Сравнительная характеристика изнасилования и насильственных действий сексуального характера. Правовой аспект

    Таким образом, назрела необходимость  обсудить проблему беспомощности потерпевшего — как уголовно-правового ее аспекта, так и практики выявления. Особенно эта касается так называемого психически беспомощного состояния. Введение в действие УК РФ, предписывающего более активное использование категории «беспомощное состояние», актуализировало эту необходимость.

    Авторы, придерживающиеся более широкого взгляда  на беспомощное состояние жертвы и трактующие волевой признак этого состояния как неспособность проявить свою волю, в общем-то не углубляются в изучение его психологического содержания. Хотя некоторые из перечисляемых ими причин психически беспомощного состояния (испуг, сложность обстановки, обман) свидетельствуют о том, что под способностью выразить свою волю подразумевается способность потерпевшей действовать в криминальной ситуации сознательно и свободно, т.е. в соответствии со своим желанием и независимо от воли посягателя.

    С позиций психологической науки  это достаточно точно. Но если ограничиться при определении психически беспомощного состояния только указанием на такие  его психологические признаки, как  неспособность понимать характер и  значение действий преступника и неспособность оказывать сопротивление, а неспособность оказывать сопротивление трактовать как неспособность жертвы выразить свою волю, то уголовно-правовая суть понятия «использование психически беспомощного состояния» как одного из признаков состава ряда насильственных преступлений лишается смысла: любое преступление подобного рода совершается путем игнорирования воли жертвы. Проблема сводится к исследованию способа приведения жертвы в подобное состояние.  Последовательной представляется позиция тех, кто помимо психологического критерия психически беспомощного состояния вводит еще один — юридический. Он состоит в необходимости квалифицировать насильственные преступления как совершенные с использованием психически беспомощного состояния только в тех случаях, когда преступник не применял к жертве физического или психического насилия.

    Установление  же физического и психического насилия  должно, следуя этой логике, производиться  по формальным признакам. В Уголовном  кодексе РФ введены формальные критерии для определения действенности принуждения. Из чего следует, что, например, изнасилованием и насильственными действиями сексуального характера с использованием психически беспомощного состояния жертвы должны признаваться половые сношения, совершенные без использования преступником физического принуждения или угроз его применить. Легкие формы принуждения (шантажные угрозы, угрозы лишить имущества и пр.) в некоторых случаях также могут привести к возникновению у жертвы психически беспомощного состояния. Это будет происходить в случаях, когда такого рода угрозы лишают потерпевшего способности к волеизъявлению.

    По  вопросу о том, по достижении какого возраста потерпевшей добровольное половое сношение с нею не является изнасилованием с использованием ее беспомощного состояния, в литературе высказаны различные мнения. Так, Я.М.Яковлев считает таким возрастом 14 лет⁴⁶. Во-первых, такая позиция противоречит судебной практике. Например, Президиум Верховного Суда РСФСР действия А., признанного виновным в половом сношении с малолетней П. (13 лет 11 месяцев), с учетом того, что половые акты совершены с согласия потерпевшей и она сознавала характер этих действий, переквалифицировал с ч. 4 ст. 117 на ст. 119 УК РСФСР (половое сношение с лицом, не достигшим половой зрелости)⁴⁷.

    Во-вторых, ст. 134 УК РФ предусматривает ответственность  за добровольное половое сношение с  лицом, не достигшим 14-летнего возраста, из чего следует, что подобные действия не должны квалифицироваться как  изнасилование.

    Более реальной является точка зрения, согласно которой как изнасилование с использованием беспомощного состояния потерпевшей следует квалифицировать добровольное половое сношение с девочкой, не достигшей 12-летнего возраста⁴⁸. Однако суды должны руководствоваться упомянутым выше разъяснением Пленума Верховного Суда РФ от 22 апреля 1992 г. о том, что в каждом конкретном случае необходимо устанавливать, могла ли потерпевшая в силу своего возраста и развития понимать характер и значение совершаемых с нею действий.

    Установить  состояние психической беспомощности не всегда просто. До введения в действие Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 года экспертным путем изучалось лишь психическое состояние жертвы изнасилования. Запросы современной практики, как видим, диктуют необходимость экспертного анализа психического состояния прибегать не только к помощи психиатров, но и экспертов-психологов.

    Было  установлено, что при экспертной психологической оценке произвольности действий потерпевших необходимо, прежде всего, исходить из общепсихологических представлений о структуре любого волевого действия. Осуществление такового предполагает:

1. ориентацию в условиях его протекания с учетом социальных характеристик ситуации и потребностных состояний субъекта;
2. в случае значимости ситуации, постановку целей общего характера, отвечающих предмету потребности с учетом объективных и субъективных возможностей человека;
3. в-третьих, выбор способов реализации с одновременной конкретизацией поставленных целей;
4. в-четвертых, исполнение задуманного с соответствующим контролем и поправками.

    Невыполнение  хотя бы одного из перечисленных условий  не позволяет назвать действие субъекта в полной мере сознательным, целенаправленным, а следовательно, и волевым.

    Из  этого следует, что экспертное психологическое  изучение психологических критериев психически беспомощного состояния жертвы следует проводить как анализ целостного процесса деятельности, выделяя в этом процессе четыре момента:

• непонимание жертвой внутреннего содержания ситуации;
• оценку ею ситуации как безвыходной;
• выбор неэффективной тактики противодействия;
• отсутствие психологической возможности контролировать исполнительские звенья деятельности.

    Указанные моменты составляют психологические  критерии психически беспомощного человека.

    Методологические  и методические принципы экспертиз, направленных на исследование психического состояния потерпевших, родственны и мало зависят от типа преступления. Отличие, пожалуй, лишь в содержании ситуации, подлежащей оценке. В одних случаях это ситуация сексуального взаимодействия, в других — предшествующие, допустим, предоставлению потерпевшим органов для трансплантации.

    С точки зрения Конышевой Л. П., психологическое  изучение состояния жертвы целесообразно  лишь при сомнениях относительно содержания ее волеизъявления. Данные о противоречивом, фиктивном, непоследовательном, одним словом, "способствующем" поведении потерпевшего в ситуации взаимодействия с посягателем должны стать главным основанием для назначения судебно-психологической экспертизы психического состояния жертвы. Вступление в половые отношения, предоставление органов и тканей для трансплантации и даже терпимое отношение к истязаниям могут быть как результатом неспособности к волеизъявлению, так и вполне сознательным и произвольным действием⁴⁹.  

§ 3. Проблемные вопросы  квалификации изнасилований и насильственных действий сексуального характера, совершенных групповым способом 

    По  п. "б" ч. 2 ст. 131 УК квалифицируется изнасилование, совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой. Согласно ч. 1 ст. 35 УК преступление признается совершенным группой лиц, если в его совершении совместно участвовали два или более исполнителя без предварительного сговора.

    Если  в группе насильников не все являются субъектами преступления – ввиду  их невменяемости или недостижения 14 – летнего возраста, то действия тех, кто достиг возраста уголовной ответственности и сознававшие, что действует в составе группы, также следует квалифицировать как изнасилование, совершенное группой лиц (п. «б» ч. 2 ст. 131 УК РФ). В данном случае группа рассматривается не как форма соучастия, а как обстоятельство, свидетельствующее о повышенной общественной опасности объективной стороны преступления. Законодатель повышает ответственность за групповое изнасилование независимо от наличия предварительного сговора. В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 22.04.1992 №4 говорится: «Действия участника группового изнасилования подлежат квалификации по ч.3 ст. 117 УК РСФСР (п. «б» ч.2 ст. 131 УК РФ) независимо от того, что остальные участники преступления не были привлечены к уголовной ответственности ввиду их невменяемости, либо в силу требований ст. 10 УК РСФСР (ст. 20 УК РФ), или по другим предусмотренным законом основаниям»⁵⁰. Тем самым он подтвердил многолетнюю практику квалификации таких дел, когда за основу решения вопроса берутся не нормы соучастия в преступлении, а объективные признаки исполнения насильственного посягательства несколькими физическими лицами. В процессе совершения такого насильственного посягательства субъект наряду со своими использует дополнительные физические усилия невменяемых, лиц не достигших возраста уголовной ответственности, либо других лиц, которые по предусмотренным законом основаниям не могут быть привлечены к уголовной ответственности.

    Общественная  опасность исполнения насильственного преступления при участии нескольких лиц, когда нести реальную ответственность может лишь один субъект, возрастает за счет способа выполнения посягательства. По своим внешним объективным характеристикам этот способ является групповым. В процессе реализации насильственного посягательства объективно участвует несколько физических лиц. Следовательно, групповой способ отражает здесь объективную характеристику совершения насильственного преступления несколькими физическими лицами, когда только один из них обладает признаками субъекта преступления. Данный феномен представляет самостоятельное уголовно – правовое явление. Он обладает индивидуальными признаками. Во – первых, для него характерно стечение в одном преступлении нескольких физических лиц. Во – вторых, юридическими признаками субъекта преступления обладает лишь один из них. В – третьих, надлежащий субъект сам выполняет преступление, своими усилиями. В – четвертых, он сознательно дополнительно использует в процессе совершения преступления усилия лиц, не подлежащих уголовной ответственности⁵¹.

    Выражение группы имеет здесь качественно  отличное от соучастия содержание. Группа характеризует внешнюю, объективную  сторону, конкретно способ насильственного  посягательства. При этом виновный (надлежащий субъект  ответственности) сознает, что в процессе совершения насильственного посягательства наряду с его собственными действиями используются физические усилия других лиц, не достигших возраста уголовной ответственности, невменяемых и т. п. Он также сознает, что в процессе реализации насилия присоединяющиеся действия таких лиц, дополняя его собственные, существенно облегчают совершение преступления, и желает совершить посягательство именно указанным способом.

    Для жертвы изнасилования, когда оно, например, совершается пятью пациентами психиатрической больницы, впоследствии признанными невменяемыми, и санитаром (субъектом), никогда не возникает вопрос, имеются ли здесь признаки соучастия. Она воспринимает себя как жертву именно группового изнасилования. Однако наши существующие теоретические представления с этим не считаются. Сложилась ситуация, когда устоявшиеся юридические постулаты вступили в противоречие с реальной жизнью.

    Хотелось  бы отметить, что анализируемое проявление группы в изнасиловании и насильственных действий сексуального характера не охватывается правилами соучастия в преступлении. Оно имеет самостоятельное правое значение, выступая в качестве одного из способов совершения преступления. Общественная опасность здесь возрастает за счет того, что в самой реализации насилия участвует несколько  физических лиц. На этой позиции много лет стояла и судебная практика.  

§4. Противоречия в определение  «иное действие сексуального характера» 

    В ч.1 ст. 132 УК РФ содержатся три формы  деяния, которыми может быть совершенно данное преступление: мужеложство, лесбиянство и иные действия сексуального характера.

    Мужеложство является лишь одним из видов мужского гомосексуализма, который включает в себя еще несколько разновидностей.

    Лесбиянство является вторым проявлением гомосексуальных действий, имеющим уголовно – правовое значение при насильственном характере их совершения, и выражается в любом виде сексуальных действий женщины с женщиной. Исследования лесбиянства как уголовно – правового явления до настоящего момента в науке не проводилось⁵². Как уже отмечалось выше, мужской гомосексуализм знает и другие проявления, кроме мужеложства. Поэтому при насильственных действиях сексуального характера, происходящих между мужчинами и не являющихся мужеложством, такое деяние может попасть под определение «иные действия сексуального характера». При насильственных действиях сексуального характера между женщинами – это всегда насильственное лесбиянство.