Белорусская Православная Церковь в годы Великой Отечественной войны

     Всебелорусский  собор православной церкви торжественно открылся 30 августа 1942 года молебном в  Преображенском храме бывшего женского монастыря. Иерархи белорусской православной церкви планировали его открытие на 28 августа, но Генеральный Комиссариат Белоруссии в лице Леопольда Юрды затребовал Статут и письма к главам автокефальных церквей на утверждение. В связи с этим открытие собора было перенесено на 30 августа 1942 года. Более подробно вмешательство оккупационных властей и белорусской коллаборации в церковные дела будет рассмотрено ниже. К назначенному сроку прибыли делегаты только двух епархий: Минской и Новогрудской. В Витебской, Могилевской, Смоленской епархиях церковная жизнь к тому времени не была налажена, церковных приходов было организовано мало, поэтому выборы там не проводились. Гродненско-Белостокская епархия находилась за границей после присоединения ее к Восточной Пруссии, и ее архиепископ Венедикт мало интересовался остальной частью Белоруссии. Он на собор не приехал и не прислал ни одного делегата.

     Данные  о количестве делегатов различны. Так, Анатолий Мельников называет цифру 75 участников: 36 от духовенства и 39 от мирян, а Афанасий Мартос дает следующую картину: от Минской епархии 26 духовных и 42 светских делегата - всего 68 человек; от Новогрудской епархии 17 представителей духовенства и 22 мирянина - всего 39 делегатов. Всего присутствовало 107 делегатов и три иерарха: архиепископ Филофей и епископы Афанасий и Степан. А американский ученый Томас Бирд утверждает, что в работе собора принимало участие около 111 делегатов: среди них епископат и 17 делегатов из Новогрудско-Барановичского прихода, 22 из мирян этой же епархии, 26 делегатов из Минской епархии и 42 делегата из мирян той же епархии, один представитель от Смоленской епархии и члены предсоборной комиссии, которые принимали участие в совещательном голосовании. На соборе было преимущество светских делегатов. Открытие затягивалось и вследствие того, что на нем должен был присутствовать митрополит Пантелеймон. Митрополит Пантелеймон Рожновский являлся главой православной церкви в Белоруссии, и без его согласия постановления собора не могли иметь законной силы. К нему были посланы делегаты - протоиерей И. Балай и С. Менгель. Митрополит приехать отказался, но делегаты привезли его грамоту на имя архиепископа Филофея: «Вследствие моей невозможности по независящим от меня обстоятельствам прибыть на собор, на созыв которого по Вашему желанию я дал свое согласие, я поручаю Вам довести до конца и председательствовать на соборе, если он состоится, как Вы меня об этом просите. Полагаюсь на Вашу епископскую совесть и мудрость, которые, надеюсь, дадут мне возможность утвердить постановления, выработанные на собрании духовенства и мирян под Вашим председательством. Митрополит Пантелеймон, 29 августа 1942 года, м. Ляды Смолевичского района». Полномочия митрополита позволили приступить к открытию собора под председательством архиепископа Филофея. Генеральный Комиссар Белоруссии Вильгельм Кубэ позволил его созвать и назначил охрану для участников собора, чтобы они «неустанно трудились на ниве духовного исцеления белорусского народа». В свою очередь, организаторы собора попросили у В. Кубэ разрешения обучать детей в школе религии, считая, что «преподавание в школах религии есть острейшее оружие против большевизма, лучшее средство к созданию антибольшевистской психологии в народе». Участники собора 30 августа 1942 года направили телеграмму на имя А. Гитлера с выражением благодарности. «В истории Белоруссии первый православный собор в Минске передает Вам, господин рейхскомиссар, от имени православных белорусов спасибо от всего сердца за освобождение от безбожного большевизма и за данную нам возможность свободного развития нашей церковной жизни в форме Святой Православной Автокефальной Белорусской Церкви и желает Вашему непобедимому оружию скорейшей полной победы. 30 августа 1942 года, город Минск», -говорилось в телеграмме.

     На  повестку дня собора было вынесено два вопроса: объявление автокефалии православной церкви и утверждение ее Статута. На рабочем заседании собора при рассмотрении вопроса о введении автокефалии делегаты ограничились докладами об основах введения автокефалии и составлением писем к православным восточным патриархам по рассматриваемым вопросам. В этом плане примечателен доклад Ивана Кушнера «Вопросы автокефалии в Белоруссии», прочитанный им на заседании собора. В своем выступлении Иван Кушнер дал краткий анализ церковной жизни Белоруссии в военный период, прямо указывая, что именно Генеральный Комиссариат Белоруссии уже 3 октября 1941 года уведомил митрополита Пантелеймона, что разрешение на возобновление церковной жизни связано с тем, как быстро православная церковь в Белоруссии примет название Белорусская Автокефальная Православная Национальная Церковь. Иван Кушнер утверждал, что автокефальная церковь в период оккупации Белоруссии уже существует фактически, необходимо ее лишь канонически оформить. Его поддержал и архиепископ Филофей, который поставил вопрос о признании автокефалии на голосование. Предложение было принять подавляющим большинством голосов при трех воздержавшихся. На соборе был утвержден Статут «Святой Праваслаунай Беларускай Аутакефальнай Царквы». В нем содержалось сто четырнадцать параграфов. В сто тринадцатом параграфе было указано, что каноническое объявление автокефалии последует после признания ее всеми автокефальными православными церквями.

     Анатолий  Мельников утверждает, что собор  вообще не имел канонических прав, так как его инициатором выступила временная гражданская власть, он преследовал чисто политические цели, а православная церковь в Белоруссии никогда не была самостоятельной, всегда оставалась лишь епархией Русской Православной Церкви и не имела канонического права вообще созывать собор. По мнению автора монографии, собор не имеет правовой силы еще и по той причине, что на нем не были представлены все епархии, и тезис, что автокефалия - это выбор всего православного населения Белоруссии оккупационного периода, не является документально подтвержденным.

     3.2 Совет по делам Русской Православной  Церковью при Совете СНК.

  Провозглашение автокефалий в Белоруссии и Украине, патриотическая деятельность Русской Православной Церкви на неоккупированной части Советского Союза заставили Сталина пересмотреть на время государственную политику в церковном вопросе. 14 сентября 1943 года был создан Совет по делам Русской Православной Церкви при Совете Народных Комиссаров СССР. В Совете был институт уполномоченных, который занимался учетом церквей, регистрацией священнослужителей, рассмотрением жалоб и т.д. 4 сентября 1943 г. состоялась известная первая и последняя встреча в Кремле Иосифа Виссарионовича Сталина с тремя иерархами церкви: Патриаршим Местоблюстителем Сергием (Старогородским), митрополитом Ленинградским Алексием (Симанским) и митрополитом Киевским и Галицким Николаем (Ярушевичем), который в 1940 году был направлен митрополитом Сергием в город Луцк в сане экзарха Западной Украины и Западной Белоруссии. На встрече в Кремле речь шла о намерении созвать собор епископов Русской Православной Церкви для избрания Патриарха Московского и Всея Руси, нормализации отношений между церковью и государством, объединении всех сил, движений и организаций, выступающих против фашизма. Все решения по нормализации отношений между церковью и государством после кремлевской встречи имели своей целью «обеспечить морально-политическое единство всего советского народа в тяжелые годы войны», а также «не допустить использования церкви как организации в качестве пятой колонны в нашем тылу, на что делали ставку враги Советского Союза, а наоборот, включить церковь в нашу общую борьбу всего советского народа с немецкими захватчиками», - замечал Г.Г. Карпов, который стал первым руководителем Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Народных Комиссаров СССР.

     Спустя  четыре дня после приема, 8 сентября 1943 года, в Москве состоялся собор  епископов, который избрал Патриархом митрополита Сергия. Собор был  немногочисленным - не более 20 иерархов. Очевидно, митрополит Сергий все-таки понимал, что с точки зрения православия не так легко было решить, кто же главный враг религии и православной церкви: Гитлер или Сталин. Это звучит в докладе Местоблюстителя Сергия 8 сентября 1943 года на соборе, выбравшем его Патриархом. Вот что он сказал: «О том, какую позицию должна занять наша Церковь во время войны, нам не приходилось задумываться, потому что, прежде чем мы успели определить как-нибудь свое положение, оно уже определилось: фашисты напали на нашу страну, ее опустошили, уводили в плен наших соотечественников, всячески их там мучили. Так что уже простое приличие не позволило бы нам занять какую-нибудь другую позицию, кроме той, какую мы заняли, то есть, безусловно, отрицательную ко всему, что носит на себе печать фашизма, печать враждебности к нашей стране». Но малое количество делегатов дало повод зарубежной Русской Православной Церкви и ряду кругов, в том числе и приверженцам автокефалии в Белоруссии, говорить о том, что, так как не было епископов из-за рубежа и наблюдалось явное давление со стороны светской власти, в первую очередь И.В.Сталина, выборы Патриарха были незаконны. Но И.В.Сталину необходима была поддержка из-за рубежа перед Тегеранской конференцией. Он рассчитывал на открытие второго фронта, и ему нужно было в глазах мировой общественности нормализовать отношения с православной церковью. В мае 1944 года умирает Патриарх Сергий. И хотя у И.В.Сталина была кандидатура митрополита Алексия, но на этот раз светские власти решили не торопиться и сделать выборы нового Патриарха крупным международным событием.

     3.3 Собор епископов в Москве

     В ноябре 1944 года в Москве состоялся собор епископов, на котором выработали проект по выборам Патриарха и подготовке поместного собора и направили благодарность И.В.Сталину. Поместный собор начал работу 31 января 1944 года и закончил 2 февраля 1945 года. На него были приглашены все зарубежные иерархи Русской Православной Церкви, в том числе митрополит Вениамин из США, который был бывшим управляющим военным и морским духовенством армии Врангеля и являлся постоянной мишенью для критики и брани со стороны атеистического Советского Союза. На собор приехало 200 делегатов. Это было едва ли не единственное исключение за все годы войны, кроме военных совещаний, когда не проводились даже партийные съезды и собрания общественных организаций. 4 февраля 1945 года при стечении пяти тысяч верующих в Богоявленском соборе состоялось посвящение в сан Патриарха Алексия. Всем главам зарубежных церквей, прибывшим на Поместный собор, были вручены дорогие подарки. Заручиться поддержкой Русской Православной Церкви как самой крупной поспешили многие иерархи зарубежной церкви.

Глава 4. Отношение Русской Православной Церкви к прямой попытке автокефалии в оккупированной Белоруссии

     Как отнеслось руководство Русской Православной Церкви к прямой попытке автокефалии в оккупированной Белоруссии? Постановление собора преосвященных архиереев Русской Православной Церкви гласило: «Всякий виноватый в измене общецерковному делу и перешедший на сторону фашизма, как противник Креста Господня, да числится отлученным, а епископ или клирик - лишенным сана». Патриарх Сергий потребовал от всех священников безоговорочного признания его власти. И перед православным клиром Белоруссии встал вопрос: либо признать власть Московского Патриарха, либо порвать все отношения с Москвой. Архиепископ Филофей и часть православного клира приняли последнее решение, считая, что в Белоруссии должна быть самостоятельная церковная жизнь, ни в коей мере не подчинявшаяся Москве, церковная служба и проповеди должны вестись на белорусском языке, воспитание детей должно быть только в белорусском духе. Все это усугубило раскол среди православного духовенства Белоруссии, который начался в 1941 году в связи с деятельностью нескольких епископов по созданию автокефальной православной церкви, а окончательно укрепился после собора 1942 года.

     После предания анафеме московским синодом  белорусской церкви архиепископ  Филофей вместе с епископами Афанасием, Павлом и Степаном составили протест  против Русской Православной Церкви, указав в нем, что Московский синод провозгласил анафему белорусской церкви под нажимом Советского правительства и что белорусская церковь будет существовать независимо от Москвы с помощью немецких властей. Этот протест был передан архиепископом Филофеем по радио и напечатан во всех газетах Белоруссии. Значительная часть белорусского православного духовенства не хотела уходить из подчинения Московского Патриарха в угоду политическим амбициям отдельных представителей клира. Все духовенство разделилось на приверженцев автокефалии (численность которых не превышала одной третьей части от всего духовенства), ее противников и нейтралов. Это ни в коей мере не способствовало укреплению церковной жизни в оккупированной Белоруссии.

     Православный  клир в период оккупации пользовался лояльностью оккупационных властей и белорусских коллаборантов, что и позволило оживить церковную жизнь в 1941-1944 годах. Кроме того, в Западной Белоруссии церковная жизнь к началу войны не была ликвидирована. Все это давало определенные преимущества православной церкви в Белоруссии перед Русской Православной Церковью и Московской Патриархией. И.В.Сталину потребовалось два года войны, чтобы убедиться в патриотической позиции православного клира и изменить политику советского государства по отношению к церкви. Белорусскому епископату удалось к 1943 году восстановить церковное управление и открыть значительное количество храмов. Не вызывает сомнений и то, что оба собора - и в Минске, и в Москве - проводились под строгим контролем светских властей. Но белорусский клир не смог добиться международного признания автокефалии православной церкви в Белоруссии. Московский же Патриархат, пользуясь поддержкой И.В.Сталина, в условиях войны смог созвать представительный международный Поместный собор. Участники собора не только фактически, но и канонически признали избрание Московским Патриархом Алексия. И именно международное признание Московского Патриархата, по мнению автора монографии, привело к углублению раскола среди православного клира Белоруссии. Уже в 1943 году было очевидно, что вероятность победы СССР в войне велика. Поэтому часть служителей культа оказалась дальновидной, отказавшись сотрудничать с приверженцами автокефалии.

     С приближением Советских войск все  иерархи-автокефалисты и многие из ее приверженцев среди рядового духовенства выехали за пределы Белоруссии, а оставшееся духовенство попало под юрисдикцию Московской Патриархии и Совета уполномоченных по делам Русской Православной Церкви при Совете Народных Комиссаров СССР.

Попытка реализовать религиозно-национальную идею в рамках создания национальной православной церкви в условиях немецкой оккупации не увенчалась успехом прежде всего из-за неприятия основной частью рядового духовенства самой идеи создания автокефальной церкви без согласия Русской Православной Церкви и под нажимом оккупационных нацистских властей и белорусских коллаборантов. Высшие церковные деятели - приверженцы автокефалии не смогли убедить оставшееся духовенство, что создание национальной церкви может обеспечить нормальное функционирование церкви как социального института. Идея создания самостоятельной национальной православной церкви не только существовала, но и активно разрабатывалась как со стороны Генерального Комиссариата Белоруссии, так и приверженцами автокефалии среди высшего духовенства. Если принимать во внимание, что Московская Патриархия пошла на сотрудничество с Советской властью и официально заявила, что православная церковь в СССР не подвергалась гонениям после революции 1917 года, то понятно стремление отдельных представителей православного клира Белоруссии порвать все отношения с Москвой. Но в условиях оккупации идея создания национальной церкви не стала объединяющей силой. Сотрудничество с оккупационным режимом и белорусскими коллаборантами ради реализации благородной цели не нашло поддержки как со стороны рядового духовенства, так и среди прихожан.

     Письма  к Патриархам не были подписаны и  в 1943 году. Тогда 16 апреля 1944 года был  срочно привезен в город Минск  и поселен в своих митрополичьих  покоях митрополит Пантелеймон Рожновский. Под его руководством состоялось заседание синода, однако письма к Патриархам не были подписаны. Было послано письмо от имени православного белорусского епископата в Генеральный Комиссариат Белоруссии с просьбой наделить 33 гектарами земли каждую приходскую церковь в связи с ликвидацией колхозов.

     4.1 Собор 1944 г в оккупированном  Минске под председательством  митрополита Пантелеймона

     В середине мая 1944 года по инициативе оккупационных властей был созван новый собор епископов, заседания которого проходили под председательством митрополита Пантелеймона. На этот собор приехал и епископ Венедикт Бобковский. Оккупационные власти и представитель президента БЦР - гость собора митрополит Александр - требовали осуждения избрания в городе Москве Патриарха Сергия. Для этого немецкие власти даже прислали уже составленную декларацию. Однако епископы резко выступили против вмешательства гражданской власти в церковные дела. На этом соборе архиепископ Венедикт Бобковский был награжден высшей церковной наградой - бриллиантовым крестом. Собор закончился в спешке, так как приближались части Красной Армии.