Н.А. Рожков начал сотрудничество с газетой  на расстоянии, присылая статьи из с. Малышевка  в Иркутск. Постепенно участие Николая Александровича в сибирской прессе становятся постоянным. Позиции социал-демократии в газете укрепились, соответственно изменился и расширился состав редакции «Восточной зари». Так, в июне-июле 1910 г. в рекламных объявлениях газеты упоминалось уже 13 авторов, а уже осенью – 21 фамилия⁷. Согласие на сотрудничество в иркутской газете были получены у известных литераторов благодаря стараниям Н.А. Рожкова и Н.Ф. Насимовича – Чужака, имевшим связи в литературных и партийных кругах Центральной России. Стоит отметить, что иногда участие мастистого литератора ограничивалось разовой публикацией какого-нибудь «проходного» его произведения, поэтому нельзя утверждать, что к постоянной работе в газете были привлечены широкие литературные силы. Однако известные фамилии служили изданию хорошей рекламой, что понимали известные авторы, старающиеся таким образом поддержать провинциальную прессу.

   В декабре  в газете был создан так называемый «редакционный комитет» в лице П.Ф. Кожевникова, В.Н. Соколова и Н.Ф. Насимовича – Чужака. Все три члена вновь созданного «комитета» проживали вне Иркутска, а В.Т. Талалаев (в то время редактор «Восточной зари») являлся их доверенным лицом.

   Описанные преобразования происходили в газете, с одной стороны, из-за стремления социал-демократов в лице Н.А. Рожкова, Н.Ф. Насимовича – Чужака обрести для себя полновесную трибуну и внести оживление в общественную и литературную жизнь Иркутска. С другой стороны, интересы издателя требовали обновления и повышения статуса газеты, чему очень способствовало размещение в ней проблемных статей Н.А. Рожкова и других публицистов, а также упоминание в рекламных объявлениях авторов со всероссийской известностью. Все это помогло и обеспечить изданию подписку на 1911 год. К началу 1911 г. преобразованная и переименованная в «Голос Сибири» газета обрела устойчивые политические очертания и выраженное демократическое направление.

   Весной 1911 г. Н.А. Рожков, как и В.Н. Соколов, перестали устраивать издателя. Причиной тому была, с одной стороны ориентация их статей, с другой – то, что «редакционный комитет», находясь за пределами Иркутска, не всегда мог контролировать ситуацию с текстами и практически совсем не контролировал технические стороны, зависящие от издателя. Все это вело к различного рода накладкам, недоразумениям в публикациях. В результате Н.А. Рожков, В.Н. Соколов и Н.Ф. Насимович – Чужак покидают редакцию газеты, после чего авторы уведомили о своем уходе привлеченных ими в редакцию сотрудников из других регионов страны, которые вскоре также покинули «Голос Сибири».

   К этому  периоду жизни Н.А. Рожкова относится  весьма важный момент в истории журналистской  деятельности Николая Александровича. В конце февраля на страницах  «Голоса Сибири» появилась одна из важных (для понимания политических взглядов) его статей «Ликвидаторская истерия», название которой, на первый взгляд, говорило о неприятии ее автором соответствующего направления в РСДРП⁸.

   Однако  еще в феврале в редакцию легальной  большевистской газеты «Звезда» Н.А. Рожковым была отправлена статья «Необходимый почин», в которой он выступал за легализацию политической борьбы, что, собственно, и являлось идеологической базой ликвидаторства⁹. Возникает вопрос: как мог Н.А. Рожков в одно и то же время выступить с критикой ликвидаторства в местной печати и пытаться провести ликвидаторские идеи в печати центральной? Судя по датам, Рожковым вообще вначале был написан «Необходимый почин», а уж затем «Ликвидаторская истерия».

   Внимательное  прочтение статьи из «Голоса Сибири»  свидетельствует о том, что никаких  выпадов против ликвидаторства как идейного направления в партии, никакой критики «раскольнической политики» его представителей она не содержала¹⁰. В общих чертах, автор писал о деятелях, которые, считая себя ликвидаторами, фактически занимали кадетско-октябристскую позицию (критика газеты «Сибирская мысль»).

     Дальнейшие  взаимоотношения Рожкова с «Сибирской мыслью» складывались неожиданно: со сменой редактора издание вернулось  к выходу под прежним названием  «Сибирская мысль» (некоторое время  имела название «Наша мысль»), при обновленном составе сотрудников и редакции, в которую вошел и Рожков. На этот раз его сотрудничество осложнялось еще большей удаленностью от губернской столицы: в мае 1911 г. Николай Александрович был выслан в г. Киренск.

     На  страницах этой газеты, в июне-июле 1911г., им было опубликовано 13 статей, которые (в отличие от работ в предыдущих изданиях) уделяли большое внимание местной тематике и были посвящены, в основном, хозяйственным проблемам Сибири. Из общего ряда выделялась статья «К экономическому положению политических ссыльных»¹¹. О тяжелом положении ссыльных писали тогда многие, как правило, ограничиваясь лишь констатацией этого печального факта. Рожков же, в общих чертах, исследовал его с экономической точки зрения, при том, что сам проживал в тот момент на одной из самых экономически неблагоприятных (по его же классификации) для ссыльных территории губернии. Сотрудничество с «Сибирской мыслью» завершилось уходом «триумвирата» в лице Рожкова, Н.Ф. Насимовича-Чужака и В.Н.Соколова, вызванным противоречиями по поводу общего направления газеты, которая, несмотря на перестановки в редакционном коллективе, вновь стала возвращаться на «правые» позиции. По причине высылки на окраину губернии, ни Николай Александрович, ни его коллеги оказать существенного влияния на ход этих событий не могли.

     Малоизученной представляется история создания еженедельных газет «Сибирские огни» и «Сибирская речь», выходивших весной-осенью 1911 г. Н.А.Рожков сотрудничал в первой из них сразу же после ухода  из «Голоса Сибири», по-видимому, как и прежде, пересылая статьи из с. Малышевка через Н.Ф. Насимовича-Чужака. В отличие от «Восточной зари» и «Голоса Сибири», радикальная социал-демократическая направленность этих газет была выражена сильнее, они имели иной журналистский костяк и, вероятно, задумывалась именно в качестве партийного органа. Соответственно, иным был и характер публикаций Н.А.Рожкова, размещенных на их страницах. Как и в предыдущем издании, редакциями «Сибирских огней» и «Сибирской речи» привлекались литературные силы центральной России. Однако обе газеты просуществовали относительно недолгое время и, их появление не стало крупным общественным событием в жизни губернии. Первая из них, «Сибирские огни», после закрытия вышла под названием «Сибирская речь», продолжая ее ориентацию. В октябре 1911г. за систематическую публикацию материалов, возбуждающих неприязнь к правительству и его органам, это издание также было закрыто, а его редактор, Н.А.Шеркунов, оштрафован и арестован на 3 месяца за неуплату штрафа. Вслед за этим закрытием редакционный коллектив Сибирской речи приступил к изданию газеты «Иркутское слово».

     Частая  смена названий изданий, выпускаемых, по существу, одним и тем же редакционным коллективом, была весьма характерной  для того времени и происходила  по причине административных преследований. «Классический» пример этого – большевистская «Правда», сменившая в 1912-24 гг., в общей сложности, девять названий¹².

     В 1911 г. Н.А.Рожков установил контакты и с газетами социал-демократического направления, издававшимися в других городах: Томским «Сибирским словом» и Ново-Николаевской «Обской жизнью». В первом издании он сотрудничал, скорее всего, с целью заработка: его публикации не ставили принципиальных вопросов и не служили для полемики. Под рубрикой «Литературные штрихи» в «Сибирском слове» время от времени появлялись статьи, подписанные его полной фамилией, которые были посвящены творчеству самых различных литераторов – от А.М.Горького до П.Шелли. Работы его не носили литературоведческого характера, а, напротив, написанные историком, заостряли внимание на социальном факторе, звучавшем в этих произведениях. Собственно, Н.А.Рожковым и выбирались те объекты художественной литературы, в которых находили отражение какие-либо общественно-значимые процессы. Впоследствии подобного рода литературные заметки публиковались им и в Ново-Николаевской газете «Голос Сибири».

     Публикации  Николая Александровича в «Обской  жизни» носили другой характер. Создавались  они, по всей вероятности, во время его  недолгого пребывания в г. Киренске летом 1911 г. Это ряд работ, рассматривавших перспективы отечественного сельского хозяйства в русле развития культурного капитализма. 
 

ГЛАВА II. Практическое воплощение политических идей Н.А. Рожкова в редакторской работе 1911-1913 гг.

Параграф 1. Н.А. Рожков - редактор «Иркутского слова».

     Весьма  распространенным явлением в рассматриваемый  период было совмещение редакторских и издательских полномочий в руках  одного лица. При этом сложно оценивать  направление издания, не имея объективных сведений о его личных качествах и пристрастиях. Без дополнительных источников информации трудно определить и его фактическую роль: иногда редактор-издатель был только номинальным, направление же газеты определяли другие лица, имевшие реальные редакторские полномочия. К тому же в данный период проще было купить уже существующее издание (возможно, убыточное и безынтересное) и вдохнуть в него новую жизнь, чем открыть новое. Так, вероятно, случилось и с еженедельной газетой «Иркутское слово».

     Открывшееся в конце 1911 г. группой демократической молодежи и рассылавшееся прежним подписчикам «Сибирской речи» издание, вероятно, повторило бы судьбу своих предшественников, если бы бразды редакторского правления не перешли к Н.А. Рожкову и Н.Ф. Насимовичу. Этому способствовал и переезд Николая Александровича в Иркутск: отныне он становился не рядовым сотрудником, присылающим свои материалы, а ведущим журналистом, политическим обозревателем и фактическим редактором «Иркутского слова», а впоследствии и других сибирских газет. Заявляли о себе эти газеты либо как «прогрессивная, внепартийная» («Иркутское слово»), либо как «общественно-политическая и литературная» («Молодая Сибирь, «Новая Сибирь»), при том, что, по словам самого Рожкова, «в провинции «прогрессивная беспартийность» сплошь и рядом прикрывает собою то, что на эзоповском языке провинциальной печати называется «последовательной демократии»».

     Различные источники, а главное, сами комплексы  газет, показывают, насколько значительной была роль Рожкова в «Иркутском слове» (1912), а также «Молодой Сибири» (1912) и «Новой Сибири» (1912-1913). Действительно, ядро редакции первой газеты составляли ссыльные Рожков, Н.Ф. Насимович-Чужак и рабочий Н.Ершов. В начале декабря 1911 г. Рожков писал М.С. Ольминскому: «Мы здесь вплотную взялись пока за еженедельную (понедельничную) газету. Но может быть на днях будем иметь в руках и ежедневную. В крайности думаем еженедельную потом преобразовать в ежедневную». Большая личная заинтересованность Рожкова в организации собственного социал-демократического издания вполне объяснима его жаждой деятельности. В период ссылки журналистская работа становилась практически единственной возможностью участия в общественно-политической жизни страны. Как и в предыдущих газетах, Рожков пытался задействовать свои прежние связи для привлечения в сибирские газеты известных литературных деятелей. Так, в конце того же года, редакцией «Иркутского слова» была получена рукопись А.М. Горького, присланная специально для иркутского издания.

     В ответном письме к писателю Николай Александрович сожалел, что выпуск ежедневной газеты в Иркутске не удался: «Все почти было уже слажено, но местные кадеты помешали, формально запретив либеральной публике давать нам деньги»¹³. В результате он с товарищами остался в «Иркутском слове», однако взяв редакторские полномочия в свои руки. Эти и другие источники говорят о том, что Н.А.Рожков и Н.Ф. Чужак первоначально пытались наладить выпуск собственной ежедневной газеты, которая должна была называться «Сибирская звезда» или «Восточная звезда». Когда этот проект не удался, они бросили все силы на «Иркутское слово».

     Личная  известность и связи Рожкова  поспособствовали привлечению в  газеты мастистых автором центральной  России и эмиграции: М.С. Ольминского, А.М. Горького, И.И. Скварцова-Степанова, М.Н. Покровского. Действительно, имена этих литераторов не только повышали статус самой газеты, но и давали возможность провинциальному читателю ощутить свое участие в событиях общероссийской или заграничной жизни.

     Всего в «Иркутском слове» 1911-12 гг. перу Николая Александровича принадлежало 32 подписные статьи (8 из них – передовые) в 30-ти вышедших номерах. Авторство Рожкова можно предполагать в отношении еще 13 передовиц и двух публикаций с обзорами печати. Эту гипотезу можно подтвердить, учитывая как частные особенности текстов Николая Александровича (термины, устойчивые словосочетания, употребляемые им), так и общие методы их построения – композицию статей, логику изложения материала, исторические аналогии и т.п. Помимо языковых и структурных особенностей текстов, несомненным подтверждением является и прозрачная политическая позиция автора всех упоминаемых неподписанных статей. Эти характеристики статей Рожкова позволяют строить гипотезы и в отношении других подобных публикаций в газетах «Молодая Сибирь», «Новая Сибирь», «Восточная Сибирь», Ново-Николаевском «Голосе Сибири».

     Особенности еженедельного издания не позволяли  его сотрудникам своевременно откликаться  на события текущего дня, потому «Иркутское слово», созданное на волне начинающейся предвыборной агитации в IV Государственную Думу, ставило перед собой более широкие задачи. Они включали актуализацию общегосударственных демократических реформ (разработка трудового и земельного законодательства, свобода профсоюзов, восьмичасовой рабочий день, и т.п.) и, в первую очередь, реформы избирательной, так как без нее теряли смысл и другие преобразования.

     Характерной чертой публикаций Рожкова было выставление  требования демократических реформ как для Сибири, так и для  всей России, типизация проблем трудового населения различных регионов страны. Этот момент является камнем преткновения в спорах Рожкова не только с либерально-областнической интеллигенцией, но и с местными социалистами (эсерами, эсдеками).  И те и другие оппоненты акцентировали внимание на особенностях развития Сибири и специфических нуждах сибирского крестьянства, сибирского пролетариата и т.п.