Волевое содержание умысла в  действующем законодательстве определяется  как желание или сознательное  допущение последствий преступления.

     Желание как признак умысла заключается  в стремлении к определенным последствиям, которые могут выступать в  качестве конечной цели промежуточного этапа, средства достижения цели и необходимого сопутствующего элемента деяния.

     Желание, как стремление к определенным последствиям, имеет место, когда последствия  доставляют виновному внутреннее удовлетворение, когда при внутренне отрицательном  отношении к последствиям субъект  стремится причинить их, так как  они являются неизбежными на пути к удовлетворению потребности, ставшей  для него побудительным мотивом. Последствия признают желаемыми  и в случае, когда они представляются для виновного неизбежно сопутствующими деянию.

     При совершении преступления, в котором  последствия не являются обязательным признаком (формальные преступления), волевой элемент умысла определяется волевым отношением к самим противоправным деяниям.

     Сознательное  допущение последствий предполагает, что виновный своими действиями обусловливает  определенную цепь событий и при  этом сознательно, т.е. намеренно, допускает  объективное развитие вызванных им событий и наступление последствий²⁵.

       Согласно ч. 1 ст. 25 УК умышленным признается деяние, совершенное с прямым или косвенным умыслом.

       Преступление признается совершенным  с прямым умыслом, если лицо  осознавало общественную опасность  своих действий (бездействия), предвидело  возможность или неизбежность  наступления общественно опасных  последствий и желало их наступления.

     Интеллектуальный  признак умысла является общим для  прямого и косвенного (эвентуального) умысла; он отражает процессы, происходящие в сфере сознания субъекта, поэтому  образует интеллектуальный элемент  умысла. В приведенной формулировке умышленной формы вины содержится указание на:

     1) сознание лицом общественно опасного  характера своего деяния (действия  или бездействия);

     2) предвидение его общественно опасных последствий.

       Эти признаки и образуют интеллектуальный  элемент умысла. И хотя законодатель  в определении умысла не делает  различия между интеллектуальным  содержанием прямого и косвенного  умысла, в юридической литературе  справедливо обращено внимание  на то, что интеллектуальный элемент  прямого умысла характеризуется  сознанием противоправного деяния  и предвидением неизбежности, а  в отдельных случаях - реальной возможности наступления последствий. Вот почему в УК (ч. 2 ст. 25) говорится о предвидении лицом не только возможности, но и неизбежности наступления последствий.

       Содержание косвенного умысла  состоит в том, что лицо, сознавая  характер своего деяния, предвидит  реальную возможность наступления  последствий и сознательно их  допускает либо относится к  ним безразлично.

       Таким образом, при общей законодательной  формулировке интеллектуального  элемента оба вида умысла различаются  все же по содержанию интеллектуального  момента. При прямом умысле  субъект предвидит, как правило,  неизбежность, а при косвенном - реальную возможность наступления преступных последствий.

     Основное  различие между прямым и косвенным  умыслом коренится в волевом  моменте. Для прямого умысла характерно желание, а для косвенного - сознательное допущение преступных последствий  либо безразличное к ним отношение (ч. 3 ст. 25 УК РФ). Действуя с косвенным умыслом, лицо сознательно допускает преступное последствие, однако оно не является ни целью, ни средством ее достижения, ни этапом на пути достижения цели. Виновный в этом случае занимает пассивную позицию по отношению к последствиям, поэтому преступления с косвенным умыслом (при прочих равных условиях) принято считать менее опасными, чем совершаемые с прямым умыслом.

     Совершая  преступление с косвенным умыслом, лицо может полагать, что последствия  почему-либо не наступят (надежда "на авось"), может надеяться и на определенные обстоятельства, позволяющие  рассчитывать на предотвращение последствий.²⁶

       При косвенном умысле виновный  может безразлично или отрицательно  относиться к последствиям либо  надеяться, что они не наступят, - все это разновидности отношения  к преступным последствиям, которое  присуще косвенному умыслу. При  этом необходимо установить, что  лицо предвидело преступные последствия  и рассчитывало их предотвратить.

       Косвенный умысел предполагает  определенное психическое отношение  лица к возможности наступления  преступных последствий (сознательное  их допущение), а поэтому область  совершения преступлений с этим  видом умысла ограничена только  так называемыми материальными  составами преступлений, объективная  сторона которых содержит последствия  в качестве обязательного признака.

     В формальных составах преступлений последствия  не входят в число обязательных признаков  объективной стороны и для  решения вопросов о юридической  оценке (квалификации), об ответственности  не играют никакой роли. А, следовательно, и не требуется установления к  ним психического отношения.

     Что же касается вины в отношении самого действия, составляющего объективную  сторону формальных преступлений, то она может быть выражена только в  прямом умысле, так как воля лица в этих случаях направлена на совершение действий, лицо желает совершить эти  действия.

       Таким образом, прямой и косвенный  умысел по волевому моменту  различаются тем, что при прямом  умысле лицо желает наступления  предвиденных последствий, а при  косвенном оно лишь сознательно  допускает наступление таких  последствий (не желает их наступления  и относится к ним либо безразлично,  либо отрицательно, желая их ненаступления).

     Деление умысла на прямой и косвенный имеет  практическое значение. Во-первых, чтобы  установить умышленную форму вины, необходимо выявить признаки прямого  или косвенного умысла (разновидности  данной формы вины). Во-вторых, ряд  преступлений совершается только с  прямым умыслом; их обязательным признаком  является цель преступления. Отсутствие признаков прямого умысла не позволяет  привлечь лицо к уголовной ответственности. Приготовление и покушение на преступление возможно лишь при наличии  прямого умысла.²⁷

     По  интеллектуальному моменту преступное легкомыслие имеет некое сходство с косвенным умыслом. Их отличие  состоит в том, что при косвенном  умысле виновный предвидит большую  вероятность наступления преступных последствий, а при легкомыслии - виновный предвидит наступление  таких последствий, но в наименьшей степени.²⁸

     В отличие от косвенного умысла при  легкомыслии осознание лицом  общественно опасного характера  своих действий и предвидение  возможности общественно опасных  последствий характеризуются определенной абстрактностью, общими чертами (например, при превышении водителем разрешенной  скорости движения автомобиля по многолюдной  городской улице).²⁹

     Сложная ситуация возникает при  необходимости  выявления отличия невиновного  причинения вреда от неосторожности, особенно, когда лицо, совершившее  деяние, хотя и предвидело возможность  наступления общественно опасных  последствий своих действий (бездействия), но не могло предотвратить эти  последствия в силу несоответствия своих психофизиологических качеств  требованиям экстремальных условий  или нервно-психическим перегрузкам.

     В отличие от наиболее распространенных случаев невиновного причинения вреда (казуса) здесь лицо предвидит  общественно опасные последствия, обязано их предотвратить, но не может  этого сделать по указанным в  законе причинам. Хотя установление несоответствия психофизиологических качеств лица требованиям экстремальных условий  или нервно-психическим нагрузкам  вызывает немалые трудности, нужно  признать, что закрепленное в ч. 2 комментируемой статьи положение полностью  соответствует принципу вины (ст. 5 УК) как одному из основополагающих принципов  российского уголовного права. Нельзя ставить в вину человеку то, что  сделать он не мог при всем желании, максимальном напряжении своих психофизиологических качеств в условиях неожиданного возникновения опасной ситуации, крайнего дефицита времени на принятие решения, физических и психических  перегрузок.

     Вместе  с тем ссылка на экстремальные  условия или нервно-психические  перегрузки не может приниматься  во внимание, если лицо само виновно  создает подобную экстремальную  ситуацию, предвидя общественно опасные  последствия или не предвидя их, но имея возможность предвидения. Вина не исключается и в тех случаях, когда лицо скрыло свои психофизиологические особенности (недостатки), препятствовавшие занятию определенной профессиональной деятельностью, и именно это повлекло общественно опасные последствия, а также когда лицо, употребив  алкогольные напитки, наркотические  и другие сильнодействующие вещества, привело себя в состояние, не позволившее  правильно оценить ситуацию, принять  необходимое решение, выполнить  требуемые для предотвращения вредных  последствий действия.³⁰ 
 

     Заключение

          Итак, мы рассмотрели понятие, формы и виды вины, особенно легкомыслия и небрежности. В результате исследования выявили, что на практике существует проблема разграничения легкомыслия и косвенного умысла, а также проблема разграничения небрежности и невиновного причинения вреда.

     Сферу неосторожных преступлений, как и  любую другую сферу общественных отношений в нынешней России коснулось  пресловутое  “несовершенство законодательной  базы”. Субъектам законотворчества необходимо правильно оценивать  действующее законодательство и  практику его применения, с тем, чтобы  использовать все, что является эффективным  в борьбе с неосторожной преступностью, и вносить необходимые изменения  в те правовые нормы и институты, которые не будут соответствовать  складывающимся условиям, а может  быть, и с самого начала были недостаточно эффективными в силу тех или иных причин. Нормы, предусматривающие преступные посягательства в области взаимодействия человека и техники, после своего принятия в первую очередь подвергаются риску устареть, быть реконструированными  путем внесения дополнений или уточнений. Это вполне закономерно в условиях необычайного прогресса науки и  техники и, соответственно, общественных отношений, складывающихся в этой области  человеческой деятельности. Сознавая это, законодатель вместе с тем не в состоянии предусмотреть все  те новые технические системы  либо производственно-технические  процессы, действие которых при нерадивом  управлении может привести к причинению общественно опасного вреда либо создать угрозу его наступления.

     Для преступной небрежности как для  одного из видов неосторожной вины большее значение имеет правовой, нормативный характер. В законе определено, какие общественно опасные последствия  побочного характера считать  преступными или неосторожными. Только в связи с этим приобретает  правовое значение психическое отношение  субъекта к этим последствиям. По своей  психологической сути само действие (бездействие) при небрежности, в  результате которого нарушаются правила  предосторожности, является мотивированным и целенаправленным, волевым и  сознательным. Однако встает вопрос: согласуется  ли это с принципом субъективного  вменения? Эта проблема дискутируется  в науке и судебной практике. Для  ее решения следует выяснить, какие  аргументы выдвигаются для защиты уголовной ответственности за небрежность. Главный аргумент - нормативный: уголовная  ответственность за неосторожность наступает тогда, когда лицо должно было предвидеть общественно опасные  последствия своих действий (бездействия) и могло это сделать, то есть при  наличии объективной обязанности  и субъективного предела фактически ставится знак равенства между нормативным  и психологическим процессом. Для  сглаживания проблематичности этого  соотношения некоторые авторы используют оценку небрежности как психологическую  характеристику личности вообще³¹.

       Для преступной небрежности как  одного из видов неосторожной  формы вины более значим правовой, нормативный момент. Однако встает  вопрос: согласуется ли это с  принципом субъективного вменения? 
Изложенное выше позволяет нам сделать следующее предположение: уголовная ответственность за небрежность не совсем укладывается в принцип субъективного вменения, однако государство кое-как мирится с безнаказанностью случайного причинения, но категорически считает “виновными” тех, кто причинил вред по небрежности.

     Установление  формы вины имеет важное уголовно-правовое значение. Во-первых, исходя из принципа виновной ответственности, вина служит отграничением преступных деяний от непреступных (в соответствии с ч. 2 ст. 5 УК объективное вменение, т.е. уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается). Во-вторых, форма вины определяет квалификацию преступления, если законодатель дифференцирует ответственность в зависимости  от нее (например, формы вины служат разграничительным признаком для  проведения отличия между умышленным и неосторожным уничтожением или  повреждением имущества - ст. 167, 168 УК). В-третьих, формы вины учитываются  при законодательной категоризации  преступлений, так как к преступлениям  небольшой, средней тяжести и  тяжким могут относиться как умышленные, так и неосторожные преступления, а преступлениями особой тяжести  могут быть только умышленные преступления (ст. 15 УК). Отличие умышленной вины от неосторожной учитывается в ряде других случаев реализации уголовной  ответственности и наказания (для  определения оснований уголовной  ответственности за неоконченное преступление и соучастие в преступлении, определения  рецидива, отмены условного осуждения  и условно-досрочного освобождения и др.).