Реорганизация прокуратуры и создание адвокатуры в России

     Тем не менее, по мнению С.М. Казанцева, "нельзя не отметить и положительного влияния  прокурорского надзора за расследованием политических дел. Несмотря на некоторые  нарушения или вольное толкование закона самими прокурорами, факт их присутствия при дознании и следствии объективно носил прогрессивный характер в целом, безусловно, являлся сдерживающим фактором против произвола жандармских и полицейских органов"¹⁸. Усиление реакции в 70-80-х годах привело к некоторым изменениям не только в деятельности прокуратуры, но и в ее статусе. Как был вынужден признать Ф. Гредингер, прямым следствием революционного движения "было сосредоточение всей энергии и всего внимания правительства на борьбе с крамолою, а в связи с этим - необходимое усиление власти и влияние административных органов, в ущерб интересам законности. Понятно, что при подобных условиях прокурорский надзор не всегда имел возможность успешно осуществлять принадлежащие ему по закону права, и вынужден был подчас пассивно относиться к таким действиям административных властей, которые не были основаны на законе"¹⁹. Для усиления надзора за судами по Закону от 11 мая 1872 года высшие чины прокуратуры вплоть до товарищей прокурора судебной палаты получили право ревизовать окружные и мировые суды²⁰.

     Таким образом, они по существу превращались в ревизионные органы Министерства юстиции. Первоначально это право  было предоставлено только членам судебных палат, а также министру юстиции  и его товарищам. Прокурорский надзор за деятельностью адвокатуры постепенно усиливался. Так, Законом от 25 мая 1874 года, прокурорам судебных палат и окружных судов, было предоставлено право возбуждать, дисциплинарное производство о частных поверенных за их неправильные и предосудительные действия. Положение "судебной" прокуратуры в этот период тоже модифицируется. Прокуратура участвует в работе некоторых административных органов. Так, по Закону от 7 марта 1866 года представитель прокуратуры вводится в состав губернского присутствия по крестьянским делам. Тем же законом возлагается на прокурора не только наблюдение за тюрьмами, но и практически непосредственное участие в управлении ими: прокурорам судебных палат присваивается звание вице-президентов всех губернских комитетов Общества попечительного о тюрьмах, входящих в округ судебной палаты, нижестоящим прокурорам - директоров этих комитетов и их отделений. Впоследствии прокуроры вошли в состав чуть ли не всех губернских присутствий, которые представляли собой административные коллегиальные учреждения и состояли из губернских начальников различных ведомств. Они решали наиболее важные и спорные вопросы исполнительно-распорядительного характера по соответствующим отраслям управления. Прокурор участвовал в работе губернских присутствий по городским делам, воинским делам, фабричным делам, по земским делам и др., а также принимал участие в губернском правлении при освидетельствовании сумасшедших. А всего насчитывалось около тридцати таких присутствий, комитетов и комиссий. Кроме того, законами от 12 июня 1884 года и 28 апреля 1887 года прокуратура была привлечена к участию в составлении списков присяжных заседателей.

     Усиливается правительственное наступление  на судебную систему, порожденную реформой. В 1881 году было принято специальное Положение о мерах к ограждению государственного порядка и общественного спокойствия, возвратившее и закрепившее все ранее сделанные изъятия из общего судебного порядка. Против выделения судебной власти в качестве особой, независимой от других государственных органов, выступил министр юстиции Н.В. Муравьев. В начале 1894 года в докладе Александру III он заявил, что "суд должен быть, прежде всего, верным и верноподданным проводником и исполнителем самодержавной воли монарха". В мае 1885 года закон предоставил министру юстиции право надзирать за чинами судебного ведомства, в 1887 г. он получает право устранять гласность судебного разбирательства, в 1889 г. министру юстиции были подчинены городские судьи. Со времени своего образования в 1722 г. прокуратура осуществляла "надзор по арестантским делам, за местами содержания заключенных под стражей".

     До  Екатерины II не было никаких попыток  ввести в тюрьмах работы, а тюремные сидельцы умирали без исповеди и  причастия, несмотря на ходатайства  правительственных органов перед духовенством и направление Сенатом многочисленных посланий Священному Синоду. В царствование Екатерины II тюремное дело России, однако, начинает проникаться новыми взглядами. Она не только ставила задачу отделять подследственное задержание от заключения под стражу, но задачей последнего считать исправление или воспитание наказываемого с целью воспрепятствовать ему снова, сделаться вредным членом общества.

     Император Александр I, "желая исправить  доставшуюся ему от предшественников эту важную часть государственного управления, начал с того, что издал указ о постройке в Малороссии острогов трех разрядов, с тем, чтобы в них различно содержали арестантов; потом повелел губернским прокурорам следить за скорейшим разрешением арестантских дел и ревизовать смирительные и работные дома (в 1802 г.); то же самое вменено было в обязанность губернаторам в 1803 г."²¹.

     Под влиянием проживающих в Петербурге английских филантропов братьев  Виннигов российское правительство  и ученые обратили внимание на улучшение материального и духовного состояния тюрем, на тюремные работы, на религиозное воспитание и школьное обучение арестантов, улучшение условий их содержания²². Так, по мнению профессора С.В. Познышева, в деле исправления арестанта большую роль могло играть религиозное просвещение. Он полагал, что в тюрьмах должны состоять на службе священники того вероисповедания, к которому принадлежит большинство арестантов, а священники других вероисповеданий должны время от времени приглашаться. В то же время он предупреждал, что в этом вопросе необходимо избегать крайностей: очень частые богослужения, проповеди и настойчивое предложение духовно-нравственных книг и т.п. могут легко развить в одних - ханжество, в других - лицемерие или равнодушие и даже нерасположение к религии, то есть дать обратные желаемым результаты. Но не доводимое до крайностей религиозное просвещение может быть могучим средством исправления²³.

     В дальнейшем в Уставе о содержании под стражею, в главе 4 "Устав  Общества Попечительного о тюрьмах" было определено, что "Общество Попечительное о тюрьмах, состоя под Высочайшим Его Императорского Величества покровительством, имеет предметом занятий своих улучшение как нравственного и физического состояния арестантов, так и мест заключения, и в сих видах получает в свое распоряжение отпускаемые на содержание заключенных и тюрем деньги" (ст.64). В статье 67 Устава были определены главные предметы попечительства и занятий Общества, которые заключались в следующем: 1) внутреннее устройство мест заключения со всеми необходимыми для здоровья арестанта удобствами и подразделением их по полу, званию, возрасту и роду преступлений; 2) постоянное наблюдение за правильным размещением арестантов; 3) обеспечение их пищей; 4) наблюдение за содержанием всех мест заключения в исправном состоянии; 5) попечение о тюремных больницах и медицинском обслуживании арестантов; 6)попечение об одежде, белье, обуви арестантов и других потребностях во время их содержания; 7) исправление их нравственности; 8)сооружение церквей в тех тюрьмах, где оных не имеется, и содержание всех тюремных церквей в должном благолепии; 9) попечение о скорейшем разрешении участи заключенных; 10) попечение о пересылаемых арестантах; 11) выкуп заключаемых за долги разного звания людей.

     Общество  попечительное о тюрьмах состояло при Министерстве юстиции (ст.68), а министр юстиции, генерал-прокурор, согласно ст.70 Устава, являлся Президентом этого Общества. Прокурорам судебных палат присваивались звания вице-президентов всех губернских комитетов того округа, в котором они находятся. В своем труде "Русское уголовное судопроизводство", вышедшем в 1880 г. в Киеве, доктор уголовного права Д.Г. Тальберг писал, что соблюдение правил о задержании под стражей закон возлагает на прокуроров, которые "обязаны при отсутствии постановления уполномоченных на то мест и лиц "немедленно освободить неправильно лишенного свободы", а при содержании "не в надлежащем месте заключения" "принять меры к восстановлению порядка". Чины прокурорского надзора не могут входить в обсуждение по существу того или другого постановления, они обязаны лишь удостовериться в том, есть ли требуемое законом постановление о задержании под стражею и уполномочено ли вообще на это законом то лицо или место, по распоряжению которого находящийся под стражею задержан; при отрицательном ответе на эти вопросы неправильно заключенный под стражею, по выражению закона, должен быть "немедленно" освобожден, и притом, вопреки мнению Сената и Министерства юстиции, без всякого предварительного на этот счет соглашения судей или лиц прокурорского надзора с той властью, по распоряжению которой известные лица задержаны". И далее: "Всякая переписка в настоящем случае требует времени; там же, где дело идет об освобождении неправильно заключенного под стражу, где человек лишен свободы и терпит одно из величайших стеснений личности, очевидно, не может быть допущено ни малейшей проволочки, и закон, гарантирующий личную неприкосновенность граждан, должен быть немедленно восстановлен теми лицами, которые призваны стоять на страже закона"²⁴.

     Выдвигавшиеся в этот период предложения о создании отдельной системы прокурорского  надзора за административными органами, а также о расширении прав "судебной прокуратуры" в области общего надзора по образцу губернской, дореформенной, успеха не имели, поскольку правительство не было в этом заинтересовано. Прокуратура должна была в первую очередь вести (и вела) борьбу с преступностью всеми возможными средствами, а не надзирать за законностью в деятельности полиции и жандармерии, равно как и чиновников других административных органов. Правительство отдавало отчет в бессмысленности и даже опасности такого надзора в условиях, когда деятельность администрации нередко выходила и не могла не выходить за рамки законов даже Российской империи. Общий надзор прокуратуры был возможен в условиях дореформенной России, поскольку находился в определенной зависимости от губернской администрации. "Новая прокуратура" оказалась гораздо более самостоятельной. Это был орган, непосредственно подчиненный правительству. Споры между прокурорами и губернаторами, а также иными представителями местной административной власти нередко возникали и при отсутствии общего надзора. Но правительство не стремилось возвращаться и к "чисто судебной прокуратуре", созданной уставами 1864 г., поскольку в условиях пореформенной России губернские административные присутствия уже нуждались в помощи квалифицированного юриста, стоящего к тому же на правительственных позициях.

     Такая форма взаимодействия прокурорской и административной власти оказалась в условиях страны, вступившей на путь капиталистического развития, наиболее удобной. Для либералов она должна была создавать видимость надзора за законностью действий администрации, а для правительства являлась средством предотвращения наиболее грубых, одиозных нарушений законов и злоупотребления служебным положением в корыстных, личных интересах чиновников губернского уровня²⁵. Установленный Судебными уставами, с последующими изменениями и дополнениями, порядок деятельности прокурорского надзора в России сохранился вплоть до октября 1917 года²⁶. После убийства 1 марта 1881 года Александра II его преемник Александр III принял меры к усилению судебной репрессии в отношении революционно настроенных масс. Существенно ограничивались полномочия суда присяжных, и, наоборот, расширялась сфера коронного суда. Рескриптом Александра III была учреждена комиссия во главе с генерал-прокурором Н. В. Муравьевым, которая в течение шести лет упорно работала над проектом закона об усилении прокурорского надзора, о превращении прокуратуры в сугубо карательный орган. Правительственная власть царской России оставалась высшим судьей в сфере свобод человека. Ограничения личных (индивидуальных) прав и свобод власти мотивировали то "государственной необходимостью", то "интересами целого", то целями "самосохранения общества и государства", то "требованиями общего порядка безопасности". Поводом для всякого рода стеснений свободы личности и даже применения к ней уголовной кары часто было не совершение того или иного преступления, а так называемая политическая неблагонадежность.

     Основные  законы в редакции 23 апреля 1906 года преемственно сохранили сословия: дворяне, духовенство, почетные граждане, купцы, мещане, цеховые крестьяне. О том, чтобы упразднить сословный строй, правительство и не помышляло. Попытка же Государственной Думы в этом отношении оказалась безрезультатной. Во II Государственную Думу было внесено на этот счет соответствующее предложение. Но Дума была распущена царским Указом от 3 июня 1907 года, а "третьеиюньская" III Дума в силу консервативного ее состава даже не рассмотрела вопрос об упразднении сословного строя²⁷.

     Во  время революции 1905-1907 годов прокуратура  доказала свою преданность престолу. Министр юстиции И.Г. Щегловитов резко пресекал все попытки некоторых прокуроров на местах понимать законность иначе, чем он сам. По его же мнению, в понятие законности входила идея охранения существующего строя, и поэтому законным признавалось все то, что такому охранению способствовало. Органом, верно служащим самодержавию, прокуратура России продолжала оставаться вплоть до ликвидации ее вместе с рухнувшим строем в 1917 году. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     ГЛАВА II. СОЗДАНИЕ АДВОКАТУРЫ В РОССИИ. 

     20 ноября 1864 г. Александр II утвердил  Судебные уставы, и эта дата считается днем официального учреждения российской адвокатуры. Сейчас, когда адвокатура переживает новый и не самый легкий этап своего развития, чрезвычайно важно знать историю адвокатского сословия.

     Известный дореволюционный ученый и адвокат Е.В. Васьковский, исследуя в одной из работ ("Организация российской адвокатуры", СПб., 1893) "корни" правозаступничества как особого института, писал: "Подобно всем социальным учреждениям адвокатура не возникает сразу в совершенно организованном виде, а появляется в жизни сначала в форме незначительного зародыша, который может при благоприятных условиях развиться и достигнуть пышного расцвета, а при неблагоприятных чахнуть и прозябать в глуши". Появление правозаступничества (или представительства в суде) было вызвано тем, что для грамотного ведения дел необходима специальная подготовка, и лица, ею не обладающие, вынуждены были обращаться к специалистам в области права.

     Впервые о судебном представительстве упоминается  в русских законодательных актах XV в. Из Псковской и Новгородской Судных грамот известно, что обязанности судебных представителей тяжущихся помимо их родственников могли исполнять все правоспособные граждане, за исключением тех, кто состоял на службе и был облечен властью. Судебных представителей той эпохи условно можно разделить на две группы: первую составляли так называемые естественные представители, вторую - наемные, из которых постепенно и начал формироваться институт профессиональных поверенных. По Новгородской Судной грамоте поверенного мог иметь всякий (ст. 15, 18, 19, 32), и стороны, если их интересы в судебном процессе отстаивали такие нанятые представители, должны были иметь дело только с ними (ст. 5).