Индустриализация развивающихся стран в интерьере мирохозяйственных связей и россия

Редакция  журнала предполагает провести обсуждение проблем индустриализации догоняющего типа. В частности, намечается рассмотреть узловые моменты импортозамещающей и экспортоориентированной стратегий промышленного развития, роль государства в их реализации, а также концептуальные основы экономической стратегии для России. Эта статья открывает дискуссию по заявленной теме. 

ИНДУСТРИАЛИЗАЦИЯ  РАЗВИВАЮЩИХСЯ СТРАН  В ИНТЕРЬЕРЕ МИРОХОЗЯЙСТВЕННЫХ  СВЯЗЕЙ И РОССИЯ 

© 1999 г. А. Эльянов

"Готовь  сани летом, а  телегу зимой" 

Исследование  взаимозависимостей между сдвигами в структуре воспроизводства  и внешних экономических связях индустриализирующихся стран актуально  во многих отношениях. Помимо определения  роли государства в индустриализации догоняющего типа такой анализ представляет несомненный интерес, во-первых, для осмысления общих закономерностей развития в эпоху интернационализации всех экономик и глобализации мирохозяйственных связей, во-вторых, для прояснения причин, обусловивших достижения и провалы самой этой индустриализации, а также той ситуации, которая сложилась под ее воздействием в мировой экономике, и, наконец, для лучшего понимания нынешних российских проблем и возможных путей их решения. Ибо, несмотря на солидные подвижки в сферах образования, науки и техники, Россия из-за длительной блокады рыночных отношений так и не вырвалась из тенетов догоняющего развития. В итоге в мировой экономической табели о рангах она по-прежнему занимает сходное со слаборазвитыми странами место -и по объему производства в расчете на душу населения и по роли в международном разделении труда (МРТ).

В силу подключенности к МРТ индустриализация развивающихся стран стартовала, как известно, при сравнительно низком уровне их развития под влиянием социальных и научно-технических достижений экономических лидеров мира, доступ к которым обеспечивался через импорт средств производства в обмен на вывоз промышленного сырья и продовольствия. При таких обстоятельствах переход аутсайдеров техногенной цивилизации к более высокому технологическому способу производства в огромной мере зависит от их готовности и способности к восприятию ее императивов. Прежде всего от освоения механизмов развития, созвучных с нуждами научно-технического прогресса (НТП), создания многоотраслевых рыночных структур и их интеграции в МРТ, в рамках и на базе которого такие механизмы только и могут раскрыть в полной мере свои созидательные потенции. Решение этой триединой задачи связано с глубокой социально-экономической трансформацией стран, ведущих погоню за лидерами техногенной цивилизации. Разумеется, индустриализация - не панацея. Но именно промышленное развитие во взаимодействии с обновлением других сфер общественной жизни догоняющих стран является центральным звеном и основным мотором такой трансформации.

Предлагаемая  здесь статья состоит из двух частей. В первой анализируются масштабы и типы участия развивающихся стран¹ в МРТ при различных моделях и на разных этапах промышленного развития. Во второй подводятся итоги этого анализа и рассматривается ситуация в России.

У ИСТОКОВ  СТРАТЕГИЧЕСКОГО ВЫБОРА

Индустриализация  этой группы стран повсеместно начиналась с промышленного импортозамещения. Иными словами, исходная база обрабатывающей индустрии там закладывалась в ходе вытеснения с местных рынков импортных изделий, оплачиваемых выручкой от сырьевого и продовольственного экспорта. Непременным условием и своеобразным прологом индустриализации этих стран стало, таким образом, освоение ими своего национального рынка промышленных товаров, сформировавшегося при развитии торгового обмена с продвинутыми в индустриальном отношении государствами. Отсюда относительная независимость промышленного роста на начальном его этапе от положения дел в других секторах экономики. Поддержанию такой автономии в большинстве развивающихся стран Азии и Африки в стартовый период способствовала исключительно благоприятная конъюнктура на мировых рынках сырья (обусловленная послевоенной реконструкцией Европы и затяжным масштабным вооруженным конфликтом в Корее), обеспечившая высокую динамику местного экспорта и инвалютных поступлений, необходимых для импорта оборудования и других недостающих товаров производственного спроса. Все это в совокупности облегчило и ускорило становление исходных индустриальных структур.

В Латинской Америке, вступившей в фазу промышленного развития несколько раньше, первотолчком к индустриализации послужили великая депрессия 30-х годов и застой международной торговли во время мировых войн, породившие мощные стимулы к импортзамещению, ставшему способом "компенсации" и упавших доходов от экспорта и свернувшегося промышленного импорта. Следующий этап импортозамещения здесь так же, как и его начало в Азии и Африке, был, напротив, связан с ростом доходов от экспорта, что было обусловлено послевоенным оживлением спроса на сырье. Когда же это оживление пошло на убыль, а условия торговли сырьем ухудшились и обострилась конкуренция с его продуцентами из других развивающихся регионов, идея промышленного импортозамещения в Латинской Америке уже фактически обрела статус руководящей доктрины². Поскольку со сходными проблемами столкнулись и другие индустриализирующиеся страны, не удивительно, что и среди них у этой доктрины оказалось множество последователей.

Между тем рост обеспеченности промышленными товарами собственного производства в начальной фазе импортозамещения был во многом иллюзорным, так как рынок промышленной продукции в приступивших к индустриализации странах находился еще в зачаточном состоянии и был представлен в основном потребительскими изделиями. Развитие промышленности, замещающей импорт этих изделий, многократно увеличило потребности в товарах промежуточного и инвестиционного спроса, необходимых для их изготовления, преобладающую часть которых поначалу можно было закупить только на мировом рынке. Понятно, что организация выпуска продукции производственного назначения требует времени, значительных дополнительных инвестиций и, как правило, гораздо более емких рынков, нежели производство потребительских изделий кратко- и среднесрочного пользования, положившее начало процессу импортозамещения. Вместе с тем по мере повышения уровня развития рос спрос и на потребительские товары длительного пользования.

Сглаживание возникавших при этом хозяйственных диспропорций, как и решение обусловленных ими проблем, осуществлялось по-разному. Далеко неодинаковыми и неоднозначными оказались и результаты предпринимавшихся в этой связи усилий. Многое зависело от базовых характеристик индустриализирующихся стран -уровня развития и структуры экономики, численности населения (образующего первооснову производительного и потребительного потенциала любого общества), конкретных видов сырья, на экспорт которых опиралось участие каждой из них в МРТ, и не в последнюю очередь - от характера местных институтов и социокультурных традиций. Но главное определялось все-таки целевыми установками проводимой индустриализации и средствами воплощения этих установок в жизнь.

Если  отвлечься от частностей, то среди  огромного многообразия, обусловленного спецификой отдельных стран, можно выделить две основных стратегии, или модели, индустриализации, реализация которых оказала большое, по сути дела решающее, влияние на динамику и качество экономического роста в периферийной зоне мирового хозяйства. Одну из них в экономической литературе принято обозначать, как внутрьориентированное развитие (inward looking development), другую - как внешнеориентированное развитие (outward looking development). Несколько упрощая суть дела, можно сказать, что в качестве приоритета первой стратегии закрепилось освоение внутреннего рынка промышленных товаров, а в основу второй легло продвижение местных изделий на мировой рынок. В фокусе внимания внутрьориентированного развития оказалась, таким образом, максимизация самообеспеченности промышленными товарами, а ориентированного вовне - интеграция в международное промышленное разделение труда. Иными словами, первая стратегия выдвигает на передний план создание всеобъемлющих промышленных комплексов, призванных насытить и структурировать внутренний рынок с помощью изделий местного производства и только потом развернуть их экспорт. Вторая же ставит во главу угла международную промышленную специализацию и кооперацию, с развитием которых связывает надежды и на насыщение внутреннего рынка, и на его структурирование.

Важную, во многом решающую роль в реализации обеих стратегий играло государство. Во-первых, государством определялись основные параметры и цели индустриализации, а также средства их достижения. Во-вторых, в круг его ведения вошло развитие экономической и социальной инфраструктуры. В-третьих, оно осуществляло масштабное промышленное предпринимательство. В-четвертых, оказывало разнообразное содействие частному национальному предпринимательству, частично как бы компенсируя политической поддержкой его слабость. Конкретные же формы этой поддержки, как, впрочем, и ее результаты во многом обусловливались избранной экономической стратегией.

Обе стратегии  и соответствующие им принципиально разные модели промышленного развития сложились не сразу. Первые 10-15 лет, отмеченных бурным всплеском национального самосознания, освободившиеся от колониальных и полуколониальных пут страны форсировали импортозамещение. К этому их подталкивало стремление упрочить собственную государственность, подведя под нее определенную индустриальную базу. Непосредственным толчком к размежеванию, закрепившему первую и обусловившему формирование другой модели промышленного развития, послужили перебои с иностранной валютой, необходимой для оплаты резко возросших потребностей в импорте. Пытаясь адаптироваться к этому ограничителю, одни страны сделали упор на всемерное повышение промышленного самообеспечения, а другие - на диверсификацию и упрочение экспортного сектора, сфокусировав внимание на всемерном развитии его промышленной составляющей.

Известное влияние на выбор того или иного  варианта оказала неодинаковая наделенность природными ресурсами, эксплуатация которых  служила источником иностранной  валюты. Едва ли случайно, что первопроходцами внешнеориентированной индустриализации оказались страны со скудными природными ресурсами. Однако чтобы прорваться на мировой рынок промышленных изделий, помимо новых, более производительных технологий требовались основательные социально-экономические преобразования, а они натолкнулись на сопротивление тех сил и слоев общества, благополучие которых зиждилось на сохранении статус-кво. Поэтому сама возможность такого прорыва зависела от осознания всей сложности возникших проблем и не в последнюю очередь способности государства проводить в жизнь необходимые, но непопулярные решения, идущие вразрез с ранее устоявшимися интересами.

Наглядной иллюстрацией подобных решений могут  служить меры по модернизация сельского  хозяйства, представляющего наиболее инерционную и трудно реформируемую часть слаборазвитой экономики. Первые эффективные аграрные реформы, облегчившие переход сельского хозяйства к современным формам организации и развития, были осуществлены на Тайване и в Южной Корее - странах, ставших, как известно, первопроходцами внешнеориентированного промышленного развития. Несколько позже ощутимых достижений в аграрных преобразованиях добились Малайзия, Таиланд и Индонезия, составившие второй эшелон стран внешнеориентированной индустриализации. С простой, но эффективной аграрной реформы фактически началась и системная   трансформация   социалистического Китая, который, несмотря на громадный потенциал национального рынка, также избрал промышленный экспорт в качестве одного из приоритетов развития. В общем, как ни парадоксально, но наибольших успехов в повышении самообеспеченности продовольствием и сельскохозяйственным сырьем на начальном этапе индустриализации добились страны, отдавшие предпочтение интеграции   в  международное   промышленное разделение труда, а не те, что оставались приверженцами идеи промышленного самообеспечения.

Похоже, что сочетание эффективных преобразований в сельском хозяйстве с ранним выходом на мировой рынок промышленных изделий вовсе не случайно. Модернизация аграрной сферы, образующей первооснову любой - и ведущее звено отсталой - экономики, существенно продвинув решение многих проблем, сковывавших ее развитие, стала мощным катализатором индустриализации. Дело не только в повышаемой в результате этого самообеспеченности сельскохозяйственной продукцией и высвобождении таким образом средств для более значительных закупок недостающих товаров инвестиционного и промежуточного спроса и не только в ускоренном росте продуктивности сельского хозяйства, обеспечивающем относительно безболезненный переток рабочих рук в промышленность и сферу услуг. И даже не в приумножении общего производственного потенциала и увеличении емкости рынка индустриализирующихся стран, в расчете на потребности которого этот потенциал, собственно, и создается. Еще важнее то, что включение огромного массива сельского населения в процесс развития способствовало его приобщению к современным потребностям и формам организации хозяйственной жизни, ускорив размывание барьеров на пути жизненно необходимого синтеза местных социокультурных традиций с системой ценностей рыночной демократии.

Если  результативность аграрных реформ определялась прежде всего готовностью и способностью государства к их осуществлению, то при выборе стратегии индустриализации немалую роль играла идеологическая подоплека. Речь, в частности, идет о различной трактовке места и роли рынка в процессе развития, определившей разное видение путей преодоления отсталости и укрепления национальной независимости. Ставка на всемерное повышение самообеспеченности промышленными изделиями, нередко рассматривавшаяся и как способ ускорения индустриализации, в то же время отражала страх перед неподконтрольными тенденциями мировой экономики, настороженное отношение к иностранному капиталу и частному предпринимательству вообще, непонимание или неверие в созидательные потенции рынка. Отсюда повышенное внимание к государственному сектору в промышленности, стремление жестко регламентировать участие в индустриализации частного, в первую очередь иностранного, капитала.

В основе же ориентации на международную промышленную кооперацию лежала иная система ценностей, исходящая из ключевой роли рынка в процессе развития и ставящая во главу угла частное предпринимательство. Это не исключало, а, напротив, предполагало активное участие государства в индустриализации. Но не только и не столько в качестве хозяйствующего субъекта, а прежде всего в роли производителя так называемых общественных благ, не приносящих непосредственных прибылей, но необходимых для обустройства общества и его развития (оборона, обеспечение правопорядка, гарантии частной собственности и личной безопасности граждан, совершенствование законодательной базы, формирование и поддержка рыночных институтов, содействие развитию здравоохранения, образования и экономической инфраструктуры). Словом, оно решало те задачи, которые не может или был еще не готов взять на себя частный сектор. Особое место в этом ряду занимает социально-экономическая политика, которая даже в наиболее продвинутых обществах остается важным фактором развития³.