности. Так, С. С. Алексеев отмечал, что услуги – это «не сама по себе деятельность, а определенный результат»¹⁰. Н. П. Индюков также утверждал, что «благом может быть только результат труда (деятельности)»¹¹. Но при этом специфику результата он видит в том, что этот результат существует в форме положительного эффекта, практически неотделимого от деятельности. По мнению М. В. Кротова, услуга может быть объектом как гражданского, так и трудового правоотношения. Объектом трудового правоотношения является услуга как процесс обслуживания, а гражданского – услуга как продукт труда. Тем не менее услугу он определял как «деятельность гражданина или организации, потребляемая в процессе ее осуществления, продукт которой не имеет овеществленного выражения»¹². Из приведенных определений видно, что рассмотрение услуг как результата деятельности в отрыве от самой деятельности непродуктивно, так как в конечном итоге все эти авторы определяли услуги через деятельность.

Наибольшую поддержку в литературе получило определение услуги как деятельности, не имеющей овеществленного результата. О. С. Иоффе указывал на то, что в договоре услуг идет речь «о деятельности таких видов, которые не получают или не обязательно должны получить воплощение в материализованном, а тем более в овеществленном результате»¹³. Е. Д. Шешенин выделял следующие признаки услуги: «а) это деятельность лица (юридического или физического), оказывающего услугу; б) оказание услуги не оставляет вещественного результата; в) полезный эффект услуги (деятельности) потребляется в процессе предоставления услуги, а потребительная стоимость услуги исчезает»¹⁴.

Отсутствие  овеществленного результата как  основной признак услуг использовался  и для их отграничения от работы. В связи с этим проблема соотношения работ и услуг, а, следовательно, и соотношения договора подряда и договора по оказанию услуг, приобрела самостоятельное значение в дискуссии о понятии услуг.

Отсутствие  в действовавшем в то время  гражданском законодательстве дифференциации правового регулирования отношений  по выполнению работ и оказанию услуг  позволяло рассматривать услуги как разновидность работы. Так, И. Л. Брауде утверждал, что «работа  может состоять в изготовлении какой-либо вещи или в оказании услуг»¹⁵.

В цивилистической  литературе высказывалось и прямо  противоположное мнение о работе как разновидности услуги. Н. А. Баринов  объединил в понятии услуги и  выполнение работ, и оказание услуг, указав, что «одни услуги воплощаются в потребительных стоимостях вещей. Другие услуги (потребительные стоимости) как результат деятельности услугодателя, не воплощаются в товарах, а выражаются в форме деятельности услугодателя»¹⁶. Ю. Х. Калмыков также считал, что подряд является разновидностью услуг¹⁷. По мнению А. Ю. Кабалкина, «представляется допустимым рассматривать выполнение работ в качестве разновидности обязательств по оказанию услуг, исходя главным образом из того, что любая услуга невозможна без выполнения определенной работы»¹⁸.

Обосновывая необходимость законодательного закрепления  нового типа договора – договора по оказанию услуг, Е. Д. Шешенин настаивал  на необходимости разграничения  работ и услуг. Признавая единство экономической сущности услуг, он, тем не менее, подчеркивал деление услуг по результату деятельности, которые либо воплощаются в вещах, либо не существуют отдельно от исполнителей. Соответственно, по его мнению, «услуги первого рода являются предметом подрядных обязательств, а услуги второго рода – предметами договоров, порождающих обязательства по оказанию услуг»¹⁹.

Традиционно специфическим признаком подряда  считался результат деятельности как  таковой, а не только овеществленный. В римском частном праве «выражение «locatio-conductio operis», по словам Лабеона, означает такую работу, которую греки обозначают термином «законченный труд» (результат труда) в противоположность «работе» (как трудовому процессу), то есть некоторый окончательный результат выполненной работы»²⁰. Следовательно, римскими юристами результат труда не сводился только к его овеществленной форме.

В несколько  ином аспекте рассматривал результат  труда Р. Саватье. Он выделял два  вида обязательств: обязательства по предоставлению результата, где обещан (гарантирован) результат, к числу которых и относит договор подряда; и обязательства надлежащим образом совершить действие, где должник (врач, хозяин манежа, лыжный тренер) «...обязан надлежащим образом выполнять свою работу, но он не гарантирует ее результата»²¹.

В дореволюционном  русском гражданском праве разграничение работ и услуг практически отсутствовало. Д. И. Мейер давал следующее определение подряду: «договор, по которому одно лицо обязывается за известное вознаграждение, в течение известного времени, оказать другому лицу какуюлибо услугу»²². Наличие вещественного результата не рассматривалось русскими цивилистами и в качестве признака, разграничивающего договор личного найма и договор подряда. Так, Л. С. Таль, придававший большое значение разработке критериев разграничения трудового договора и договора подряда, связывал обязанность подрядчика по выполнению работ с «обещанием конкретных результатов»²³.

В современном  законодательстве материальное выражение  результата деятельности положено в  основу разграничения работ и  услуг как объектов налогообложения. В ст. 38 Налогового кодекса РФ (далее – НК РФ)²⁴ работы определяются как деятельность, результаты которой имеют материальное выражение и могут быть реализованы для удовлетворения потребностей организации и (или) физических лиц, а услуги – деятельность, результаты которой не имеют материального выражения, реализуются и потребляются в процессе осуществления этой деятельности.

В ст. 779 ГК РФ словосочетание «оказание услуг» раскрывается как совершение определенных действий или осуществление определенной деятельности. Кроме того, в п. 2 данной статьи содержится открытый перечень услуг, подпадающих под действие гл. 39 ГК РФ: услуги связи, медицинские, ветеринарные, аудиторские, консультационные, информационные услуги, услуги по обучению, туристическому обслуживанию.

В целом  можно согласиться с утверждением М. Ю. Брагинского, что «после принятия ГК, выделившего договор возмездного  оказания услуг, представление о  его предмете в литературе в основном сохранилось в прежнем виде»²⁵. И в учебной литературе, и в комментариях к ГК РФ в основном встречаются традиционные формулировки. М. В. Кротов полагает, что предметом обязательства по оказанию услуг являются «действия, результат которых не имеет овеществленного выражения и не может быть гарантирован»²⁶. А. Е. Шерстобитов в качестве предмета называет «полученный заказчиком полезный эффект от совершения исполнителем определенных действий либо осуществления им определенной деятельности»²⁷, при этом он особо подчеркивает нематериальный характер полезного эффекта. В. А. Кабатов как на общий признак, свойственный различного рода услугам, перечисленным в п. 2 ст. 779 ГК РФ, указывает на то, что «их предметом являются, как правило, соответствующие действия, а не их овеществленный результат»²⁸.

В монографической литературе при формировании понятия «услуги» в качестве основного признака также указывается на нематериальность результата деятельности исполнителя при оказании услуг.

В связи  с этим интерес представляют попытки  Е. Г. Шабловой сформулировать доктринальное определение услуги. Сначала услугу она определяет как «способ удовлетворения индивидуальной потребности лица, который не связан с созданием (улучшением) вещи или объекта интеллектуальной собственности и достигается в результате деятельности, допускаемой действующим правопорядком на возмездных началах»²⁹. Впоследствии это определение уточняется: «Услуга – это способ удовлетворения индивидуальной потребности лица, который связан с нематериальным результатом деятельности исполнителя, допускаемой действующим правопорядком, на возмездных началах»³⁰.

Предлагаемое  понятие «услуги» охватывает слишком  широкий круг явлений. Исходя из него, практически любой вид деятельности можно отнести к услугам, что  соответствует экономической трактовке  услуг как вида деятельности, не относящегося к промышленному производству и сельскому хозяйству. Однако при таком подходе большинство договорных обязательств можно отнести к обязательствам об оказании услуг. Так, передача вещи во временное пользование, несомненно, является способом удовлетворения потребности, результат деятельности арендодателя носит нематериальный характер, так как не связан с созданием (улучшением) вещи.

Следует также отметить, что сформулированное Е. Г. Шабловой понятие можно рассматривать  лишь в качестве определения услуги как предмета договора возмездного оказания услуг, так как возмездный характер деятельности исполнителя присущ только этому договору. Для других договоров, которые в силу косвенного упоминания их в п. 2 ст. 779 ГК РФ также относятся господствующей доктриной к договорам оказания услуг, возмездность не является существенным признаком, в частности, для договора поручения.

Использует  традиционный критерий для разграничения  работ и услуг В. В. Кванина. Но она выделяет услуги в широком  и узком смыслах: «Под услугой в широком смысле следует понимать любую деятельность, не имеющую овеществленного результата (поручение, хранение, комиссия, перевозка, медицинские, образовательные услуги и др.). А в узком смысле слова под услугой следует понимать деятельность, которая непосредственно направлена не на вещь, а на личность услугополучателя»³¹. Однако предлагаемый критерий не универсален, так как применим не ко всем видам услуг. Это признает и сама В. В. Кванина, относя к услугам те виды деятельности, которые, хотя и имеют определенный материальный результат, непосредственно направлены на личность услугополучателя (услуги парикмахеров, визажистов, врачей-косметологов и т. д.)³².