Сравнительный анализ построек в Санк-Петербурге 1-й половины XVIII в

Приехал в Россию один, оставив свою первую жену Джованне ди Вейтис в Астано. Вторично женился в 1708 году, а от третьего брака с Марией Карлоттой у него были сыновья Иосиф, Иоаким, Георгий, Матфей и дочь Катарина. Трезини жил сначала в Греческой слободе (в районе набережной Мойки и Миллионной улицы), где был избран старостой. Затем в 1720-х поселился в собственном доме на Васильевском острове, на современной Университетской набережной (д. № 21, сохранился в перестроенном виде). Похоронен на кладбище при церкви Сампсония (ныне Сампсониевский собор), могила не сохранилась.

Основные постройки:

• 1704 год Форт Кроншлот у южного побережья острова Котлин.
• 1705 год Ремонт крепости в Нарве.
• 1706—1740 годы. Перестройка в кирпиче Петропавловской крепости.
• 1722—1734 годы. Здание Двенадцати коллегий (общий проект).
• 1715 год Проект комплекса Александро-Невской лавры был разработан в 1715 году. Лавра должна была стать комплексом каменных строений, которые составят симметричный ансамбль между Невой и Чёрной речкой[7].
• 1721 год. Аничков мост:Перестроен для увеличения пропускной способности переправы. Новый проект — деревянный восемнадцатипролётный мост, в середине разводной пролёт. Строительство вёл голландский мастер Х. ван Болос[8].
• 1712—1733 годы. Петропавловский собор: Возведён на месте одноимённой деревянной церкви (1703—1704). До 1859 года — кафедральный. Трёхъярусная колокольня высотой 122,5 метра, увенчанная золочёным шпилем с фигурой летящего ангела, является высотной доминантой и символом города. Шпиль колокольни водружён голландским мастером Х. ван Болосом[9].
• 1721—1726 годы. Дом Трезини: Проектирование осуществлял сам Трезини, строительством занимался М. Земцов.
• 1726—1727 годы. Расширение Зимнего дворца Петра I для Екатерины I.

 

Антонио Ринальди.

Учился у Л. Ванвителли, который был старше Ринальди всего на 9 лет. Вероятно, Ринальди был родом из Неаполя или его окрестностей, так как Ванвителли брал в ученики только уроженцев этих мест. В Италии Ринальди участвовал в строительстве римского монастыря св. Августина, руководил возведением собора монастыря св. Магдалены в Пезаро. В Петербург Ринальди приехал 22 июня 1751 — это известно из переписки графа Воронцова с его римским корреспондентом графом Бьельке. Связанный контрактом с малороссийским гетманом Разумовским, он уехал для строительства его резиденции в Батурине, но, возможно, не создав там ничего существенного, приехал спустя несколько лет в Петербург и поступил на службу к Малому двору Петра Федоровича. После вступления на престол Екатерины II назначен придворным архитектором, в каковой должности оставался до 1784. По пути из Рима в Петербург Ринальди проследовал через территорию Германии. На его маршруте оказались или могли оказаться такие города, как Аугсбург, Мюнхен, Дрезден и Берлин. Добравшись до Штетина, он сел на корабль, и оттуда отплыл в российскую столицу (этот маршрут прослеживается по письмам Воронцова и Бьельке). Видимо, немецкие впечатления стоит искать во всех ринальдиевских сооружениях, не забывая при этом и о т. н. итальянском вкусе (то есть стиле), в котором зодчий работал всю свою жизнь. Так, прототипом для Китайского дворца в Ораниенбауме мог стать утраченный в период Второй мировой войны берлинский дворец Камеке (эту параллель провел С. Б. Горбатенко), в планировке Гатчинской резиденции следует видеть влияние мюнхенского Нимфенбурга, гигантского комплекса, состоящего из центрального корпуса, длинных галерей и гигантских каре конюшен, и оранжерей.

Манера мастера отличалась рационализмом и в определенной степени консерватизмом. Это видно, например, по ордеру (колонны, пилястры и лопатки), основному элементу «итальянского вкуса», который всегда располагается в значимых для архитектурной конструкции местах — на углу, охватывая обе его стороны, и в ровном ритме на протяжении всего фасада. Среди работ Ринальди нет ни одного сооружения с совершенно гладкой стеной, прорезанной прямоугольниками окон и дверей, и с портиком-накладкой. Но кроме этого, создавая «современные дома», он был вынужден учитывать модные тенденции в убранстве интерьера. В 1760-х гг. благодаря французскому влиянию в России стал популярен т. н. греческий вкус (то, что мы сейчас называем ранним классицизмом). Прихотливые изгибающиеся орнаменты (рокайли и картели, элементы «живописного вкуса», то есть рококо) уступили место более строгим греческим венкам и гирляндам. Образцом этого «нового вкуса» можно считать главные залы двух дворцов, Гатчинского и Мраморного — Белый и Мраморный. Предметы обстановки, которые в большом количестве Ринальди закупал в конце 1760-х гг. для Ораниенбаума, Гатчины и Петербурга, часто имеют следующие характеристики: «в современном вкусе», «по-гречески» или «à l’antique». Например, в счете 1766 г. вещей «выбранных месьё Ринальди» читаем: «2 цилиндрических шифоньера с китайской мозаикой из розового дерева и поясом по-гречески». Или в счете 1769 г.: «Камин из белого статуарного мрамора, хорошо вырезанный по-гречески». Часть этих предметов сохранилась, но не на своих родных местах. Так, часы «Учение», доставленные в мае 1768 г. «для дворца в Ораниенбауме», оказались в орловской Гатчине и до сих пор стоят на камине Белого зала, а «очень милый комод наборного дерева, снабженный позолоченной бронзой, чеканенной по-гречески» и «красивые часы, представляющие гениев астрономии из позолоченной бронзы», приобретенные в январе 1769 г., по всей видимости, для Гатчины, с 1950-х гг. украшают Фрейлинскую Павловского дворца. Ринальди закончил затянувшееся строительство самого старого католического храма Санкт-Петербурга — церкви Святой Екатерины Александрийской на Невском проспекте, причём архитектор одновременно исполнял обязанности старосты прихода[4].

Работы:

• Гатчинский дворец. Рисунок 16.
• Екатерининский собор в Кингисеппе. Рискнок 17.
• Серебряная памятная монета Банка России номиналом 25 рублей (2015). Рисунок 18.

 

В Италии:

• Собор для монастыря Св. Магдалены в Пезаро (1740—1745)

• Монастырь Св. Августина в Риме

В Брянской области:

• Храм Воскресения Христова в Почепе

В Ораниенбауме (ныне город Ломоносов):

• Дворец Петра III (1758—1762)

• Оперный дом

• Китайский дворец (1762—1768)

• «Катальная горка» (1762—1774)

В Гатчине:

• Большой Гатчинский дворец (1766—1781, позже был перестроен)

В Царском Селе (ныне город Пушкин):

• Китайский театр

• Китайский павильон

• Чесменская колонна

• Морейская колонна

• Кагульский обелиск идентичный обелиск в подмосковном Кусково, присланный Шереметеву Екатериной II, никому не приписывается

• Крымская колонна

• Памятник Ланскому

В Ямбурге (ныне город Кингисепп):

• Екатерининский собор

В Санкт-Петербурге:

• Мраморный дворец (1768—1785)

• Третий Исаакиевский собор (не был доведён до конца, перестроен В. Бренна, в XIX в. заменен ныне существующим по проекту О. Монферрана)

• Князь-Владимирский собор

• Католический храм св. Екатерины

• Колокольня церкви Вознесения Господня, не сохранилась

• объем Большого театра, фасады по проекту Тишбейна

• Тучков буян (склады пеньки на набережной Малой Невы, доработка проекта М. А. Деденева, 1763—1772).

• Верстовые столбы (1787; более вероятный автор — Ж. Б. Валлен-Деламот)

 

Этьен Морис Фальконе.

Работы для церкви святого Роха.

В 1753—1766 годах Фальконе принимает участие в украшении капелл Распятия и святой Девы в парижской церкви святого Роха. Из восьми скульптурных групп, исполненных в манере барочных алтарей XVII века, сохранилась лишь одна — «Моление о чаше», остальные погибли в годы Французской революции. В капелле Распятия скульптурную группу со Спасителем на кресте Фальконе установил на постаменте в виде груды необработанных камней, контраст естественной фактуры постамента и отполированных фигур создавал изысканный декоративный барочный эффект (впоследствии этот прием будет использован в памятнике Петру I).

Произведения 1750-1760-х годов.

Пьетро Стаджи. Пигмалион и Галатея, 1797. Мрамор. Государственный Эрмитаж. Рисунок 19.

В работах, исполненных по заказу мадам де Помпадур, фаворитки Людовика XV, старался следовать господствовавшей при дворе моде на искусство рококо. Статуи «Музыка», «Амур», «Купальщица», полные рокайльной изысканной грации, естественны и изящны без жеманства, — аллегорические образы по-земному конкретны. В 1757 Фальконе был назначен директором Севрской фарфоровой мануфактуры (находившейся под покровительством маркизы де Помпадур), для которой создает множество сразу вошедших в моду статуэток из бисквита с изображением аллегорий и мифологических персонажей. Преклоняясь перед античным искусством, мастер, однако, никогда не воспринимал его как холодный и безжизненный канон. «Только природу, живую, одухотворенную, страстную должен воплощать скульптор в мраморе, в бронзе или в камне», — эти слова всегда были девизом Фальконе. Образы сидящей девочки-подростка с розами у ног, юной девушки в античном хитоне с голубем в руках, ожившей Галатеи, перед которой склонился восхищенный Пигмалион, исполнены нежного элегического настроения, силуэты фигур плавны и изящны, легкие наклоны полны музыкальной грации. Подлинным шедевром мастера явилась статуя «Зима», о которой восторженно отозвался друг скульптора Дени Дидро, не раз повторявший, что ценит в творчестве Фальконе прежде всего верность природе. Облик сидящей девушки, олицетворяющей зиму и прикрывающей плавно спадающими складками одеяния, как снежным покровом, цветы у ног, полон тихой мечтательной грусти. А иллюзией зимы являются знаки зодиака, изображенные по сторонам постамента, и чаша у её ног, расколовшаяся от замерзшей воды. «Это, может быть, самая лучшая вещь, какую я мог сделать, и я смею думать, что она хороша», — писал Фальконе. «Медный всадник» Рисунок 20. Всю жизнь Фальконе мечтал о создании монументального произведения, — воплотить эту мечту ему удалось в России. По совету Дидро императрица Екатерина II поручила скульптору создание конного памятника Петру I. Эскиз из воска был сделан ещё в Париже, после приезда мастера в Россию в 1766 началась работа над гипсовой моделью в величину статуи. Отказавшись от аллегорического решения, предложенного ему в окружении Екатерины II, Фальконе решил представить самого царя как «созидателя, законодателя и благодетеля своей страны», который «простирает десницу над объезжаемой им страной». Голову статуи он поручил моделировать своей ученице Мари Анн Колло, но впоследствии, по-видимому, внес свои коррективы в образ, пытаясь выразить в лице Петра сочетание мысли и силы. В статуе царя, усмиряющего коня, великолепно передано единство движения и покоя; особое величие монументу придают царственно гордая посадка Петра, повелительный жест руки, поворот вскинутой головы в лавровом венке, олицетворяющие сопротивление стихии и утверждение державной воли. Возвышаясь на постаменте из цельного камня в виде волны, памятник выразительным силуэтом вырисовывается на фоне перспективы Петербурга. Выбитая на пьедестале лаконичная надпись «Petro primo Catharina secunda» («Петру Первому Екатерина Вторая») сделана по предложению Фальконе с незначительной редакцией самой Екатерины, изначально надпись выглядела как «Петру Первому от Екатерины Второй». Отделку бронзы после отливки (которую делал пушечник Емельян Хайлов) в 1775 Фальконе выполнял сам. Покинув Россию в 1778 до установки монумента (торжественное открытие памятника было приурочено к двадцатилетию царствования Екатерины II 7 августа 1782 года), Фальконе уехал в Голландию и в 1781 вернулся во Францию. Последние 10 лет жизни, разбитый параличом, он не мог работать и творить.