Заемный банк

     Итак, дворянские банки на протяжении всего своего существования оставались кассой для кредитования дворянства. Однако, в условиях многочисленных военных кампаний и бюджетных дефицитов царствования Екатерины II становилось все более затруднительным проводить это кредитование. Выход был найден в преобразовании дворянских банков в Заемный банк и учреждении Ассигнационного банка с правом эмиссии не обеспеченных металлическим фондом бумажных денег. Манифест о реорганизации был обнародован 28 июня 1786 г. и означал ликвидацию прежних дворянских банков. Оставленная для счета похищенных денег  Московская контора Дворянского банка существовала до 1800 года. 

     После ликвидации в 1786 г. дворянских банков встал  вопрос о создании ипотечного банка  для российских дворян, осуществляющего долгосрочное кредитование. Указом от 18 декабря 1797 г. был учрежден Вспомогательный банк для дворянства. Название Вспомогательный было объяснено в тексте Устава Заемного банка, который делал вспоможения... дворянским фамилиям, имеющим собственности в недвижимых имениях, обремененным долгами, падшим в руки алчных ростовщиков и приходящим в несостояние от тягостных процентов. 

     Создание  нового кредитного учреждения было инициативой  правительства сына Екатерины II императора Павла I. Поклонник прусского порядка с его ясностью и четкостью, он по-новому рассматривал проблему банка для дворян.¹⁶ 

3. Купеческий  заемный банк

     Если  банк для дворянства был подчинен Сенату, то банк для торгующих в Петербургском порту купцов должен был подчиняться Коммерц-коллегии. Таким образом, объединение обоих банков под названием “Заемный” не имело никакого практического значения. Банк для купечества производил краткосрочные (до 6 месяцев) ссуды под залог товаров, цена которых на четверть должна была превышать размер испрашиваемой в банке ссуды. Чтобы один и тот же заемщик не мог кредитоваться одновременно и в московской, и в петербургской конторах банка, этим конторам особым указом предписывалось обмениваться сведениями о своих заемщиках.

     Вскоре  как Купеческий, так и Дворянский банки стали использовать для предоставления ссуд не только капитал, но и проценты, сами оставаясь, таким образом, без средств. Последовал запрет на такое использование процентов: деньги, поступающие от их уплаты, должны были использоваться только для выплаты жалованья служащим в банках — характерный штрих, показывающий, что, учреждая банки, казна не всегда заботилась об увеличении своих доходов.

     Купеческий  банк выдавал ссуды под низкий процент — 6% годовых — купцам под залог товаров из расчета 80% его стоимости. Деньги выдавались по освидетельствовании товара Коммерц-коллегией. На сумму займа купцом выписывался вексель на гербовой бумаге, хранившийся в банке. В данном случае он служил лишь механизмом обеспечения кредита, но не вексельным кредитом на основе поручительства. Вексель благодаря действовавшему Вексельному уставу 1729 г. в данном случае обеспечивал залоговую ссудную сделку. В залог принималось также золото, серебро, свидетельства (или аттестаты) магистратов. Ссуды должны были выдаваться на срок от 1 до 6 месяцев.

     Учреждение Купеческого банка состоялось под покровительством П.И. Шувалова и, очевидно, при поддержке президента Коммерц-коллегии Я.М. Евреинова. Создание этого кредитного учреждения носит на себе явный отпечаток увлечения меркантилизмом. На практике это означало поощрение экспорта при повышенных таможенных тарифах на импорт. Не случайно почти одновременно с учреждением коммерческого банка в России были отменены внутренние таможни и внутренние таможенные пошлины (в 1754 г.), что, устраняя одну из главных причин ценовых различий в разных областях страны, безусловно, способствовало консолидации внутреннего рынка. Действительно, при заключении каждой сделки внутри России в пользу казны следовало вносить таможенную пошлину. Сборы, которые платили купцы, были многочисленны и разнообразны: отвальные и привальные, “весчие”, с водопоя, с клеймения хомутов, с найма извозчиков. Компенсировать потерю доходов было решено увеличением сборов от внешней торговли с 5 до 13% от суммы сделок.

     Идеи  меркантилизма разделял Я.М. Евреинов, которому П.И. Шувалов доверил создание коммерческого банка и управление им. Яков Матвеевич Евреинов (1700—1772), сын московского купца-еврея, в 15-летнем возрасте был отправлен Петром I в Европу для обучения иностранным языкам и коммерции. Жил он и в Голландии, где были очень популярны идеи меркантилизма. В 1742 г. бывший генеральный консул России в Испании Я.М. Евреинов был назначен советником Мануфактур-коллегии, в 1745 г. он стал вице-президентом, а в 1753 г. — президентом Коммерц-коллегии. В это должности он возглавил Купеческий банк.¹⁷

     Штат  Купеческого банка¹⁸

     С самого начала деятельности нового кредитного учреждения Я.М. Евреинов столкнулся со специфическими проблемами торговли Петербурга. Основу купечества Северной столицы составляли западноевропейские купцы, часто имевшие российское подданство. В 1787 г. из 76 купцов, торговавших при Санкт-Петербургском порте, только трое были русскими. По данным того же года, на долю русских купцов приходилось всего 0,5% петербургского экспорта и 1,2% импорта¹⁹. Европейским купцам был доступен вексельный кредит у себя на родине, а российский государственный банк для купечества вызывал недоверие, так как в стране не было традиции европейского банковского дела.

     Поэтому с момента издания указа от 13 мая 1754 г. до августа того же года никто из купцов в банк не явился. Тогда президент Коммерц-коллегии вызвал нескольких купцов и расспросил их о причине нежелания брать ссуды под льготный процент. Те отвечали, что товарный залог вызывает у заграничных партнеров недоверие к русским торговым людям и что шестимесячный срок ссуды нереален для торгового оборота в России. Купцы просили давать деньги не под товар, а под векселя и на более длительный срок. Я.М. Евреинов представил эти предложения Сенату, указом которого от 23 августа 1754 г. срок ссуды был увеличен до 1 года²⁰. По указу от 7 марта 1762 г. допускалась и дальнейшая пролонгация, если товар или денежные суммы задерживались в пути, а также, если должник не мог выплатить суммы в срок²¹.

     Возможно, проблема была также в том, что  Купеческий банк, как уточняют документы, выдавал ссуды “казенными медными деньгами”²², а не серебряной монетой. Это могло затруднять торговые сделки с иностранными купцами, принимавшими в платежи серебро (медная монета обращалась внутри Российской империи).

     В конце 1754 г. от Купеческого банка последовало заявление, что вместо определенного ему капитала в размере 500 тыс. руб. с Монетного двора было отпущено только 200 тыс. руб., из которых 193 тыс. руб. было роздано в ссуды²³. Многие купцы не погашали кредиты в срок, и многочисленные отсрочки привели к тому, что банк с трудом возвращал свои капиталы. Я.М. Евреинов даже приказал взять под караул 13 купцов как злостных неплательщиков.

     Положение заемщиков стало трагическим  после пожара в петербургском порту 29 июня 1761 г., когда были уничтожены амбары с пенькой и льном. В огне погибли товары 94 купцов, предназначенные для продажи за границу. В том числе у 14 купцов, понесших значительные убытки, долг Коммерческому банку оценивался в 86 тыс. рублей²⁴. Среди крупных должников числились петербургские купцы Л. Горбылев (42 тыс. руб.), И. Дьяконов (13 тыс. руб.), серпуховской купец Т. Остапов (12 тыс. руб.), а также директора банка И. Щукин (43,2 тыс. руб.) и С. Роговиков (40 тыс. руб.)²⁵. В числе заемщиков банка числилась также Темерниковская компания по торговле с Турцией, занявшая около 14 тыс. рублей.

     При Петре III выход из сложившейся ситуации видели в закрытии банка, о чем 26 июня 1762 г. последовал соответствующий указ²⁶.

     Впрочем, банковские проекты Шувалова не ограничивались планами кредитования поместного дворянства и купцов-экспортеров. В его планах не были забыты внутренняя торговля, вексельное обращение и тот род войск русской армии, которым командовал сам Шувалов, — артиллерия.

     Проект  учреждения банка, обслуживающего интересы внутренней торговли, был связан с желанием казны получить как можно большие прибыли от эксплуатации монетной регалии — введения в обращение “дешевых” медных денег. Недаром этот банк назывался Медным.

     Еще со времен правления Петра I правительство с крайней осторожностью относилось к проектам выпуска в большом количестве медных денег, особенно тогда, когда они не выполняли своей “естественной” вспомогательной функции — быть дополнением к серебру, а заменяли последнее. Однако начало в 1756 г. Семилетней войны и вступление в нее России вынудило правительство вновь прибегнуть к усиленной эксплуатации монетной регалии. В 1757 г. П.И. Шувалов выступил с проектом чеканки медной монеты на 16 руб. с пуда при стоимости меди 8—10 руб. за пуд²⁷.

     Одновременно перед правительством стояла задача привлечения в казну серебряной монеты. Серебро, по мысли Шувалова, казна должна была получить от самих подданных. 6 ноября 1757 г. вышел указ, предписывавший 2 млн. руб. медных денег развозить по провинциальным городам и передавать там, в магистраты для раздачи в ссуды под 8-месячные векселя с уплатой по 0,5% с каждого занятого рубля для устройства таким образом “чрез вексельное производство верного казенного кредита”.

     21 июня 1758 г. вышел новый указ, явившийся продолжением предыдущего и новым шагом в воплощении плана П.И. Шувалова. Теперь провинциальные купцы, направляясь торговать в столицы (Петербург и Москву), могли брать векселя и по ним получать деньги в открываемых согласно этому указу “банковских конторах вексельного производства”. Выдавая под 6% годовых ссуды “новыми” медными деньгами, конторы должны были частично принимать в уплату долга серебряную монету. Кроме того, банковские конторы принимали вклады и выплачивали по ним проценты. Таким образом, передавая легковесную медную монету своим заемщикам, банк должен был явиться поставщиком в казну серебра²⁸.

     П.И. Шувалов распорядился чеканить медные деньги также из поступавших в переплавку старых пушек. Полученные таким образом деньги должны были составить капитал особого банка, учреждаемого при Артиллерийском и Инженерном корпусах, состоявших в ведении Шувалова как генерал-фельдцейхмейстера. Указ об этом вышел 10 марта 1760 года. Особая “рентабельность” такого банка состояла в том, что себестоимость меди из пущенных в переплавку негодных пушек была значительно ниже рыночной.

     На этом эксперименты Шувалова с медными деньгами не закончились. В октябре 1760 г. он предлагает довести объем выпущенных по 16 рублей с пуда медных денег до 16 млн. руб., а потом переклеймить их с удвоением номинала. Из полученной прибыли (6 млн. руб.) Шувалов предлагал образовать капитал нового, более мощного медного банка, который, выдавая ссуды медью, привлекал бы в казну серебро. Уже были отчеканены пробные экземпляры таких монет, однако план не получил одобрения в Сенате. Потребовалось несколько его видоизменить, чтобы сенаторы одобрили шуваловский проект — доходы от чеканки Шувалов теперь предполагал отправлять в уже существующие Медный и Дворянский банки; процент, под который должны были производиться ссуды из полученного таким образом капитала, был понижен с 6 до 4.

     Однако  и после внесения этих изменений  проект не получил высочайшего утверждения. Против плана выступил Я.П. Шаховской, указывавший на то, что вся прибыль от подобного рода махинаций потом уйдет на изъятие из обращения легковесной монеты. Для выхода из финансового кризиса как альтернативу шуваловским проектам он предлагал выпустить в обращение “с пристойными… предосторожностями” особые “банковские цыдули” — прообраз будущих ассигнаций. П.И. Шувалов, фактически превративший медные деньги в бумажные, был решительным противником идей Джона Ло, считая, что “бумажки за деньги не привычному к тому народу не токмо дики покажутся, но и совсем кредит повредится, ибо при употреблении банковских билетов в торгах всяких помешательства и обманы происходить могут”²⁹. Таким образом, в наследство Петру III остались не только фактически обанкротившиеся Дворянский и Купеческий банки, но и весьма опасные проекты вывода казначейства из кризиса, в котором оно оказалось во время войны с Пруссией.

      Заключение

     В стране была создана практически всеобъемлющая система казенных кредитных учреждений, охватывавшая кредитование помещичьего землевладения, внешней торговли (через основной коммерческий порт империи) и торговли внутренней. К тому же “шуваловские” банки, ориентированные на “дешевую” медь, практически подготовили введение в 1769 г. ассигнаций.

     Банк  принимал вклады и выдавал ипотечные  ссуды. Желающий получить ссуду должен был представить на закладываемое имение свидетельство Палаты гражданского суда, удостоверявшее факт принадлежности имения этому лицу, а также отсутствия по нему исков, запрещений и казенных недоимок.