Отречение последнего самодержца Николая II

28 февраля  царь направил на Петроград из Могилева воинские части во главе с генералом Н.И. Ивановым для наведения  порядка в столице. В ночной беседе с генералом Ивановым измученный,  борющийся за судьбу России и свою  семью,  взволнованный озлобленными  требованиям  бунтующей Думы,  царь высказал свои грустные и тяжелые соображения:  "Я  берег  не  самодержавную власть,  а Россию.  Я не убежден, что перемена формы правления даст спокойствие и счастье народу". Так объяснил государь свой упорный отказ Думе на создание независимого правительства90.   

Воинские части генерала Иванова были задержаны  революционными войсками на пути в Петроград.  Не зная о провале миссии генерала Иванова,  Николай II в ночь с 28 февраля на  1  марта тоже решает выехать из Ставки в Царское Село.   

28 февраля,  вторник.  (Дневник Николая II): "Лег спать в три с четвертью часа утра,  т.к. долго говорил с Н.И. Ивановым, которого посылаю в Петроград с войсками водворить порядок. Ушли из Могилева в пять часов утра. Погода была морозная,  солнечная. Днем проехали Смоленск, Вязьму, Ржев, Лихославль".

1 марта, среда. (Дневник Николая II): "Ночью  повернули со станции Малая  Вищера назад,  т.к. Любань и Тосно оказались занятыми.  Поехали на Валдай,  Дно и Псков,  где остановились на ночь.  Видел генерала Рузского.  Гатчина и Луга тоже оказались занятыми. Стыд и позор! Доехать до Царского Села не удалось. А мысли и чувства все время там. Как бедной Аликс  должно  быть тягостно  одной  переживать  все эти события!  Помоги нам Господь!" 

2 марта,  четверг.  (Дневник Николая II): "Утром пришел Рузский  и  прочел свой длиннейший разговор по аппарату с Родзянко.  По его словам,  положение в Петрограде таково, что теперь  министерство  из  Думы будто бессильно что-либо сделать, т.к.  с ним борется социал-демократическая партия в лице рабочего комитета.  Нужно мое отречение. Рузский передал этот разговор в Ставку, а Алексеев - всем Главнокомандующим фронтов. К двум с половиной часам пришли ответы от всех.  Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии нужно решиться на этот шаг.  Я согласился.  Из Ставки прислали проект Манифеста. Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин, с которыми я переговорил и передал им подписанный и переделанный манифест.  В час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого. Кругом измена и трусость, и обман!"[14] Следует дать пояснения к приведенным последним записям из дневника Николая II.

После того,  как царский поезд был задержан в Малых Вищерах, Государь распорядился направиться в Псков под защиту штаба Северного Фронта.  Главнокомандующий Северным  Фронтом  был генерал  Н.В. Рузский.  Генерал, переговорив  с  Петроградом и Ставкой в Могилеве,  предложил  царю  попытаться  локализовать восстание  в Петрограде путем соглашения с Думой и образования ответственного перед Думой Министерства. Но царь отложил решение вопроса на утро,  все еще надеясь на миссию генерал Иванова.  Он не знал, что войска вышли из повиновения, и спустя три дня тот был вынужден вернуться в Могилев.  

Утром 2 марта генерал Рузский  доложил  Николаю  II,  что миссия  генерала  Иванова  не  удалась. Председатель  Госдумы М.В. Родзянко через генерала Рузского заявил по телеграфу,  что сохранение  династии Романовых  возможно при условии передачи трона наследнику Алексею при регентстве младшего брата  Николая II - Михаила.

Государь поручил генералу Рузскому запросить по телеграфу мнение командующих фронтами. На вопрос о желательности отречения Николая II положительно ответили все (даже  дядя  Николая, великий князь Николай Николаевич, командующий Кавказским фронтом), за исключением командующего Черноморским флотом адмирала А.В. Колчака, который от посылки телеграммы отказался.  

Предательство руководства армии было для Николая II тяжелым ударом.  Генерал Рузский сказал императору, что надо сдаваться на милость победителя,  т.к. высшее командование, стоящее  во главе войска,  против императора,  и дальнейшая борьба будет бесполезна.

Очень яркой фигурой в данных событиях является личность Иванова Н.И. генерал-адъютанта91.

Вписать имя Н.И.Иванова в историю России было суждено очень короткому эпизоду в его карьере, когда в течение нескольких дней конца февраля — начала марта 1917 года генерал был главнокомандующим Петроградским военным округом. Таким образом, имя Н.И.Иванова навсегда оказалось связанным с отречением последнего российского императора Николая II. Неудавшийся карательный поход на Петроград, возглавляемый Н.И.Ивановым, привлек к генералу пристальное внимание мемуаристов.

По поводу похода Н.И.Иванова на Петроград в исторической литературе нет единого мнения. Г. М.Катков в своем труде «Февральская революция» 92 отмечал, что о «карательном походе» говорить нельзя, так как Н.И.Иванов не имел четких инструкций, в его распоряжении был ограниченный контингент войск и он рассчитывал на психологический эффект прибытия в столицу «твердых» частей. Остановку экспедиции Н.И.Иванова историк приписывает нерешительности царя и царицы и влиянию генералитета, желавшего решить дело мирным путем . Крупнейший советский специалист по февральской революции Г. З.Иоффе придерживался иного мнения. Он считал, что крупная войсковая группировка, имевшаяся в распоряжении Н.И.Иванова, имела своей целью нанесение удара по Петрограду и подавление революции. В отношении остановки экспедиции Г. З.Иоффе согласен со своим заграничным коллегой 93.

По поводу участия Н.И.Иванова в подавлении восстаний в Кронштадте полной ясности нет. В.Д.Поликарпов на основании послужного списка генерала указывал, что в Кронштадте Н.И.Иванов служил трижды: в 1890 году — командующим кронштадтской артиллерией, в 1897—1899 годах — временно исполняющим обязанности коменданта крепости и с ноября 1906 года — временным генерал-губернатором. Во время Первой русской революции в Кронштадте было два восстания, в октябре 1905 года и в июле 1906 года. Судя по послужному списку, в подавлении этих восстаний Н.И.Иванов принимать участия не мог. В действительности, меры, предпринятые правительством после подавления восстания в 1906 году, были гораздо «круче» репрессий 1905 года. Это и не удивительно — время уступок уже прошло. Из 357 человек, привлеченных к суду после восстания 1905 года, осуждены были 229, казнен не был никто. В 1906 году было арестовано 2500 человек. Из них 36 было казнено, 130 отправлено на каторгу и 316 приговорено к тюремному заключению и дисциплинарной ответственности.94 В литературе можно найти отрывки из приказов Н.И.Иванова в бытность им губернатором Кронштадта. 23 декабря 1906 года Н.И.Иванов в письме петербургскому градоначальнику просил, чтобы во время казней, совершаемых в Лисьем Носу, вместо солдат собирать виселицу высылались бы особые рабочие, а само место казни перенести в лес, чтобы оно не было видно часовым у пороховых погребов. В другом случае он потребовал снять ударники с орудий отряда судов, прибывающих в крепость, так как у матросов была найдена революционная литература. Газета «Казарма» опубликовала одну из речей Н.И.Иванова, где он по отечески наставлял матросов. Среди всего прочего генерал напоминал, что пуля летом пробивает восемь человек и теперь за бунт будут расстреливать целую сотню. Н.И.Иванов призывал матросов бить или даже убивать агитаторов. При этом сведений о практических действиях генерала, подтверждавших его «строгость», не обнаружено.

А.А.Мордвинов вспоминал95, что 27 февраля около двух часов дня по поручению генерала М.В.Алексеева Николаю II были переданы телеграммы генералов М.А.Беляева и С.С.Хабалова о военном восстании и с просьбами о посылке в Петроград войск с фронта. А.А.Мордвинов и В.Н.Воейков указывали, что инициатором экспедиции Н.И.Иванова был сам Николай II. Д.Н.Дубенский приписывал эту инициативу себе. По его словам, они вместе с профессором С.П.Федоровым отправились в вагон Н.И.Иванова, чтобы убедить его отправиться с верными частями в Петроград. Н.И.Иванова не разделял их оптимизма по поводу легкости подавления восстания, но решил прорваться в Царское село и взять под охрану Императрицу. Д.Н.Дубенский указывал, что в этот день за обедом Император условился с Н.И.Ивановым об экспедиции на Петроград.

Решение направить в Петроград войска с фронта Николай II принял вечером 27 февраля. В 21 час генерал М.В.Алексеев сообщал Н.В.Рузскому о том, что Государь повелел назначить генерала Н.И.Иванова командующим войсками Петроградского округа и требовал передать в его распоряжение два кавалерийских и два пехотных полка и пулеметную команду.96 С Северного фронта были выделены 67-й Тарутинский, 68-й Бородинский, 15-й Уланский Татарский, 3-й Уральский казачий полки; с Западного фронта — 34-й Севский, 36-й Орловский, 2-й Лейб-гусарский Павлоградский полки. В телеграмме начальника штаба Северного фронта Г. Н.Данилова к М.В.Алексееву, отправленной в 0 часов 15 минут 28 февраля 1917 года сообщалось, что головные полки группы Северного фронта должны прибыть в Петроград около 5 часов утра 1 марта. Части Западного фронта вышли на погрузку 28 февраля. Пехота грузилась на станции Синевка, кавалерия — в Минске и отбыла в 12 часов. В справке Ставки по поводу войск, командируемых в распоряжение Н.И.Иванова, указывалось, что кавалерия Западного фронта должна прибыть в Петроград через 60−65 часов, а пехота — через 75−80 часов. При самых благоприятных обстоятельствах «ударный кулак» под Петроградом мог быть собран не раньше 3 марта. В действительности, даже продвижение войск Северного фронта было сорвано проездом царских поездов. В итоге 2 марта в досягаемости Н.И.Иванова был только Тарутинский полк, но и к нему Георгиевскому батальону так и не удалось прорваться.

Генерал М.В.Алексеев вспоминал, что с 27 февраля все его внимание было занято судьбой экспедиции Н.И.Иванова.97 Об активности начальника штаба Ставки свидетельствуют его телеграммы. Он руководил не только отправкой назначенных войск, но и распоряжался об увеличении их контингента. 28 февраля М.В.Алексеев приказывал Н.В.Рузскому дополнительно выделить по одной пешей и конной батарее, имеющей по одному зарядному ящику на орудие, и прислать снаряды в хвосте движения войск. По требованию Н.И.Иванова коменданту Выборгской крепости предписывалось отправить в его распоряжение наиболее прочный батальон крепостной артиллерии, а коменданту Кронштадта — два батальона.98 Уже после того, как царь оставил Ставку, М.В.Алексеев послал сообщение на Юго-Западний фронт о том, что «Государь Император изволил выразить желание назначить в распоряжение Генерал-адъютанта Иванова Гвардейские полки: Преображенский, 3 и 4 Гвардейские Стрелковые, отправляя их, как только представится возможность по условиям железнодорожной перевозки». В телеграмме указывалось, что, возможно, будет необходимо отправить одну батарею и дополнительно одну из гвардейских дивизий. Отправка войск Юго-Западного фронта, куда входили наиболее надежные части, была назначена лишь на 2−3 марта. В ночь на первое марта на рапорт командующего Юго-Западным фронтом А.А.Брусилова о том, что гвардейские части готовы к отправке в Петроград, М.В.Алексеев приказал: «Отправление войск должно быть произведено по получении от Начальника Штаба Верховного Главнокомандующего особого уведомления». Приказ из Ставки об отправлении войск Юго-Западного фронта прислан так и не был.

Кроме частей, посылаемых в распоряжение Н.И.Иванова, Николай II отдал приказ двигаться на Петроград и другим отрядам. В письме Императрице, посланном вечером 27 февраля, он сообщал, что «конная гвардия получила приказание немедленно выступать из Новгорода в город». Сведений о продвижении этих частей нет.

К первому марта ситуация в Петрограде существенно изменилась. Последние защитники Адмиралтейства сложили оружие, к власти пришел Временный комитет Государственной думы, а М.В.Алексеев начал переговоры с М.В.Родзянко. Через сутки после приказа об отправке войск в Петроград М.В.Алексеев уже приостановил их движение. Также несерьезно выглядела ситуация с борьбой за железные дороги. Особую активность в Петрограде проявил член Государственной думы инженер А.А.Бубликов. Он уверял своих коллег, что в первую очередь новое правительство должно установить контроль над железными дорогами, чтобы предотвратить отправку карательных войск в столицу. По его мнению, для этого было достаточно просто занять Министерство путей сообщения. А.А.Бубликовым заранее было составлено воззвание к железнодорожникам с призывом поддержать новую власть.

О необходимости установить прочный контроль над железными дорогами думали и командующие армиями. 27 февраля М.В.Алексеев сообщал Н.В.Рузскому о том, что беспорядки могут переброситься на железные дороги и необходимо принять меры для обеспечения их бесперебойной работы. 28 февраля Н.В.Рузский оповещал командующих армиями, входящих в его фронт, о том, что им необходимо иметь наготове отряды для поездов в составе двух рот с четырьмя пулеметами для немедленного направления в угрожающие пункты в случае порчи пути, мостов и станций. Но эти меры, по-видимому, носили чисто бутафорский характер. По воспоминаниям А.И.Спиридовича, М.В.Алексеев запросил Петроград о судьбе министра путей сообщения и получил ответ, что министерство уже не может исполнять своих функций. На этот случай при Ставке находился товарищ министра путей сообщения генерал В.Н.Кисляков, к которому и должны были перейти соответствующие функции. М.В.Алексеев отдал соответствующий приказ, но генералу В.Н.Кислякову удалось убедить начальника штаба отменить свое решение. По мнению исследователя В. Кобылина, это был акт измены со стороны М.В.Алексеева, так как контроль над железными дорогами перешел к революционному правительству в лице А.А.Бубликова99.

В действительности, чей-либо контроль над железными дорогами в период февральской революции был такой же иллюзией, как боеспособность 180-тысячного гарнизона Петрограда. По мнению историка Г. М.Каткова, сообщение о восстании в Любани и Тосно, заставившее царские поезда свернуть на Псков, было сильно преувеличено. Беспорядки в Любани носили местный характер и вскоре были прекращены. Все попытки А.А.Бубликова и его помощника генерал-майора Ломоносова остановить царские поезда в районе Бологое закончились неудачей. Ни один пункт инструкций, присылаемых из Петрограда, железнодорожниками выполнен не был.[39] Усилий местного начальства и вооруженной силы, сопровождавшей царские поезда, оказалось достаточно, чтобы очистить дорогу на Псков. Но Николай II не решился пробиваться в Царское Село силой.

Принципиальным вопросом было место назначения экспедиции Н.И.Иванова. Во всех депешах, исходящих из Ставки, местом назначения указывался Петроград. Н.И.Иванов в своих показаниях Чрезвычайной следственной комиссии говорил, что планировал собрать войска, направляемые в его распоряжение, в Царском Селе, а затем действовать в зависимости от ситуации в Петрограде. Среди его бумаг были обнаружены распоряжения полкам, направлявшимся с Северного фронта, прибыть на станцию Александровскую, а войскам Западного фронта — в Царское Село. Можно предположить, что в период, когда верные правительству войска еще оказывали сопротивление, то части, подходившие с фронта, должны были входить в город и оказывать им поддержку. Когда ситуация изменилась и защитники Адмиралтейства капитулировали, стало очевидно, что нужно где-то собрать «кулак» для штурма города. В своей телеграмме коменданту Царского Села Н.И.Иванов приказал подготовить помещения для размещения 13 батальонов, 16 эскадронов и четырех батарей. В материалах Чрезвычайной следственной комиссии, опубликованных А.А.Блоком, можно найти ответ на вопрос, когда же Н.И.Иванов принял решение направлять фронтовые части в Царское Село. В 8 часов утра 28 февраля состоялся обмен телеграммами между С.С.Хабаловым и Н.И.Ивановым. С.С.Хабалов сообщал, что имеет в своем распоряжении четыре гвардейские роты, пять эскадронов и две батареи, продовольствия и связи с другими государственными учреждениями он не имеет. По его информации, город находился во власти восставших, ими были заняты все вокзалы и склады вооружения и боеприпасов, все министры уже арестованы. В этой ситуации входить в город с силами, имевшимися в распоряжении Н.И.Иванова, было нельзя100.

Н.И.Иванов вспоминал, что хотел выехать в Петроград 28 февраля только со своим поездом, но М.В.Алексеев распорядился дать ему в сопровождение отряд, так как в дороге «можно нарваться на неприятности».[55] Н.И.Иванову был придан Георгиевский батальон, охранявший ставку, пятая рота сводного полка и полурота железнодорожного полка (всего 800 человек). Г. З.Иоффе пишет, что части Н.И.Иванова отбыли из Могилева ранним утром 28 февраля вслед за царским поездом. Г. М.Катков, напротив, указывал, что Н.И.Иванов отбыл лишь во второй половине дня 28 февраля. А.А.Блок в своей книге писал101, что Георгиевский батальон был отправлен из Могилева около 11 утра, сам Н.И.Иванов выехал несколько позже (час дня) и догнал эшелон в Орше. В «справке Ставки» зафиксировано не только время отбытия эшелонов Н.И.Иванова, но и отмечен график их движения. Эшелон Георгиевского батальона и рота Собственного Его Императорского Величества полка отбыли из Могилева в 10 часов 15 минут 28 февраля, в Витебск они должны были прибыть в 17 часов и в 5 часов утра 1 марта — в Петербург. Как показали дальнейшие события, время отбытия Н.И.Иванова из Могилева принципиального значения не имело. Ни царю, ни войскам с фронта в Царское село прорваться не удалось.