Следовательно, предметом субагентского договора по общему правилу не должно становиться совершение юридических действий для принципала. В отношении совершения фактических действий агенту предоставлена общая возможность переложить их исполнение на третьих лиц (субагентов) (если только это заранее прямо не исключено соглашением сторон). Ведь такие действия не влекут юридического эффекта непосредственно для принципала, а агент может сосредоточить свои усилия на выполнении наиболее сложной части поручения принципала.

    Разумеется, агент и в этом случае остается полностью ответственным перед принципалом за действия субагентов. Но в агентском договоре может быть предусмотрена даже обязанность агента заключить субагентский договор, в том числе с указанием его конкретных условий (например, с определенной рекламной фирмой и за обусловленное вознаграждение) (п. 1 ст. 1009 ГК). В большинстве случаев речь при этом идет о привлечении к исполнению предусмотренных договором фактических действий необходимых специалистов.

3.3. Прекращение агентского договора.

    Агентский договор, заключенный на определенный срок, прекращается по истечении этого  срока, а бессрочный договор может  быть прекращен путем одностороннего отказа любого из контрагентов от его  дальнейшего исполнения (ст. 1010 ГК). Основанием его прекращения может также стать признание агента - физического лица недееспособным, ограниченно дееспособным или безвестно отсутствующим, а также несостоятельным (банкротом). В этом случае агент не может самостоятельно выступать в имущественном обороте. Агентский договор прекращается со смертью гражданина, бывшего агентом (поскольку его возможные наследники, как правило, не смогут выступить в этом качестве, закон не обязывает их быть правопреемниками в таких отношениях), а также при ликвидации юридического лица - агента или принципала (ибо в такой ситуации правопреемство исключается). Реорганизация юридического лица - стороны агентского договора - не влечет его прекращения, ибо ее обязанности переходят к правопреемнику (а сам договор не имеет лично-доверительного характера). 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

4. Отличие агентских договоров от смежных договоров.

    Агентский договор в одних странах поглотил поручение и комиссию, как отмечают М. И. Брагинский и В. В. Витрянский, в  других стал сосуществовать с ними. Договор этот рассчитан на участие в нем особой категории предпринимателей - агентов.

    Таким образом, агентский договор в  системе договоров, предусмотренных  гражданским законодательством  России, представляет собой сложное  переплетение норм о договорах комиссии и поручения и регулируется данными нормами с теми особенностями, которые вытекают из существа данного договора.

    Организационный характер агентского договора проявляется  в том, что в нем могут быть прописаны лишь самые общие вопросы  сотрудничества сторон, а детали могут определяться в поручениях принципала. В доктрине такие организационные договоры также называют генеральными. Е.А. Суханов выделяет их как договоры, близкие по своей правовой природе к предварительным договорам, заключаемые в сфере предпринимательской деятельности, “на основании и во исполнение которых стороны затем заключают целый ряд конкретных однотипных (локальных) договоров” . В качестве их характерных черт (отличающих от конструкции предварительного договора) ученый называет субъектный состав, множественность заключаемых на их основе однотипных локальных договоров и, главное, отсутствие принудительно осуществляемой обязанности заключения последних.

    Таким образом, в точки зрения обязательности заключения локальных договоров  двухступенчатая конструкция агентского договора занимает промежуточное положение между предварительными и генеральными договорами.

    Организационный агентский договор будет отличаться от предварительного договора тем, что  одна из его сторон (агент), как уже  говорилось выше, не может заставить контрагента выдать поручение. Конструкция предварительного договора предусматривает заключение одного основного, а не многих, и требует определения его существенных условий, что противоречит цели и духу агентского договора, одним из основных преимуществ которого является гибкость в учете интересов принципала и инициатива агента.

    Естественно двухступенчатая конструкция агентского договора, как организационного и  совокупности локальных договоров, не всегда применима. Если отношения  сторон не являются долгосрочными и сложными по своему составу, то и договор будет максимально упрощенный и по содержанию, и по своей структуре. Стороны всегда могут урегулировать все вопросы своего сотрудничества в рамках одного договора, в который по мере необходимости можно вносить изменения и дополнения, диктуемые изменившейся обстановкой на рынке. И тогда, соответственно, агентский договор и поручение можно соотносить, как договор и дополнение к нему.

    Представляется, что последний вариант квалификации менее удачен, так как при заключении агентского договора, предусматривающего только обобщенные обязанности агента, по сути, недостаточно определено существенное условие - сами действия агента. Поэтому такое соглашение нельзя признать основным (имущественным) договором , лучше признать его организационным (занимающим промежуточное положение между предварительным и генеральным договорами), который может ограничиваться лишь общими условиями.

    На  определение существенных условий  договора значительное влияние имеет  сам предмет данного договора: исходя из специфики отношений принципала и агента невозможно сколько-нибудь детальное законодательное определение действий, которые должен совершить агент. Необходимость предоставления инициативы (особенно в случае агентирования в предпринимательской сфере) способствует “размытости” предмета договора. Статья 1005 ГК РФ говорит о совершении агентом юридических и иных действий, в отличие от определения договора поручения, где говорится об “определенных юридических действиях” (ст. 971 ГК РФ), и определения договора комиссии, в котором инициатива сторон ограничена необходимостью определить конкретный вид сделки (ст. 990 ГК РФ). Фактически принципалу и агенту достаточно определить сферу действия последнего, дела, которые нужно вести, чтобы договор считался заключенным.

    Однако  такая свобода выбора не может  быть безграничной. Стороны должны предусмотреть в договоре ряд  условий, без которых данный агентский  договор не будет считаться заключенным  или не сможет быть квалифицирован как агентский.

    Агентирование предусматривает обязанность агента совершать юридические и иные действия в интересах принципала. Такое определение предмета договора вызывает некоторые трудности: насколько  важно закрепление в договоре вместе и юридических, и фактических действий.

    В соответствии с грамматическим толкованием  нормы можно сделать вывод: союз “и” указывает на обязательность закрепления в агентском договоре двух видов действий. Следовательно, отсутствие или юридических, или  фактических действий должно приводить к заключению под именем агентского иного договора. Но на практике, по-видимому, квалификация не должна так сильно зависеть от закрепления и тех, и других действий.

    Например, заключается договор, по условиям которого агент обязуется совершать юридические действия (заключать договоры, оформлять таможенные документы и т.п.) как от своего имени, так и от имени принципала, о фактических действиях нет упоминания. Если подходить формально, то такой договор не может считаться агентским, так как нет “иных” (фактических) действий. Но при квалификации отношений сторон по такому договору, на мой взгляд, следует прийти к выводу о наличии отношений агентирования, так как это будет более удобно, нежели признавать такой договор смешанным и применять те же нормы поручения и комиссии.

    Пример  с обратной ситуацией.

    Заключается договор, предусматривающий совершение агентом только фактических действий, но тесно связанных с представительством интересов принципала (посредничеством). С формальной точки зрения это  должен быть договор возмездного оказания услуг, но едва ли это тоже можно признать удобным. Соотношение норм глав 39 “Возмездное оказание услуг” и 52 “Агентирование” Гражданского кодекса, на мой взгляд, позволяет прийти к выводу об удобстве квалификации рассматриваемого здесь договора как агентского. В соответствии с п. 2 ст. 779 ГК РФ правила о возмездном оказании услуг применяются и к агентским договорам. Нормы главы об агентировании могут применяться к отношениям по возмездному оказанию услуг лишь по аналогии. Такая конструкция объективно сложнее, для ее применения требуется достаточно высокий профессиональный уровень правоприменителей (особенно судей и арбитров), недостаток которого может приводить к ошибкам, неполному учету интересов сторон в деле.

    Непосредственное применение к договору, названному агентским и содержащему только фактические действия, положений об агентировании может упростить решение вопроса о правовой квалификации и о применимых нормах, лучше учитывать и урегулировать отношения сторон. Такое решение позволило бы лучше учесть представительский (посреднический) характер многих фактических действий, осуществляемых агентом в соответствии с договором.

    На  практике наблюдается сложность  практического разграничения поручения  и комиссии, с одной стороны, и агентирования, с другой. Причина заключается в том, что исполнение конкретного договора поручения (комиссии) практически всегда связано с осуществлением фактических действий. Например, получение для доверителя документов в официальных органах, оформляемое договором поручения, обычно сопряжено с составлением заявлений, проектов документов и т.п. Договор комиссии всегда предполагает предварительное ознакомление комиссионера с рынком, поиск потенциальных контрагентов, - именно проведение этих фактических по своей сути действий позволяет ему оказать основную услугу комитенту.

    Такие действия, как правило, не записываются в сам договор, поэтому буквальное толкование его условий не приводит к выводу о комплексном характере  услуги, то есть договор как сделка не становится комплексным. Но при квалификации такого договора как правоотношения может возникнуть соблазн признать его комплексным, что было бы неверным по следующим причинам.

    Главный отличительный признак каждого  договора -его предмет - представляет обязательственные связи сторон договора, в которых они выступают по отношению друг к другу как должник и кредитор. Это означает, что закрепление в предмете договора тех или иных обязанностей позволяет другой стороне требовать их исполнения и, соответственно, применять санкции за их неисполнение. Доверитель и комитент не могут требовать выполнения таких фактических действий (которые надо рассматривать как подготовительные), их права требования простираются только на сами юридические услуги. Как только договор позволяет требовать выполнения каких-либо фактических действий наряду с юридическими, сразу же меняется квалификация договора на комплексный, агентский.

    Таким образом, главным отличием между  агентским договором и договором  поручения (комиссии), де-факто включающим осуществление помимо юридических и иных действий, является право принципала требовать выполнения определенных фактических действий.

    По  своему предмету договоры агентирования  и транспортной экспедиции схожи, являются комплексными, включают и юридические услуги, которые могут осуществляться как от имени клиента, так и от имени экспедитора, и фактические услуги (ст. 801 ГК РФ). Практическое совпадение предметов этих договоров ставит проблему разграничения сфер их применения, в чем проявляется главное отличие двух конструкций друг от друга.

    Договор транспортной экспедиции работает только в сфере транспортного обслуживания, агентский договор - универсален, работает во всех отраслях. Раз у этих договоров  схож предмет, можно подумать, что  транспортная экспедиция является специальным договором по отношению к агентированию, особым транспортным агентированием. Но это не так по формальным основаниям, так как существует различие в системе правовых норм, регулирующих данные договоры. К договорам транспортной экспедиции не применяются в силу прямого указания закона нормы о поручении, комиссии, агентировании и возмездном оказании услуг (они могут применяться только по аналогии). Обусловленное сферой действия договора применение особых норм приводит к созданию особого правового регулирования.

    Однако, представляется, что отношения по договору транспортной экспедиции имеют  место только в случае участия  специального субъекта - экспедитора, действующего только в сфере транспорта. Все услуги, включаемые в предмет  транспортной экспедиции, могут быть частью общего агентского договора, который предусматривает их оказание, например, для ввоза в страну приобретаемых для принципала товаров. Агент может как сам выполнить эти услуги, так и привлечь в качестве субагента профессионального экспедитора. Последний вариант иногда предпочтительней ввиду большого количества административно-правовых, таможенно-правовых и т.п. требований к экспедиторам.