Вырученная  от продажи сумма назначается  на удовлетворение кредитора. Если она превышает сумму долга, то остаток идет на удовлетворение следующих кредиторов, по старшинству закладных (Устав гражданский, ст. 1215), или же возвращается собственнику. Но возможен и обратный случай – вырученная сумма окажется ниже суммы долга. В практике твердо установился взгляд, что неуплаченный долг по закладной не может быть обращен на остальное имущество должника, кроме того, которое по закладной служит обеспечением кредитора (кас. реш. 1877, № 59). В гражданских законах не содержится постановлений по этому вопросу. Зато в законах о судопроизводстве гражданском, сохранивших свое действие в местностях, где не введены новые Судебные уставы, имелось постановление, в силу которого денежная сумма, полученная через продажу заложенного имущества, хотя бы и не равнялась сумме долга, считается полным удовлетворением иска (т. XVI ч. 2, Положение о взысканиях гражданских, ст. 315). Хотя постановление это содержалось в процессуальных законах, но, ввиду своего материального содержания, оно не могло считаться отмененным вследствие издания Судебных уставов. Это подтверждалось положением, что изложенные в законах о судопроизводстве гражданском правила по предметам права гражданского, не замененные правилами Устава гражданского, применяются во всех губерниях и областях, на которые распространяется действие Законов гражданских (т. XVI, ч. 2, ст. 3 прим.). Однако некоторое сомнение вызывала ст. 407, т. XI, ч. 2 Уст. суд. торг., в которой сказано, что «несостоятельность наступает, когда, по недостатку залога и поручительства, взыскание обращено будет на имущество должника, а при сем оное окажется недостаточным». ²⁶

      Еще более сомнительным представляется вопрос по отношению к закладу движимости. Если признать, что удовлетворение кредитора исключительно из залога вытекает из существа залоговой права, то нет оснований не распространить и на этот случай положение, принятое для залога недвижимости. Некоторым подтверждением правильности такого вывода могла бы служить ст. 1674¹ т. X, ч. 1, в которой взыскание на имущество должника, заложившего акцию, допускается только при существовании по этому поводу соглашения. Да и Устав о банкротах 1800 года постановлял: «Ежели заклад меньше того стоит, в чем заложен, то оставлять оный у закладодержателя, поелику он почитал его достаточным в обеспечение данных им под заклад денег». Но в силу ст. 634 т. XVI, ч. 2, изд. 1892, Закона судебного гражданского, «если заложенное имущество будет продано ниже ценой, нежели сколько следует уплатить кредитору, то недостаток взыскивается в удовлетворение его с закладчика». Практика пришла к заключению, что в случае недостатка суммы, вырученной от продажи заложенной движимости, для покрытия всего долга взыскание может быть обращено и на все остальное имущество, в противоположность порядку, установленному для залога недвижимостей (кас. реш. 1889, № 2; 1903 № 98).

      Положение, принятое законодательством XVII в. в отношении недвижимостей, практикой было признано нелогичным и несправедливым. Нелогичность его обнаруживается из существа залога, который имеет своей целью обеспечить право требования, имеющее уже объектом своего удовлетворения все имущество должника. Следовательно, залоговое право, кроме общего всем кредиторам права на имущество должника, дает залогодержателю, сверх того, специальное право преимущественного удовлетворения из ценности определенной вещи. В этом заключается реальное обеспечение права. Залоговое право не производит новации, оно не прекращает силы главного обязательственного отношения и не заменяет, а лишь дополняет залоговым отношением. Поэтому залогодержатель не может быть лишен права отказаться во всякое время от предоставленной ему привилегии и искать удовлетворения на общем основании, т. е. во всяком имуществе должника, а не в определенной вещи. Исходя последовательно из положения закона, необходимо признать, что гибель объекта залога или недействительность залоговой сделки не только устраняют силу дополнительного отношения, но прекращают силу главного, т. е. лишают кредитора его права по обязательству. Действительно, практика постепенно пришла к таким выводам (кас. реш. 1880, № 143). Вопреки цели и существу залога, оказываются возможными случаи, когда залогодержатель менее обеспечен в своих правах, чем обыкновенный, не привилегированный кредитор. Однако этот логический вывод судебной практики встречается с прямым постановлением закона, в силу которого в случае залога чужой вещи отпадает лишь залог, а кредитор сохраняет основное право требования по обязательству (т. X, ч. 1, ст. 1629 п. 1 и ст. 1664 п. 1). ²⁷

      Положение закона признано и несправедливым, потому что ставит реальный кредит в худшее положение, чем личный. Кредитор, принимая в обеспечение своего права требования залог, соглашается оказать должнику кредит за меньший процент, нежели простой кредитор, который возвышает процент ввиду риска. А между тем оказывается, что риск нередко может быть больше на стороне залогодержателя. Кроме того, вопиющим нарушением справедливости представляется такой, вполне возможный, случай, когда должник, получивший богатое наследство, бросает кредитору обесцененное имение или сгоревший и не застрахованный дом. Вредность указанного положения в экономическом отношении обнаруживается из того, что при риске, который несет у нас «обеспеченный» кредитор, он или повысит процент, или уменьшит сумму, даваемую под залог.

      Ввиду таких невыгодных для кредитора  последствий залога, в практике обнаруживается стремление устранить действие означенного правила включением в договор займа оговорки, в силу которой должник принимает на себя обязанность удовлетворить кредитора до полной суммы займа из всего остального своего имущества. Сенат поддержал это направление, признав полную силу за такими соглашениями (кас. реш. 1884, № 5).

      При несостоятельности должника заложенные им вещи не поступают в конкурсную массу, но продаются отдельно, и только оставшаяся по удовлетворении залогодержателя сумма поступает в конкурсную массу (Устав судебный торговый, ст. 505 и 506 п. 3). Однако конкурсное управление, если надеется продать заложенное имущество на более выгодных для себя условиях, имеет право выкупа, что в сущности безразлично для кредитора, так как в том и другом случае он удовлетворяется полностью. ²⁸

      В тех случаях, когда залогодателем  является не сам должник, а стороннее  лицо, как сказано, возникают также  юридические отношения между залогодателем и должником. Существо их состоит в том, что залогодатель вправе требовать от должника исполнения всех тех обязательств, которые тот на себя принял. Так, быть может, должник обязался вознаградить залогодателя за представление залога. Или, даже независимо от особого соглашения, должник обязан вознаградить залогодателя за все убытки, наступающие для него при неисправности должника по договору. Но и должник, если стороннее лицо обязалось обеспечить его долг своим имуществом, вправе требовать от этого лица, чтобы залог действительно был представлен и соответствовал условиям договора, заключенного между должником и сторонним лицом.²⁹ 

7. Особые виды залога

      Указанные общие правила о залоговом праве в некоторых случаях несколько изменяются, образуя особые виды залога.

      1. Некоторые особенности представляет залог недвижимости в кредитных установлениях, как Государственный дворянский банк, городские общественные банки, городские кредитные общества, акционерные поземельные банки. Установление залога, как обеспечения долга кредитному учреждению, предполагает представление актов укрепления на недвижимость и свидетельство старшего нотариуса или суда о принадлежности имения залогодателю и о свободе от запрещений (т. XI, ч. 2, Устав кредитный, разд. VI ст. 55, разд. XI ст. 140). Строения должны были быть непременно застрахованы. Оценка имущества производилась самим банком, и выдаваемая под залог сумма ставилась в известное процентное отношение к оценочной сумме (50-75%). Заемная сумма выдается или деньгами или, чаще, закладными листами, т. е. обязательствами самого банка, обеспеченными состоящим в его залоге имуществом. Реализация закладных листов производилась или самим банком, или заемщиком. Заем под залог производится обыкновенно на весьма продолжительное время, например на 36 или 48 лет, потому что долг уплачивается постепенно, – вместе с процентом по займу уплачивается и процент погашения. Право распоряжения со стороны собственника подлежит некоторым ограничениям; так, например, перестройка заложенного здания допускалась не иначе как по удостоверении банком, что она не может уменьшить ценности залога (т. XI, ч. 2, Устав кредитный, разд. XI ст. 149). В противоположность простому залогодержателю, банк был вправе требовать от залогодателя воздержания от вредных и обесценивающих залог действий – например, не заключать арендных договоров на срок свыше 3 лет, не продавать на сруб лес, не сносить некоторых строений (т. XI, ч. 2, Устав кредитный, разд. VI ст. 68 и 85). С другой стороны, с согласия банка собственник мог продать, подарить заложенную недвижимость, с переводом долга, без уничтожения первого залога. Главная особенность залога в кредитном установлении состоит в праве этого последнего произвести самостоятельно продажу, без посредства суда. Но этим правом пользовались совершенно незаслуженно и частные банки.

      2. Некоторым особым положениям  подлежали ссудные кассы для предупреждения злоупотреблений доверием закладчиков (т. X, ч. 1, ст. 1663 прим., прил.). Прежде всего, ссудная касса получала от городской управы шнуровую книгу. В нее записывались: имя закладчика, описание закладываемой вещи, размер выданной под заклад суммы, время выдачи и возвращения ее, размер процента и платы за хранение. Затем из книги вырезался ярлык, который прикреплялся к заложенной вещи, а закладчику вручался билет, повторяющий содержание записки в книге. Процент по займу и плата за хранение уплачивался только при возвращении занятой суммы. При выкупе заклада касса была обязана выдать заемщику расписку. Просроченные заклады продавались с аукциона через городских аукционистов, а где их нет – через полицию. Однако просроченный заклад не мог быть назначен в продажу ранее двух месяцев после срока платежа, в течение которых закладчик сохраняет право выкупа. При продаже закладов торг начинается с суммы долга, включая в него следующие с заемщика платежи. Если по этой цене не будет покупателя, то заклад поступает в собственность содержателя ссудной кассы.

      3. Образованные по правилам Закона 1888 года товарные склады, в удостоверение сложенного у них товара, выдавали свидетельства, простые или двойные. Вторые состоят из двух листов, из которых один назывался складочным свидетельством и удостоверял право собственности на товар, а другой носил название закладного свидетельства (варрант) и удостоверял залоговое право на тот же товар (т. XI, ч. 2, Устав торговый, ст. 766-819). Разъединяя эти документы, складчик мог заложить свои товары передачей по надписи закладного свидетельства, а потом отдельно передать и складочное свидетельство. Обладатель последнего мог и до срока уплатить лежащий на товаре долг. Обладатель закладного свидетельства, не получивший в срок удовлетворения от собственника, мог обратиться к правлению товарного склада, которое могло производить внесудебным порядком продажу, погасать долг, а остаток вырученной суммы вернуть собственнику товара. Особенность рассматриваемого залога состоит в том, что закладное свидетельство могло переходить по надписи от одного лица к другому. Последний обладатель документа, не получивший в срок удовлетворения от собственника, мог обратиться с требованием об удовлетворении к каждому из надписателей. Следовательно, в противоположность общему правилу, закладное право могло переходить от одного лица к другому без согласия залогодателя, и притом создавало солидарную ответственность всех надписателей. Второе отступление от общих начал русского залогового права представляет положение, что если через продажу товара не будет выручена вся сумма долга, то обладатель закладного свидетельства имеет право требовать остальную сумму с лица, получившего деньги под заклад, а также с надписателей. ³⁰

8. Прекращение залога

      Прекращение залоговых отношений наступает или при исполнении обязательства (что технически называлось «выкуп»), или при несостоятельности должника. В последнем случае заложенная недвижимая вещь переходила в собственность залогопринимателя, но не со ipso, а через запись в поместном приказе, ввод и отказ. Движимая вещь, по указу Иоанна IV, сохраненному Татищевым, подлежала публичной продаже при следующих условиях: залогоприниматель не имеет права при наступлении срока продать или сбыть другим способом заложенную ему вещь без уведомления должника: он должен послать к последнему «мужей двух или трех», извещая, что если тот не заплатит долга в течение недели или двух, то он продаст его заклад. Если это не приведет к уплате, то залогоприниматель должен:

• отнести заложенную вещь к старосте и целовальникам и продать заклад при многих людях (с публичного торга) по справедливой цене;
• из вырученной суммы кредитор получает сумму долга и процентов;
• остаток ее возвращается залогодателю. Если же вырученной суммы от продажи недостаточно для покрытия долга с процентами, то остающаяся часть долга взыскивается с должника (Ук. кн. вед. казн. ст. XII, примеч. 51).

      Полагают, что этот указ есть не что иное, как интерполяция, заимствованная (отчасти буквально) из Эклоги (гл. 2, тит. 10, или по кормчей зач. 11, гл. I) и не принадлежащая законодателю; доказывается это тем, что означенная прибавка сообщается только в одном списке Татищева; далее тем, что эта мера не могла исчезнуть бесследно (в Уложении царя Алексея Михайловича о ней нет упоминания); наконец, тем, что вообще невероятна в XVI в. такая норма, до которой русское право не дошло и в действующем своде законов. На это заметим: заимствование законов из византийских источников для древнего русского права есть явление несомненное (примером служит Уложение); поэтому нет оснований предполагать в каждом случае интерполяцию частных лиц. Правда, иногда такие заимствования делались и частными лицами (дьяками в приказах), каковы, например, статьи из Литовского статута, приписанные к указным книгам: это – общеизвестное явление старинного права, т. е. субсидиарное пользование чужими законами, при этом путем постоянного применения чужой закон превращается, наконец, в законную норму. Впрочем, кормчая не была чужим законом для древней России; на нее могли и без того ссылаться как на свой закон. Выписка отдельных мест из кормчей дьяками указывает только, какие нормы они, судьи-практики, считали применяемыми. В данном случае нет признаков частной работы дьяка или переписчика, так как статья Эклоги не только переведена, то и переработана и выражена правильным законодательным языком того времени. Положение этой статьи в общем составе указа 1557 г. вполне нормально: закон говорит здесь, во-первых, о долгах кабальных, во-вторых, о долгах, обеспеченных закладом, и в-третьих, о долгах бескабальных (и, разумеется, без заклада). В Уложении царя Алексея Михайловича можно найти след анализируемого постановления в ст. 196, гл. X, которая изложена так: «А будет кто кому в долгу в деньгах, или в ином в чем-нибудь, заложит, что до сроку и кабалу закладную на тот свой заклад даст, а в кабале напишет: буде он того своего закладу на срок не выкупить, и на тот его заклад та закладная кабала — и купчая, и дав он такую кабалу, того своего закладу на срок не выкупит: и ему впредь до того своего закладу дела нет, а владети тем его закладом тому, кому он заложит, и вольно тому такой заклад продати, и заложить и в приданые дать». Таким образом, право собственности кредитора на заложенную вещь возникает при просрочке тогда, когда должник выразит это в своем обязательстве. А если он не напишет такого условия? Конечно, следует взыскание, обращенное на заложенную вещь (быть может, не совсем в форме указа 1557 г.). Что касается дальнейшей истории залогового права, то возможность колебаний в этом отношении и возвращения вспять наглядно засвидетельствована судьбой указа 1737 г., который установил обязательную продажу недвижимости и движимости по просрочке и оставление вещи за кредитором лишь в том случае, если на торгах предложенная сумма будет ниже долговой, такое узаконение, совершенно равняющееся закону 1557 г., однако, отменено вскоре – в 1744 г., когда было предписано опять возвратиться к правилам Уложения, но лишь относительно недвижимостей. Вопрос о движимых вещах остается открытым и тогда, но здесь очень важно (как и заметил Кассо), что и до указа 1737 г. в операциях монетной конторы по частным долгам ею под обеспечение драгоценными металлическими вещами была принята система оценки таких вещей по просрочке свыдачей излишка цены должникам (ук. 1733, 11. С. 3., № 6300). Вообще о взысканиях по закладу движимостей мы нс имеем узаконении (кроме ук. 1737 г.) до устава государственного темного банка 1754 г., которым введена обязательная продажа заложенной вещи; если уставом о банкротах 1800 г. продажа предоставлена воле должника с риском для него доплатить сумму долга, если цена заложенной вещи не покроет ее всю, то из этого (по сопоставлению с приведенными прежними постановлениями) отнюдь не следует, что нормальным традиционным способом было превращение вещи в собственность кредитора по просрочке.³¹