Журналистская деятельность Н.Г. Чернышевского и Н.А. Добролюбова

 Общественное  возбуждение второй половины  пятидесятых годов захватило  целиком страстную, жаждущую большого  дела натуру Добролюбова. Слухи о крестьянских волнениях, разговоры о предстоящей отмене крепостного права создали напряженную атмосферу ожидания серьезных перемен в русской жизни. Записи в дневнике Добролюбова, относящиеся к зиме 1857 г., показывают, с каким обостренным вниманием он следил за развитием "крестьянского вопроса".   

 Известность  его к этому времени была  уже настолько велика, что к  нему, студенту, обращались с заказами  столичные издатели. "Во вторник  пришел ко мне А. И. Глазунов, и мы с ним условились, что я напишу книжку к 15 марта. В задаток получил я 25 рублей".¹⁸ Книжка, о которой говорится в дневнике Добролюбова от 6 февраля 1857 г.,-популярная биография Кольцова, предназначенная для юношеского чтения.  Добролюбов во многом опирался на известную статью Белинского о Кольцове. Но, развивая взгляды своего великого предшественника, его суждения о народном поэте, он с еще большей остротой поставил "социальные вопросы"; в соответствии с духом времени он особо тщательно рассмотрел народные основы и реализм поэзии Кольцова.   

 С  осени 1857 г. Добролюбов начал  работать в редакции "Современника". Чернышевский быстро оценил его  талант и образ мыслей; не колеблясь,  он поручил ему вести важнейший отдел журнала - литературную критику и библиографию.  

 С  приходом Добролюбова соотношение сил в "Современнике" резко изменилось. Чернышевский и Некрасов получили в его лице мощное подкрепление, что не замедлило сказаться на общем облике журнала. Его революционно-демократическое направление вырисовывалось все более резко. Борьба с либерально-дворянской группой, еще занимавшей значительное место в журнале, заметно обострялась. "Журнальный триумвират", стоявший теперь во главе "Современника", сумел придать ему характер боевого органа передовой мысли, отражающего нарастание освободительного движения в стране.   

 Оценивая  работу Добролюбова в "Современнике", Некрасов в своей речи на  похоронах критика 19 ноября 1861 г.  сказал: "С самой первой статьи  его, проникнутой, как и все  остальные, глубоким знанием и  пониманием русской жизни <...>, все, кто принадлежит к читающей и мыслящей части русской публики, увидели в Добролюбове мощного двигателя нашего умственного развития. Сочувствие к литературе, понимание искусства и жизни и самая неподкупная оценка литературных произведений, энергия в преследовании своих стремлений соединялись в личности Добролюбова. "Меньше слов и больше дела" - было постоянным девизом его...". В этой же речи утверждая также, что "в Добролюбове во многом повторился Белинский", Некрасов имел в виду принципиальность в оценке литературных явлений, преданность революционным убеждениям, громадное влияние обоих критиков на русское общество.   

 В  истории внутренней борьбы, расколовшей  на два лагеря редакцию "Современника", Добролюбову пришлось сыграть  особенно видную роль. Он был самой ненавистной фигурой для литераторов-либералов Боткина, Дружинина, Анненкова. Его презрение к либеральному фразерству не имело пределов. "Мне казалось полезным для литературы,-вспоминает Чернышевский, - чтобы писатели, способные более или менее сочувствовать хоть чему-нибудь честному, старались не иметь личных раздоров между собой. Добролюбов был и в этом иного мнения. Ему казалось, что плохие союзники - не союзники". Таким же прямым и нелицеприятным оставался он и в своих литературных выступлениях.   

 С  первых шагов своей литературной  деятельности Добролюбов живо  интересовался прошлым русской  литературы, связывая с ним ее  настоящее, рассматривая литературные  явления в их преемственности.  В своих суждениях о крупнейших  явлениях русской литературы Добролюбов опирался на наследие Белинского, продолжая начатую им работу в иной общественной атмосфере. Политическая обстановка в России к концу пятидесятых - началу шестидесятых годов серьезно отличалась от условий предыдущего десятилетия. Соотношение классовых сил резко изменилось. Развитие страны привело к укреплению лагеря революционной демократии; его политическая программа определялась как программа крестьянской революции. С другой стороны, группа либерального дворянства заняла позиции, открыто враждебные революции. В новых условиях вставали по-новому и вопросы литературы, в частности вопросы ее исторической оценки. Добролюбов, разумеется, не мог просто повторить суждения Белинского.   

 Наиболее  последовательно Добролюбов изложил  свои взгляды на русский литературный процесс в статье "О степени участия народности в развитии русской литературы", написанной в начале 1858 г. Он подробно рассмотрел здесь этот процесс - от начала зарождения письменности до Гоголя, - стремясь показать, насколько отвечали тенденции литературного развития интересам общества и стремлениям народа.   

 Мысли  Добролюбова о прошлом русской  литературы, несмотря на некоторые  крайности и преувеличения, отличаются  целеустремленностью, прямотой в  проведении революционно-демократической точки зрения. Все литературные направления и школы расцениваются критиком в смысле их соответствия принципам народности и реализма. В какой мере то или иное литературное явление отражает реальную действительность, как соотносится оно с интересами народа, насколько правдиво выражает дух народа и отвечает его нуждам, - вот что является решающим для Добролюбова. С этих позиций он выносит резкое осуждение дворянской литературе допушкинского периода, приветствует поэзию "действительной жизни", открытую Пушкиным, активно поддерживает "гоголевское" направление и народность Кольцова.   

 В  представлениях Добролюбова, реализм и народность - понятия, теснейшим образом связанные, невозможные одно без другого. Критик настойчиво стремится выделить реалистическую, народную тенденцию в развитии отечественной словесности. В постоянном укреплении этой тенденции, в неуклонном "сближении литературы с жизнью" видит он залог будущего расцвета подлинно народной литературы.   

 От  художников своего времени Добролюбов  требовал умения откликаться на насущные вопросы жизни, поднимать наиболее острые проблемы современности. "Теперь жизнь со всех сторон предъявляет свои права, - писал он, - реализм вторгается всюду... Жизненный реализм должен водвориться и в поэзии, и ежели у нас скоро будет замечательный поэт, то, конечно, уж на этом поприще, а не на эстетических тонкостях". ¹⁹   

 Добролюбов  неустанно разоблачал лжепатриотические  и псевдогражданские стремления  некоторых литераторов, становившихся  в позу обличителей общественных  пороков. В те годы либеральное обличительство широко распространилось, стало своего рода модой. Появилось множество романов, пьес и повестей, осуждавших злоупотребления мелких чиновников и городовых. Начался период так называемой "гласности", которую всячески превозносили в газетах; однако она и в малой мере не могла удовлетворить людей, стремившихся к революционным преобразованиям. И Добролюбов жестоко высмеивал литераторов, пытавшихся "осветить грозным факелом сатиры темные деяния волостных писарей, будочников, становых, магистратских секретарей и даже иногда отставных столоначальников".   

 Критик  ратовал за большую литературу больших идей, за героя - носителя лучших стремлений новой жизни, за тип писателя-гражданина, выражающего самые благородные черты своего народа и своей эпохи. И понятно, почему такое раздражение вызывали у него сатирические потуги бесчисленных Половцевых, Львовых и Дьяконовых, которым он вынужден был посвящать специальные статьи. В их произведениях положительные герои не брали взяток и потому казались авторам "идеалом всех человеческих совершенств".   

 Добролюбов  часто и охотно прибегал к  сатирическим приемам, к иронии  и насмешке.   Чувство юмора и талант сатирика нетрудно обнаружить почти в любой критической статье Добролюбова. У него есть рецензии, похожие на фельетоны, написанные по всем правилам этого жанра (такова, например, блестящая рецензия на книгу "Применение железных дорог к защите материка", такова известная статья "Стихотворения М. Розенгейма" и др.). Но с особенной силой Добролюбов-сатирик развернулся в своих стихотворных памфлетах, фельетонах и пародиях на страницах "Свистка". Здесь благодаря его изобретательности пародиста появились три новых "героя", три литературные маски: Конрад Лилиеншвагер, Яков Хам и Аполлон Капелькин.    

 Цензура  жестоко преследовала сатирический  отдел "Современника", пытаясь  ограничить его влияние. Но "Свисток"  делал свое дело и, несмотря  на все препятствия, умел завоевать  громадный авторитет в обществе. По мнению людей того времени,  его "свист" можно было заглушить только звоном "Колокола" из Лондона.   

 Добролюбов  жил в атмосфере напряженного  ожидания близкой революции, и  это нашло отражение в его  критических статьях, где литературный  анализ подчас неотделим от  политического памфлета и революционные  призывы легко угадываются. Критик "Современника" общался с людьми, которые писали и распространяли смелые прокламации, обращенные к народу, и не исключена возможность, что он сам принимал участие в составлении некоторых документов этого рода, что они возникали с его ведома. Вспомним, что его ближайший единомышленник Чернышевский был прямым вдохновителем тех кружков, в которых родились прокламации "Великорус", "К солдатам", "К молодому поколению", "Молодая Россия", и сам, по-видимому, явился автором прокламации "Барским крестьянам от их доброжелателей поклон".   

 Одно  из центральных мест в критике  Добролюбова занимает вопрос  о положительном герое. Добролюбов  был убежден, что на смену  Рудиным, Лаврецким и другим  персонажам, сходящим со сцены,  должны прийти новые герои, стремительно выдвигаемые самой жизнью. Добролюбов с нетерпением ждал появления таких книг, в которых был бы показан деятель нового времени -- патриот, борец, народный заступник. Критик деятельно участвовал в создании новой, демократической литературы, которая прежде всего должна была разработать и правдиво изобразить характер нового героя русской жизни - разночинца и демократа. Добролюбову было ясно, что этот новый герой появится из недр самого народа, а не из дворянской среды.   

 Энергично  содействуя развитию прогрессивной литературы, Добролюбов внимательно присматривался ко всякой честной книге, к каждому произведению, в котором находили хотя бы некоторое отражение основные общественные процессы того времени. Вот почему Добролюбов с такой радостью встретил появление "Грозы" Островского, увидев в героине новой пьесы "луч света", говорящий о родниках живых сил в народе, о его живой душе. Образ Катерины, женщины, которая не смогла примириться с самодурством, был в глазах Добролюбова освещен отблеском той грозы, которая уже собиралась над "темным царством".   

 Статья "Луч света в темном царстве", посвященная "Грозе", появилась  через год после первой статьи  Добролюбова об Островском. Одна  из причин, побудивших критика  снова вернуться к творчеству  драматурга, заключалась в том, что "Темное царство" вызвало ожесточенную полемику. Добролюбов счел нужным ответить некоторым критикам, удостоившим его, как он выразился, "прямой или косвенной бранью". Небесполезным считал он и разъяснение некоторых вопросов эстетической теории, изложенной в "Темном царстве" (враги "Современника" не преминули напасть на нее). Но главным поводом для выступления критика был, разумеется, сам факт появления новой пьесы крупнейшего русского драматурга.     

 В  своем критическом анализе Добролюбов придавал широкий общественно-политический смысл таким произведениям, как "Обломов", "Гроза", роман Тургенева "Накануне". Однако, усиливая резонанс образов, созданных писателями, критик не выискивал в их произведениях того, чего в них вовсе не было. Он всегда был в состоянии "подтвердить свою мысль указанием на самое сочинение". По этой причине сила его критического искусства была неотразимой. "Расширение" достигалось путем глубокого проникновения в образ, в замысел драматурга.   

 Добролюбов  с большим вниманием следил за развитием демократических сил в отечественной литературе. Он протягивал руку каждому честному, хотя бы и очень скромному автору, который говорил о нуждах народа, о росте его самосознания, о сдвигах в русской жизни. Критик помогал таким авторам подняться на более высокую ступень политического развития, предостерегал от ошибок и чуждых влияний, указывал слабые стороны их творчества.   

 Рассказы  Марко Вовчка привлекли внимание  Добролюбова своей демократической  тематикой, бесхитростными и правдивыми зарисовками горестной жизни крепостных крестьян.   

 Добролюбов  понимал, что люди, питающие "тайную  симпатию к крепостным отношениям", назовут рассказ Марко Вовчка  фальшивым: они не допускают  мысли о том, что в простой  мужицкой натуре может столь развиться сознание прав своей личности. Но критику "Современника" рассказ дал повод, чтобы высказать глубокие мысли о положении крепостного крестьянства, о деспотизме и рабстве, о подавлении естественных стремлений человека, о том, как пробуждается и крепнет среди "простолюдинов" чувство протеста, сознание своего человеческого достоинства.