Психолингвистический аспект изучения личных глагольных форм в художественном тексте

1.2 Художественное  время и пространство

Художественное время движется неравномерно в силу качеств и наполнения. Оно переживается не только как текучее, но и пространственно-замкнутое, обозримое, навеки соединенное с «началом», «серединой» и «концом». Художественное пространство, также координированное и перегруппированное содержательным наполнением, в свою очередь скрывает временную динамику (в художественной словесности это становится понятным из интонационно-ритмических подъемов и спадов описания).

Независимо от того, в «гармоническом» или «экспрессивном» ключе решено произведение, очевидны проникновенное единство и слитность пространства и времени, динамики и покоя, предмета и события - взаимодополнительных или взаимоисключающих характеристик эмпирического бытия. В частности, композиция, сюжет, система иносказаний (тропов) и стилистических акцентуаций, суть которых в художественном творчестве не в приемах убедительной подачи идейного материала (как в риторике, в ораторской прозе), а средства переключения, внедрения жизненной темы из фактического в смысловой план бытия. Благодаря такому переключению в художественном мире «все ружья стреляют», все перипетии и подробности оказываются вознесены в единое новое измерение, без остатка находятся в новом принципе предметно-событийной и пространственно-временной соотнесенности. Поэтому художественная реальность воспринимается и ценится как однородная, неделимая..

Системным основанием анализа функций единиц разного уровня языка служит функционально-смысловое поле, содержательную основу которого образует определенная семантическая категория. Функционально-семантическая категория (далее ФСК) персональности, «характеризующая участников обозначаемой ситуации по отношению к участникам ситуации речи - прежде всего говорящему» » [Бондарко, Буланин 2010 : 5], относится к категориям, которые отражают в языке самыеважные понятия человеческого сознания, которе активно участвует в процессе речи и называется исследователями как универсальная, присущая всем языкам.

В отечественном языкознании категория персональности была описана в изложениях основных точек зрения на категорию лица глагола в работах А.М. Пешковского, А.А. Потебни, А.А. Шахматова, Р.О. Якобсона, В.В. Виноградова, А.А. Юдина и др., в аспекте семантики и функций личных местоимений в исследованиях З.М. Мурыгиной, Е.В. Падучевой, А.М. Шелякина, О.Н. Селиверстовой и др. В связи с описанием категории персональности возникает ряд других серьзных проблем, в том числе проблема роли категории лица в построении предикативной оси предложения. Значительная роль категории лица как «фундамента сказуемости» [Виноградов 2010 : 360] в коммуникативном потенциале предложения определила интерес к ней как в традиционном, так и в современном языкознании.

В работах, которые опираются на функциональный подход, грамматическая категория лица рассматривается наиболее точно - как функционально-семантическая категория персональности, выражаемая собственно грамматическими (главными) и менее формализованными (второстепенными) средствами и формируется в виде функционально - семантического поля (далее ФСП). В таком виде категория лица рассматривается в современных исследованиях, построенных на функциональном подходе к анализу языковых фактов (А.В. Бондарко, Г.А. Золотова, Н.К. Онипенко, В.В. Химик, Н.Б. Вахтин, А.П. Володин, А.М. Шелякин, А.Д. Шмелев, Е.А.Привалова, К.А. Степаненко, Е.В. Клобуков и др.).

Определения категории лица как грамматической категории глагола содержатся в академических грамматиках и лингвистических словарях. В работах второй половины XX века, категория лица чаще всего определяется с точки зрения отношения действия/состояния и его субъекта. Данное определение дается в работах И.Н. Дымарской-Бабалян, В. М. Никитевича, А.В. Исаченко, Е.М. Галкиной-Федорук.

В словаре О. С. Ахмановой категория лица определяется как «грамматическая категория глагола, коорая обозначает отношение действия (процесса) и его субъекта к лицу, которое говорит» [Ахманова  1966  :  185].

Современное определение семантики лица опирается на определение категории лица, предложенное Р.О. Якобсоном: «Лицо характеризует участников сообщаемого факта по отношению к участникам факта сообщения. Так, 1-е лицо свидетельствует о тождестве участника сообщаемого факта с активным участником факта сообщения, а 2-е лицо - о его тождестве с реальным или потенциальным пассивным участником факта сообщения, т.е. с адресатом» [Якобсон  2014  :  97-112 ].

Стало быть, берется во внимание фактор отношения действия к партнерам по общению: «Лицо - выражение отношения действия к говорящему, адресату и третьему лицу» [ Бондарко, Буланин 2010 :  53];

«Назначением и значением грамматической категории лица, видимо, стоит считать выражение отношения высказывания к говорящему, к собеседнику или к третьему лицу» [Комиссаров 2010  :   44] и др.

В академической «Русской грамматике» написано следующее определение: «Морфологическая категория лица - это система противопоставленных друг другу рядов форм, выражающих отнесенность или не отнесенность действия к участникам речевого акта. Формы лица выражают отнесенность действия к говорящему (формы 1 лица), к собеседнику (формы 2 лица) или к лицу, которое не является ни говорящим, ни собеседником, а также к неодушевленному предмету (формы 3 лица). Формы 1 л. и 2 л. как выражающие отнесенность действия к участникам речевого акта противопоставлены формам 3 л. как не выражающим такой отнесенности. С этой характеристикой форм 3 л. связана и их способность выражать действие, не отнесенное ни к лицу, ни к предмету»[Русская грамматика 1980  :  § 1516].

В лингвистическом энциклопедическом словаре категория лица определена также как коммуникативная категория: «Лицо - грамматическая категория глагола, выражающая отношение производителя действия к говорящему»[Русская грамматика 1980  :  § 1516].

В «Лингвистическом энциклопедическом словаре» дается следующее определение: «Лицо - грамматическая словоизменительная категория глагола (в некоторых языках также имени в позиции сказуемого), обозначающая отношение субъекта действия (процесса, качества) (иногда и объекта) к говорящему лицу» [Русская грамматика 1980  :  §1413]. Лицо входит в группу согласовательных категорий, выражающих «отношение субъекта и предиката в предложении», «синтагматически обусловленных» [Русская грамматика 1980  :  §1414].

Способность разных классов и подклассов иметь категорию лица позволяет характеризовать ее как «супер категорию».

По определению исследователей, морфологическая категория лица глагола вместе с категориями наклонения и времени обычно причисляется к синтаксически ориентированным категориям, т.е. таким категориям, которые уже по типовому грамматическому содержанию составляют предикативность, по классическому определению В. В. Виноградова, характеризующейся «отнесением содержания предложения к действительности» [Виноградов 2010   :   24].

После В. В. Виноградова многие исследователи приписывают категории лица особую роль при разделении предикативности предложения - построении соответствующего высказывания. Указывают также на относительную независимость и специфическое положение категории лица в иерархии предикативных категорий.

Категория лица, являясь важным составляющим предикативности, связывает содержание предложения с личностью говорящего, т.е. содержание относится к самому говорящему или от его имени второму и третьему лицу.

Исходя из принципа, что персонализация (авторизация) представляет собой важнейшую сторону категории предикативности, где соотнесенность содержания предложения с действительностью осуществляется говорящим, «и его позиция информатора находит свое выражение в грамматическом формировании названной соотнесенности, иначе предикативности».

Лишь «предикативное лицо (и шире персональность) является специализированным выразителем позиции отправителя речи». С этой стороны исследователи признают «предикативное лицо» «центральным... для определения грамматической структуры простого предложения» [Медриш 2010  :  14].

В современных исследованиях отмечают, что персональное содержание высказывания возводится на базе семантики предикативного лица. Категория лица, рассматриваемая нередко как одна из базовых категорий предикации, принадлежит предложению, реализуется на уровне синтаксиса в обязательной или возможной связи финитной формы глагола со словом, которое указывает на субъект, будь то существительное, служебное или самостоятельное местоимение [Потебня 2010  :  110-117].

Категория лица свойственна также лексико-грамматическому подклассу личных местоимений, где лицо представлено самим набором лексем. В русской классической грамматике преобладала точка зрения, согласно которой личные местоимения имеют грамматическое значение.

А.М. Пешковский выделял в личном местоимении «значение чисто грамматическое. Невероятность этих слов, - писал он, - заключается в том, что у них нет вещественного значения»[Пешковский 2010  :  154].

Сравнивая категорию лица в местоимении с категорией лица в глаголе, исследователи открывают ряд общих признаков, свойственных им, и соотносят грамматическое содержание, которое они обозначают. При этом традиционно излагается точка зрения на способы выражения лица лексическим способом.

Так, В.В. Виноградов находит сходство глагольной категории лица с личными местоимениями и выделяет наличие в русском языке синтетических и аналитических форм выражения лица [Виноградов 2010 :  16-39].

В. В. Виноградов рассматривал личные местоимения как слова, «указывающие на лица и предметы», которые «обременены чисто формальными функциями, ослабляющими их лексическую знаменательность и синтаксическую самостоятельность. ... Личные местоимения, - пишет В. В. Виноградов, - вовлечены в круг глагольных категорий и выступают в качестве показателей лица («личных префиксов») в формах прошедшего времени и условно-желательного или сослагательного наклонения.» [Виноградов 2010 :  254- 255].

«В русском языке личное местоимение выступает как служебная морфема, - пишет В.М. Никитевич, - «личный префикс» (я вел, ты вел, он вел) и играет в аналитических формах (в частности в формах прошедшего времени) ту же роль, что и личное окончание в синтетических формах (в частности, в формах настояще-будущего времени[Никитевич 1978 : 34-40].

По мнению А.В. Исаченко, личные местоимения характеризуются как морфологический фактор. «Вряд ли будет преувеличением, - отмечает З.М. Мурыгина, - утверждение о том, что характеристика аффикса, являющегося показателем синтаксической категории лица как элемента организации структуры глагола, прежде всего зависит от возможности аналогичной интерпретации категории лица в классе местоимений и ею определяется» [Попова  2011 : 83-91 ].

Исследователи признавали личное местоимение также значимым средством выражения субъективности высказывания. Р.О. Якобсон рассматривал личное местоимение «я» в качестве индекса высказывания как наиболее характерное из шифтеров - слов, выражающих отношение содержания сообщаемого факта по отношению к факту сообщения [Якобсон 2010  :  115].

В академических грамматиках русского языка личные местоимения даются как «слова, указывающие на лица или предметы по отношению к говорящему [Пешковский  2010  :  87].

По мнению современных исследователей, личные местоимения характеризуются как слова, которые выражают только грамматические значения, и попадают в класс служебных слов вместе с аналитическими грамматическими показателями.

Более глубокое понимание лица опирается на положение, высказанное В. В. Виноградовым о синтаксической категории лица, которое гласит: «Категория лица как структурный элемент предложения является потенциальной. Она выражается, кроме личных форм глагола, также формами личных местоимений, например, дательного падежа в сочетании с инфинитивом, а в некоторых конструкциях, например, инфинитивных или именных, адвербиальных и междометных с императивным значением, - интонацией» [Виноградов  2010  :  254].

С ним соглашается Г.А. Золотова, определяя синтаксическое лицо как «соответствие субъекта - носителя действия, состояния, признака, о котором сообщается в предложении, одному из трех лиц участников - не участников общения» [Золотова 1973  :  24].

Можно сделать вывод, что предложения: Ты бежишь; Тебе весело; Молчать! Ваша очередь, и т.д. несмотря на морфологические, структурно-синтаксические и модальные различия объединены синтаксической категорией 2-го лица: субъект действия, состояния в них тождественен адресату речи.

Исходя из этого, Г.А. Золотова выявила существование определенных типов предложений с точки зрения синтаксической категории лица: бессубъектные, односоставные (или однокомпонентные) предложения (Темнеет; Мороз; Светло) противостоят всем остальным субъектным, двусоставным (или двухкомпонентным) (Чайки вернулись; Коле нездоровится; Она плачет; Закрой дверь).

Опираясь на другое толкование, можно сказать, что синтаксическая категория лица определяется противопоставлением категорий личности/безличности, где в пределах личности разделяют определенное, неопределенное и обобщенное ее значения. Это разделение в традиционной грамматике послужило построением типологии простых предложений:

определенно-личных, обобщенно-личных, неопределенно-личных, безличных, двусоставных, либо односоставных.

Различают в категории синтаксического лица три аспекта:

1). Указательное значение  синтаксического лица. Дейктическое  значение выражается местоимениями, местоименными прилагательными, глагольными  формами.

2) Субъективное значение  синтаксического лица, передающееся междометиями, вводными элементами, словопорядком.

3) Отражение в предложении  агенса как определенного, неопределенного, обобщенного или указывает вообще  на его отсутствие.