Экономическое развитие России: традиции и реформы

      Институт рыночной торговли и частного предпринимательства в раздаточной экономике занимает особое, компенсаторное положение. Им охватывается вся торговая и предпринимательская деятельность вне сферы государственного управления. Этот институт осуществляет функции по освоению рискованных сфер экономики в стабильных фазах, и выполняет задачи воспроизводства в тех случаях, когда раздаточные институты находятся в кризисе; но главное – это его инновационная роль в апробировании новых методов хозяйствования и технологий. 

      2.2 Институциональная  траектория развития  экономики России  

     В рамках общей теории институциональных  трансформаций было показано, что  институциональное развитие России — это последовательное чередование  исторических циклов, в которых базовые институты раздаточной экономики приобретали адекватные формы, позволяющие отвечать на вызовы конкретного этапа в развитии России (см. рис.3). Между этими циклами располагались трансформационные фазы, институциональная среда которых носила квазирыночный характер.

     I цикл длился с конца IX в. и до конца XII в., процесс первичной трансформации пришелся на XIII – XV вв. Основу хозяйства этого цикла составлял общинный раздаток. В рамках общины старейшина распоряжался ресурсами, распределял занятия, раздавал пищу и одежду с учетом жалоб членов общин. Управление государством осуществлялось князьями с помощью урочного механизма, при котором сбор дани осуществлялся на основе установленного «урока». Этот механизм обеспечивал выполнение функций управления и обороны князем с его дружиной. 

     Рис. 3. Институциональная траектория развития России  

     II цикл охватывал XV-XIX вв., очередная трансформация происходила с 1861 по 1917гг. В этот период господствовал поместный раздаток, при котором вся земля и средства производства раздавались ступенчато: государство наделяло помещиков, а они – крестьян. Потоки сдач также были двухступенчатыми: один – в государственную казну в виде податей и повинностей, а другой поток в виде оброка и барщины направлялся помещику на основе крепостного права. При этом помещики были обязаны служить по военным и хозяйственным делам государства на основе поместного права. В этот период окончательно сложилась ведомственная система, когда управленческие функции были закреплены за определенными ведомствами, принимавшими решения с учетом челобитных от всех слоев населения. [2; с. 76-77]

     III цикл продолжался с 1917 до 1990 гг. и базировался на административном раздатке, затем последовала третья трансформационная фаза с 1991 по 2000 гг. В этот цикл общественно-служебная собственность приобрела характер государственной, т.е. была прекращена раздача объектов в условное владение. В рамках этой собственности вся произведенная продукция сдавалась, а все ресурсы раздавались на основе государственного плана. Иерархическая модель управления упорядочивала хозяйственную жизнь по территориально-отраслевому принципу. Многоуровневость управляемого объекта породила к жизни многоканальную систему приема жалоб, обеспечивающую обнаружение узких мест.

     В каждом институциональном цикле выделяются четыре фазы с определенными механизмами и типовым сюжетом. Начало цикла – это перинатальная фаза, она протекала в борьбе и конфликтах, которые являются следствием реализации трех механизмов: национализации, коллективизации и социальной фильтрации.

     С помощью механизма национализации государство осуществляло процесс изъятия имущества у частных лиц (с компенсацией или без) и перевод его в общественно-служебную собственность. В процессе национализации происходило принятие новых норм и правил функционирования всей экономики. Национализация подкреплялась механизмом коллективизации, посредством которого частные организации преобразовывались либо в государственные, либо в огосударствленные (кооперативные, арендные, откупные) формы. С помощью механизма социальной фильтрации частные лица возвращались на службу государства независимо от их прежнего социального статуса. Для лиц, отказывающихся осуществить переход на государственную службу и оказывающих сопротивление, включался репрессивный механизм как составная часть механизма социальной фильтрации.

     За  перинатальной следует структурированная фаза – основной период институционального цикла, в рамках которого работают базовые институты раздаточного типа в конкретно-исторических формах. Институциональное ядро переходит в устойчивое состояние, и происходит замена механизмов перинатальной фазы базовым хозяйственным механизмом, включающим единую систему нормативов, ведомственную систему управления, установленную Центром систему цен, общехозяйственное штатное расписание, систему обязательной регистрации по месту жительства, директивные производственные задания, государственную форму хозяйственных организаций, безналичную систему финансирования, обеспечение жильем и социальными благами лиц, состоящих на службе у государства.

     Эти элементы базового механизма раздаточной  экономики имели место на всех трех институциональных циклах, но в разных исторических формах. На первом цикле действовал урочный механизм, на втором – тягловый, на третьем – плановый. Каждая форма базового механизма – это результат адаптации к новым трудовым отношениям, усовершенствованным технологиям, расширению экономического пространства. [2; с. 78-80]

     Фаза институционального исчерпания представляет собой завершение структурированной фазы. В ней происходит осознание неэффективности конкретной трудовой модели и проводится серия реформ. Но в отличие от реформ предыдущей фазы, направленных на усиление раздаточного характера экономики, реформы фазы исчерпания  предоставляли все большую самостоятельность низовым субъектам хозяйствования. Но такое внедрение «хозрасчета» запускало стихийно действующий механизм перераспределения ресурсов от непосредственных производителей к управленцам всех уровней. Этот латентный механизм действовал на протяжении всей фазы институционального исчерпания и, в конечном счете, приводил к социальной поляризации управляемых и управляющих.  
Увеличение управленческого слоя и геометрический рост затрат на его содержание, с одной стороны, снижение реальных доходов населения и усиление кризисных тенденций в экономике, с другой, вызывало политическую нестабильность и неизбежность осуществления радикальных мер по изменению соотношения базовых и компенсаторных институтов, введению частной собственности и отношений купли-продажи как базовых. Тем более что для преодоления нарастающего кризиса, институт рыночной торговли и частного предпринимательства спонтанно расширял спектр действия в нелегальных теневых формах. Логическим завершением этой серии реформ становилось включение механизма приватизации, с помощью которого объекты общественно-служебной собственности передавались в частные руки. Тем самым окончательно ликвидировалась доминирующая роль раздаточных институтов.

     Таким образом, институциональные рамки хозяйственной деятельности в России в значительной степени задаются государством. Россия традиционно принадлежит к тем странам, которые больше ориентированы на государство, чем на гражданское общество. Идея сильной (вплоть до диктаторской) государственной власти в России имеет очень глубокие корни, связанные с российскими особенностями процессов политогенеза и модернизации. С IX в., с самого начала формирования государственности, в России складывается и затем постоянно воспроизводится хозяйственная система, которую О.Э. Бессонова называет «раздаточная экономика». Выполнение производственных задач и формирование общественного богатства происходит через институт сдач, который представляет собой механизм аккумуляции материальных благ, ресурсов и услуг с целью их распределения через институт раздач. В рамках общей теории институциональных трансформаций было показано, что институциональное развитие России — это последовательное чередование исторических циклов, в которых базовые институты раздаточной экономики приобретали адекватные формы, позволяющие отвечать на вызовы конкретного этапа в развитии России. Между этими циклами располагались трансформационные фазы, институциональная среда которых носила квазирыночный характер.  

      ГЛАВА 3. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ  РЕФОРМЫ В ИСТОРИИ  СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ 

     3.1 «Догоняющая модернизация» в России

     Важнейшим фактором, обусловившим примат роли государства в экономической жизни, были особенности процессов модернизации России. Российский вариант «догоняющего развития» был связан с «революциями сверху», истоками которых была вынужденная необходимость (экономическая отсталость, военные поражения от западных стран). К наиболее острым проблемам модернизации страны, которая не производит собственных культурных образцов, а заимствует их у Запада, относятся «искусственный» характер самих модернизаций, несоответствие структурно-технологических инноваций существующим социально- экономическим институтам. Это объясняется проблемой конгруэнтности институтов стран - экспортеров и импортеров экономических, технологических и социальных инноваций.

     Изменение российских экономических, политических и социальных институтов носило дискретный характер, в значительной степени определялось прямым заимствованием норм, регулирующим взаимодействие экономических агентов, из социально-экономических систем, в которых индивиды обладают другим менталитетом, поведенческими установками. Подобные структурные несоответствия сильно искажают первоначальный замысел реформ, а культурные образцы всегда на шаг отстают от изменений в технологиях.

     Мобилизационное развитие, как назвал А.Г. Фонотов такой тип социально-экономической эволюции, может путем огромных затрат ресурсов судорожными рывками временно сокращать разрыв между Россией и Западом, но затем он вновь и вновь восстанавливается и даже растет. Вестернизация России, начиная с Петра I, проводилась по инициативе верхов, поэтому обычно она оказывалась делом активного меньшинства (элиты), масса же народа чаще всего служила, по выражению А.И. Герцена, «мясом освобождения».

     Все модернизации инициировались его главным  агентом - государством, проводились  в форсированно-мобилизационном  темпе, за счет и на основе архаических структур. Так, к началу ХХ века в России утверждается «небоскребный» капитализм, развитие которого в основном шло «сверху», путем властного вмешательства государства и при широком участии иностранного капитала и который поэтому лишь в малой степени выступал в своей классической форме - свободной конкуренции. [5]

     Следствием  запаздывающих модернизаций являются радикальные общественные изменения, социальная цена которых достаточно высока. Поскольку реформы не вызревали в результате естественного развития социально-экономических институтов, а насаждались сверху, они долго оставались «насилием над массами». К жизни в режиме мобилизации, связанной с сельскохозяйственными циклами, и этике выживания русского крестьянства запаздывающие модернизации добавили и высокую степень нестабильности.

     Тяжелые модернизации заложили в психологию народа страх перед реформами, отношение  к ним как к стихийному бедствию, недоверие к власти. Пассивное сопротивление реформам сбавляет темпы и даже качественно трансформирует их. Тем самым в них закладываются механизмы отставания, необходимость новой, и опять запаздывающей, модернизации.

     В условиях, когда завтрашний день непредсказуем  и может нести как неожиданные  взлеты, так и угрозы потерять все, «рациональной» формой поведения населения становится жизнь сегодняшним днем.

     В подобных же (если еще не более сильных) условиях нестабильности существует элита. Эгоизм, гедонистическая идеология, демонстративное потребление, высокая степень неравенства - неотъемлемые черты общества неорганичной модернизации. В модернизирующемся «вдогонку» обществе элита отличается «синдромом временщика», нерациональным, негибким поведением. Характерной чертой «зависимой модернизации» является анклавное развитие - существование точечных «островков благополучия» на фоне всеобщей бедности, которые мало влияют на окружение. Характерно, что при искусственных модернизациях обычно выигрывает меньшинство. [5]

3.2 Реформы в экономике России в постсоветский период

        В 1986 году внутренние источники советской экономики, во многом построенной по принципу импортозамещающей индустриализации, были истощены. Попыткой осуществить столь необходимые реформы (однако в рамках социалистического выбора) стала политика «ускорения». М.С. Горбачеву удавалось привлекать солидные западные кредиты под обещания демократических реформ. Внешние заимствования направлялись на реализацию грандиозных проектов, формируя огромные заделы производства. Но весь пар опять уходил в свисток, так как советская система не была способна к повышению отдачи от инвестиций.

      Выбор в качестве альтернативы радикальным  реформам варианта политики построения социализма «с человеческим лицом» был во многом обусловлен феноменом «исторической обусловленности» или, другими словами, зависимости текущего состояния экономики от траектории предшествующего развития. Опираясь на опыт Чехословакии, Венгрии, Югославии и Китая (кстати, не очень удачный), советское руководство планировало наделить госпредприятия значительными свободами, оставив всю систему планового распределения в целом без изменений. Выходят Законы «Об индивидуальной трудовой деятельности» и «О государственном предприятии (объединении)», предполагавшие большую самостоятельность предприятий и ростки производственной демократии (выборность директоров).