История развития земельного права России

— каждый домохозяин, владеющий надельной землей на общинном праве, может во всякое время требовать закрепления за собой в личную собственность причитающейся ему части означенной земли;

— домохозяева, за которыми закреплены в личную собственность участки общинной земли, сохраняют за собой право пользования в неизменной доле иными угодьями, которые передаются на особых основаниях, а также право пользования угодьями, которые не подлежат разделу (выгоны, пастбища и т.д.);

— требования о закреплении в личную собственность части общинных земель предъявляются через сельского старосту обществу, которое в месячный срок простым большинством голосов определяет участки, подлежащие передаче в собственность домохозяев. Если в течение такого срока общество не выносит соответствующего решения, выделение земельного участка на месте производится земским начальником, который разбирает по существу все возникающие споры и выносит свое постановление;

— каждый домохозяин, за которым закреплены участки надельной земли, имеет право в любое время требовать, чтобы общество выделило ему взамен этих участков соответствующий участок по возможности «к одному месту».

Становясь объектом права личной собственности крестьян, надельные земли поступали в оборот, т.е. могли продаваться и покупаться. При этом с целью предотвращения образования крупных землевладений и спекуляции землей законом от 14 июля 1910 г. был установлен запрет на сосредоточение в пределах одного уезда путем покупки или принятия в дар надельной земли свыше шести душевых наделов. Таким образом, выходя из общины крестьянин приобретал право на выделение земельного участка «к одному месту», на закрепление его в собственность со всеми вытекающими отсюда юридическими последствиями, иными словами, право продавать эту землю, сдавать ее в аренду и т.д.

По словам Главного управляющего землеустройством и земледелием А.В. Кривошеина, Именной Высочайший Указ от 9 ноября 1906 г. давал возможность для обеспечения мелкой собственности, для перехода к отрубному владению и как цель — возможность увеличения урожайности крестьянского хозяйства. При этом в условиях общинного землевладения в губерниях Европейской России, включая черноземные, средний урожай зерновых составлял 40 пудов с десятины, а на худших землях в западных окраинах, при частной собственности на землю — 60 пудов. Кривошеин  не разделял опасений по поводу расслоения крестьянства, оставшегося на земле. Он полагал, что люди, выделившиеся благодаря личным усилиям, «природным свойствам к труду», заслуживают глубокого уважения, и подчеркивал, что проводимая реформа направлена не на поддержку крупного землевладения, а на становление мелких крестьянских хозяйств.

Отношение к проводимой в 1906 и в последующие годы земельной реформе было неоднозначным как среди современников реформы, так и среди экономистов и историков послеоктябрьского периода. Последние чаще всего относились к ней весьма негативно, и только в начале 90-х годов стали появляться работы, в которых отмечались и се положительные стороны. Аграрная реформа Столыпина оценивалась как беспрецедентная по темпам, масштабам и глубине трансформации консервативно-патриархального  уклада в сельском хозяйстве в прогрессивный тип хозяйствования. При этом опасения, связанные с боязнью концентрации крупных земельных наделов в руках «немногочисленных богатеев», не оправдались. Определенная дифференциация деревни была неизбежна. Крестьяне, не имевшие возможности прокормиться за счет сельского хозяйства, продавали свои наделы и переселялись в города, поставляя рабочую силу развивающейся промышленности. Основная же масса крестьян сумела сохранить и увеличить свои наделы. Столыпинские преобразования привели не к поляризации деревни, а к упорядочению трудовых основ мелкотоварного крестьянского хозяйства. В противовес утверждениям о насильственном разрушении общины отмечалось, что Столыпин разрушал не общину вообще, а ту ее закостенелую форму, которая держала крестьян в крепостной зависимости путем круговой поруки. Отмирали слабые общины, а жизнеспособные продолжали существовать наряду с хуторскими хозяйствами. В результате реформы сложилась многоукладная экономика, основанная на следующих крупных укладах: государственный, крупный частный, семейно-трудовой, который должен был стать хребтом российской экономики. В литературе приводились также экономические результаты реформы: вывоз в 1912 г. в Англию масла на 68 млн. руб., что превышало в 2 раза стоимость годовой добычи золота; наличие в 1916 г. в России до 900 млн. пудов главнейших хлебов.

Даже В.И. Ленин, не принимавший столыпинскую реформу в ее основе, не мог не видеть ее положительные стороны, оценивая столыпинское законодательство как прогрессивное в научно-экономическом смысле и отмечая, что в 1906—1913 гг. было сделано немало, прежде всего на эволюционном пути, исключавшем революционный взрыв в России. В литературе 90-х годов наряду с положительной давалась и отрицательная характеристика реформ 1906—1907 гг.. В частности,  отмечалось, что разрушение общины привело к сосредоточению земли в руках кулаков и к разорению массы крестьянства. Подчеркивался принудительный характер реформы, давление на крестьян с целью их выхода из общины в случае сопротивления. Высказывалось мнение, что крестьянам выгодно иметь земельные участки в разных частях общины, так как в засушливые годы их могут выручить полосы на низинах.

Современники П.А. Столыпина, изучавшие практику земельных преобразований, свидетельствовали о том, что в Самарской, Саратовской. Витебской, Могилевской губерниях работало по 150—200 землемеров, что своей очереди на выделение земельных наделов крестьяне ждали годами. В ряде губерний выделялись и становились «маленькими помещиками» те крестьяне, которые ранее принимала участие в выступлениях против помещиков и поджогах их усадеб.

2. Развитие земельного  законодательства в 1917 – 1990 гг.

О том, что земельная реформа не имела своей целью обвальное разрушение общины и не привела к этому, свидетельствует тот факт, что на 1 января 1916 г. из общины вышло 2 478 тыс. домохозяев с 16,9 млн. дес. земли, что составляло 26% общинных крестьянских дворов и 15% общинных земель. Проведение земельной реформы привело (и не могло не привести) к определенной дифференциации и расслоению крестьянства, что вкупе с огромной дифференциацией помещичьего и крестьянского землевладения послужило причиной революционных  преобразований земельных отношений, последовавших после Октябрьской революции и кардинальным образом изменивших земельно-правовой строй России.

Основой земельно-правового строя является право собственности  на землю, трансформация которого ведет к качественным изменениям как экономических, так и правовых отношений и, как известно, именно стремление изменить отношения собственности  на землю было одной из движущих сил Октябрьской  революции. В основу кардинальных изменений отношений  земельной собственности, осуществленных на основе правовых  актов, принятых в первые дни после революции, легла наиболее  популярная среди крестьян аграрная программа партии эсеров. В соответствии с ней был составлен Крестьянский наказ о земле. Партия эсеров выступала за социализацию земли, т.е. за изъятие ее из частной собственности отдельных групп и лиц в общенародное достояние на следующих началах: а) все земли поступают в заведование центральных и местных органов; б) пользование землей должно быть уравнительно-трудовым, т.е. обеспечивать потребительскую норму на основании приложения собственного труда, единоличного или в товариществе; в) рента должна быть обращена на общественные нужды; г) земля обращается во всенародное достояние без выкупа.

Эти положения эсеровской программы были развиты в Крестьянском наказе о земле, ставшем частью Декрета «О земле». В соответствии с п. 1 Наказа право частной собственности на землю отменялось навсегда; земля не могла быть ни продаваема, ни покупаема, ни сдаваема в аренду либо в залог, ни каким-либо иным способом отчуждаема. Право пользования землей должны получать все граждане Российского государства, желающие обрабатывать ее своим трудом при помощи своей семьи или в товариществе. Наемный труд не допускался. Распределением земли между трудящимися заведовало местное и центральное самоуправление, начиная от демократически организованных бессословных сельских и городских общин и кончая центральными областными учреждениями. Формы пользования землей были совершенно свободными: подворная, хуторская, общинная, артельная — как решат в селениях и поселках. При окончании пользования землей она поступает обратно в земельный фонд. При этом преимущественное право пользоваться указанными земельными участками получали ближайшие родственники лиц, отказавшихся от них, или иные лица по указанию отказавшихся. Стоимость удобрений, вложенных в землю, и ее мелиорации должна была быть уплачена. Эти основные положения Крестьянского наказа о земле были с теми или иными модификациями развиты в пост революционном законодательстве и, по существу, определили суть и направления становления нового земельно-правового строя, который просуществовал практически до 1990 г.

Если Декрет «О земле» имел в основном сельскохозяйственную направленность, то Декретом ВЦИК от 20 августа 1918 г. «Об отмене частной собственности на землю в городах» было отменено право частной собственности на все без исключения участки, как застроенные, так и незастроенные, принадлежащие как частным лицам и промышленный предприятиям, так и ведомствам и учреждениям, находящимся в пределах всех городских поселений. Таким образом, основные земельные преобразования пост революционного периода сводились: а) к отмене права частной собственности; б) к объявлению земли всенародным достоянием, которое впоследствии стало отождествляться с исключительной собственностью на землю государства; в) к изъятию земли из гражданского оборота и включению ее в чисто административный оборот путем перераспределения между гражданами и юридическими лицами только на основе решений соответствующих органов; г) к закреплению в законодательстве единственного субъективного права, на котором осуществлялось хозяйственное использование земли, — права постоянного (временного) пользования.

Процесс всеобщего огосударствления, в первую очередь сельскохозяйственной сферы, был прерван нэпом, когда в земельных отношениях наметились зачатки гражданского оборота. В этой связи представляет интерес следующее направление развития земельного законодательства периода нэпа, когда основной формой землепользования в сельском хозяйстве было землепользование единоличных крестьянских хозяйств. Крестьянский наказ о земле практически запрещал совершение с землей любых сделок, опосредующих переход земельных участков от одних лиц к другим, в том числе и аренду. Земельным кодексом 1922 г. аренда земли в определенной мере была разрешена и ей был посвящен специальный его раздел — «О трудовой аренде земли». В соответствии со ст. 28 Кодекса для трудовых хозяйств, временно ослабленных вследствие стихийных бедствий, либо недостатка инвентаря или рабочей силы, либо по иным причинам, допускалась сдача всей или части земли в аренду за уплату деньгами, продуктами или другими видами вознаграждения. Срок аренды равнялся трем годам. Аренда была исключительно трудовой, ибо никто не мог арендовать земли более того количества, которое работник мог дополнительно к своему наделу обработать силами своего хозяйства. Таким образом, здесь просматривается, хотя и весьма робкий и с большими ограничениями, отход от административного оборота, обусловленный потребностями практики.

В 20-е годы в отличие от дореволюционного периода, когда наблюдался процесс перехода от крупных капиталистических хозяйств к трудовым, наметился переход от трудового хозяйства — много- и средне посевного, к малопосевному, иначе говоря, от крупно земельных и средне земельных хозяйств к малоземельным. Выход из этого положения некоторые экономисты того времени видели в оттоке избыточного сельского населения в город, в результате чего могло произойти укрупнение земельных массивов оставшихся хозяйств. Учитывая опыт реформы 1906 г., можно предположить, что ускорению этого процесса и его большей безболезненности способствовала бы возможность продажи земельных участков и получения определенного капитала на обустройство сельского населения в городе.

Принимая во внимание весьма краткий исторический период нэпа в сельском хозяйстве в начале 20-х годов, т.е. период становления и укрепления единоличных хозяйств как товаропроизводителей, трудно дать категорический ответ на вопрос о том, насколько отсутствие частной собственности на землю и исключение ее из гражданского оборота способствовало становлению рентабельных хозяйств или тормозило его. По мнению ряда экономистов 20-х годов, отсутствие права частной собственности на землю и соответственно гражданского оборота земли, рынка земли снимало с крестьян ответственность

за надлежащее ее использование.

Становление и развитие административно-командной системы как в политической, так и в экономической сфере в условиях государственной собственности на средства производства и существования единого государственного (или огосударствленного) сектора экономики в сельском хозяйстве делало нереальной, да и не нужной постановку вопроса о трансформации земельной собственности: эта проблема могла быть поднята только в условиях кардинальных экономических преобразований, которые были начаты в России в начале 90-х годов.

Если на протяжении постреволюционного периода отношения собственности на землю оставались неизменными, то формы землепользования претерпели существенные изменения. Крестьянский наказ о земле провозглашал свободу выбора форм пользования землей (подворная, хуторская, общинная, артельная). Однако позже стала формироваться государственная политика в сфере землепользования, направленная на поддержку коллективного землепользования. В ст. 5 Закона от 27 января 1917 г. «О социализации земли» говорилось: «Российская Федеративная Советская Республика в целях скорейшего достижения социализма оказывает всяческое содействие (культурная и материальная помощь) общей обработке земли, давая преимущество трудовому коммунистическому, артельному и кооперативному хозяйствам перед единоличным». При этом небезынтересно отметить, что Земельный кодекс 1922 г. (т.е. периода нэпа), говоря о добровольном вступлении в артели и товарищества с общественной  обработкой земли (ст. 104), практически , умалчивал о государственной поддержке тех или иных форм землепользования. Однако курс на коллективизацию в сельском хозяйстве привел к тому, что в общесоюзном земельном законе — Общих началах землепользования и землеустройства от 15 декабря 1928 г. в отличие от Земельного кодекса 1922 г. предусматривались социалистические формы землепользования. В условиях сплошной коллективизации земельные общества, являвшиеся организационной формой единоличного землепользования, ликвидируются и основными субъектами прав на земли сельскохозяйственного назначения становятся колхозы и совхозы. За этими скупыми строчками об изменении форм землепользования, как известно, стоит величайшая человеческая трагедия, поскольку этот процесс происходил в обстановке террора и насилия.